38. Криминал Fак Роман Единственная

             Новелла 38. Криминал Fак или страсти по Матвею

                Для достойного нету достойных наград,
                Я живот положить за достойного рад.
                Хочешь знать, существуют ли адские муки?
                Жить среди недостойных – вот истинный ад! 
                Омар Хайям

     В проеме нашей беседки опять появился бармен Адик. Извинившись за беспокойство, он сказал, что в ресторане большой наплыв посетителей – никогда такого не было, в зале нет свободных мест, и только у нас имеется два свободных места, и он просит приютить в нашей беседке одного его старого друга, которому он очень обязан и не может отказать. И если мы не возражаем, его друг недолго посидит с нами.
     «Друг нашего друга – наш друг! Зовите его скорее!» - сказал Олег. После встреч и расставаний со столькими «интересными людьми» в нашей беседке – я тоже не возражал. Адик вышел и вернулся с нашим новым посетителем. Это был высокий и худой мужчина с как бы застывшей маской на лице. Лицо представляло собой муляж с огромным шрамом – впадиной на лбу, перекошенным ртом и следом ожога на всю левую сторону лица. Левый глаз его был застывшим и сильно косил в результате ожога. Из-за этого шрама левая половина рта была парализована, и он говорил только правой половиной рта. Редкие волосы его были зачесаны назад. Левую руку он держал как-то неестественно согнутой и двигался шаркающей походкой и рывками – кажется, у него был поврежден позвоночник. Всем своим внешним видом он походил на звонаря Квазимодо из Cобора Парижской Богоматери, но только одетый по современному - в «цивильный» светло-серый костюм и черный свитер с «горлом».
     Зайдя к нам в беседку, он коротко представился: - «Матвей» и пожал нам руки. Мы тоже представились и Матвей сел слева от Олега. Официантик поставил перед ним рюмку и бутылку Адикинового коньяка. Матвей «показал глазами» и официантик наполнил его и наши рюмки. Затем Матвей взял свою рюмку и, дождавшись пока мы взяли свои, предложил тост: - «За здоровье родных и близких!» - коротко сказал он и выпил. Мы последовали его примеру. Затем Матвей попытался сам вновь наполнить рюмки, но, чувствуя, что это ему дается с трудом, я взял бутылку из его руки и сам наполнил рюмки. Снова молча, подняв рюмку, Матвей коротко провозгласил – «За дружбу и друзей!» - и выпил. Мы, немного заинтригованные, тоже выпили свои рюмки.
     Через некоторое время Адикин коньяк начал свое действие – лицо Матвея порозовело, в глазах немножко растаял лед. Он начал смотреть на нас с интересом.
     Вдруг он начал говорить: - «У меня здесь назначена встреча, ровно через двадцать пять минут. Она происходит в этот день один раз в году в течение уже десяти лет. И чтобы Вы не удивлялись, я хочу коротко изложить суть события, которое должно произойти. Чтобы у Вас не было вопросов – я друг Адика, вернее сказать я считаю его своим большим другом и у меня кличка - «Архангел Гавриил». Она вам ничего не говорит – да и Бог с ней».
«О, Господи» - подумал я – «Теперь придется выслушивать сторону, противоположную той, которую представляет Олег со своим Юридическим Fаком. Наверно ее можно назвать Криминал Fаком».
     Дело в том, что я раньше много слышал об Архангеле Гаврииле, но никогда его не видел. Он был известен в спортивной среде, как чемпион города и области по боксу, борьбе и другим силовым видам спорта. Он начинал свою карьеру в спорте задолго до того, как я начал заниматься вольной борьбой. Его портрет был на доске славы в доме федерации спорта города. На фотографии был изображен бритоголовый молодой мужчина с твердым лицом и холодными, ничего, кроме жестокости, не выражающими глазами. Об Архангеле Гаврииле в городе ходили легенды, как об опасном человеке, одинаково необузданном и в ненависти, и в любви, со склонностью к одиночеству, переходящей в неприязнь общества. Его восприимчивость к отвлеченным мистическим понятиям, типа религии и морали была незначительной. Под низким лбом таился беспощадный, чистый разум без всякой примеси чувства и сердечности, более страшный, чем сознательная жестокость. Его знали, как не знающего пощады и бьющегося до конца бойца, никогда не имевшего ни одного поражения и широко известного в криминальном мире города. Этот образ никак не соответствовал сидящему передо мной «обрубку» человека с взглядом, излучающим глубокую грусть и сильную усталость. И только иногда, я заметил, в его глазах зажигались огоньки жестокости, когда он начинал говорить о нехороших людях. Но я, и глазом не моргнув, уставился в лицо Матвея, ожидая новую историю, навеянную Адикиным «эликсиром правды».

     Оккультный Fакультет обретения души. Видно Матвею, как и Олегу, хотелось выговориться перед незнакомыми людьми и он начал собственную исповедь: - «Я хочу рассказать Вам одну простую историю о человеке прошедшем через катарсис и обретшем душу, но потерявшем тело» - сказал он и затем продолжил – «Это история обо мне и моей жизни. Хочу начать с того, что в детстве меня заворожила одна случайно услышанная фраза – «В здоровом теле – здоровый дух!»
     Я принял из этого слогана только первую половину фразы и захотел быть здоровым и сильным и не давать никаким обидчикам спуску. Желание похвальное, учитывая, что человек с детства начинает отвоевывать себе место под солнцем. В детстве все мальчишки мечтают иметь мощные бицепсы и рельефный торс. Особенно насмотревшись кинобоевиков, где мускулистые парни с «голым торцом» эффектно сокрушают «носопырки хлюпиков», после серии «держания ударов» по своим ребрам от «крутых злодеев». И где всегда торжествует справедливость кулачного права. Особенно мне нравилось, что всегда побеждая в схватках, герои не «заморачивались» морально-этическими проблемами. Убил и убил – чего жалеть негодяя!
     С шести лет от роду, я начал вставать в 5 часов утра и заниматься физкультурой – бегать по утренней прохладе, «качать железо» - упражняться с гантелями, гирями, штангой, крутить «солнце» на турнике и т.д. Все это делалось в ущерб другим школьным предметам, как литература, пение, арифметика, физика и прочим «гуманитарским» наукам, развивающим душу параллельно телу. На гуманитарных уроках в школе я просто отсыпался, «натрудившись» с утра физическими упражнениями «с железом». Стремясь стать сильнее всех учеников, я стал заниматься в спортивных секциях боксом, каратэ и прочей тяжелой атлетикой. Успехи в спорте развили во мне желание всегда и во всем быть первым – я никому не спускал даже малейшего пренебрежения, неуважения или прегрешения, даже простого косого взгляда – бил сразу и жестоко до «кровавой юшки». Вскоре на моей улице и в школе никто не хотел иметь со мной дела – все обходили меня стороной или униженно просили защиты от других хулиганов. Я никому не отказывал в помощи, заступался за всех – не смотрел прав или виноват просящий защиту. Главное, для меня, было показать свое физическое превосходство, и для этого я был готов лезть на любой рожон. К моменту окончания школы я стал признанным авторитетом в своем районе и чемпионом города по боксу и каратэ.
     Даже с девушками, в любви, я был жесток и немилосерден. Я не считался с душой девушек, меня они интересовали только как объект грубого секса, в котором главное было мое желание и мое физическое превосходство. Женщины уважали меня за животную силу, но не любили меня – я не считался с ними, принимая их за слабых никчемных существ, не могущих постоять за себя.
     Всегда находятся умные, предприимчивые люди, которым нужны такие «качки», как я. Которые особенно не задумываются о последствиях своих физических действий и годные на то, чтобы выполнять «охранительные» функции – короче говоря, нужны «костоломы». Меня приметили «нужные люди», пригласили, вежливо пообщались и я стал «работать» в «соответствующих неформальных структурах», где с удовольствием «давил гадов» - т.е. «лупцевал отдельных «товарищей», на которых мне указывали «старшие товарищи». За это мне неплохо платили наличными, с которых я не платил налоги. Мой младший брат, увлеченный романтикой и игрой мускулов – дурной пример всегда заразителен – тоже пошел по моим стопам и стал «костоломом».
     Среднюю школу я «окончил посещать» и получил «аттестат зрелости» в «зрелом возрасте» - из-за «неуспешности» по «гуманитарским» школьным предметам, в «некоторых» классах мне приходилось «сидеть» по нескольку лет. «Переходить» из класса в класс часто помогали «ответственные товарищи» из спортивной федерации – меня почти все время освобождали от уроков для прохождения «спортивных сборов в лагерях» перед ответственными соревнованиями. Работать «по специальности» я начал, учась еще в школе. Такая бездумная, полная приключений, как в крутом  кинофильме – по «моим понятиям», жизнь и работа, продолжалась более десяти лет после окончания «средней» школы, Я достиг возраста Иисуса Христа, когда учитель праведности «обратился» и начал проповедовать свое учение. В этом возрасте наступает время, когда любой нормальный человек понимает, что пора хоть на мгновение остановиться, осмыслить прожитое, наметить планы на будущее. Но я продолжал жить «по старинке», особенно не задумываясь о будущем. Для меня будущего не существовало – было только одно настоящее, в котором я жил и «варился», как в собственном соку. Я рано постиг истину, через, как говорил Адик, рубайю Омара Хайяма: -
                Ты к людям нынешним не очень сердцем льни
                Подальше от людей быть лучше в наши дни.
                Глаза своей души открой на самых близких
                Увидишь с ужасом: - тебе враги они!               
     В это время я встретил Веронику. Эта встреча перевернула всю мою жизнь. У меня открылись глаза на многие простые вещи. Общаясь с Вероникой я почувствовал, что у меня в душе стала происходить какая-то незримая работа. Я вдруг стал понимать, что я не один на свете, что грубая физическая сила не самое главное в жизни. Есть и другая – духовная сила, которая мощнее и сильнее, то есть до меня стал доходить смысл второй половины слогана, услышанного в детстве – «В здоровом теле - Здоровый Дух!». Я неосознанно стал понимать, что он главнее физической силы. Здоровый дух невозможно согнуть грубой физической силой. Для меня было открытием, что на свете есть душевные люди, общение с которыми доставляет духовное удовлетворение и наслаждение. И наслаждение это гораздо более глубокое и сильное чем лицезрение физически совершенного тела человека с пустыми, ничего не выражающими глазами, профессионально избивающего другого человека. Эта духовная сила мощнее и сильнее, чем удовлетворение от лавровых венков и медалей чемпиона мира и «его окрестностей», получаемых во время спортивных соревнований при всем «честном народе». Я понял, что не получил этой самой главной награды Господа – Человеческой Души! Я был всего лишь инструментом в руках чужих мне людей. Я был просто бездушной, грубой марионеткой.
     Все это я понял, общаясь с Вероникой. Она была духовно чиста и открыта со мной. Была сама непосредственность, без всяких задних мыслей – как ясное солнышко на безоблачном небе! Я полюбил Веронику! При виде ее у меня слабели руки и отказывали ноги – я не мог дышать и говорить. И это у меня, которого не приводил в трепет ни один грозный противник с мощнейшей мускулатурой. Но однажды, набравшись сил и духа, я признался ей в своей любви. Она спокойно выслушала мое признание, затем ласково обняла и поцеловала в щечку и сказала, что тоже любит меня как брата. Это было так трогательно и непосредственно, что я отступился. Я понял, что в ней еще не проснулось сердце для любви, и я не тот человек, который может его разбудить. Я не мог предложить ей ничего, кроме грубой физической силы, которая без здорового духа и ума не имеет никакой силы и обаяния! Я понял, что одной физической силы для любви недостаточно!
     Но мы остались друзьями. Я навсегда остался у ног Вероники, как верный рыцарь без страха и упрека, всегда готовый в любой момент прийти ей на помощь. Для меня было высшим счастьем служить ей верой и правдой. Ради нее я готов был свернуть горы и шею любому, кто посмеет ее обидеть. И еще я навсегда понял, что грубая физическая сила может сломать кости человека, но не всегда – его дух. Сильные духом – сильны и телом – и они созидатели! Слабые духом – всегда разрушители. Они разрушают, чтобы самим себе доказать свою силу, которая на самом деле доказывает лишь их духовное бессилие. И все прекрасное, что созданно человечеством создали сильные духом люди. Чтобы обладать сильным духом, надо обладать знаниями, накопленными человечеством. Знать, чем силен и чем слаб человек. Способность мыслить дана сильным духом и телом людям. И только сильные духом и телом люди способны и умеют прощать. И эта способность прощать сильнее, чем все «казни египетские», способные ломать тело, но не дух человека! Дух Человека не согнуть и не сломать! Пока есть на Земле сильные духом люди – будет существовать и Мир! И все это я понял благодаря Веронике - она создала из меня Человека!
     Я прозрел внутренне. Еще я понял, что в здоровом теле здоровый дух сам собой не появляется. Его надо растить и упражнять, как тело – с детства! Это достигается занятиями, чтением и осмыслением прочитанного и увиденного. Это возможно, если есть любовь к жизни, женщине, детям, людям, а не только желание получать грубое физическое наслаждение. Внешнему богатству – здоровому, красивому телу, должен соответствовать богатый и красивый внутренний мир – Здоровый Дух! Но Господь не дает человеку всего и сразу!    
     В молодости все хотят быть крутыми парнями, но не знают и не хотят знать, что всегда – рано или поздно, приходится расплачиваться за глупое геройство. Это начинаешь понимать только с возрастом и жизненным опытом. Или когда пройдешь через катарсис – очищение страданием. Когда теряешь то, что тебе особенно дорого – свободу или близкого по духу человека. Десять лет назад произошла огромная трагедия – Вероника погибла! Нашлись нелюди – убили ее беременную - она должна была вот-вот родить. Что-то разом оборвалось во мне - вместе с Вероникой умерла моя душа. Она замерзла и замерла в оцепенении – ее уже ничего не может отогреть. Вместе с Вероникой мой неукротимый дух воина покинул меня, а тело изменилось – вы видите ее жалкую оболочку. Я живу только потому, что пестую и воспитываю сына Вероники и Адика. Рядом с этим малышом душа у меня немного согревается, и я кратковременно чувствую себя здоровым и сильным. Я нужен ему и это дает мне силы жить дальше. 
     После смерти жены, Адик – муж Вероники, стал очень религиозен. Он очень любил и до сих пор любит Веронику – это целая история. Я тоже очень любил Веронику и поэтому до сих пор не женился. Видно сейчас я сильно постарел потому что, если раньше меня спрашивали – «Почему не женишься?», то теперь задают вопрос – «Почему до сих пор не женился?» - с горькой улыбкой пошутил Матвей. И затем продолжил: «В мире, в котором я вращался, и где цениться грубая физическая сила и исполнительность без раздумий, у меня были друзья. Они помогли мне найти и поймать убийц Вероники. Я привел их к Адику и предложил казнить их. Но Адик запретил мне это делать.
     Он сказал мне, что Вероника смотрит на нас сверху, и она не одобрила бы начало жизни ее ребенка со смерти других людей, хотя бы и убийц. Чтобы их кровь не висела на ее сыне. «Кровь рождает кровь» – сказал Адик – «А сыну Вероники жить и жить. Мы не должны осквернять память Вероники убийством».
     До встречи с Адиком для меня существовали только друзья и враги. Врагов – нелюдей – я считал, надо «гасить, как гадов», и делал это с удовольствием. Друзей я уважал за физическую силу, и они советовали мне уничтожить убийц Вероники. Но настоящим другом оказался Адик. Он сказал, что настоящие друзья никогда не будут советовать человеку стать убийцей и погубить свою бессмертную душу. Адик очень часто повторял стихи: -
                И с другом и с  врагом ты должен быть хорош!
                Кто по натуре добр, в том злобы не найдешь.
                Обидишь друга – наживешь врага ты,
                Врага обнимешь – друга обретешь.
     «Спарта» – говорил Адик – «дала непревзойденных атлетов, но от нее так и не дождались ни единого мыслителя, философа, ни одного поэта. Так что физическое развитие не всегда способствует развитию интеллекта. И поэтому слово «спартанец» можно перевести на общепринятый язык, как «здоровущий балбес!» И еще Адик говорил – «Человек растет вместе с друзьями – детства, юности, завоевывает друзей доблестью в молодости и зрелости. Эти друзья остаются надолго – до самой смерти. Ибо в старости очень редко приобретают друзей – нет уже времени и сил есть «пуд соли» и критерии отбора становятся более строгими. Друзья познаются в беде. Когда тебе необходимо, и ты придешь к другу и скажешь ему: - «Вставай, пошли босиком в стужу по снегу на двадцать километров по степи ночью» – друг, не говоря ни слова, просто встанет и, не задавая вопросов, пойдет с тобой на край земли. Также должен поступить и ты, если друг придет и попросит тебя.
     Друзей выбирают за верность. Это очень сложная задача – узнать сильные и слабые стороны друга, и до каких пределов можно идти с ним рядом. Иногда, даже, нужно сильно подраться, чтобы понять крепко ли человек стоит на ногах, как «держит удар», не ломается ли он от первого порыва ветра. И только поняв это можно признать человека другом и уже никогда не отрекаться от него. Несмотря ни на какие превратности судьбы.
     Дружбу надо беречь и дорожить ею – она сильный стимул к жизни. Крепко дружат обычно умные, верные и добрые люди. Хотя часто бывает дружба и у подлых людей – но там чаще дружба возникает на основе корыстных интересов – материальных, клановых и прочих низменных страстей. И чаще всего такая дружба разваливается, когда интерес исчезает.
     Дружба, основанная на духовной близости, а не только на грубой физической силе, очень редка и человек, который может сказать: - у меня есть друг, с которым всегда хочется быть рядом, и знаю, что и другу всегда хочется быть рядом с тобой – это большое счастье.
     Если человек заявляет, что у него очень много друзей, то можно смело утверждать, что у него много денег и все стремятся к дружбе с ним, чтобы весело и на «халяву» провести время. И когда у него  закончатся деньги – друзья всегда куда-то испаряются. Как сказал Тацит - его часто цитировал Адик – «Среди дел человеческих нет ничего более шаткого или преходящего, чем обаяния, опирающегося на собственную силу и могущество».
     К сожалению, человек не может быть всегда молодым и сильным. Неизбежно наступает старость с ее немощью. И в старости, общаясь с друзьями, ты вспоминаешь молодость и снова чувствуешь себя молодым и сильным, и забываешь свои болячки и слабости. Всегда приятно сидеть с верными друзьями за столом и вспоминать «были и небылицы» молодости – о пойманных рыбах шире размаха рук, о победах на любовном фронте и битвах с врагами, которых ты «одним махом семерых побивахом». Сразу же загораются глаза, кровь быстрее бежит по жилам, бодро стучит сердечко и ты снова силен, молод и любишь жизнь.
     В связи с этим я вспомнил анекдот: - «В чайхане сидели старики и рассказывали, какие молодцы они были в молодости. Один рассказал, как в молодости он смог оседлать и объездить дикого скакуна. Второй - как он схватил за рога бешеного быка и так «крутанул», что свернул быку шею. Третий – как один, «голыми руками», зимой в степи «порвал на клочки» стаю голодных волков и т.д. Когда дошла очередь до Ходжи Насреддина и все стали уговаривать его рассказать о своих подвигах в молодости, он долго отнекивался, а затем, когда увидел, что сотрапезники не отстают, сказал, что он нисколько не изменился – каким молодцом был в молодости, таким остался и в старости. «У меня во дворе дома есть камень» - сказал Ходжа – «Я его в юности не мог поднять и сейчас не смогу!»
     Сын Адика научил меня общаться по интернету с виртуальными друзьями. Иногда я «выхожу» в «эфир» и общаюсь с людьми разделенными «по интересам», разговариваю с ними о своих чувствах и радостях. Но все это «не то». Виртуальное общение не позволяет глубоко сопереживать партнеру, и направлено в прошлое – всегда вспоминаются моменты, связанные с живыми друзьями и врагами. Это общение не творит настоящего, которое, когда само станет прошлым, будет вспоминаться как веселое и забавное приключение. Общаясь с друзьями «наживую» - на охоте, рыбалке, на стадионе, в театре и прочих увеселительных местах можно и поспорить – «рожая истину», можно и поругаться и даже подраться. А затем вспоминать, кто из спорящих оказался ловчее и надавал больше тумаков «оппоненту», а кто получил «по первое число» заслуженно. И затем за кружкой пива мириться. И воспоминание об этом приключении пощекочет нервишки и придаст бодрости и прыти для нового общения и новых приключений.
     Будущее творится сейчас, в краткий момент между прошлым и будущим. И оно придает ощущение реальности твоего существования. А виртуальное общение даже при всех «наворотах» современной техники, не дает ощущения душевной близости и истинной радости. Оно отвлекает от забот, дает массу полезной информации и еще много чего – всего не перечесть. Но не развлекает, как живое непосредственное общение «глаза в глаза». Живое общение – это огонь сиюминутной прелести мгновения, будоражащего кровь и душу, созидание своей собственной истории, которую потом можно будет весело интерпретировать и весело вспоминать как живое приключение. Человек сам пишет свою историю – создает себе развлечения вместе со своими друзьями и близкими. Поэтому в Библии записано – «Близкий сосед, всегда лучше близкого родственника живущего далеко!». Сосед всегда первым придет на помощь в беде и разделит с тобой радость и поддержит в несчастье. Разумеется, родственник тоже придет на помощь, но пока он преодолеет расстояние и приедет, может пройти много времени, острота боли от беды будет уже несколько преодолена вместе с близким другом, который всегда рядом.
     Чтобы понять душу другого человека надо самому прожить и пережить его жизнь. И поэтому я не верю всем этим «правдолюбцам и правдоискателям» - следователям, прокурорам, адвокатам и еще врачам. Я не верю, что человек может быть достаточно мудрым и бескорыстным, чтобы не претендовать на ведущую роль в любом деле, особенно в публичном, где имеется хоть малейший шанс «отхватить солидный куш», и заодно прослыть «защитником прав человека». Таким людям некогда вникать в жизнь и болячки простого человека и, тем более, прожить его жизнь и понять его правду. И в своей профессиональной практике они руководствуются единственным правилом – только бы быстрее «вопрос закрыть и о нем забыть». Изначально считается, что действия преступника всегда асоциальны. Они действуют во вред обществу. Ибо если никто не будет действовать во вред обществу и их не наказывать, как можно будет заставить кого-нибудь действовать на пользу обществу. Тогда весь этот аппарат принуждения в виде адвокатов, судей, «оперов и следователей криминальной полиции», тюремных врачей и прочих чинов правоохранительных органов будет не нужен. Поэтому тюрьмы заполнены невинными, а в больницах люди каждый день умирают пачками.

     Одиссея и Илиада. Еще я не люблю писателей, «писующих» на детективную тему, а таковых в современном мире большинство. Эти работники пера сами никогда не попадали в экстремальную ситуацию – если не учитывать семейные разборки со второй законной половиной по поводу пересоленного борща на обед, но они всегда «на коне ведовства»: - «Я не служил, но знаю! Я не видел, но слышал!» И пишут «понаслышке», сидя у теплого камина с рюмкой коньяка в руке, попыхивая ароматным табачком из трубки. А все детективные романы ведут свою родословную от Илиады и Одиссеи слепого поэта Гомера. Там воинстввенный царь Менелай предъявляет права на Елену Прекрасную, «умыкнутую» коварным Парисом из под носа у его родного брата. Эта «предъява» привела к разрушению города Трои и гибели ничем не повинных славных героев Патрокла, Гектора и еще кучи храбрых мускулистых вояк.
     И все сюжеты современных «дефективных» романов в мягкой обложке, похожи друг на друга, как две капли воды и, как правило, состоят из двух частей. Первая часть: - Одиссея. Юный отрок без вредных привычек и полезных капиталов, герой с романтической, мятующей духовностью, находится в антураже тяжкой действительности в виде пулеметов, арбалетов, базук и прочих железяк, плюющих огнем и свинцом на все моральные кодексы и нормы человеческого общежития, узнает неприглядные стороны жизнь, шляясь  по темным углам и общаясь с сомнительными личностями в поисках похищенной коварными злыднями своей возлюбленной Елены Прекрасной. А кругом вертится и крутится много  грубиянов - Аяксов – очень нехороших людей с бычьей шеей, огромными бицепсами, трицепсами, квадратиками мускулов на животе, но с микроскопическим мозгом, и их скользких главарей с изворотливым умом и неистребимым желанием ограбить и обобрать, «как липку», своего ближнего и похитить и женить на себе прекрасную Елену – наследницу многомиллионного состояния.
     И вторая часть: - Илиада. В конце концов, добро всегда побеждает зло. Герой, в процессе поисков любви, заматеревший и поднахватавшийся знаний «что – почем», появляется, как Бова-королевич из сказки, на «крутом мерсе» последней модели, открывает двери узилища из гранатомета и выводит из тьмы на божий свет свою прекрасную Елену. И нежно обнимая увозит ее на «Бах-хамские острова». А там вечная весна и просто «Парадайз»: - кругом пальмы, джунгли, разноцветные крикливые попугаи, зеленные мартышки и прочая пестрая и горластая флора и фауна. А все двуногие ходят в белых штанах, сморкаются в кружевные платочки и распространяют вокруг себя не запах «отработанного» дешевого портвейна, а «ароматизированный аромат» виски с тоником, посредством которого происходит лечение стрессов. Ибо лечение от стрессов до лучевой болезни одно: - возлежание на теплом песчанном бережку океана, смотрение на заход солнца и попивание виски с тоником из стакана в убранстве из крошечного зонтика и ломтиков экзотических фруктов. Там, в джунглях, в окружении вечно пляшущих и «шоколадистых» от загара мачо, под влиянием доброго виски, легко «проходится» в приятную кондицию – черные невзгоды поддергиваются розовой дымкой на фоне голубых горизонтов.   

      Но все это в книжках, а в жизни простой человек целый день проводит на работе в замкнутом пространстве среди однообразной и нудной обстановки за рутинными заботами, мыслями и даже телодвижениями. Он является винтиком. В душе человека накапливается усталость, которую он вечером несет в пивную и там напивается, шумит, бузит – снимает напряжения. Это все же лучше, чем идти домой и избивать жену и детей.
     Лучше всего, когда человек садиться с друзьями и разговорами и общением с ними снимает стресс. Или идет в церковь и исповедуется. Сейчас мода – психологи, психотерапевты и прочие «не-ври-петологи». Они слушают твои исповеди. Но тоже не слышат человека с его болью и страданием. И назначают лекарства – успокаивающие, обезболивающие, но не исцеляющие. «Душе нужно исцеление, а не утешение. Утешение – удел слабых. Сильные должны крепиться и в память об ушедших уметь прощать» – говорил Адик.
     И еще Адик говорил – «Нельзя убивать человека – даже если он убийца. Убивая его, даже именем закона, ты сам становишься как он – убийцей. Убийца – нелюдь – должен быть изолирован от людей и как сказано в Священном Писании, должен в поте лица добывать свой хлеб насущный, а не должен налогоплательщик – порядочный член общества, кормить его задаром. Каторжник, на цепи, преступник должен целыми днями дробить камень и получать заработанный кусок хлеба и глоток воды за кучу раздробленного камня. Чтобы он понял, что погубил свою бессмертную душу и отвергнут Богом и людьми. Он должен понять, что совершил тяжкий грех и возопил к Богу и людям с просьбой о прощении и помиловании. Провести остаток жизни в тюрьме, это большее наказание, чем быстрая легкая смерть. Очень просто защитить общество, казнив преступника. Но это не оживит его жертв. Изолировав же преступника от общества можно излечить его от глупости и порочных наклонностей и заодно использовать, чтобы сделать жизнь всего общества лучше. Таким путем можно многого достичь - пусть отверженные делают самую грязную и непривлекательную работу. Хотя иногда невинные получают суровые наказания, а по прошествии лет выясняется, что они невиновны. Таким образом, человек невинный не будет казнен и общество не возьмет грех на душу осудив и казнив невинного.
     А убить человека – несложно. Все мы когда-нибудь рано или поздно умрем. И убийство – не наказание. Человек не поймет, что совершил грех и избегнет душевных мук, которые приносит разбуженная совесть, и тем самым, лишается наказания. Он не поймет, что нельзя нарушать законы Божеские и Человеческие и за что его изгоняют из общества и лишают «воды и огня» - как говорили в древности. И в тюрьме живут люди и радуются жизни – пишут стихи, книги, создают великие художественные произведения, музыку. Только пережив, поняв и осознав свою жизнь, человек может сказать, что он стал Человеком. «Когда-нибудь» - говорил Адик – «Человечество оглянется и ему станет стыдно за сегодняшнее сумасшествие – слепоту, глупость, нетерпимость. Когда-нибудь мир станет честным, и мудрым. Люди будут не только слушать, но и слышать, не только смотреть, но и видеть!»
     Я не был уверен в этом – «когда-нибудь», но дипломатично промолчал. «Пусть человек верит в то, во что хочет верить» – подумал я про Матвея. Я, как и все скептики и практики, был далек от дурацкого идеализма, жажды справедливости, желания бросать вызов всем негодяям, мошенникам и бандитам. Тем более не хотел быть потрясателем Библии, изгонителем дьявола, экзорсистом – «Боже мой, откуда я знаю это слово» - подумал я «про себя».
     Между тем Матвей продолжил свой монолог. «Десять лет назад я понял, то, о чем рассказал Вам сейчас. До этого я был непримиримым. Мне казалось – или друг или враг – третьего не дано. Но Адик остановил меня и спас мою душу и меня – от самого себя. Хотя это сильно осложнило мне жизнь, и привело к моему теперешнему физическому состоянию. Но я не жалею, что за свои заблуждения поплатился теперешним увечьем. Я считаю, что дешево отделался. Адик запретил мне казнить убийц Вероники, и я сдал их «правосудию». Их судили и приговорили к пожизненному заключению. Но они были наняты для этого убийства и заказчики убийства, которых следствие, как всегда, не нашло, не простили мне это. В том мире, в котором я вращался – это тяжкое преступление. Если бы я убил этих пацанов и закопал в безвестном месте – мне ничего бы не было. Но я сдал их правосудию – а «органы правосудия» у нас не любят.
     Что есть сила Человека. Человек – животное стадное. В банде сотоварищей он чувствует себя, как в своей тарелке. В стаде можно красоваться мышцами и равняться на других в показной доблести, а в случае недоразумений в общении с другими «индивидуями» можно рассчитывать на помощь и поддержку сильных вожаков и всей банды. Это способ выживания слабых – ходить в стае под сильным вожаком.
     В организации, в которой я состоял - мы называли его братством, царили железная дисциплина и жесткие законы. Я считал, и сейчас считаю, что многие из них правильные и справедливые. Но не все можно втиснуть в рамки законов – жизнь более широка. Законы не могут оценить движения человеческой души – жизнь полна неожиданностей. И самая большая неожиданность – это вдруг вспыхнувшая любовь. Ее нельзя описать человеческими словами – тем более законами. По-моему, она не подчиняется даже божеским и дьявольским законам.  Что может совершить человек ради любви, нельзя предсказать. Она может поломать душу и возвысить ее, придать новый смысл жизни и отобрать саму жизнь. Любовь к Веронике и ее трагическая смерть перевернула всю мою душу. Я заглянул в нее и понял, что она слаба и пуста. Я понял, что жил до этого неправильно, доставляя боль и страдания другим людям, я тешил только гордыню. И когда боль и душевные страдания стали мучать и преследовать меня, я понял, что дальше так жить, как жил, я больше не смогу. Надо изменить свою жизнь, пока я не совершил что-нибудь непоправимое. Надо было уходить из братства и чем быстрее, тем лучше. Но из братства нельзя так просто взять и уйти – это может подать дурной пример. В братстве все было построено на беспрекословном подчинении старшим, тем более, что я не был рядовым членом – я руководил одной из сильнейших бойцовских групп.

     Правый суд лицом к лицу и наказание. До главаря братства – его звали Череп за бритую костлявую голову, дошла история с Вероникой и что это я «сдал» убийц и собираюсь уйти из братства. Чтобы разобраться со мной, Череп пришел ко мне на встречу с Апостолом – своей правой рукой и, как мы называли его – духовником. Апостол когда-то окончил гуманитарный университет по философии и мог хорошо промывать мозги и разъяснять «понятия». Но у таких, как я мозгов не было, или, вернее сказать, они всегда были девственно чисты и забиты понятиями о чести и верности братству и дружбе. Но Вероника своей душевной чистотой перевернула всю мою душу, а любовь к ней отодвинула на задний план понятия. Моя душа перешла в другие измерения и открыла глаза на окружающий мир.  Когда Апостол пришел «править» мою душу, я был уже совсем другим человеком – я обрел настоящую человеческую душу, способную страдать и сострадать душевным мукам других людей, чувствовать их боль.
     Разговор начал Апостол: - «Все люди должны работать и сражаться за свои идеалы и убеждения!» - заявил он.
     «Во все времена всем людям приходилось работать, чтобы заработать кусок хлеба, только они никогда не могли понять, зачем надо за это сражаться и всегда думали, как остановить убийства и войны. И всегда и всем людям, за исключением редких болванов, никогда не хотелось воевать, когда можно всегда договориться полюбовно» - ответил я.
     «А что ты скажешь о солдате, давшем присягу и сбежавшем с поля боя перед лицом опасности?» - задал вопрос Апостол. «Я бы сказал, что у него открылись глаза, и он напуган до смерти тем, что увидел кровь и страдания вокруг» - парировал я.
     «Но он способствует панике и поражению в бою!» - констатировал Апостол. «Это возможно» - согласился я с Апостолом.
     «Нельзя бросать товарищей, предавать их в битве, это может привести к их гибели» - продолжал наседать на меня Апостол. «Не знаю, что значит бросать товарищей. Большинство из них живы, здоровы и готовы сражаться и дальше» - парировал я.
     «Ты просто хочешь сбежать от ответственности» - обвинил меня в безответственности Апостол. «Когда горит дом, неудивительно, что из него выбегают» - спокойно ответил я.
     «Ты бросаешь друзей в трудную минуту!» - продолжал гнуть свою линию Апостол. «В жизни и тем более в любой организации постоянно бывают трудные времена. А дверь, через которую я хочу выйти, всегда открыта для всех. Выйти может каждый в любой момент. Для этого надо только определиться, как дальше жить» – ответил я.
     «Если трусам дать волю, очень скоро все побросают свои обязанности и тогда жизнь и прогресс исчезнут совершенно» – перешел Апостол на свои «философические» понятия. «Возможно, тут ты прав» – я опять согласился с Апостолом.
     «И что же, люди не будут трудиться, не будут бороться за свои идеалы и убеждения?» – опять задал философский вопрос Апостол. «Мой папа на заводе сорок лет подряд точил на станке какие-то железки и никогда толком не знал, для чего они нужны. От такого однообразия меня всего выворачивает наружу, а как вспомню, чем я сам занимался всю свою жизнь, вообще на стенку лезть хочется и выть волком» – открыл я свою душу Апостолу.
     «Выходит, что ты презираешь всех людей, и все то, чем они занимаются!» – констатировал Апостол. «Нет, наоборот, я полюбил людей. Я только считаю, люди не обязаны тратить столько сил и энергии на неправые дела. Человек может быть просто счастлив, если ему не нужно беспокоиться о том, что он будет сегодня есть, как зимой уберечься от простуды, или что будет тогда, когда он состарится. И для этого не надо наносить вред здоровью и жизни другим людям» – просто сказал я.
     «Стало быть, по-твоему, не нужны ни честолюбивые устремления, ни благородные порывы, ни, наконец, величие?» – опять понес свою философию Апостол. «Не понимаю, в чем вопрос?» – ответил я. «Во все времена были и будут великие люди, благодаря их заслуженным трудам. А вот чего никогда не будет и не должно быть – это страха». Я заглянул прямо в глаза Апостола: - «А это самое главное, что необходимо людям – жить без страха».
   Терять мне было уже нечего, я и так потерял все вместе с Вероникой. Поэтому я решил высказать все, что нагорело на душе. «Теперь я понял» – сказал я и перевел взгляд на молчавшего до сих пор Черепа: – «Без страха вы ничего не можете добиться. Единственным искусством, которым вы владеете – это с помощью страха заставить других совершать поступки, которые требуют сильные мира сего от простых людей, сами не рискуя при этом ничем. Вот и вся радость жизни – смотреть, как люди трясутся от страха. Еще бы – чуть, что не так, их сразу же накажут пытками, голодом и холодом. Или у их душ отберут что-нибудь святое. У сильных есть только один способ добиться чего-нибудь от слабых людей – это запугать их до смерти. И, к сожалению, я сам был такой, был одним из вас. Теперь я понял, что я не был самим собой – я щеголял в чужой шкуре и с чужой душой. И когда я обрел свою, настоящую человеческую душу, я ничего и никого не боюсь».
     Но Апостола не так легко было переговорить: - «Есть восточная сказка» – начал он опять рассказывать сказки – «Белочка увидела отражение луны в колодце, бросилась в колодец спасать луну и утонула. Нельзя бросаться за химерами, следуя душевным порывам» – сухо закончил он.
     Тут Череп впервые открыл рот: - «Ты прекрасно знаешь, что не можешь так просто взять и уйти из братства. Вход в него стоит одну монетку, а выход только ногами вперед» – спокойно, но зловеще сказал он, повернулся и пошел к выходу. Смерив меня сожалеющим взглядом. Апостол последовал за ним. Я молча проводил их глазами. Я принял окончательное решение: - ни при каких обстоятельствах, я не останусь в братстве. И по взгляду Черепа, я понял, что он прочитал это в моих глазах. Они хорошо знали меня – я никогда не менял своих решений.   
     Я еще хорошо отделался. У меня есть единственный младший единоутробный брат – ему поручили наказать меня, но он вымолил у них для меня жизнь.  Он пришел с громилами и смотрел, как меня калечили. И не дал до конца расправиться со мной. Я запретил ему смотреть на расправу со мной, но он смотрел мне в глаза и поддерживал меня. Такой ценой я смог уйти из того мира, брат, такой ценой – остаться в нем. Это был мой и его выбор дороги жизни.
     Адик спас меня – все время пока я лежал в больнице, он стоял у меня над головой, выхаживал и выходил меня, буквально вытащив с того света. Мы оба любили Веронику, и заслужили мучения за эту Светлую Любовь. Наверно это наказание за наши заблуждения и неправедную жизнь до встречи с Вероникой. Правильно говорят: - «Кто виновен – тот и платит!» Я понял, что на свете ничего не прощается – рано или поздно всем приходится отвечать за свои грехи. И особенно страшны на земле душевные терзания для неправедного человека прошедшего через любовь, страдания и муки, прозревшего и понявшего смысл вечных человеческих ценностей – понятий Любви и Добра, изложенных Господом в десяти заповедях и семи смертных грехах. Жаль только, что часто безвинные хорошие люди страдают за грешников.
     Еще Адик говорил - «Настоящая опора человека – дети и родственники и чем их больше – тем лучше. Под влиянием страстей или заблуждений, слабеет чувство дружбы. Друзья покидают нас, привязываются к кому-нибудь другому, или – увы – умирают. И только узы крови остаются нерушимыми. Особенно крепки узы крови в семье, где счастье делят с посторонними, а беды - только с самыми близкими. Поэтому я предложил Вам тосты: – за близких и друзей» - сказал Матвей. «Еще Адик очень часто повторял стихи, которые я запомнил:
                Будь вольнодумцем! Помни наш зарок:
                «Святоша узок, лицемер жесток».
                Звучит упрямо проповедь Хайяма:
                «Кем хочешь стань, но сердцем будь широк!»
     И затем Матвей продолжил: «Лежа в больнице, я в отчаянии, от боли и душевных страданий материл и Бога и черта и всех людей на земле. Но в какой-то момент меня озарило - я понял, что из всех людей на Земле, есть один человек, которого я не могу «обматерить», не оскорбив собственную Маму. Это был мой брат. Я простил его. Но мы встречаемся только раз в году в этот день – в день рождения нашей Мамы. Мы, молча, вспоминаем наших родителей и снова расходимся – до следующего года.
     Я вспомнил случай, который произошел со мной незадолго до всех тех событий. Если я не наскучил Вам своими воспоминаниями, я хотел бы его Вам рассказать». Олег и я молча склонили головы в знак согласия и Матвей начал свою еще одну повесть.

         Продолжение Новелла 39 Сикстинская мадонна