Возвращение на Итаку

       Петух Степан сидел на заборе и орал во всё горло. Кот, сидя на крыльце, презрительно смотрел на петуха и думал: «Безумный, когда закончишь свой концерт?» Васёна посмотрела на эту картину и закричала:
- Это ты, дед, напоил петуха?
- Да ты что, я бы сам сейчас поправил голову, если было бы чем.
       Обращаясь к петуху, Васёна укоризненно заговорила:
- Стёпа, ну что ты так позоришься, иди к своим наседкам, ведь уже всех перекричал, и утренних петухов, и обеденных.
       Петух не слетел, а слез с забора, хотел подойти к хозяйке, но завалился на правое крыло, зачерпнул им пыль дорожную и, переваливаясь с боку на бок и кококая, неуверенно поплёлся в курятник. Коту стало некого презирать, и он ушёл с крыльца.
Васёна посмотрела, что лежит возле забора, и обнаружила косточки вишни, на которой делали настройку. «Ах ты батюшки, - укоризненно посмотрела она в сторону деда, - он всё выпил, а ещё на голову жалуется! Какая тут голова выдержит! Больше настойку делать не буду, одна беда получается». Васёна взяла метлу и стала мести двор. И тут в дверь дома позвонили. Васёна пошла открывать дверь, а как открыла, так и ахнула: вот уж действительно гость так гость, это петух напел!
- Таня, это ведь ты?
- Здравствуй, Васёна, - сказала молодая женщина, - я думала, пока шла, как представиться, ведь прошло двенадцать лет, как я уехала.
       Васёна некоторое время любовалась гостьей, а потом, опомнившись, сказала:
- Да что ж мы стоим здесь? Пошли в дом! Будет картошка с огорода, квашеная капуста – всё, как ты любила.
       Александр Петрович вышел на крыльцо:
- С кем это ты разговор ведёшь? Ах ты батюшки, да ведь это Татьяна!
- Да, да, это я, Александр Петрович. Видите, как в жизни бывает, всё возвращается на круги своя, память покоя не даёт, а ведь я была здесь счастлива.
- Байдарку вашу я с цепи снял, кольцо оставил на берегу, здесь его брать некому. У нас всё по-прежнему, ветки сосны так же стучатся в горенку, где вы жили. Из новшеств только телевизор и холодильник. Эдуард за эти годы не появился ни разу. А мы ведь так к нему привыкли, чуть ли не родным сыном считали. Хочешь, Таня, переночуешь, соберём байдарку и поплывём на плотину?
- Дай человеку отдохнуть с дороги, - вмешалась Васёна, - гостя сперва накормить надобно, а там видно будет.

       Таня попросила разрешения сполоснуться и переодеться. Васёна налила в мойку тёплой воды и пошла накрывать на стол. Таня умывалась и осматривалась: всё действительно было здесь по-прежнему – чисто и просто. Она надела платье попроще и, довольная, вышла к столу.
       Они кушали, пили привезённый Таней коньяк, Таня налегала на деревенское – было вкусно и радостно. После трапезы Таня сама перемыла посуду, чтобы не быть обузой в доме. Наступил тёплый и тихий августовский вечер. Таня вышла в сад и села на скамейку под яблоней. Вспоминала, как они с Эдиком плавали на байдарке, как однажды заблудились в лесу и встретили рысь.

       Эдуард защитил кандидатскую диссертацию и преподавал в институте, а ещё он был неплохой музыкант и подрабатывал на «Мосфильме». Как специалиста в области самолётостроения, Эдика высоко ценили, он публиковался в разных научных изданиях и частенько ездил в командировки за рубеж. С Таней он познакомился на улице – обронил свою папку, а она подняла. Он увидел красивые руки, с рук перевёл взгляд на лицо, которое оказалось весьма миловидным и чуть застенчивым. Вечер они провели вместе – сходили в кинотеатр, посидели в кафе. Так началась их любовь. Летом оба были свободны, и проводили время в таёжном доме Васёны и Александра Петровича, которым Эдик представил Таню как свою невесту. Таня была счастлива, она встретила своего принца.

       Эдик поехал в командировку в Венгрию читать лекции тамошним студентам. Одна девушка всё время садилась в первый ряд и глаз с него не спускала. Потом стала ходить за ним по пятам и напрашиваться на свидание. Эдуард не поощрял эти «сопли», он говорил Илоне, что она ещё встретит хорошего мальчика-ровесника и будет с иронией вспоминать строптивого старика. Она смеялась деланным смехом и говорила, что эта её любовь к Эдику – на всю жизнь. Эдик уходил к себе в номер и никогда ей не звонил. Однако, Илона раздобыла даже его московский адрес. Избалованная девочка, она не могла понять, что нельзя так настойчиво себя предлагать, но ей было всё равно. Она узнала, что у Эдуарда есть женщина и он влюблён в неё, но ещё не женат, и Илона послала Тане письмо, приложив к нему свою фотографию.

       Таня смотрела на девочку на снимке и думала, что «златые дни любви» внезапно кончились. Эта красавица очень настойчива, и всякое может быть, ведь Таня Эдику не жена, а всего лишь любовница. Она уехала работать на Дальний Восток, положив конец двусмысленной ситуации. Эдик, вернувшись в Москву, и звонил ей, и побывал у неё дома, узнал, что она уехала, а куда – ему не сказали. Он понял всё, увидев на Танином письменном столе письмо от Илоны с её фотографией. Что делать, пришлось покориться судьбе. Чтобы не страдать сверх меры, он занялся своей докторской диссертацией.

       Таня, разувшись, бродила по песчаному берегу реки. Влажный песок был приятен для прикосновения. Таня пересмотрела заново свою жизнь и осталась довольна собой. К ней подошёл Александр Петрович.
- Таня, не хочешь ли пройти по реке на байдарке, как раньше? Она стоит на берегу, там вёсла и старенький ваш приёмник.
- Конечно, хочу! – откликнулась Татьяна.
       Она подобрала юбку, чтобы не замочить, и влезла в байдарку. Как же хорошо! Погода солнечная, природа вокруг девственна и прекрасна. Таня ощутила неодолимое желание добраться до поворота реки и посмотреть, что натворили за время её отсутствия работяги-бобры. Она гребла свободно и легко, иногда, сложив вёсла, просто сидела и смотрела на воду, из приёмника лилась приятная ненавязчивая музыка.

       Добравшись до поворота, Таня приглушила приёмник, вынула весла из воды и предоставила течению реки нести её байдарку. Лодка бесшумно скользила по течению, и Таня испытывала настоящее наслаждение, как будто она не плыла, а парила в воздухе. А вот и островок. Ба! Да здесь настоящая плотина и целая рощица поваленных деревьев. Потрудились бобры на славу! Щурясь на солнце, она причалила к берегу, и только теперь увидела, что в воде стоит человек. Это был Эдик. Немного располневший, но тот же, что и прежде. У Тани оборвалось дыхание:
- Ты? Ты здесь?
- Но ведь ты тоже – здесь.
- Что привело тебя сюда?
- Я знал, что встречу здесь тебя. За эти годы мои чувства к тебе только окрепли. Будь моей женой!
      Таня молча смотрела на Эдика круглыми от удивления глазами. И вдруг весело расхохоталась. Эдуард смущённо хихикнул, осёкся, а потом тоже стал хохотать. Они смеялись, как дети, брызгая друг на друга речной водой, а из приёмника – ну надо же! – доносился знаменитый свадебный марш Мендельсона.

Октябрь 2013