Бомжиха

                БОМЖИХА
 Первый раз я её увидел  в городском сквере. На вид ей было под шестьдесят. В грязной излохмаченной одежде, она, примостившись на краю скамейке, жадно жевала кусок хлеба, и так аппетитно хрустела этим  чёрствым кусочком, что казалось, ест самое вкусное в мире пирожное.
 Я торопился и прошёл мимо. А она как-то странно глянула на меня, словно что-то хотела сказать, или спросить. А, может быть, показалось?..
 Ещё я подумал тогда, что эта пожилая женщина, видно, пьёт. Потому и оказалась на садовой скамейке. Но спустя несколько месяцев снова её встретил. На этот раз она, как заправский музыкант, водила смычком по струнам скрипки, и грустная мелодия лилась, словно из её души и останавливала прохожих. Они бросали в коробку ,которая  стояла у её ног, мелкие монеты. Кому сколько не жалко. Иные останавливались около нее, молча слушали, другие шли и оглядывались…
 На этот раз она была в чистой блузке и старенькой, но хорошо выстиранной юбчонке. Я тоже бросил в коробку рубль или два и пошёл было мимо. Но потом вдруг остановился. Мне захотелось узнать, кто она, эта женщина. Что с ней приключилось.
 Время было обеденное. Поэтому около неё многие останавливались. Скрипка,  словно их завораживала. Кто-то из прохожих печально покачивал головой, глядя на смычок, извлекающий из скрипки стоны человеческой печали, или ещё чего-то невысказанного,недосказанного. Кто-то торопился пройти мимо, может, не желая травить душу.
 -Ишь, сердечная, как над нами измывается? Без того тошно,- услышал я, как под нос сама себе пробормотала  женщина. Она несколько раз оглянулась на скрипачку, и. заметив мой вопросительный взгляд, добавила. - Когда-то в симфоническом оркестре играла. Мы  заслушивались. А теперь здесь вот.- и безнадежно махнув рукой, женщина пошла дальше, на ходу мне бросив,- теперь вот  бомжует, собирая крохи.
 То, что скрипачка – бомжиха, я  догадался и сам. В Москве на проходах мне доводилось видеть подобных людей, добывающих себе на пропитание кто пением, кто-то, декламируя то ли свои стихи, или известных поэтов. И вот эта встреча, теперь уже в центре Киева. Что же с ней случилось? Почему? Что её подтолкнуло? Или кто-то подтолкнул? Эти вопросы мучили меня всю ночь.
 Сколько судеб изломала наша сегодняшняя действительность. Вот и ещё одна. Эта несчастная женщина-частичка того самого народа, о котором кричат с высоких трибун на митингах визгливые ораторы.
 На следующее утро я отправился на то место, где вчера рыдала скрипка бомжихи. Но, увы, в сквере было на этот раз безлюдно. Я бесцельно побрёл мимо вековых дубов, каштанов, с их затейливыми игривыми листьями, клёнов и других, крепко вросших в землю-кормилицу деревьев, и вдруг увидел её Она сидела на перевёрнутой скамейке и тихо плакала..Так мы и познакомились.
 История её жизни оказалась сверхзаурядной. Был у неё сын Сережа. Хороший мальчик. Школу закончил, в институт поступил. Но за учёбу надо было платить, а денег не хватало даже на жизнь. Как и все молодые люди, рванул Сергей в бизнес. Вроде даже всё у него получалось..Но однажды  в дом к ним, а жили они в центре города .на Крещатике в двухкомнатной квартире, нагрянули крутые парни. Они и отобрали квартиру за Сережины долги. Сын сгинул, а она оказалась на улице. Работы по специальности у неё не было. Из вещей, всё,что можно было,продала. Потом-мусорки, помойки…
 Но недавно ей повезло. Встретила старого знакомого. И он купил ей дешёвенькую скрипку.
 -Извини, сказал ей, - всё, что в моих силах.- голос его дрогнул, такая сегодня у всех нас весёлая жизнь..
 -А пенсию вы хоть получаете?- спросил я у Софьи Алексеевны.
 Она горько вздохнула:
 - Да ведь мне ещё и пятидесяти нет. Какая уж тут пенсия…