Судьба!

Близко города Парижа, что находится в Сибири,
В необьятной  зимней шири, у саней сломалась лыжа.
Там и Парма где-то есть, Русь, твоих чудес не счесть!
Эти вот аэросани, ясно, двигались не сами.
Был при них водила, был, но в тот день с утра запил.
И остался кочумать на заимке, вспомнив мать.
Поминают все, блатуя, чью-то мать, родство с ней ху*,
Этот сильный аргумент спор любой решит в момент.
Только там, в тайге седой, ждали люди груз с едой.
И отправился в дорогу  сам геолог молодой.
Вот тогда, на полпути, встали сани, не пройти.
В корень хряпнулася лыжа, надо пешему идти.
А мороз в тайге, мороз, ветер лоб дерёт до слёз.
Пот застывший на спине, и геолог на лыжне.
Все запасы из лабаза мишка бурый сьел зараза.
Видно,  где  была охота, разбудили обормота,
Вот и ходит, ищет корм, всё сожрал, без всяких норм.
Не дошёл, пропал геолог, видно путь был слишком долог.
Так как помощь не пришла, геопартия ушла.
Бог помог им по пути, сани эти обрести.
Лыжу быстро починили, десять всё же не один,
На разрез к себе прибыли, случай воле господин.
А шофёр явился  вскоре, рассказал как в личном споре
Убеждал подмогу ждать, а не когти сдуру рвать.
Но не слушал молодой, вот и встретился с бедой!
Правды нет одной на свете, знают взрослые и дети.
А парняге всё равно, сгинул он, ушёл на дно.
Не гулять ему в Париже из-за той проклятой лыжи.
Вот  душе того водилы светят Вельзевула вилы!
Пламя Ада, жуть без края, для предателя нет Рая!