Встреча на опушке

Большой майский жук лениво сидел на цветах сирени, изредка перебирая суставчатыми лапками и шевеля длинными усами, словно пловец, который плывёт, разводя в воде руками в разные стороны. Хитиновый панцирь переливался яркими оттенками зелёных и синих тонов. Казалось, что жук уставился прямо в нежный фиолетовый цветок и ничего не замечает, что делается вокруг него. Конечно же, это было не так. На осину, что росла по соседству с сиреневым кустом, уселась большущая ворона. Может, решила отдохнуть от полётов, а может ещё для чего. Нервно зашевелив усами, жук ретировался под листья и там исчез.
    Я вздохнул, и решил, уже было отойти от куста, но не удержался и понюхал цветок. Сильный и приятный аромат располагал к спокойствию. Прикрыв глаза, я тихо стоял у куста. Посторонний шорох отвлёк от мечтаний и, встрепенувшись, я взглянул на ворону. Она сидела, нахохлившись, глядя на меня так, словно застала меня на месте преступления. Вдруг она громко и неприятно каркнула, мгновенно согнав с меня остатки грёз. Только вот этого тоскливого соседства и не хватало. Подняв с земли камень, я швырнул его в птицу. Но это её ничуть не испугало, да и камень пролетел от неё не так уж близко. Она лишь злобно глянула на меня и щёлкнула длинным и острым клювом. Огляделся. Опушка, где стоял, была небольшая. Слева со стороны реки, был лес с густым подростом, справа же те самые черёмухи, Под которыми я решил накопать дождевых червей для рыбалки. За черёмухами вилась рыбацкая тропка, где лежали мои невидимые теперь удочки. Вдруг в прогалине меж деревьев, раздался шорох, и на опушку невдалеке от меня, вышел огромный лось. Во всём его облике чувствовалась могучая сила. Под шкурой перекатывались мышцы при каждом движении и, не смотря на свой внушительный вес, лось словно бы тёк как вода или же тихо летел над травой, завораживая своей грацией. Я видел и раньше лосей, но не так близко, поэтому скажу, испугался, что греха таить. Да и ворона снялась с ветки с протяжным криком и тяжело полетела  в сторону реки.    Хоть я и замер от страха и почти не дышал, лось сразу заметил меня и, повернув голову, увенчанную огромными, похожими на большие растопыренные ладони, рогами, взглянул мне прямо в глаза. Оробев ещё больше, и мечтая стать как можно меньше и незаметнее, я во все глаза смотрел на него. Никогда прежде мне не доводилось видеть такого взгляда. Огромные, с большую спелую сливу, глаза смотрели на меня спокойно и строго. По этому взгляду я понял, что не тронет он меня, не затопчет и не вскинет на рога. Хотя мог бы… Мог бы… Робость, куда-то исчезла, разглядывая, его я понимал, что передо мною стоит достойный сын этого леса. Своим взглядом лось говорил мне, что на этой опушке хватит места нам обоим. Вдруг разрушив наш немой диалог, до меня донёсся звук далёкого выстрела. Лось вздрогнул и прянул ушами, раздувая ноздри. Печально посмотрев на меня, как будто хотел сказать, что-то очень важное, он повернулся и исчез в зелёном подросте. Я так и стоял неподвижно с нарастающим чувством утраты. Перед взором всё ещё плыл его добрый взгляд, когда вспомнились слова, которые однажды говорил мне отец. Тогда мальцом я их не понял и, сделав умное лицо, не стал переспрашивать. Он сказал: «Дети лесов и полей намного добрее детей человеческих».
    Именно сейчас, здесь на опушке, до меня  в полной мере дошёл смысл этого изречения.  Мне сразу стало грустно и как-то не по себе. Я вышел на тропинку, подобрал удочки и зашагал к реке, вспоминая красивые и печальные глаза могучего зверя, которому нет покоя в собственном лесу.