Оберег

Записку Сергей увидел сразу, но прежде чем увидеть её, он почувствовал, каким-то своим мужским чувством, что в квартире никого нет. Пахло одиночеством, пустотой и разлукой. То, что жена ушла от него, он понял и без записки но, всё же подойдя к столу, прочёл её, в душе надеясь хоть на какой-то позитив. Знакомый почерк бесстрастно сообщал ему: «Я ушла. Прости. Марина». Сергей стоял посреди комнаты, не разувшись и не переодевшись, тупо уставясь на записку повторяя про себя написанные в ней слова, они отдавались в голове, как тяжкие удары парового молота. Заломило виски. Сергей нервно достал сигарету, прикурил, пальцы мелко дрожали, жадно затянувшись несколько раз, подошёл к  окну.   Вечерний   город,   жил   своей неутомимой жизнью, ему было наплевать, что от кого-то ушла жена, кто-то родился или умер. Мысль застряла в голове, обиженное сознание за что-то зацепилось. - А-а, промычал он негромко, - Вот если я умру, то никому до этого не будет дела, как говорится не горячо не холодно. Мысль обрастала образами и крепла, подумав о самоубийстве, Сергей оробел. В голову полезли страшные мысли о загробной жизни. И почему-то сразу вспомнилась, услышанная где-то фраза: «Самоубийцы на том свете хуже всех живут». Он бросил потухший окурок в пепельницу и машинально закурил новую сигарету. В груди жгло непонятным огнём, а голова казалось, распухла. Мысли возникали и таяли, как снежинки на ладони, но одна не хотела таять и исчезать. Не докурив сигарету, он нервным движением затушил её в пепельнице и зло прошипел: - Так мне и надо олуху, не смог удержать любимого человека, кому я теперь нужен на этом свете? Вспомнилась покойная ныне бабушка. Единственный человек, по мнению Сергея, любивший его безоглядно. В гробу он её не видел, и вообще не присутствовал на похоронах, по причине сдачи вступительного экзамена в  институт, который находился в областном центре. В институт он так и не поступил, хотя  экзамены сдал хорошо. Нужно было платить взятку, а денег как всегда не было. Когда он приехал домой, бабушку уже схоронили, и вот теперь она вспоминалась ему живой, доброй и любящей. Почесав затылок, Сергей переоделся, потом умываясь в ванной, горько подумал. И на стол теперь никто не поставит тарелку с едой. Услужливо вспомнился скандал из-за недосоленного супа. Тогда он в сердцах, выплеснул содержимое тарелки в помойное ведро, при этом обвинив жену в плохой заботе о нём, о муже! Который не покладая рук с восьми до пяти, на тяжёлой и грязной работе, зарабатывает денежки для неё, для жены неблагодарной, которая и суп-то сварить нормально не может. Закрыв руками, лицо Марина расплакалась, и Сергей великодушно простил её позже. По правде сказать, просто сорвал злобу на жене, суп был не причём, неурядицы на работе были вот и всё. Вспомнились и другие скандалы, не менее глупые и несправедливые. Приведя себя в порядок, Сергей не мог понять, почему он торчит в ванной комнате не уходит, на диван или кухню. Ага, пузырёк с сердечным лекарством, Марина последнее время стала принимать это лекарство. Сергей же говорил, что она симулирует и специально притворяется больной, а таблетки пьет, чтобы вызвать жалость и сочувствие мужа, дабы он не приставал к ней лишний раз. Наверное, сильный препарат подумал Сергей, прочитав рекомендации, отвинтив крышечку, он вытряхнул содержимое в рот. Таблеток оказалось много, поперхнулся, запил их тут же водой из-под крана. Его перестало трясти, и как не странно захотелось спать. Написав записку, что уходит из жизни добровольно, он окончательно успокоился, не раздеваясь, лёг на диван и почти сразу уснул. Пробудился он от рези в животе, и остаток ночи, просидел на унитазе, задремать ему удалось только под утро. Проснулся в десять часов, прокляв слабительные таблетки, а заодно и себя, вновь ринулся в туалет. После утренних процедур, Сергею захотелось кушать, заглянув в холодильник, увидел там консервы: - М-м-м, ставрида в масле, это хорошо, пробурчал он себе под нос. Взяв банку, он начал выдвигать ящики кухонного стола, отыскивая консервный нож. Вот он, рядом с коробкой для патронов. Сергей замер. Это же патроны для ружья, как он мог забыть о них.  Ружье висело за этажеркой ещё от отца, а патроны он купил года четыре назад, собираясь, хоть раз в жизни поохотится, но так и не смог, что-то тогда не срослось, не получилось с охотой. Дрожащими руками, с нетерпеливой суетой, он открыл коробку, так и есть десять патронов, не убавилось, не прибавилось. Отодвинув этажерку и достав ружье, лихорадочно зарядил,  щёлкнув затвором,  при этом вздрогнув, покрывшись холодным потом. Как ни странно, он чувствовал себя уверенно, и особо не нервничал. Неспеша, привязал шнурки за отопительную трубу, с другого конца за спусковые крючки, Сергей осторожно взвёл курки, прикрыв дуло грудью и зажмурившись, резко дёрнул ружьё на себя. Сухо щёлкнул курковой механизм. Отяжелев и сглотнув ком в горле, бедолага какое-то время тупо сидел на полу без движения, потом настырно нахмурив брови, перезарядив ружье, повторил процедуру, и скова щелчок. Все десять патронов валялись на полу и ни один из них не сработал. Наверное, отсырели, пришла запоздалая мысль, да правильно какой идиот, хранит боеприпасы, в кухонном столе, такой вот никудышный человек как я, озлобился на себя Сергей. Достал сигарету, закурил, табачный дым поплыл по комнате, исчезая за приоткрытой балконной дверью. Ну что же, благородно уйти из жизни не получается, тогда будем действовать наверняка, в конце концов на восьмом этаже живу. Сергея передернуло, когда он представил себя лежащим  в луже крови и лопнувшей по швам рубахе, посреди толпы зевак. Упрямо нагнув голову, затушил окурок, открыл шкаф и переоделся в спортивный костюм, оглядев себя, удовлетворительно хмыкнул. Почему-то его заботило то, как он будет выглядеть мёртвым. Сергей знал, что прямо под балконом растут деревья, а вот если разбежаться да щучкой, то запросто до асфальта долететь можно. Открыв балконную дверь, срезал бельевые веревки, чтобы не мешали, и деловито смотав их, положил на подоконник. Мешал ком в горле, постоянно с трудом приходилось его сглатывать, но он незамедлительно подступал вновь и вновь. Сергей примерился к прыжку и зачем-то перекрестившись, ринулся навстречу смерти. Всё замедлилось словно во сне, удары сердца стали редкими и оглушительными, шаг, ещё шаг, ещё один, толчок. Под животом проплыло балконное перильце, возникло эйфорическое чувство лёгкости и парения, как будто бы Сергей, словно пёрышко поднимался в небеса. Чётко вспомнился яркий июльский день, купание с надувным кругом и бабушка стоящая рядом. Высокое и светлое парение оборвал жестокий удар, швырнувший самоубийцу во тьму.
- Ну что? Так и будешь лежать? Прозвучал чей-то раздражённый голос. Сергей удивлённо открыл глаза. Кружилась голова, перед взором всё плыло, но не долго. Он обнаружил себя на кушетке, с загипсованной рукой, над ним стоял врач, и с нескрываемой неприязнью, смотрел на него поверх очков. Осознав, что в очередной раз не удалось уйти из жизни, неудачник застонал, и протянул здоровую руку навстречу врачу. Истолковав этот жест по-своему хирург, вдруг смягчился и посоветовал Сергею, благодарить не его, а своего небесного хранителя. Через два дня об этом же говорил психиатр. А ещё через день его посетил журналист местной газеты, ему Сергей рассказал все, что было на душе без утайки. Буквально перед выпиской из больницы, прочитав в газете о вышеперечисленных злоключениях, к нему вернулась жена.
   Через некоторое время Сергей узнал, что в пузырьке из-под сердечного лекарства,  были витамины. Марина насыпала их в красивый пустой пузырёк, прямо перед расставанием. Конечно, это может быть случайностью, но вот патроны, вторая случайность практически невозможна. Но и это можно списать на халатное хранение боеприпасов. Но как объяснить полёт с восьмого этажа, прямо в кузов грузовика проезжавшего в этот момент мимо, доверху набитого обтирочным материалом и ветошью.
   Объяснение этому было только одно, и как бы оно не звучало, удивительно и необычно, но это лично его, Сергея, небесный хранитель, не допустил смерть. Тогда все случайности, даже самые мелкие и невероятные, встают на свои места. Взяв в библиотеке определённую литературу, он узнал из авторитетных источников, что небесные хранители не иначе, как  наши умершие предки. В древности их так и называли Оберег, или просто Пращур. Читая книгу, Сергей всё явственней видел между строк, любимое лицо бабушки и всё больше ощущая её безграничную любовь к нему, которая до сих пор, согревает и защищает его даже сейчас.
Внешне Сергей казалось, не изменился, но стал внимателен к окружающим и жене. У них родились два мальчика, глядя на них со стороны люди, говорили «идеальная семья».
После этих событий прошло уже восемь лет, но каждый раз Сергея пробивает холодный пот, когда придя с работы, он открывает дверь своей квартиры.