На Волге-реке. По пенькам

  После заполнения Чебоксарского водохранилища Волга разлилась по
пойме, которая была много шире бывшего русла реки, затопив наши
бывшие места отдыха и рыбалки. Лодочникам пришлось заново искать, где
можно приткнуться к берегу, где ловить рыбу, где укрываться от непогоды.
Даже места для купания стали в первое время проблемой. Привыкшие к
сплошным песчаным пляжам и пологим песчаным берегам прежней реки,
мы с трудом находили на новых берегах пригодные для отдыха с семьями
необрывистые места для причаливания лодок.
  Правый берег со стороны города был на протяжении многих километров
заранее забетонирован с крутым наклоном и стал почти неприступен для
маломерных судёнышек. Берега слева тоже стали в основном крутыми и
подходы к ним были в первое лето сильно замусорены плавающей щепой,
обломанными ветвями, жердями, и прочими остатками переломанных или
вырванных ледоходом с корнем деревьев, кустарников, росших ранее в
теперь уже затопленных местах.
  Острова и песчаные косы, где мы ранее останавливались, безвозвратно
ушли под воду. Там, где на левом берегу были ранее грибные пойменные
леса, там леса и остались, только ушедшие под воду, где - по макушку, где
- совсем... Никто до затопления не удосужился их вырубить и как-то
использовать. Отдельные лесистые и безлесные бывшие холмы и песчаные
бугры теперь выступали из воды неизведанными островами...
  Первые попытки подплыть к таким островам не всегда заканчивались
успехом из-за сплошного многослойного бурелома на пути... Лес между
такими островами торчал из воды, как загадочные затопленные
непроходимые и непроезжие джунгли, где плавающие брёвна и жерди ещё
как-то позволяли остроносой лодке пройти несколько метров, но потом
смыкались, и задним ходом из этой западни было много труднее выбраться.
Поэтому, в первое время останавливались только на островах вблизи
фарватера, где было хоть какое-то течение и можно было справиться с
плавающим мусором, расчистить подходы...
  Плавание на лодках под мотором по жердям и брёвнам стало явлением
обыденным и привычным. Раньше, на «нормальной» реке, помнится,
инстинктивно остерегались всяких плавающих на воде предметов, типа
дощечек, жёрдочек, и их объезжали, во избежание столкновения. Теперь
«порог чувствительности» лодочников резко изменился: оказалось, что и по
жердями и даже по брёвнам можно «ходить» под мотором, если
придерживаться определённой несложной тактики... Конечно, столкнуться с
бревном на большой скорости - мало приятного: лодка по мокрому дереву
скользнёт, притопит его, но подводной части мотора - редуктору с гребным
винтом, может не поздоровиться.
  Плавать стали осторожнее и внимательнее. На небольшой скорости можно
было и по брёвнам проехаться, если вовремя сбросить газ перед ударом
подводной части мотора о препятствие. Подвесной мотор при наезде на
препятствия обязан откидываться, а гребной винт на малых оборотах
удар тоже может выдержать. Но, даже при максимальном внимании наезд
на скрытые препятствия был неизбежен. На такие мелкие неприятности, как
срезание шпонок гребного винта вообще перестали обращать внимание —
на то они и предусмотрены в конструкции мотора, чтобы защитить его от
серьёзных поломок. Если прежде шпонки выдерживали, порой, целый сезон
и даже два, то теперь приходилось заранее запасать их десятками.
Случалось, за одну поездку приходилось по нескольку раз снимать гребной
винт для замены срезанных при ударах шпонок.
  Самой серьёзной подводной опасностью для моторных лодок, начиная со
второго «водохранилищного» сезона , когда вода немного очистилась от
плавучего мусора, и стало возможным плавать между островами, были
пеньки от спиленных деревьев. Деревья спилили зимой, когда уровень льда
был ниже летнего уровня воды. Летом пеньки исчезли под водой ровно
настолько, чтобы их не видеть, но недостаточно, чтобы над ними можно
было проехать, не задев. А «пеньки» встречались разные, некоторые
достигали метра в обхвате.
  При наезде на такой пень, а это случалось всегда неожиданно, срезом
шпонок дело не ограничивалось. Мотор при ударе подбрасывало с такой
силой, что он мог сорваться с креплений на транце лодки, да и возникали
опасения в достаточной прочности конструкции лодки. Поломка винта при
таком наезде была обычным исходом, но бывало и хуже. Однажды я был
свидетелем, когда после наезда на подводный пень одна пластиковая лодка
получила пробоину и стала тонуть недалеко от берега... Пришлось
оказывать коллегам - лодочникам помощь в восстановлении плавучести их
лодки, благо, ручная дрель и материалы для ремонта всегда были с собой.
  В другой раз, будучи в нашей «Казанке-5М1» втроём, мы едва не
опрокинулись. Наехав на пень одним боком, и не задев его мотором, мы
получили такой крен, что на чуть большей скорости могли бы
запросто перевернуться кверху килем.
  Поиски «рыбных» и «грибных» мест заставляли проникать в ранее
неизведанные места. С собой постоянно надо было иметь два - три
запасных гребных винта, чтобы не застрять в какой-нибудь глуши надолго.
Большой спрос на гребные винты для «Вихрей» привёл к тому, что их
стали выпускать разные неспециализированные предприятия. Качество таких
винтов часто оставляло желать лучшего: при ударе о препятствие лопасти
винта легко ломались.
  Однажды, с таким эрзац-винтом мы, можно сказать, «влипли», оказавшись
в скверной ситуации при надвигающемся шторме посреди водохранилища.
  Мы возвращались с женой после воскресного отдыха на одном из
«обжитых» островков, когда нам помахали с какой-то остановившейся лодки,
прося о помощи. Оказалось — кончился бензин. Поделились, лодка отъехала.
Завёл свой мотор, но, не проехав и минуты, наткнулись на пенёк и мотор
взвыл без нагрузки, как это бывает, когда срежет шпонки. До берега
несколько километров, надо снимать винт на-плаву, вися почти всем телом
за бортом... Снял винт, а шпонки-то целые! Вот это фокус! С таким случаем
ещё не сталкивался. Снова надел винт, попробовал: мотор работает, реверс
включён, а лодка — ни с места! В это время налетел шквал, поднялась
волна и, в довершение всего, надвигалась грозная чёрная грозовая туча...
  К счастью, подъехал отдыхавший вместе с нами товарищ, тоже с женой,
на своём «Прогрессе». Они подцепили нашу лодку за буксирный трос и
поволокли по разыгравшимся волнам к отдалённому, скрывшемуся за
сплошной стеной дождя, берегу. Наши жёны, каждая в своей лодке,
съёжились, укрывшись брезентом от дождя и прочих прелестей буйной
природы. Надо сказать, лодки изрядно потрепало волнами и ветром, пока не
вышвырнуло, наконец, на береговую гальку... Ожидая серьёзной аварии в
двигателе, например, поломки торсионного вала, я чуть позже стал его
разбирать, но вдруг обнаружил, что корпус гребного винта проворачивается
относительно его внутренней втулки из-за некачественно изготовленного
промежуточного резинового амортизатора. Других неисправностей не было...
Какая досада! В лодочном «бардачке» у меня ведь был запасной винт!
  После нескольких лет плавания по водохранилищу стала нарастать
ностальгия по прежним временам — плаванию по нормальной реке, с её
течением, малыми волнами, песчаными берегами-пляжами, по судакам,
жерехам, язям, голавлям, которые раньше ловились на спиннинг. Теперь же
в условиях водохранилища попадались одни окуни да щуки, правда, не
маленькие и часто — по многу. Окуньки были обычно от полкило до
килограмма, откуда только такие взялись сразу после наполнения
водохранилища... А щуки росли год от года. Если к концу первого сезона
самыми распространёнными были щурята весом грамм двести, во втором —
грамм по пятьсот, в третьем — около килограмма, то через несколько лет
стали попадаться экземпляры между пятью и десятью килограммами...
  Ностальгия тем временем нарастала и не только у меня одного.
Некоторые коллеги перебрались с лодками на стоянку в Новочебоксарск,
ниже ГЭС, где была река, как река, и активно агитировали присоединиться
к их компании. Последней каплей, заставившей и меня всерьёз подумать о
смене дислокации, был ещё один случай встречи с подводным пнём.
  Задумав отдохнуть с семьёй пару-тройку дней в палатке на одном из
островов, мы уже подъезжали к цели нашего путешествия, как налетели на
пень. Мотор подбросило и он встал. При попытке его завести я получил
такой обратный рывок через шнур ручного стартёра, что правую руку чуть
не выдернуло из суставов. Ещё несколько более осторожных попыток
завести мотор кончились тем же... До места оставалось с полкилометра,
поэтому добрались на вёслах. Разместились, поставили палатку. Рука в
суставах болела, но, делать нечего, надо разбирать и ремонтировать
двигатель.
  Как я и предполагал, после удара о пенёк оказалась срезанной шпонка
маховика, и он провернулся относительно коленвала на несколько десятков
градусов. В результате нарушился угол опережения зажигания: свечи дают
вспышку смеси в цилиндрах задолго до нужного момента, что и объясняет
обратную отдачу. Проще говоря, система зажигания пытается раскрутить
двигатель в обратную сторону. Что делать — понятно: надо заново насадить
снятый маховик с новой шпонкой. Но было одно НО... Нужного размера и
формы запасной детали в наличии не оказалось. Были шпонки, НО - от
другой модификации «Вихря», других размеров. А на место требовалось
вставить деталь с очень точно выдержанными размерами. Часов десять
следуюшего дня ушли на ручной труд —на выпиливание туповатым
напильником упомянутой шпонки из более-менее подходящей стальной
шайбы и на придание ей подходящих размеров и формы.
  На третий день, к моменту запланированного возвращения с отдыха
домой, лодка была снова на ходу...

2013