Стиляги

На Рижском взморье воздух свеж,
Там бродит ветер моих надежд,
Туда спешит мой самолёт,
Там девушка Симона меня любит и ждёт.
Стиляга это состояние души. Если есть состояние. Брюки – дудочка. Одевать надо с мылом. Это прошлый век. Галстук – селедка. Яркий пиджак. Кто их теперь носит?  Приличный человек пиджак не оденет.
Стиляги – это образ жизни. Это ностальгия. Это ушедшая натура. Это длинные волосы, до плеч. За них выгоняли из института и не принимали на работу. Считалось: чем длиннее волосы, тем меньше мозгов. Это Deep Purple и Led Zepellin, простите меня за гиперболу. Я не говорю уже о The Beatles.
Это протест против рутины и серости. Только и всего. Ну, немножко фарцовки, чуть – чуть травки, которая у нас называлась план, в подворотне. Иногда Портвейн три семёрки. Иногда Чернила, иногда Биомицин. Ты не знаешь, что такое Биомицин? Мальчик, это не лекарство. Хотя, как сказать. Запомни: Биомицин – это Билэ мицнэ, а Чернила – Червонэ Мицнэ. Это вино, если мне будет позволена такая гипербола. Это надо знать, если ты живёшь в нашем городе.
Что тебе сказать, порт в Одессе был уже тогда. Только тогда это был Порт. Вот именно, с большой буквы П. и в него заходили корабли и пароходы, если ты понимаешь разницу между ними. Что? Нет. Корабль – это военное судно. А что теперь мы имеет в сухом остатке нашего порта? Яхты, яхты, яхты. Трактир на водах. Вместо порта – выставки. И две ржавые посудины у причала. Да, ещё эта мадам повисла над пропастью пирса. Кого она провожает? А может она встречает? Кого? Кругом же пустота, как на Марсе. Правда, я на Марсе не был, врать не буду. Но внутренний голос мне подсказывает, что на Марсе таки больше народу, чем у нас в порту, если мне будет позволена такая метафора.
А из военных кораблей стоит одна подводная лодка на которую мы периодически собираем деньги на покупку аккумуляторов. Поэтому на нас никто и не нападает. Страшна подводная лодка без аккумуляторов. А если мы таки найдем их? Тогда и сможем перейти в наступление.
А фуникулёр тогда был. И мы, стиляги, любили на нем прокатиться вдоль Потемкинской лестницы. Кстати о лестнице. Они таки отобрали у нас восемь ступенек. Им стало от этого легче? Ничего, они нам всё вернут. И эти восемь ступенек, и кое-что ещё. И рыбу в море, и песок на пляжи.
Конечно, со шмотками было трудно. Но выручала фарцовка и китобои. Это? Это те, кто бил китов у кромки льдов, рыбьим жиром страну обеспечивал. Толчок спасал. Крутились, выживали. Не сдавались. И в люди вышли, практически все. Остальные уехали на историческую Родину или на доисторическую Родину, я знаю. Поменяли фамилии и менталитет, если мне будет позволена такая гипербола. Но в душе мы всё равно остались стилягами, это в нас не истребить. Это как воздух, как запах моря, как солнце, как шестнадцатая станция Большого Фонтана.
Кстати о фонтанах. Вы их там видели? И я не видел. А они есть. Вот так по очереди: Малый, Средний и Большой. И ещё тот, что Горсаду по выходным. Да, Дерибасовская, вот кто лучше меня вам расскажет о стилягах. Если её хорошенько попросить.
Пройдусь по Дерибасовской,
сверну на Александровский
и на Канатной улице я постою в тени.