Команда и девочка в прошлом

                Из разговора с лисом:
                Запомни, если хоть одно тёмное пятнышко сядет на твою душу во время
                скитаний по земле, ты никогда больше не сможешь смотреть на этот мир
                наивными глазами. Наивность можно потерять только один раз в жизни.
                Я сразу увижу, как только это произойдёт с тобой, и мы тотчас
                расстанемся. Ты сама прогонишь меня, потому что я буду напоминать
                тебе о твоей слабости. Люди, потерявшие наивность неискренни и
                жестоки даже тогда, когда остаются наедине с собой. Если ты будешь
                сильно отличаться от них, их мир отвергнет тебя. Ты будешь одинока
                как никто другой на этой планете. Ах, лучше б мне никогда не знать
                тебя. Ведь и я тогда буду одинок, потому что я появился, увы, лишь
                благодаря игре твоих грёз. Только до тех пор, пока они чисты и
                невинны, я могу быть с тобой. Не верь людям, потерявшим наивность -
                остерегайся темных пятен на своей душе.


Сбежать. Ну конечно, сбежать. Что ещё остаётся?
Смешно дотлевает в мечте, опалённой огнём,
Поленница радужных дров, что надеждой зовётся
Сгоревшая ночью, но ярко пылавшая днём.

       Я вырублю в стылой душе ледяные ступени,
       Зажгу огоньки, чтоб спускаясь к воде не упасть,
       В напрасном порыве прощенья паду на колени
       Прочту «отче наш», отпою заскучавшую страсть.

На якоре в зиму стоит второпях пришвартован
Мой хлипкий, почти развалившийся в море баркас,
На сердце штормит, но ещё холодами не скован,
Его нержавеющий, в льдах закалённый каркас.

       В глубокой печали пьёт пиво команда лихая,
       Тоскуя по риску обычных своих передряг.
       На палубе боцман то злясь, то почти затихая
       Клянёт нецензурно стезю непутёвых бродяг.

Они все простят, да я знаю, меня не осудят,
Так чувствовал каждый из них и когда то бежал,
От тягостей стылой зимы в мир, где чувства не будят,
Где спит, развалившись вальяжно на рельсах вокзал.

       Под флагом пиратским мы выйдем в открытое море,
       Притопим у берега шлюпку, пальнём в небеса,
       Трепать будет северным ветром раздутое горе
       В порыве безудержном розовые паруса.

Ассоль, моя девочка, ты не узнаешь как колки,
Бессовестно лживы слова твоего атташе…
Мне трудно смотреть, как блестят ледяные осколки,
В прозрачной как стёклышко, детской наивной душе.

       Я знаю, что пасмурный берег тебя не приветит.
       Подчас ожидание встреч долгожданных важней…
       Слепая привязанность боль неизбежную встретит,
       Старайся, пожалуйста, слишком не плакать о ней.

Таблеткой сердечной растает в руке шоколадка,
Которую ты так и не удосужилась съесть,
Ассоль, моя девочка, на море будет не сладко,
Но верь, это самое лучшее, что только есть.

       Бездонная водная пропасть зовёт и пугает,
       Меняется быстро над гладью морской антураж.
       Внутри что то врёт, но, увы, подсознательно знает -
       Любых берегов очертанья – всего лишь мираж.

Я брежу в беспамятстве высокогорной страною,
Где нет низкорослых и легкодоступных вершин.
Болею, навеянной утренним бризом виною,
Вернувшую давним свершениям статус картин.

       Сбежать от себя – не излишне ли пафосны сборы ?
       Команда и девочка - в прошлом, мне их не спасти.
       Реальна лишь смерть впереди, да ещё только горы,
       Стоящие жёсткой стеной у неё на пути.

(Поезд Томск – Москва).