Тени прошлого 16

Берн. Швейцария.
Декабрь 1907 года

     Лев Троцкий собирался уехать из страны и счел нужным обсудить эту тему с Лениным. Через связного, коим был эстонец Александр Кескюла по кличке "Киви", он договорился о встрече, которая должна была произойти в доме номер 15 на авеню Май в пансионе Рене Морар, где проживали Ленин и Крупская. Троцкого удивило то обстоятельство, что встреча назначена на квартире, но доверие Владимира Ильича оценил, - не каждый член партии получал приглашение в дом Ленина.
 
     Троцкого встретил сам Владимир Ильич, с порога объявивший о том, что «Наденька лежит, прихворнула».

     В небольшой комнате, использовавшейся, как зала, было не прибрано, и это неприятно поразило Троцкого: создавалось впечатление, что жильцы, едва вселившись, собрались сразу же переезжать…

     - Присаживайтесь, батенька, сейчас будем пить чай! – промолвил Ленин, сбрасывая со стула какую-то женскую блузу. – А за чаем обсудим все наши дела.

     Скрипнула дверь, и из соседней комнаты вышла молодая женщина, очень по-русски обвязанная по пояснице стареньким пуховым платком. Троцкий еще не был знаком с Крупской, и внимательно посмотрел на нее. Крупская показалась ему некрасивой. Была она сутулой, выглядевшей старше своих лет женщиной, впрочем, не без насмешливой хитринки в глазах.
 
     - Здравствуйте! – приветливо сказала Крупская, в свою очередь пристально поглядев на гостя и протягивая ему свою узкую ладонь без каких-либо украшений. – Вы, верно, Лев Давидович?

     - Здравствуйте! – Троцкий встал со стула, приветствуя женщину, и легонько пожал ее руку. – Да, я Троцкий! Весьма рад знакомству!

     - Извините, прошу, за мой вид: я не очень хорошо себя чувствую, - сказала Крупская, присаживаясь за стол. – Я не выходила из дому дня три, и потому, угостить вас нечем. Володя ведь совсем не приспособлен для домашних дел. Его послать в лавку, - не дождешься несколько часов, да и принесет совсем не то, что велю!

     - Совершенно верно! – воскликнул Владимир Ильич, входя в комнату с подносом. – Я здесь совершенно разленился! Гуляю и бездельничаю! Здесь ведь отдых чудесный, Лев Давидовия! Катанье на коньках, прогулки, безлюдье, безделье. Безлюдье и безделье для меня лучше всего. Мне думается легко!

     - И это заразительно! – рассмеялась Крупская. – Вы знаете, товарищ Троцкий, я здесь занялась уроками:  пыталась усовершенствовать свою разговорную английскую речь, но, убедившись, что эта работа для меня слишком изнурительна, вскоре бросила!
 
     Ленин сам разлил чай по чашкам и уселся на стул.

     - Ну-с, батенька, каковы ваши планы? – спросил он, помешивая чай маленькой серебряной ложечкой и пристально глядя на собеседника. – Знаю, что книжка ваша о побеге из ссылки, «Туда и обратно», кажется, увидела свет. Поздравляю!

     - Благодарю, Владимир Ильич! – Троцкий склонил голову в знак благодарности. – Я получил гонорар за книгу и теперь намереваюсь отправиться в Вену и Берлин. Меня приглашают посетить Западную Европу мои родственники по матери. Для меня уже запланированы выступления с лекциями в разных городах по поводу русской революции.

     - Вот как?! – Ленин по привычке вскочил со стула и заходил по комнате вокруг стола. – Значит, события в России все-таки всколыхнули гнилое болото буржуазной Европы! Это же архиважно для нас, для нашего дела, Лев Давидович! И для какой же аудитории вы будете выступать?

     - Самой разной, Владимир Ильич! – ответил Троцкий. – Это и студенты, и представители мелкой буржуазии, и даже банковской сферы. Всем им тема революции, судя по количеству приглашений, представляется весьма и весьма интересной. Ведь с теорией Маркса знакомы сейчас все круги и прослойки современного общества. «Призрак бродит по Европе», помните?… И всем интересно, как и каким образом призрак коммунизма постучится в европейские двери.

     - Очень верно изволили подметить, Лев Давидович! Очень верно! Только вот предпосылки для революций в Европе еще не созрели!

     - Ну почему же, Владимир Ильич?..

     Глаза Ленина вдруг сузились, превратившись в узкие щелочки: он не терпел, когда его перебивали.

     - Да потому, что только Россия, исполняя роль мирового жандарма, все более и более расширяя границы империи путем порабощения других народов, сама привела себя к революции! А мечтать сейчас, именно сейчас о мировой революции может только юный фанатик-конспиратор, коим вы, несомненно, не являетесь! Я работаю над программой новой революции - четкой, подробной, практически осуществимой. Основываясь на опыте 1905 года, я пришел к выводу, что только мировая война может явиться наиболее благоприятной почвой для революционных событий мирового масштаба! Да, русско-японская война сыграла свою роль в революции 1905 года, но царизм все еще силен, и смог задушить ее, не всколыхнув при этом революционно настроенных масс в странах Европы! В нынешнем положении, расстановке сил нет, и не может быть предпосылок для мировой революции!

     - Но как же быть тогда с теорией «перманентной революции»?! – воскликнул Троцкий и тут же пожалел об этом, ибо глаза Ленина сделались холодными и жестокими, в них нельзя было смотреть без содрогания.

     - А я вижу, что мировая война неминуема, ибо передел сфер влияния наиболее развитых капиталистических стран в Европе назрел и он не за горами. Он зреет, словно нарыв и непременно взорвется буржуазно-демократическими революциями! И потому, я, батенька мой, Лев Давидович, отошел от этой теории, поскольку вижу в ней  интеллектуальную и политическую инициативу, которая конкурирует с концепцией перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, - Ленин говорил жестко, безапелляционно. – И еще скажу: надвигающая мировая революция всенепременно должна быть подкреплена национально-освободительным движением стран, входящих в колониальные империи великих держав. Иначе ни о какой мировой революции не может быть и речи!

     - Но ведь, таким образом, если окраины примут сторону оккупантов и восстанут на их стороне против метрополии,  вы предрекаете поражение России в мировой войне! – вновь не смог сдержать себя Троцкий. – Иными словами, вы говорите о гибели России!
 
     - А как вы думали, батенька?! - Ленин остановил свой бег по комнате, встав напротив Троцкого. - Но для нас, русских социал-демократов, не может подлежать сомнению, что с точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России, наименьшим злом было бы поражение царской монархии, самого реакционного и варварского правительства, угнетающего наибольшее количество наций и наибольшую массу населения Европы и Азии! Конечно, поражение! И чем более жестоким оно будет, тем легче победит в революции рабочий класс! Так и только так!

     - То есть, говоря о пользительности для социализма поражения России в мировой войне, вы имеете в виду перерастание империалистической войны в гражданскую? Я правильно вас понял, Владимир Ильич?

     - Именно! Наконец-то до вас дошло! Именно так: после капитуляции России в империалистической войне русские люди в серых шинелях и черных матросских бушлатах непременно повернут оружие против собственного государства и правящих классов! Согласны?!

     - Вынужден согласиться! – промолвил Троцкий. – Хотя все это мне еще нужно обдумать наедине со своими мыслями…

     - Думайте, батенька! – Ленин, в конце концов, успокоился и уселся на стул. – Думайте! У меня не так много единомышленников в этом вопросе, поэтому буду рад видеть вас в их числе!

     Ленин не знал, да не мог знать, что в деле разрушения России у него никогда не будет более ревностного последователя, чем человек, с которым он только что распрощался…

Продолжение следует -