Сказка последняя

21 декабря 2024 года. Звездолёт «Мирро-02», каюта номер три.
- Ух, какая красивая планета. Синяя-синяя. Это же, как её там…
- Земля.
- Угу.
- Знаменательный сегодня день, а? Выживи там кто-нибудь, они бы отмечали двенадцатилетие Конца Света, да…
- Угу.
- Но там же никто не выжил, да? Да и если бы выжил… Я ему не завидую.
- Угу. Передай кофейник.
- Держи.
- Спасибо. 
21 декабря 2024 года. Земля. Энск. 
Лохматая тень прошелестела слева от меня.
Я вздрогнул, и, не  давая страху завладеть мной, резко развернулся. 
Ворона.
Просто глупая ворона. А я – идиот. Кто это еще может быть? Конечно же, ворона. Больше здесь никто не бывает. Только если…
Нет, глупости. Быть этого не может, потому что… потому что не может быть никогда. Голос в моей голове – один из них, по крайней мере, заметил не без ехидства: «Давай же. Поймай эту птичку, приручи, научи её петь песенку про Мэри и ягненка… Тебе же так одиноко, а-ха-а…» Я вздрогнул повторно, и, не желая вступать в переговоры с одним из Них, проводил взглядом ворону, усевшуюся на фонарном столбе. Просто так, на всякий случай. Сорвал листок с ветви вьюна, оплётшего столб, и, повертев немного между пальцев, бросил на землю. Всё это бесполезно. 
Как же там это было…
«За ночь вьюнок обвился
Вкруг бадьи моего колодца...
У соседа воды возьму.»
Откуда это? Кто это придумал? Может, я? Может, может… Кто-нибудь другой? Другие… люди?
«Идиот! Нет никаких людей. Нет никого, кроме темноты, пустоты и тебя. Да еще вьюн, заполнивший всё вокруг. Нет никого, никого, никого… Всё это сон, просто сон. Бредовый, грустный и забавный в своей абсурдности. Жизнь, смерть, вьюн, ворона – сон, просто сон…» 
Я любил этот голос. Он был совсем не таким, как тот, первый. Этот был женским, и он всегда звучал немного мягче, как бы даже сочувствующе. Но она (кто – она? Была ли она когда-нибудь? Будет ли еще?) умолкла, и мне ничего не оставалось, кроме как побрести, куда глаза глядят.
Я шел по длинному позвоночнику-проспекту, то и дело останавливаясь, чтобы перелезть через упавшее дерево, увитое вьюном, или убрать с пути мёртвую ворону. Мне не нравилась всякая мертвечина, ей не место в моем городе. Я вообще больше люблю всё живое. Неважно, красивое или уродливое, гениальное или глупое, только чтобы оно дышало, двигалось, смеялось, чтобы выжигало эту странную не-живость внутри. Люблю живое. И, как следствие, ненавижу себя. 
Стоило об этом подумать, как я споткнулся обо что-то мягкое и, очевидно, полностью безжизненное. Мертвая собака. Большая, пушистая, кажется, сенбернар… Я спрятал ладони в рукава потрёпанной бордовой кофты и с неуместной бережностью оттащил существо на тротуар. Затем, подумав немного, вынул несколько самых опасных стёкол из разбитой витрины и аккуратно сложил их на земле. Какая-нибудь ворона или кошка могут залезть внутрь и пораниться. Никаких смертей в моем городе. Только не сегодня. Пожалуйста.
Я присел около собаки и, странно улыбаясь, дернул её за ухо. Сенбернар… Откуда я это знаю? Почему у неё на шее ошейник с металлической пластиной? Буквы стёрлись от времени, шерсть псины свалялась, но одно, что я точно могу сказать о собаках – они никогда не были хорошими гравировщиками. Значит, кто-то повесил это ей на шею. Кто-то, для кого это имело смысл. Другой…
«Нет никаких других!» - завопили у меня в голове. «Никого нет! Никогда не было и не будет!»
Я потряс головой, стараясь заглушить голоса. Те становились громче: «НИКОГО НЕТ! ТЫ  -  ОДИН»
Страшно, страшно, мне очень страшно. Я совсем один. 
Иногда я задумываюсь: ведь построил же кто-то все эти дома, и заброшенный госпиталь, куда приходят все кошки, и старую библиотеку, где я сплю, ведь не может же всё это быть просто так? И тогда я отвечаю: нет, нет, всё не так. Всё это – просто твой разум, больной, безумный разум, всё это тебе только кажется. Как иначе объяснить всё это? Где еще ты можешь быть совсем один в развалинах огромного города? Только внутри себя.
И мне становилось легче. Почти нечего бояться, когда знаешь, что всё вокруг тебя – просто порождение твоей больной, искалеченной фантазии. Почти нечего. 
Я поднял голову к небу. Огромные клочки грязно-серых туч ползли унылыми удавами по небосклону, сбивались в кучу и угрожающе потрескивали. Отлично, только этого не хватало. Я огляделся и быстро зашагал подальше отсюда. Мне совсем не хотелось видеть, как тело собаки разъест кислотой, как она покроется ужасными, уродливыми красными язвами и… Нет, я даже думать об этом не хотел. У меня и у самого было несколько таких пятен на теле – появились давно, еще тогда, когда я не сообразил, что дождь – опасность. 
Я шел, не оглядываясь назад, стараясь скрыться как можно лучше. Голоса в голове подбадривали меня, правда, исключительно в своей манере.
«Давай, останься здесь! Ложись на асфальт, дождись ливня, растворись! И тогда исчезнет город, мертвые, осколки, фонари… Мир существует, пока есть хоть кто-то, кто может видеть сны о нём.»
Мне понравилась эта мысль. Захотелось почему-то записать её, ну, чтобы…
Чтобы… Кто-нибудь прочитал. Я остановился и тряхнул головой, отгоняя наваждение. Я – сумасшедший. Настоящий безумец. Придумал каких-то «других». Будто они бывают. Вот идиот.
Словно отзываясь на эти мои безрадостные мысли, где-то совсем рядом раздалось слабое, хриплое:
- Давай с тобой поиграем! Раз-два.. кх-х…
Голос! Не из моей головы, не мой собственный… Голос! Кто-то живой, кто-то говорящий…
Я поспешил к источнику звука. Быстрее, быстрее… Может, он в беде. Может, ему нужна моя помощь. Ведь скоро начнется дождь, а он там совсем один. Только я и могу помочь.
Я перелез через колючую проволоку, оцарапав колени. Под подошвами кед хрустело битое стекло. Я шел, и шел, а голос моего нового… нового человека хрипел: «…три…четыре…пять… я иду искать!» Искать! Как славно, как хорошо! Он ищет меня!
Я залез в окно бывшего детского дома. Голос звучал из дальнего угла. Я торопливо разрывал руками паутину, отодвигал доски…
Я увидел его. Моего… человека.
Фиолетовый, гротескного баклажанного цвета, с глазками-пуговками и сердцем на животе… Плюшевый медведь. 
Я упал на колени. Тяжесть, отчаяние, злость и истерическая радость разом навалились на меня. Я хохотал хрипло и страшно, драл глотку смехом, и медвежонок вторил мне: «Весело, весело играть в прятки… Раз-два-три…»
Я взял его в руки и рассмотрел. Наверное, доска придавила кнопку у него на животе, вот он и… Заговорил. Как глупо, глупо, безнадёжно глупо. Голоса правы. Такое бывает только во сне.
Я решил: будь что будет, но его я заберу с собой. Пусть он тоже просто моё воображение, но с ним мне будет не так пусто. Хоть изредка. Этикетка на нем гласила: «…Тойз» Первое слово стёрлось, и я решил, что Тойз – его имя. А что? Не лучше и не хуже прочих. 
- Пойдем со мной, мистер Тойз. Пора уходить.
 Я засмеялся. Впервые за несколько лет я говорил с кем-то вслух. 
Уже выйдя на проспект, я понял, что опоздал. Первые капли упали на землю, прожигая мелкие дырочки в асфальте. Следующая капля ударилась о мою макушку. Раздалось тихое шипение. Понимая, чем может грозить подобная прогулка, я перешел на бег.
Кап.
Я прячу медведя под кофту.
Кап.
Я настолько испуган, что даже на ужас не остается сил. Всё, что занимает мои мысли – маленький кусок фиолетового плюша, который обязательно нужно спасти.
Кап.
Кровь стекает по виску. Больно, очень больно.
Кап.
Кровавая пелена застилает мне глаза, и я уже ничего не вижу. Падаю. Больно. Сознание уплывает куда-то, оставляя моё тело распростёртым на асфальте.
Кап. Кап. Кап.
…Я открываю глаза и пытаюсь пошевелиться. Всё тело саднит, словно я сам – огромная кровоточащая рана. Но не это занимает меня.
Я сразу узнал место, где оказался – подвал универмага, здесь живут крысы и сырость. Это не напугало меня. Гораздо больше ужасало то – или, вернее, та, что притащила меня сюда. 
Это совершенно определенно была девушка. Я встречал их изображения в книгах, которые и были моим единственным развлечением. Судя по тому, что я видел – красивая. Спутанные, словно бы рваные светлые волосы (кровь на них смотрелась странно), белая больничная рубашка с длинными рукавами, большие сосредоточенные глаза и запястья, перевязанные грязным бинтом. В ней не было ровным счетом ничего привлекательного, но я и не ожидал ничего большего от существа, порожденного моей фантазией, поэтому принял её и такой.
Она заговорила.
- О, а вот и ты! Привет-привет. Как твои раны? Добро пожаловать в мой город, чужак. Как ты здесь очутился? Почему попал под кислотный дождь? Обычно я выхожу на охоту ночью, но тут увидела в окне тебя, и…
- На охоту?
Я пошарил рукой в пространстве под кофтой. Медведь Тойз был на месте. Это меня странным образом успокоило.
- Ага. Ищу что-нибудь интересное, или кого-нибудь интересного. Вроде тебя.
Я прислушался к голосам в голове. Они молчали. Впервые.
Абсолютная тишина.
Должно быть, я умер.
«Раз..два…три…четыре…пять… Давай с тобой поиграем!»