Нелегалка Глава 2

 
 

     В ночи замелькали огни Афин. Самолет мягко приземлился. «Ну, наконец-то!» - оживилась Надежда, будто они летели сутки, а не какие-то три часа. Пограничный контроль миновали благополучно. Мужчина в форме строго спросил Людмилу: «Турист?» «Да», - ответила она, кивнув головой. «Лефта!» - снова отрывисто сказал пограничник. Людмила беспомощно оглянулась. К ней на выручку уже спешила Надежда: «Деньги покажи!» Предъявив наличную валюту, Людмила прошла в полупустой зал аэровокзала. От небольшой группы встречающих отделился высокий, спортивного телосложения мужчина лет шестидесяти и с радостной улыбкой устремился к Надежде. Они обнялись и что-то сказали друг другу по-гречески. «Знакомьтесь, это мой  Манолис», - представила Надя своего друга. И без знания языка сразу стало ясно, что ей выпал редкий случай встретить свое счастье в чужой стране. Их глаза светились особым светом, как у двадцатилетних влюбленных. А Людмила-то считала, что в таком возрасте подобное уже невозможно. Чудеса! Манолис всю ночь провел в аэропорту, так как рейс задерживался. А вот туристов не встречал никто. Поэтому все дружно втиснулись  в машину Манолиса и поехали к нему домой.
     Начинало светать. Дорога шла вдоль моря, мимо расположенных на побережье отелей. Казалось, весь город состоит из гостиниц с экзотическими названиями. Наконец, прибыли. Небольшая квартира и гараж располагались в одноэтажном здании. Обстановка оказалась довольно скромной. Бросились в глаза фотографии родственников в рамочках по белым стенам. Прямо как в России. Но в крошечном закрытом дворике росло настоящее оливковое дерево – живой символ Греции. Уставшие, все повалились спать. Но не тут-то было! Туча комаров, взявшихся невесть откуда, напала на измученных путешественников. «Они тут злее, чем в сибирской тайге!» - засыпая, подумала Людмила.
     Наутро её отвезли в гостиницу, расположенную в центре города. Ей достался уютный чистый одноместный номер с балконом и телевизором. Покончив с оформлением документов, она попыталась найти российских туристов, гида, узнать программу пребывания. Но оказалось, что никакой группы не существует. И по-русски никто не говорит. А Людмила не знала английского. Конечно, еще в России она запаслась словарем и разговорником и даже выучила десятка два греческих слов. На большее у неё не хватило времени, да и вероятность поездки была ничтожна, поэтому должного внимания языку она не уделила. Теперь пришлось сполна расхлёбывать свое легкомыслие. Выяснив, что Людмила из России, дежурная подошла к телефону, набрала какой-то номер и протянула ей трубку. Оттуда голосом тети Сони из Одессы спросили: « А шо тебя интэрэсует? Ах, Акрополь! Это на мэтро. Море? Туда возьмёшь  автобус альфа-один, но одной ехать не совэтую: далеко, и обокрасть могут на пляже. Сумку крепче держи! Да не суйся в автобус без талона. Купишь в будке».
     С таким напутствием Людмила приобрела план города и отправилась самостоятельно разыскивать афинские достопримечательности. Главную из них – Акрополь – она нашла довольно быстро. Да и трудно было не заметить среди гористых Афин две наиболее высокие вершины. На одной из них и располагался древнегреческий город с беломраморными колоннами. Прошли тысячелетия, сменилось множество поколений людей, гремели войны и землетрясения, а эти величественные колонны дворцов – творение рук человеческих – уцелели и как будто парили над землей, упираясь в нежно-голубое небо с такими же белоснежными, как город, облаками. Наверх вели каменные ступени. Со всех сторон склоны были очень крутыми, местами совсем отвесными. Стояла июльская жара, трава давно выгорела, жестко топорщилась зелень пальм, а у подножия Акрополя растеклось пахучее хвойное море южной сосны. Людмила прошла по пешеходной дорожке мимо цветущих розовых кустов олеандра. За ней тут же увязался грек – коренастый крепыш. Оживленно жестикулируя, он произнес целую речь, из которой Людмила поняла всего два слова: «кафе» и «вместе». Она строго сказала: «Охи!», что по-гречески означало «нет», но тот не отставал от нее вплоть до самых касс. Когда подошла очередь Людмилы покупать билет в музей Акрополя, грек исчез.
     Она поднялась на вершину, откуда перед ее взором открылся удивительный вид: внизу лежал белый город с красными черепичными крышами, окруженный горной цепью и залитый июльским солнцем. Тут и там возвышались церковные купола. На горизонте синело море, а над всем этим простиралось огромное, без конца и края, лазурное небо.
Среди развалин Акрополя поодиночке, парами и группами бродили туристы с фотоаппаратами и видеокамерами, в основном, из стран Западной Европы, звучала разноязычная речь. Людмиле встретилось и несколько соотечественников, студентов из Питера. Однако, туристы из России были явно в меньшинстве, впрочем, как и сами греки, привыкшие к своим знаменитым руинам. Все внимательно рассматривали мраморные статуи музея, дожившие до наших дней со времен древнейшей цивилизации: белокаменные улыбки, волнистые волосы, рельефные мышцы, классические стройные фигуры мужчин и женщин, либо обнаженных, либо в ниспадающих одеждах и сандалиях. Казалось, они дышали здоровьем. Как безнадежно отстали от них современники! Любуясь скульптурами, Людмила решила, что обязательно будет вести дневник обо всем вновь увиденном и интересном. Но пора было в буквальном смысле слова спускаться с небес на грешную землю. Основательно поплутав по узким запутанным улочкам центра Афин, она вернулась в гостиницу. Перекусив, достала свои книги и вскоре поняла одно: несмотря на то, что греческий язык прародитель русского, взять его приступом не получится не только через неделю, но и в обозримом будущем. По сложности он не уступал русскому: три рода существительных, падежи, ударения и множество вариантов спряжений глаголов. Сие открытие повергло Людмилу в уныние, однако, отступать было некуда. Она каждый день штудировала основы грамматики, прилежно слушала телевизионные передачи - и ничего не понимала, кроме отдельных слов. О нормальном общении и речи быть не могло, а вокруг нее повсюду говорили только по-гречески. Правда, встречались и счастливые исключения. Так, в хлебном магазине на ее с трудом составленный вопрос, сколько стоит булочка, один из покупателей мимоходом подсказал по-русски: «Пятьдесят копеек». У телефона-автомата, откуда Людмила звонила в Россию, она познакомилась с девушкой-украинкой. Та тоже приехала в Грецию на заработки и вот уже десять дней жила в графии – бюро по трудоустройству, ожидая подходящую работу. С ее слов, лето – «мертвый» сезон для них, так как греки отдыхают на островах. Впрочем, спрос на работниц есть, но все хотят моносекс, а она не за этим сюда ехала. Людмила опешила. Выходит, на черном рынке труда греки фактически ищут многофункциональных жен! Хорошо хоть сразу предупреждают об этом. Ей вдруг стало страшно и тоскливо.
      Назавтра Людмила самостоятельно, хоть и не без труда, разыскала Надежду. Оказалось, ее дом расположен прямо на набережной с чудесным видом на море, а до пляжа всего две минуты ходьбы. В просторной квартире, больше похожей на музей из-за множества картин, скульптур и антикварной резной мебели, Надежда проживала вдвоем с девяностолетней бабушкой, за которой ухаживала уже не первый год. Сын навещал старушку каждый вечер и был доволен заботливым отношением Надежды к своей матери. Наконец-то Людмила смогла по-человечески пообщаться на родном языке за чашкой настоящего индийского чая , да еще в русскоязычной компании Надиных подруг, пришедших в гости. Это была их воскресная традиция. Надежда успокоила Людмилу: «Работу тебе обязательно найдем через моих знакомых женщин, это вопрос времени. Сложность в том, что без знания греческого устроиться труднее. А пока отдыхай, успеешь еще наработаться!» И они отправились на море.
      Собственно, это было не море, а глубокий морской залив с множеством небольших бухт и извилистой береговой линией, вдоль которой по склонам гор теснились малоэтажные дома с длинными балконами почти по всему периметру зданий, где пламенела яркая герань, красовались вечнозеленые растения в горшках и плети цветущих кустарников. Из-за тентов над балконами светлые дома походили на парусные корабли, спустившиеся к морю. У берега на воде покачивались белые яхты. Пляж был усеян мелкой галькой. Кое-где на бедной каменистой почве росли деревья, которые практически не давали тени. Июльское солнце палило нещадно. Отдыхающие прятались под зонтами или спасались от жары в воде. Морская гладь блестела и переливалась под лучами солнца всеми оттенками от голубого до зелено-изумрудного. Людмилу охватило волнение. Вот и состоялась ее встреча с Эгейским морем! Согласно мифу, царь Афин Эгей послал своего сына Тесея  на остров Крит убить Минотавра – чудовище с бычьей головой, пожиравшее людей. Ранее это никому не удавалось: смельчаки погибали в лабиринтах острова. Но Тесею помогла влюбленная в него Ариадна, дочь критского царя Миноса, подарившая молодому человеку клубок ниток – путеводную нить. Возвращаясь с победой, Тесей забыл сменить черные паруса на белые, как просил его отец. Увидев паруса траурного цвета на приближающемся корабле, царь Эгей решил, что его сын погиб, с горя бросился в море и утонул. С тех пор море называется Эгейским.
Эту печальную легенду по пути к пляжу рассказал женщинам Манолис, проживший всю свою жизнь на берегу Эгейского моря. Оно было для него всем: колыбелью, задушевным другом и даже целителем. Он свято верил, что купание в морской воде вылечивает разные болезни. В любое время года не проходило дня, чтобы он отказал себе в удовольствии поплавать в заливе. Именно там они и встретились впервые с Надеждой. Она тоже стремилась к морю, ощутив его чудотворное действие. Ведь после купания она словно заново рождалась на свет.
Людмила медленно вошла в прозрачную воду, окунулась и легко поплыла, испытывая  непередаваемо приятное чувство невесомости, будто ласковое море само несло ее вперед, все дальше и дальше от берега. Прохладные струи скользили по разгоряченному телу, и Людмиле казалось, что она вот-вот растворится в них, растает, как кусочек сахара. Это было настоящее блаженство! Она легла на спину. Вверху простиралось невероятно бездонное голубое небо с пушистым белоснежным облачком. Город тянулся светлой лентой по побережью, а за ним, будто нарисованные, возвышались голубоватые цепи гор. Из ближайшей церкви доносилось пение мужского хора с явно ощутимыми восточными мелодиями. Тут и там звонили воскресные колокола. Со всех сторон Людмилу окружал средиземноморский рай – и это была реальность! Однако, наслаждаться ей оставалось всего три дня: заканчивался срок путевки.   Из гостиницы она переселилась к Надежде, у которой и помимо Людмилы было достаточно забот. Дни шли, а работа никак не подворачивалась, несмотря на все их усилия. Людмила нервничала.
      Наконец, ее взяли на два дня в один из богатых районов Афин помочь в генеральной уборке трехэтажного особняка, где жила семья врачей.
-Вот здорово! Увижу, как живут коллеги за границей! – обрадовалась Людмила и ринулась в неизвестность. В доме оказалась только домработница Мария, простая сельская женщина с Украины, приехавшая в Грецию пять лет назад. Она приветливо встретила Людмилу и ввела ее в курс дела. Хозяев охарактеризовала так: « Вин дуже добрий, диты тоже. А она – змея змеей, слова спокойно не скажэ, вэрещит, як рэзаная. Идем, покажу дом». На верхнем этаже располагались спальни с просторной душевой и туалетами, кабинет-библиотека с компьютером. Первый этаж занимал богатый салон с телевизором, столовая и кухня с множеством дорогостоящих аппаратов для приготовления пищи и мытья посуды. Во всех комнатах мигали огоньки камер слежения. В центре двора среди зелени газонной травы голубел бассейн, неподалеку блестели две автомашины – у каждого из хозяев -своя. В полуподвале размещалась спальня для гостей, прачечная, которой могла бы позавидовать Людмилина районная больница, склад и крошечная комнатка прислуги, куда для Людмилы втиснули детскую раскладушку. Рядом находился небольшой санузел для работниц, где из туалетных принадлежностей на дне мыльницы сиротливо лежали два-три тонких обмылка. Ни зубной пасты, ни шампуни. Женщины прошли на «свою» кухню. Холодильник был завален какой-то травой, со слов Марии, с дачи, где на хозяев работал албанец. Съестного ничего не нашлось. Людмила похвалила себя за предусмотрительность: в ее сумке нашлось все необходимое, включая чайную заварку и московские конфеты. Да, при всей роскоши прислугу тут явно держали в черном теле. А вот степень эксплуатации, напротив, была высока. Рабочий день начинался в семь часов утра и заканчивался за полночь.
   -Хозяйка просыпается часов в одиннадцать и сразу бежит проверять, шо я зробила – поделилась Мария, – поэтому ты всегда ходи по дому с тряпкой в руках, вроде, при деле,- подумав, добавила она.
    Людмиле предстояло перегладить гору белья, сделать влажную уборку всех помещений. Она принялась за работу с присущей ей добросовестностью, и к вечеру совсем выбилась из сил.
    -Если ты так будешь стараться, через неделю упадешь замертво, - заметила Мария.
   -Куда бы ты ни попала в будущем, приучи хозяев, шо у тебя есть час отдыха после обеда. Уходи в свою комнату.
Так за вечерней чашкой чая Людмила получила первый урок борьбы за свои права. Перед сном разговорились.
               -Маша, а как ты оказалась в Греции?
- Вообще-то я экономистом в колхозе работала. Потом все развалилось. Муж пил всю жизнь и сгинул по пьянке: сгорел вместе с хатой. Осталась я и без жилья, и без работы. Дочка живет у мамы, а я вот подалась на заработки. Хочу построить в селе свой дом, завести хозяйство.
- Ты симпатичная, еще молодая женщина. Неужели за пять лет здесь никого не встретила?
- Ну, почему? Друг у меня есть, грек. Да только не поспешают они жениться на    наших. Живут годами вместе, но брак не регистрируют. Зато хоть не пьют.
- А как у тебя с документами?
- Да никак! Нету. Оттого и пошла в эту семью, что обещали помочь. Только пока одни слова. Ну, все, давай спать. Завтра вставать рано.
  Людмила страдала от духоты, тесноты, и уснула не сразу.
     Наутро Мария отвела ее в библиотеку, где необходимо было сделать генеральную уборку. Людмила с удовольствием раскрыла книжные шкафы. Это была ее стихия! Там оказались подписные издания, в основном, посвященные вопросам истории и философии. Она обнаружила даже полное собрание сочинений В.И.Ленина. А вот медицинским книгам места в трехэтажном особняке почему-то не нашлось, к изумлению Людмилы. При всей ее бедности она сумела собрать неплохую библиотеку врача, и перед сном любила полистать книги по специальности в поиске ответов на возникшие за день вопросы. Как же они тут работают?
Будто услышав ее мысленный вопрос, в дверях появилась коллега, госпожа Кэти. Было уже около полудня, она только  проснулась и первым делом шла проверить, что успели сделать домработницы. Придирчиво оглядев комнату, она стала что-то быстро говорить. Спасибо, Мария перевела, какие имеются замечания. Людмила приняла их к сведению молча, как немая. Закончив уборку, она вновь встретилась с госпожой Кэти, которая любезно согласилась подвезти ее на своей машине, сетуя, насколько поняла Людмила, на занятость, так как  «надо успеть в госпиталь, потом в фирму, а еще и дети, и дом требуют внимания». «Ну, прямо все, как у меня!» - воскликнула про себя Людмила, - «Только у меня нет двух домработниц и албанца на даче. Да вставать приходится в шесть утра, чтобы все успеть».
Зато теперь она получила деньги за свой труд немедленно и в евровалюте. При пересчете в рубли оказалось, что она заработала за два дня свой месячный оклад заведующей со всеми его надбавками. Очень неплохо! Но ведь это просто разовая подработка, и ей снова нужно было искать работу. Мысль о долгах давила на психику. По ее убеждению долги являются наихудшим видом бедности, и она крайне редко занимала деньги. Ничего другого не оставалось, как вернуться к Надежде.