Другая сторона. глава 1. Ходка

                Моему другу и мужу Зименкову Николаю





                За ними охотятся, как за бешеными псами,
                и они обречены.

                Стругацкие
                «Парень из преисподней»





1



- Ник!

- Что? – мгновенно проснувшись, отозвался Ник.

- Движуха в Зоне.

- Далеко?

- Да нет…  Вон кустарник, тот, что ближе к нам. Метров двадцать, не больше.
Ник шевельнулся и повел прицелом влево. Кустарник громоздился сплошной темной массой. Ни звука не доносилось с той стороны. Если там что и было, оно тоже затаилось.

- Ни хрена не вижу, - тихо сказал Ник.

- Не парься. - Горн прижался к брустверу и поправил ПНВ. – Он точно там, в кустах. Похоже, один… Может, волк?

- Думаешь? А не зомби?

- Не… это тварь, точно. Я ж вижу, не человеческий это мутант…

Ник напряженно вглядывался в темноту, и в какой-то момент ему показалось, что он и вправду что-то заметил. Он прижался к прицелу. И вдруг ветки раздвинулись, и прямо на Ника уставились два горящих глаза.

- Я вижу его, Горн, - зашипел Ник. Кусты сомкнулись, и тварь исчезла.

Волки жили в Зоне с самого начала. Радиация изменила их. Они ушли в подземные норы, существовали, питаясь падалью. Случалось, они выходили и шли по следу людей, когда у сталкеров бывала работа. Волки подчищали за ними, но не нападали никогда. Ник невольно подумал о Рыбе, о том, что осталось от него, если тварь его нашла. Рыба был говнюк еще тот, крыса, за это и поплатился.

- Ни фига себе! – Горн сплюнул. – Ты только посмотри! Он сюда ползет. Волчара позорный, совсем обнаглел.

- Давай его пугнем, - предложил Ник.

- Хана спрашивай, он – проводник.

- Если только пугануть, парни, - с неохотой согласился Хан. Он тоже проснулся и лежал, держа палец на спусковом крючке, готовый в любой момент вскочить и разрядить магазин в темноту.

Горн дал короткую очередь из калашникова. Тварь вжалась в землю, но через несколько секунд продолжила движение. Отступать, по ходу, она не собиралась. Стал слышен шорох сухой травы и прерывистое дыхание мутанта.

- Ни фига себе… - хмыкнул Горн.

Ник плавно нажал спусковой крючок и почувствовал тупую отдачу. Пуля унеслась в темноту и точно поразила цель. Тварь вскинулась, взвыла, шарахнулась в сторону.
 
- Все, больше не полезет, - процедил Горн, и снова затрещал его автомат – так, на всякий случай.

- Все, хорош. Зона шума не любит, - сказал Хан. – Теперь волк сам уйдет.

Он повздыхал, повозился в окопе, устраиваясь поудобнее. Ночи уже были холодные, сентябрь все-таки. Хотя Хан был мужик крепкий, здоровый, но вот искалеченная нога его подводила, ныла нестерпимо. Это увечье появилось у Хана сравнительно недавно, он тогда думал, все, кранты ему, но выкарабкался все-таки. О том, что произошло, старался не вспоминать. Лучше вообще не заморачиваться. Не думать. Можно стрелять во все, что движется или, там, пить, но только не рассуждать. Потому что здесь Зона, а не философский факультет. Здесь надо, чтобы магазин был полный, чтобы кто-то держал спину. Ну, и лучше, конечно, не быть должным, потому что, может статься, придется возвращать долг в самый неподходящий момент.
Горн вытащил из-за пазухи бутылку водки, свинтил крышку, ненадолго приложился.

- Будешь? – спросил он Ника, вытирая губы тыльной стороной руки.

- Не хочу.

- Напрасно. Хан?

- Да ну тебя, - буркнул проводник. Потуже затянул шнуровку под горлом, скрестил на груди руки, сунув ладони под мышки. Темно. Сыро. Холодно.

- Ладно, давай.

- О, наш человек! – Горн протянул ему бутылку, уже наполовину опорожненную, и вдруг с натянутой усмешкой произнес:

-  Парни, вы только посмотрите на Фрица. Дрыхнет, гад!

- Тебе-то что, - сказал Ник. – Устал человек.

- А я, по-твоему, не устал? – вскинулся Горн. – А? Я тут на курорте, что ли?! Совсем оборзели.

Ник предпочел не связываться. Ну его на фиг, эту сволочь сумасшедшую. В Горне было что-то, что напрягало Ника. Он вообще не любил ходить с ним. В Горне было много суеты и кровожадности, а Ник не любил этого в людях. Он цыкнул под ноги и прижался глазом к прицелу. Повел эсведухой влево, вправо. Ник любил это оружие. Вообще снайперская винтовка была в его духе – спокойная и надежная.
 
Тучи вдруг разошлись, и в прорыв глянула луна. Поляна как будто внезапно вырвалась из теснин на просторы, все отлично просматривалось, вплоть до кочек, поросших низкорослой, жухлой травой. Все было нормально. Ночь. Четверо сумасшедших в окопе. Призрачное сияние луны.

Ник сполз на дно окопа, зажал между колен винтовку. Достал из нагрудного кармана пачку сигарет и ловко вытащил одну зубами. Прикурил. С удовольствием затянулся и длинной струйкой выпустил горьковатый дым. До Зоны Ник не курил, он это точно помнил. Хотя, того, что было до Зоны, уже не существует. А здесь начинаешь ценить любую мелочь.

- На, держи, - сказал Хан, возвращая бутылку Горну. На всякий случай поинтересовался: - Из мешка вытащил?

- Из какого мешка? Это моя, личная, - буркнул Горн, завинчивая крышку.

- Ну-ну… только смотри, если Гоблин чего не досчитается, я тебя прикрывать не буду.

- Да пошел ты, - беззлобно ответил Горн.

- Ложись вон с Фрицем рядом, покемарь. Человеческое тело – самое лучшее одеяло. А мы тут с Ником посмотрим.

- Другое дело! – Горн улегся прямо на землю, положив рядом снятый с предохранителя автомат. Попутно ткнул Фрица кулаком в бок, чтобы не храпел.

Ник докурил и снова облокотился на бруствер. ПНВ был теперь у проводника, но Ник не слишком переживал по этому поводу – залитая лунным светом поляна вся мерцала. В кустах, прямо перед ними вдруг всполошились птицы. Одна пронеслась у них над головами, громко хлопая крыльями. Эсведуха зыркнула в ту сторону, но больше ничего не происходило.

Зона никогда не спала. Смотрела. И нужно было уметь как можно реже попадаться ей на глаза. Ник посмотрел на часы. С тех пор, как он делал это в последний раз, прошло три минуты, хотя Нику казалось – больше получаса. Он подумал даже, что часы сломались, постучал по стеклышку, поднес запястье к уху. Часы шли исправно, это время остановилось.

Ник снова закурил, пряча огонек в ладонях. Птицы успокоились, но лес, стеной стоявший впереди, как-то затих, насторожился. Ник потер подбородок, прищурился. Залитая лунным светом поляна, была как на ладони. Он скосил глаза на Хана. Проводник выглядел спокойным – лежит на бруствере и в ус не дует. Почувствовав взгляд Ника, обернулся, спросил:

- Жрать хочешь?

- Да нет, не особо. – Ник пожал плечами.

- Ну и ладно, я тоже потерплю.

Обычно суровый, сейчас Хан улыбался. Просто так, каким-то своим мыслям. Это повторялось всякий раз в полнолуние. На проводника накатывало, он ходил, как дурной, улыбался и шепотом разговаривал сам с собой. Нику было чертовски интересно, кто такой этот Хан, откуда взялся. Но так просто не спросишь. За это можно и в зубы схлопотать. В Зоне жизнь начинается с чистого листа, и проходит быстро. Встречаются, конечно, монстры Зоны, которые и по три года здесь живут, но это уже не то, они и сами уже наполовину мутанты. Зона что-то делает с людьми, стирает память, форматирует, и вот тебе – готовый сталкер.
 
Но Хан не такой, Ник это чувствовал. Он знает и помнит больше, чем говорит. Он никогда не признается, что за образы к нему приходят в полнолуние, и почему, когда отойдет, он несколько дней бывает злой, как собака.

Такие типы, как Гоблин, например, что без мыла в задницу влезут, многое знают о сталкерах, налаживают связи с ними и с внешним миром, барыжничают. Но без проводников они никто, а Хан – проводник.

- Хан, - решился Ник, - а правда, что Фриц – немец?

Тот сплюнул, ответил с неохотой:

- Кто его знает? Когда Гоблин его пригрел, он по-немецки только и говорил. Потом перестал.

- Как это – перестал?

- Да очень просто. Перестал и все. Русским стал, понял?

- А у Гоблина он как оказался?

- Пришел. Может, из Проклятого Леса, может, с Болот. А, может, от самой ЧАЭС.
- Я вот только одного не пойму, Хан, как эти бомжи по Зоне шляются? Без оружия… Аномалии обходят, и твари их не трогают.

- Да это Зона играет просто. Запомни, парень, ты умрешь, когда Зона решит.

Ник не был фаталистом. И вообще, всякие рассуждения о каких-то там высших силах его раздражали. Он процедил сквозь зубы:

- Хрена ей.

- Ну-ну…

Они замолчали, и Ник стал слушать ночь. Глухая она какая-то была. По позвонкам Ника пробежал щекотный холодок, на загривке волосы встали, как у зверюги. Ник замер, ощупал руками разгрузку – все на месте.

- Хан, в лесу что-то есть. Метрах в ста.

- Откуда знаешь?

- Ниоткуда. Знаю – и все.

Хан нацепил ПНВ, закрутил головой.

- Да нет… нормально все…

- Говорю тебе, Хан, что-то там есть.

- Прекрати психовать. Держи спину, и все.

- Ладно.

Ник прислонил винтовку к стенке окопа, снял с плеча автомат. Обернулся и дернулся всем телом.



2


Вообще, поляна эта была странная.  Почти правильный круг, метров пятьдесят в диаметре. Здесь еще летом люди Гоблина вырыли окоп, натянули маскировочную сетку. Получилось вполне сносно. Ник, например, об этом окопе не знал, а вот Хан уверенно повел их сюда, когда стало ясно, что до темноты они к шоссе не выберутся.

- Хан…

Проводник не отозвался. Ник поднял автомат. Во рту пересохло. Накатила волна, это был не страх, но что-то очень близкое. Ник передернул затвор.

- Хан, слышишь?

- Ну, что там?

Проводник оглянулся и замер.

- Ты их тоже видишь? – вполголоса спросил Ник, и зачем-то покосился на мирно спящих Горна и Фрица.

- Вижу.

- Ну, и что это за фигня?

- Хрен ее знает…

По поляне, прямо на виду у стрелков, шли три человека. Мужчина, женщина и подросток. Без оружия, в обычной одежде, слишком легкой для сентября. В этом не было бы ничего необычного, если бы шли они по улицам нормального города. Но здесь же Зона, - подумал Ник. – Что же это такое?

- Хан, делать-то что будем?

- Не знаю. Подожди…

Люди спокойно пересекали открытое пространство, приближаясь к кустам. Они не разговаривали, даже не смотрели друг на друга. Ник посмотрел в прицел снайперской винтовки. Лица у долбаных туристов были вполне нормальные, человеческие, только до ужаса бледные, но это могло быть из-за мертвенного сияния луны.

Он повернулся к проводнику. Хан с каменным лицом смотрел на чужаков, на губах застыла улыбка, отчего Хан казался совсем отмороженным.

- Здесь что-то не так, Хан, я прямо чую, - прошептал Ник. – Надо ребят будить.
Хан хотел что-то ответить, но вдруг нахмурился. Неожиданно поляна оказалась пустой. Ни единой живой души. Даже в тех местах, где только что прошли люди, трава не была примята.

- Твою ма-а-ать, - одними губами произнес Хан, и его узкие глаза стали еще уже. – Призраки.

- Что?!

- Клоп рассказывал, царство ему небесное. Сейчас начнется. Буди парней!

Договорить Хан не успел. В ту же секунду сверху метнулось что-то тяжелое, быстрое. Ник успел увернуться и выпустил очередь из автомата во что-то, что крутилось на дне окопа, пытаясь схватить Ника за ноги. Рядом трещал автомат проводника. Горн и Фриц были уже на ногах, высаживая в серебристую темноту полные магазины. Ник сначала не понял, во что они стреляют. Бесформенная масса на дне окопа еще мычала, Ник разнес чью-то башку и глянул туда, куда безостановочно стреляли бойцы. От того, что он увидел, продрало его до самых печенок.

Из леса шли зомби. Шеренгами, будто на марше. Некоторые на ходу теряли части тела, от других отваливались куски гнилой плоти. Но были и свеженькие, наверное, после последнего выброса, при оружии, в натовском камуфляже. Они-то и открыли беспорядочную стрельбу. Пули пунктирными строчками ложились перед окопом, выбивая фонтанчики земли.

- Хан!!! Что это за говно?! – голосил Фриц. – Хан!!!

Пронзительный голос Фрица сквозь треск автоматов был похож на бабий. Рядом отчаянно матерился Горн, щелкая затвором. Хреново, если заклинило… По правую руку был Хан. Его автомат вдруг замолчал, и Ник даже испугался: уж не подстрелил ли его зомби? Калашников Ника рявкнул в последний раз и затих. Сменю магазин и посмотрю, что с Ханом, - пообещал себе Ник. Но тут же раздалось щелканье пристегиваемого магазина, и Хан возобновил стрельбу.
 
Зомби валились, срезанные пулями. Тут же поднимались и шли снова.
 
- Хан, что за дерьмо здесь происходит?! – не унимался Фриц. – Хан, валим! Валим отсюда!

- Заткнись! – зло бросил проводник. – Зомби никогда не видел?

- При чем тут зомби?! Здесь где-то контролер поблизости!

- А вот это мы сейчас и узнаем! – зловеще пообещал Горн.

Контролер появился на освещенном пространстве неожиданно. Он вышел из тени деревьев и бочком направился к окопу.

- Вон он! – заорал Фриц. – Рвем когти, мужики!

- Стой, гад! Куда? Нельзя ночью в лес! – бешено сверкнул глазами Хан. – Ник, он приближается! Вали его, слышишь, вали!

Ник высадил целый магазин. Контролер все так же бочком двигался к центру поляны, вытягивая вперед длинные тощие руки.

- Попал?

- Нет.

- Твою мать, стреляй в голову! Учить тебя, что ли?

Ник вспыхнул, но на ругань Хана не ответил. Быстро сменил рожок. Зомби были уже в двух шагах, лезли со всех сторон. Приходилось с ними разделываться. Это отвлекало. Контролер приближался. Уже было отчетливо видно его маленькое сморщенное лицо и огромный, выпуклый, лоснящийся лоб. Смотрел он как будто только на Ника.
 
- Сади его!!! Сади!!! – орал Горн, расстреливая подползающих к брустверу зомби.
Фриц вдруг завизжал, вскочил, стреляя в контролера. Бил, не целясь, от живота. Патроны кончились неожиданно быстро. Продолжая вопить, Фриц пристегнул новый рожок. Автомат плясал в его руках – с психикой у этого парня были большие проблемы.

- С-с-сука! Завалю!!! – истерично вопил Фриц, поливая поляну из автомата, и вдруг затих.

- Ник, не смотри ему в глаза, - предупредил Хан. – Бей в голову, но целься чуть правее, понял?

- Да, Хан…

Все-таки, пули Ника достали контролера. Он упал. Стрелки вздохнули с облегчением – это была опасная тварь. Но контролер снова поднялся. Суставы его выворачивались, голова с раздробленной челюстью была вся в крови.

Ник нажал на спуск, сухо затрещал АКМ. Контролер закачался и рухнул ничком. Изрядно посеченные пулями, зомби сперва замерли, а потом, никуда не глядя, стали разбредаться, безучастные ко всему.

- Мразь, это он натравил этих ублюдков! Сукин сын! Тварь!

Горн держался за руку. Рукав его комка был мокрым от крови.

- Аптечка у тебя есть? – спросил Хан.

- Не-а. Только бинт. – Горн сплюнул.

Хан развязал один из мешков – знал, где что находится – достал красную пластиковую аптечку, бросил Горну.

- На, держи. Вколи морфин, дорога еще дальняя.

- Гоблин узнает.

- И что?

- Обосрется Гоблин, - буркнул Горн, разрывая зубами упаковку бинта.

- Я с ним сам поговорю.

- Ладно. – Горн вдруг рассмеялся. – Ну, блин, мы их уделали! И откуда только эта тварь взялась – контролер, а? Ты же говорил, Хан, они здесь не ходят.

- Значит, теперь ходят, - пожал плечами Хан. – Помочь?

- Сам справлюсь.

- Ну, гляди… Ник, в порядке?

- Нормально. – Ник сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой.

- Фриц, ты как? – И вдруг лицо Хана вытянулось. – Не двигайтесь, парни. Спокойно. Не поворачивайтесь, ясно?

Сказано это было таким тоном, что Ник и Горн поняли сразу: случилось что-то совсем уж плохое.

Встретив мутный, остановившийся взгляд, Хан обомлел. Автомат Фрица был нацелен ему в грудь, ствол плясал в руках. Это был уже не Фриц, а кто-то другой. Все, кранты мне, блин! – пронеслось как пуля в голове Хана. Калашников вскинулся сам, плюнул в зомби короткой очередью. Того отбросило назад, он стал медленно сползать по стенке окопа.

- Сука! Чуть не завалил нас тут! – Горн был прямо белый от бешенства. Перевел автомат на одиночные, выстрелил в голову бывшего напарника. – Что, Фриц, Гитлер капут? – Он растер лицо широкой ладонью, похлопал по карманам, достал сигареты.

- Писец подкрался незаметно, - буркнул Хан. Помолчали. Потом он сказал:

- Надо убираться отсюда.

- Я ночью в лес не пойду, - вскинулся Горн. – Я что, придурок, по-твоему? Там тварей полно! Аномалии на каждом шагу. Не пойду!

- Я тебе не пойду, гад! Гляди, вокруг кровища. Скоро здесь волки будут! Ну!

- Да и хрен бы с ними.

- Допустим. Но, если придут слепые псы, накроется твое Рио-де-Жанейро, усек?

- Усек! – бросил, словно плюнул Горн. Он бесился. Вообще, зря он пошел в эту ходку, ой, зря! Кожей чуял – не его ходка. Рыба, гад, настоял, кредитор хренов! Ну, и где теперь этот Рыба? Горн вздохнул: как бы самому там не оказаться…

- Молодец. А теперь заткнись и делай, что скажу. Не действуй мне на нервы, Горн, по-хорошему прошу. – Хан покосился в сторону груза. – Еще одного носильщика потеряли. Ник, теперь и тебе придется два мешка тащить. Ладно, разбирайте груз, а я пойду контролеру контроль сделаю.

Хан легко подтянулся и вылез из окопа. Ник глядел, как скользящей походкой Хан направляется к контролеру, небрежно держа АКМ за приклад. Он знал, что твари Зоны, случается, оживают. Но никак не мог к этому привыкнуть. Горн ткнул Ника в бок.

- Слышишь, тормоз, вон тот мешок Фрица. Теперь он твой, цепляй.

- Думаешь, без тебя не разобрался бы?

Горн осклабился:

- Кто тебя знает.

Вниз глянул Хан.

- Готовы? Пошли.

Тяжелые мешки оттягивали плечи. Нику, и без того увешанному оружием, предстояло еще нести эсведуху.

- Хан, ты уверен, что на аномалии не нарвемся? – тревожно спросил Горн.

- Не должны. После последнего выброса я здесь ходил. Разве странствующая попадется, хотя вряд ли.

- Хан, а эти контролеры – они кто? – спросил Ник, пристраивая на плече снайперскую винтовку. – Люди?

- Не… Люди – это навряд ли. Хотя, кто их знает. Ты первый раз с контролером встретился?

- Ну, да.

- Понятно.

- А есть еще бюреры, -  встрял Горн. – Те вообще – гаси свет. Я слышал, они – инопланетяне.

- Что ты мелешь? – повернулся Хан.

- А что?

- А ничего! Ненавижу, когда брешут.

- Кто брешет? Я говорю – слышал.

- Ну и держи при себе.

- А, ну да! Я и забыл. Ты же самый умный, потому что проводник. А я так – зоновское чмо. А что бы ты делал без нас, сукин сын? Молчишь? Ты же знаешь, Хан, мне плевать на все. Плевать, потому что ты…

- Что я?

- Что?

- Я тебя спрашиваю: что я?

- Отвали, придурок.

Но Хан, бледный, преградил дорогу Горну. Смотрел прямо в глаза.

- Я тебя сейчас завалю, - процедил он сквозь зубы. – Сдохнешь прямо тут, гад.
Горн насторожился. Палец его аккуратно лег не спусковой крючок калашникова. Хан не отводил тяжелого взгляда.

- Хорош, Хан, все, - сказал Горн.

- Не нарывайся больше. Иди за мной. Ник замыкающий. Пошли.

Хан, не заботясь о том, что за спиной у него обозленный боец, которого он только что унизил, зашагал вперед. Это же клиника какая-то, думал Ник, следуя за Горном и оглядываясь по сторонам. Бандиты самые настоящие, анархисты. Или нет, просто сумасшедшие, сукины дети. Только что лежали в окопе, стреляли в зомби, и вдруг чуть глотки друг другу не порвали. Бред какой-то. Хотя, наверное, в Зоне это норма. Во всяком случае, адекватных людей я здесь не встречал пока.

Хан уверенно шел вперед, однако никакой тропы не было. На голове у него был прилажен ПНВ, в руках детектор, который слабо попискивал. Аномалии находились справа и слева, но все они были далеко.



3

- Все-таки, ты молодчага, Ник. Уделал тварь, - говорил Горн. Он шел за Ханом, однако держался осторожно, на расстоянии. Проводник то уходил довольно далеко вперед, то останавливался, прислушиваясь.

Ник тоже остановился. Поводил стволом из стороны в сторону. Лес не спал, но на продвижение людей реагировал спокойно. Шумели жухлые кроны, и между стволов крались сквозняки.

- Ты теперь его должник, - не оборачиваясь, бросил Хан.

- Чего?

- Ты слышал. Он твою задницу прикрыл.

- А твою, нет, что ли? – огрызнулся Горн.

- Обо мне разговор особый, - ответил Хан. – А тебе он назначит цену.

- Заткнись. Я мог и сам это сделать!

- Но не сделал. И Фрица мы потеряли по твоей вине. Он был твоим напарником. Ты же знаешь, он психованный, а ты его не прикрыл. Ты злой, собака, и на людей тебе плевать. Вот почему так происходит? Молчишь? И я не знаю.

Горн остановился, как вкопанный. Губы его тряслись.

- Не уйдешь с Зоны, Хан, - процедил он.

- А я и не стремлюсь. Отсюда нет выхода, и ты не надейся.

- Я уйду.

- Как Фриц? Или как Рыба? – усмехнулся Хан. – Слаб ты для Зоны, Горн, хоть и злой. Она давно уже тебя видит.

- Только дойдем до Гоблина, я тебя порешу. Ночью сонному глотку вскрою.

- Ты только это и можешь, - сказал Хан. – О своей заднице заботишься, чмо. Давай сейчас. И сам иди.

Горн бесился. Сжимал и разжимал пальцы на автомате. Ник первый раз видел, чтобы люди так ненавидели друг друга. Горн, конечно, прикроет спину Хана, но когда выпадет случай, попытается убить, это точно.

Он ткнул Горна в спину:

- Что встал? Иди, давай.

Горн огрызнулся, но пошел вперед. Он шел раскорякой, с огромными мешками на плечах, в темноте похожий на космическое чудовище. Автоматы, висящие у него на шее, глухо постукивали при ходьбе. Как призрак в клубящейся предрассветной мгле, группа скользила вдоль деревьев. Ник, замыкающим, должен был «подтаскивать хвост» - время от времени останавливался, вглядываясь в окружающую мглу. Груз, который он тащил, изрядно его вымотал, он даже взмок, хотя ночь была прохладная.
Ник почувствовал, что из темноты на них смотрят. Он даже не уловил момента, когда понял это. В том, что это не человек, он был уверен. Ник почти с физической ноющей болью ощутил проникновение гипнотического стеклянистого взгляда в самую печенку.

- Хан!

Проводник остановился. Медленно повернулся. В ПНВ он казался выходцем из фильма ужасов. Но то, что творилось здесь, было далеко от кино. Это была паршивая и кровавая реальность.

- Рядом что-то есть.

- Что? Детектор не определяет.

- Это не аномалия. Какая-то тварь.

В следующую минуту с ближайшего дерева посыпались кусочки коры. Хан вскинул голову. На секунду его парализовало, когда он увидел распластавшуюся на ветвях мантикору. Она подобралась, ее сильный хвост спружинил. Колыхнулся воздух, когда беззвучно и стремительно тварь прыгнула.

- Горн! Ник! – истошно заорал Хан. – Живо за деревья! Сматываемся! Бегом!
В то же мгновение тварь грохнулась вниз, взрывая комья земли и травы, как раз на то место, где только что стояли люди. Она щелкнула челюстями, озираясь, бешено застучала хвостом и ринулась за людьми вглубь леса, прокладывая широкую просеку. На земле мантикора не была так ловка, как на деревьях, она как танк неслась вперед, ломая кусты и обдирая голое тело.

Нагруженные снаряжением, бойцы бежали со всей возможной скоростью, следом за ними ломился Хан. Проводник вертелся волчком, поминутно оглядывался. Тварь не отстанет, он это ясно осознавал. Обычно мантикоры нападают из засады, редко преследуют жертву. Но, видимо, эта тварь оказалась слишком голодной, и гнать их она будет до последнего. А потому следует с ней разделаться.

На бегу Хан сменил магазин и остановился, поджидая мантикору. Она появилась секунды через три. Хан нажал на спусковой крючок. Услышав сухую трещотку калашникова, Горн и Ник повернули назад. И вовремя. Хан уже успел расстрелять весь магазин, выхватил стечкина, быстро перевел в режим стрельбы очередями, и тут мантикора прыгнула. Хан успел отскочить, и трое бойцов открыли шквальный огонь из автоматов.

- Дрянь, - прохрипел Горн и вытер рукавом кровь, попавшую на лицо. – А я-то думал, у мантикор внутри кислота…

- Хорошо еще, что она одна была, иначе не отбились бы, - констатировал Ник.
- Это точно, - согласился Горн. – Хан, теперь ты у меня в должниках. И у Ника. Не знаю, как вы там с ним решите, а я с тебя много не возьму. Сотни хватит.
Хан не ответил. Он стоял, неподвижно глядя на мертвую мантикору. Лицо его осунулось. Он не спал толком уже двое суток и чертовски устал. К тому же, сказывался возраст. Сорок шесть лет прожиты в другом мире – снаружи. В Зоне он тринадцать месяцев, а как будто целую жизнь.

Он повернулся и пошел по тропе.

- Слышишь, что говорю! – крикнул Горн, хватая за лямки сброшенные на землю мешки и закидывая их на плечи. – Сотня, приятель!

- В аду твои приятели, - сквозь зубы процедил Хан. – Оставаться здесь нельзя. Пошли. Лес скоро кончится. Там поселок недалеко.

- Ты лучше скажи, далеко до Гоблина или нет, - попросил Горн.

- Далеко.

- Охренеть…  До выброса хоть успеем?

- Должны.

- Должны… А если нет? Я подыхать не собираюсь.

Лес кончился как-то сразу. Они вышли на выжженную полосу. Пахло гарью. Вздыхала усталая земля. Впереди, в уже разжиженных сумерках, виднелись какие-то строения.

- Там поселок, - объяснил Хан. – После последнего выброса я туда не ходил, но раньше было относительно безопасно. Рискнем?

- Ну, давай…

- Тем более, что выбора у нас нет.

Хотелось поскорее скинуть мешки, сесть, вытянув натруженные ноги. Поесть, наконец. Группа двинулась к поселку, вернее, к тому, что от него осталось – развалины, горы битого кирпича, поросшего кустарником, бетонные столбы электропередачи. Еще можно было угадать планировку улиц, кое-где, задуманные строителями поселка, ровными рядами тянулись аллеи.

- Хан, давай уже станем, - недовольно сказал Горн. – Хрена мы тут бродим? Вон уже окраина недалеко.

- Головой крути, понял? – прервал его проводник. – И не встревай, пока не просят.

Ночь кончилась. Сентябрьское медленное утро вступало в свои права. Воздух менял окраску, как будто в черную космическую пыль сыпались светящиеся блестки, и света становилось все больше. Хан поежился, поднял воротник куртки. Промозгло, жутко. Нога ноет, сил нет. Хан даже хромать начал. До базы Гоблина далеко, а дойти надо – скоро выброс. Надо успеть. Ребята вымотались совсем. Догадается Гоблин помощь навстречу выслать? Вряд ли. Хан сплюнул. У Гоблина проводников не осталось. Он, да еще Крюгер – вот и все. Не пошлет Гоблин Крюгера даже за таким грузом. Бизнес под удар ставить не захочет.

Рядом оказалась какая-то стена. Двухэтажное здание вытянулось с севера на юг, окна в два ряда, дверной проем зияет чернотой, видны следы пожара. Но тихо. Ощущение провала, как будто очутился Хан со своими подельниками на краю мира.
Это была даже не тревога, что-то другое – холодный комок в животе. Оно пришло неизвестно откуда, это ощущение. Захотелось стать незаметным, исчезнуть.

- Все, блин, дальше не пойду, - сказал Горн и свалил мешки на землю. – Как хочешь, Хан, я не терминатор.

Проводник дернулся, как будто его ударили в спину, замер. Потом медленно повернулся на каблуках и встретился с наглыми голубыми глазами Горна.

- Дальше не пойду, - повторил он, предчувствуя ярость Хана.

- Ладно, - неожиданно согласился Хан. – Черт с тобой. Полчаса привал.

Горн сел прямо на землю, тяжело привалившись спиной к холодной кирпичной стене. Морщась, пощупал руку. Бинт насквозь пропитался бурой кровью и уже подсох. Рука болела, хотя морфин еще действовал, но обманного ощущения эйфории не было.
Ник сбрасывать груз не спешил. Осмотрелся. Довольно широкая улица, кое-где еще виден асфальт, на той стороне цепочка трехэтажных домов хрущевской постройки. Прямо посреди дороги военный грузовик без колес, чуть дальше угадывался БТР, черный от сажы.  Потом Ник думал, что именно в этот момент в нем проснулась новая личность, та, что позже Хан назовет интуитом.

Горн сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой и почему-то подумал, что когда вернется на базу, первым делом напьется как следует. Посмотрел на Ника.

- Ты чего?

- Ничего, - отозвался Ник. – Так… Рвать надо отсюда. Прямо сейчас. – Он повел стволом. В ушах звенело. Будто он видит кошмарный сон, и нет сил ни убежать, ни закричать. Ник на ощупь сменил магазин, хотя тот рожок расстрелял лишь наполовину. – Слышишь, Хан?

- Погоди. По-моему, ты просто психуешь, - произнес Хан сумрачным голосом.

- Куда идти? – заорал Горн. – Я сдохну по дороге. Совсем оборзели!

- Не ори, - сказал Ник. – Может, здесь и нет ничего. Но, если есть, нас уже заметили.

- Иди ты на хрен. Ты, что ли, мешки мои попрешь?

Движением плеча Ник сбросил сначала один мешок, потом второй. Груз с тупым стуком свалился под ноги.

- Так, оставайтесь здесь, а я гляну пойду, - предупредил Хан и заскользил вдоль стены. Было слышно, как скрипит под его подошвами битое стекло. У Ника нестерпимо заныли зубы, так, что он даже застонал. Повел стволом туда-сюда, по позвоночнику пробежал острый холодок. И вдруг Ник закричал:

- Кровососы!!! Назад, Хан! Назад!

Нику казалось, что на все происходящее он смотрит как бы со стороны. Кровососы появились из дома на той стороне улицы. Было их четверо, бежали они зигзагами, точно уходящие от пули спринтеры. Красные рты-присоски были широко раскрыты. Горн оказался рядом, и они били в унисон из двух автоматов. Нику казалось, что стреляют они куда ни попадя, но пули точно находили цель. Кровососы отличались живучестью, впрочем, как и любая мутировавшая тварь Зоны. Кровососы падали, переворачивались через голову, не издавая ни звука. Горн страшно матерился. Где же Хан? Времени осматриваться не было. Перед Ником вырос кровосос, и он ударил короткой очередью прямо в уродливую голову. Автомат захлебнулся. Из черепа твари прямо как в кино вылетели кусочки костей, фонтанчиками брызнула темная кровь и мозговое вещество. А кровосос продолжал двигаться навстречу Нику.

Ник снял с разгрузки РГД, дернул чеку. Вдох-выдох. Граната взорвалась, разметав тело мутанта. Резко повернулся. С той стороны, откуда они только что пришли, бежали кровососы. Нику с перепугу показалось, что их там целый взвод. Они были далеко, но бежали быстро. Он швырнул еще одну гранату, наконец, заметил Хана.

- Парни! – кричал проводник. – Хватайте хабар, ходу! Ходу!

- Там еще кровососы, Хан! – крикнул Ник.

- Твою мать! – глаза проводника округлились. – Ну, блин, попали.

Он приладил на плече муху, нажал на спуск. Граната, оставляя длинный белый хвост, понеслась к цели. Взрыв был такой силы, что большинство бегущих тварей перестали числиться в списках живых.

- Я прикрою. Давайте быстрее, не оглядывайтесь! Быстрее, мать вашу!

Они бежали по улицам поселка, лежащего в руинах. Отовсюду зияли провалы окон, за спиной стрелял и матерился Хан. Выскочили на какую-то площадь, заваленную брошенной военной техникой. Некоторые остовы машин только угадывались под зарослями ржавых волос, которые как водоросли шевелились на ветру. Только бы не влететь в аномалию, - думал Ник. Господи, спаси мою душу грешную.

- Крови тебе! Крови тебе, сука! – орал Горн и стрелял на бегу. – На, сука, на!!!

Мешок без конца сползал с левого плеча, ремни автоматов до крови натерли шею, СВД, которая весит четыре с половиной килограмма, была дико тяжелой, как будто Ник тащил на плечах штангу. Куда же это я влез? – в панике думал Ник. Куда же я влез, мамочка! Монстр Зоны! Сумасшествие. Но теперь уже поздно. Теперь – вперед. Надо выбираться, блин.

Горн вдруг упал на бок, ругаясь на чем свет стоит. Ника аж продрало – неужели гравитационная плешь?! Кинулся к подельнику. Вроде ничего, тот просто споткнулся. Пришлось подхватить его под мышки, поднять. Гор был весь белый, что-то крикнул Хану в ответ на его ругань, и снова понеслись, как доберманы.

Впереди блеснула голубым речушка. Они вылетели на пологий берег, поросший рыжей травой. Правее, метрах в сорока, маячил мостик. Ник заметил там какое-то движение и дал упреждающую очередь.

Времени на раздумья не было. Они кинулись к мосту, и через минуту солдатские ботинки грохотали по полусгнившим доскам.

Поселок остался позади. На них смотрела светлая березовая рощица. Уже совсем рассвело, и между полуодетых ветвей просвечивало мокрое солнце. Люди стояли, тяжело дыша, не веря в свою удачу. Отсюда поселок казался целым и нетронутым, как будто просто спал.

Неожиданно пошел дождь, редкий, отвесный. Шуршал в палом листе, плакало солнце. Горн начал ругаться, длинно и замысловато. Обычно суровый Хан расхохотался, и чем больше распалялся Горн, тем больше смеялся проводник.
Ник сел на корточки, обхватил голову руками и замер. Дождь не прекращался, молчаливый, мерцающий и холодный, освежавший разгоряченные тела людей. Трое сумасшедших посреди Зоны…



4

- Это как в игре, - говорил Ник, - проходишь уровень за уровнем, и от тебя самого зависит, останешься ты жив или нет.

- Ты с игрой не сравнивай, брат, - возразил Горн. – Здесь клавишу «интер» не нажмешь. Если тебя завалили, то завалили, и это окончательно. И здесь не ты решаешь, кому жить, кому умирать, а Зона.

- Ты же сам в это не веришь.

- Как знать… Может, и не верю…

Они шли по редкому лесу, отовсюду лился горячий сентябрьский свет. Становилось жарко, все высыхало. Горн и Ник, нагруженные снаряжением, взмокли, жара давила, как пресс, ломала виски. Даже Хану было тяжело, хотя мешки он, конечно, не тащил.  Ник снова шел замыкающим, помня наставления проводника: не расслабляться, крутить головой.

Крутить головой… Ник должен сделать все, чтобы вырваться отсюда. Чтобы не завалили его здесь, в этой долбанной Зоне. И Горн, конечно, прав, какие уж тут игры. Ник и сам видел, что влип по полной. Но, если относиться к этому проще, то все существующее вокруг – просто сон, который не будет длиться вечно. Я псих, что полез сюда. И они все психи. Фриц вон весь седой, хотя вряд ли старше меня был. Я фотку его видел, двухлетней давности. Фриц отказывался, говорил, что не он. Боялся? Чего? Зоны или себя самого? Хан сказал: Фриц обожжен Зоной. Будто бы такие, как он, одной ногой на том свете. Гоблиновские боевики все такие… А я? Я тоже обожженный? Меня Зона тоже видит?

Чтобы избавиться от дурацких мыслей, Ник переложил снайперскую винтовку на другое плечо и окинул взглядом ряды деревьев. Сколько уровней уже пройдено? Не считал…
Хан сделал знак остановиться. Присел, что-то разглядывая на земле. Потом взял в руки, и Ник увидел, что это калашников. Хан внимательно рассмотрел оружие. Отсоединил магазин. Тот оказался пуст. Затвор ходил еле-еле. Оружие давно не чистили. На прикладе какие-то засечки, Хан насчитал около дюжины.

- Ну, что там? – нетерпеливо спросил Горн и поморщился. Рука болела все сильнее, а Гоблин, гад, и рубля лишнего не запишет.

- Стойте здесь. Я гляну, - сказал проводник и заскользил вдоль зарослей бурого папоротника. Ходил Хан совершенно бесшумно, как гепард, хотя весил немало.

- Блаженны, кто не просит ни о чем, ибо не разочаруются, - проговорил Горн и, видя, что Ник достал из кармана пачку, сказал:

- Дай покурить.

- Держи, проповедник.

Затянулись горьким, горячим. Помолчали. Горн смотрел куда-то в стволистую дымчатую мглу, пыльную от солнца, и на его губах застыла такая же сумасшедшая усмешка, как у Хана минувшей ночью. Ник вспомнил Рыбу, черное дуло автомата,  нацеленное прямо в грудь Горна. Паскуда был этот Рыба, хоть о покойниках плохо не говорят. Нику он сразу не понравился. И если бы тогда  Горн его не завалил, он завалил бы Горна непременно. Выстрел прозвучал почему-то очень громко. Горн стоял над Рыбой, опустив руки, глядел, как из-под его головы растекается красное пятно, быстро увеличиваясь и темнея. А Ник думал: вот тебе и подельничек, вот тебе и ствол за спиной, вот тебе и прикрытие…

Хан медленно обернулся, и по выражению его лица Ник понял: что-то опять случилось.

- Горн… - предупреждающе сказал Ник.

Тот обернулся и увидел напряженного, застывшего Хана.

- Твою мать, - выругался он выразительно и беззвучно, одними губами.

- Там зомби на лягушке подорвался, - сказал проводник.

- Чего? Лягуха? Охренеть! Откуда здесь лягухи? – удивился Горн.

- Откуда мне-то знать? – раздраженно бросил Хан. – Дальше ходу нет.

- Как это нет?! Хан, ты чего? До базы еще переть и переть. По шоссе самый короткий путь, иначе не успеем. До выброса осталось всего ничего! – Горн был весь белый, зрачки расширились. Одна мысль о выбросе приводила его в ужас.

- Ты-то откуда знаешь? Озарение снизошло?

- Хан, ты со мной не шути. Пошли этой дорогой. Лягуха, может, всего одна была.

- А если нет?

- Тогда нам хана в любом случае… А распознать ее никак нельзя?

- Когда наступишь, распознаешь, - мрачно сказал Ник.

- Кто тут мог ее поставить? Может, гриневские?

- Может, и гриневские… - отозвался проводник. – Гриня уже давно на бизнес Гоблина зарится.

- Точно, гриневские, больше некому. Если они тут поблизости крутятся, они нас взять попробуют, блин! Вот невезуха, непруха!

- Не каркай! – оборвал его проводник.

- Если что, - не унимался Горн, - последний патрон я себе оставлю. Мне геморрой такой ни к чему. Гриня – псих отмороженный, и бойцы у него такие же. Темные сталкеры.

- Какие, на хрен, сталкеры! – разозлился Хан. – Мародеры они, вот и все.

Ник с интересом слушал разговор. В Зоне ходили слухи о темных группировках, о мародерах. У них была своя политика, свои законы, а точнее один – закон джунглей. Целью их  являлись, конечно, артефакты, которые они по своим каналам переправляли во внешний мир, но не брезговали и снаряжением, и даже провизией. Встречи сталкеров с мародерами заканчивались трагически, как правило, для первых.

- Так, сто метров назад, - скомандовал Хан. – За мной, след в след. Держать нос по ветру. Ник, что ощущаешь? – поинтересовался проводник.

- Спокойно пока, - отозвался Ник.

- Хорошо. Пошли, быстрее.

Хан ходил по Зоне свободно. Он ненавидел ее, но не боялся, как другие. И еще: Хан был религиозен. Верил, что Зона живая, что она все видит и знает. Он признавал ее авторитет, верил ей, как себе, но все время сопротивлялся. Хан был искатель, но лучшие проводники получались из интуитов. Те вообще ничему не верили, кроме своих ощущений.

Но Хан был хорошим проводником. Он отвечал за людей, которые шли с ним. Если привести на базу удавалось не всю группу, он воспринимал это как личную неудачу. Он знал, когда в Зоне надо затаиться, исчезнуть, а когда ломиться вперед, стреляя куда ни попадя.

Быстрым шагом группа прошла метров сто. Потом Хан неожиданно свернул влево, все время сверяясь с датчиком. Выскочили к заросшему бурьяном оврагу. За ним березовые ряды неожиданно обрывались, дальше темнел ельник.

- Надо перебраться на ту сторону, но в овраге гравитационные плеши, - предупредил Хан. – Поэтому ни шагу в сторону, только за мной.

- Куда ты привел нас, Сусанин-герой?  - возмутился Горн.

- Заткнись, - просто ответил проводник.

Аномалии беспокоили его сейчас меньше всего. Он научился распознавать их. Если быть внимательным, аномалию всегда можно заметить. Жарка, например, обнаружит себя чуть-чуть обугленной землей, потемневшими, скрутившимися листьями. На границах гравитационной плеши трава смята, как будто большой силой вдавлена в землю. И сейчас, приближаясь к оврагу, он отлично видел это место, к тому же, сработал датчик.

Хан шел, не оглядываясь, слыша за собой шаги бойцов. Гравитационная плешь, в отличие от жарки, статична. Мимо нее можно свободно пройти, главное – не попасть в ее поле. Плохо только, если в овраге их окажется несколько, и стоять они будут параллельно. Хан знал о двух. Но по-настоящему беспокоили его охотники за головами. Почему-то именно теперь он был уверен, что за ними идут гриневские. И, возможно, с самого начала, от места посадки вертолета…

Когда миновали овраг и углубились в ельник, Ник сказал:

- Осторожность, конечно, не повредит, Хан, но, я думаю, не было там никаких мародеров. И мина эта скорее всего случайная.

Хан промолчал, но как всегда встрял Горн.

- Случайная, говоришь? А туда шли – мины не было!

- Просто мы ее не обнаружили, - сказал Ник.

Горн вспомнил, что осталось от зомби, и зябко поежился.

- Это случайность, - сказал Ник.

- Может, и случайность, - отозвался, наконец, проводник. – Все может быть… Сама наша жизнь – цепь случайностей. Одно событие приводит к другому, и так звено за звеном. И тогда понимаешь, что случайности ни при чем, что случайностей вообще не существует, а есть судьба, предопределенность, матрица – называй, как хочешь. Зоне решать, кому жить, кому умирать, ясно?

- Я не верю во всю эту чушь, - твердо сказал Ник.

- Ну, правильно. Тебе и не надо. Ты – интуит.

- Не понял.

- Потом поймешь.

- Иди за белым кроликом, сволочь сумасшедшая, - вдруг хрипло рассмеялся Горн.

В ту же секунду проводник сорвался с места и, развернувшись по дуге, открыл огонь из автомата. Оба – Горн и Ник – повалились на землю и, не теряя драгоценного времени, начали стрельбу. Сбитые пулями мелкие еловые ветки и кусочки коры так и сыпались на Ника сверху. В Зоне все нестабильно. Бывает, идешь, разговариваешь с человеком, а он вдруг падает и начинает стрелять. Клиника какая-то. Но лучше уж так, чем дать Зоне сожрать себя, превратить в насмерть перепуганного зверька, которому один путь – к смерти.

Наконец, Ник разглядел цель. Боевик лежал за корнями старой ели, в пятнистой камуфляжной куртке, и целился прямо в Ника. Пули легли кучно, прямо перед носом Ника. Стрелок ошибся самую малость, а вот Ник оказался точен.

Времени разлеживаться не было. Не поднимаясь с земли, Ник выпустил несколько пуль на слух, чуть правее. Послышался короткий крик, и автомат замолчал. Рядом стрелял Горн. Хан находился немного дальше, метрах в семи, и Ник его не видел. Наконец, стрельба смолкла. Противник то ли затаился, то ли был уничтожен.

Оттуда не доносилось ни звука, однако вставать было небезопасно. Но и лежать на земле, растянувшись, как червяк, тоже было глупо. Ник пополз вперед, за ним Горн. Боевик в камуфляжной куртке лежал на боку, крепко сжимая в откинутой руке М-16. Возле второго мертвеца возился Горн, обшаривая его карманы и выгребая все ценное. Нашел пачку долларов и, довольно крякнув, хлопнул ею по ладони.

- О, денежки! Баксы! Бакинские рублики, - хохотнул он.

- Зачем они тебе здесь? – спросил Ник.

- Что значит здесь? – возмутился Горн. – Где бы ты ни был, деньги остаются деньгами. А это доллары!

- Кому они здесь нужны? Не всякий барыга их у тебя возьмет. Сам знаешь, что в цене рубли, заработанные кровью.

- Да пошел ты, - огрызнулся Горн, и его глаза снова засветились холодным огнем ненависти.

- Жадный, чмо, - недовольно сказал Хан, наклонился, поднял с земли израильский УЗИ, не проверяя, закинул на плечо. – Пошли отсюда.

- Кто это был, Хан? – поинтересовался Ник.

- Откуда я знаю. Может, гриневские охотники, может, еще кто. У них визитки не было.

- Так их двое было?

- Да не… Там вон еще один… - Хан неопределенно мотнул головой.
Ник немного замешкался, цепляя мешки, прилаживая на плече винтовку. Хан с Горном ушли вперед, но Ник чувствовал, что, по крайней мере, в эти минуты ему ничего не угрожает.



5

Шоссе, на которое группа, наконец, вышла, тянулось по прямой, делая плавный поворот и скрываясь в кустах, подступавших к самому асфальту. До поворота было около километра, и весь этот участок дороги отлично просматривался.

В движении по шоссе были свои плюсы и минусы. Твари не любили выходить на открытое пространство, поэтому сталкеры, выбиравшие этот путь, находились в относительной безопасности. Но, с другой стороны, становились отличными мишенями, и если бы вдруг кому-нибудь понадобилось достать их, это можно было сделать играючи, с прямой руки, как в тире.

Гоблиновские бойцы это понимали, но надо было двигаться быстро. Любая задержка в пути могла оказаться роковой. Остаться во время выброса на открытом воздухе означало что-то пострашнее смерти.

- Три километра по шоссе, и все. Там уже наши места, - сказал Хан таким тоном, словно увещевая детей. – Даже если Гоблин никого навстречу не вышлет, там будут дежурить ребята во внешнем поясе. Помогут.

- Хрена! Ты же знаешь, Хан, перед выбросом все на базе. – Горн, как всегда имел свое мнение.

- Гоблин будет ждать. Не уберет дозорных до последнего. Ему товар нужен.

- Да Гоблин нас уже похоронил! Когда мы должны были вернуться на базу? Вчера к обеду. Крайний срок! Крайний!

- Прекрати истерику. Есть еще время, успеем.

Горн был крайне измучен, Хан это видел. Боль в раненой руке брала его в клещи. Но снова колоть наркотик Горн отказался. Его право.

- Давай мешок, - сказал Хан. – Пошли, пошли, ребята, быстрее.

Асфальт был совершенно разбит, местами под подошвой скрипел гравий, сверкали лужи после недавнего дождя. Но все-таки, это была дорога, а не лесная тропа, видимая только проводнику. Они мрачно молчали, озираясь по сторонам и держа палец на скобе спускового крючка. Поворот шоссе приближался, выгибаясь широкой плавной дугой.

Из густой спутанной травы на дорогу выбрался пятнистый кот. Угрюмо повел желтыми глазами, подпустил людей поближе и изготовился к прыжку.
 
- Пошел отсюда, - сказал Хан и пуганул цель короткой очередью. Кот зашипел и нехотя скрылся в сухой траве.

Они шли скорым шагом по этому вконец раздолбанному шоссе. Поднялся ветер, закручивая спиралями пыль. Откуда-то потянуло гарью. Запах был совсем свежий, Нику почудилось, что еще пахнет расплавленным пластиком. Теперь дорога уходила на северо-запад. Примерно через полтора километра следовало взять вправо и по лесу выходить к базе. И вдруг что-то изменилось. Появился какой-то смутный звук.

- Хан, ты слышишь?

- Что? – отозвался проводник.

- Не знаю пока… Не по себе стало.

- Выброс? – Горн прирос к месту. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

- Что-то движется. Еще далеко, но идет быстро.

- По шоссе?

- Нет, вряд ли…

Наконец, Ник распознал этот звук. Рев турбин нарастал с северо-восточного направления.

- Посмотри-ка туда, Хан. – Он вытянул руку. В синем облачном небе показались темные точки. Их было три, они быстро увеличивались, и шил как будто прямо к шоссе.

- Вертолеты. Что им здесь делать? В этот квадрат они никогда не заходят, - заметил Горн.

Вертолеты подошли уже достаточно близко. Можно было разглядеть фигурку пилота головной машины. Вдруг она вспыхнула. В небо ударил столб копоти, а две уцелевшие машины разошлись в стороны. Из леса начался обстрел. Подбитый вертолет, словно огненный дракон с грохотом обрушился вниз, ломая деревья.

- Это же совсем рядом! – крикнул очнувшийся, наконец, Горн. – Сваливаем отсюда к черту!

Уцелевшие вертолеты развернулись и пошли к месту падения их командира. Завязался настоящий бой. Сверху били из минометов. Начался пожар. Стрельба не прекращалась до тех пор, пока вертолеты не ушли. Одного все же зацепило, и он потащил за собой черный хвост дыма.

Они бежали. Нужно было как можно быстрее убраться из опасного квадрата. В чужую войну ввязываться не хотелось – своей хватало. Когда Хан без предупреждения сошел с дороги, его люди бросились за ним, все больше углубляясь в лес.

- Меня интересует, чьи это были вертолеты? Неужели коалиции? – удивился Горн.

- Вряд ли, - покачал головой проводник. – Военные сюда не полезут, у них свои коридоры. К тому же, бандиты не решились бы их обстрелять. Это кто-то другой.
- С ума сойти…


- Нас это не касается, ясно? И все… Пошли, - прикрикнул Хан и добавил после паузы:

- Плохо только, что база рядом. Начнется заваруха, и нам мало не покажется.

Этот лес был уже знаком Нику. Как раз перед ходкой он с Ханом был в дозоре во внешнем поясе. Тогда ему все казалось нереальным, словно он спал или находился в игре. Но иллюзия эта длилась недолго: с правилами Зоны следует считаться.
Ник вдруг выяснил для себя, что Зона – это целая страна, огромные просторы, накрытые одеялом аномалий, заросшие лесами, затопленные болотами, пораженные радиацией, где нормальных людей давно уже нет, а бродят только опасные сумасшедшие, вооруженные до зубов.

Ник пока не понял, повезло ему или нет, что он прибился к Гоблину. Встретили его неприветливо, и бедный парень решил, что Гоблин его прогонит. Но он сильно ошибался. Гоблину нужны были бойцы. Кто он, откуда, никто не спрашивал, а когда Ник сам попытался рассказать, ему просто посоветовали заткнуться. Здесь действительно не интересовались прошлым товарища, главное, чтобы в нужный момент он оказался рядом, прикрыл спину. Да и товарищами этих людей назвать было сложно, скорее уж партнеры или подельники.

Единственный человек, который принял Ника как равного, был Хан. Спасибо ему за это. Он же и объяснил Нику первое и главное правило: выхода с Зоны нет. Всякий, кто сюда входит, думает, что в любой момент может выйти из игры. И начинается вся эта канитель: крутится внутри периметра, стреляет, в него стреляют, проходит уровень за уровнем, и все еще продолжает так думать, пока не сдохнет, или совсем не свихнется. А потом все равно сдохнет.

Зону нужно принять, как неизбежность, как абсолютное зло, и тогда в ней можно существовать, как часть этого зла. Те же, кто этого не понимает – чернь, отбросы – погибают в течение первого месяца.

Неожиданно Горн потерял сознание. Он споткнулся, упал всем телом в серый, колючий мох и остался лежать неподвижно. Хан наклонился над ним, похлопал по щеке. Ресницы Горна дрогнули, но глаз он не открыл.

- Так, придется нести его на себе, - сказал Хан.

Ник облизнул губы, поднял голову, посмотрел прямо в глаза Хану, снова опустил. Он чувствовал, как тикают часы. Сил уже не оставалось, но надо было бежать.

- Хорошо бы носилки сделать, - говорил проводник, освобождая Горна от мешка и закидывая его себе за спину. – Но времени нет. Давай, поднимай его, пошли.
Лес стал чище, светлее. Здесь почти не было кустов. Деревья росли редко, пахло сухой травой, мхом, землей, прелыми листьями. Горн оказался неожиданно тяжелым. Его бесчувственное тело висело на Нике, он закинул руку Горна на плечо, крепко держа за кисть. Вдвоем с ханом они тащили подельника к базе, его ноги в армейских ботинках загребали палую листву.

… У костра сидели рыбаки и разливали по стаканам. Предложили Нику и тот, подумав, согласился. Оно и к лучшему. Уж лучше пить водку, чем думать о разной ерунде.
А он думал о ней, о том, как она его кинула.

- Мы почти дома, Ник.

- Что? – не понял тот.

Хан зыркнул узкими глазами, усмехнулся.

- Дома, говорю. Там маячок мой был, прошли только что.  Скоро внешний пояс.

- А… да, хорошо, - кивнул Ник. Он вспомнил, как утром они бежали от кровососов, и Хан прикрывал их с Горном, отбиваясь короткими очередями.

- Устал?

- Ничего… нормально…

- Уверен?

- Да.

- Ну, гляди…

Горн застонал, и Ник подумал, что он, может быть, и не без сознания вовсе.

- Ты думаешь, мы кто? – неожиданно сказал проводник. – Психи ненормальные? Сумасшедшие?

- Ну, в какой-то степени…

- Брось, Ник. Мы просто солдаты удачи, вот и все. Все, кто в Зоне, оказались здесь неслучайно. Они хотели этого и осуществили свою мечту. И ты тоже этого хотел, иначе был бы сейчас в другом месте.

- Ты это о чем?

- О том, что по ночам спать надо, а не порожняки гонять.

Мысли он мои читает, что ли? – подумал Ник.

- Послушай, Хан, - сказал он. – Ты умный мужик. Мне бабки поднять хочется, и свалить отсюда.

-  Бабки, - Хан прищурил один глаз. – Ну, допустим, бабки ты поднимешь кровью, и потратишь тоже на кровь.

- Мне уйти надо, - упрямо повторил Ник.

- Она не отпустит. Она уже в твоей крови, брат. Это вирус. Куда ты теперь денешься?.. – Хан хмыкнул и сказал уже другим тоном. – Тяжелый, зараза.
Ник даже не стал ничего уточнять. Эти адепты новой веры все, как один больные. С кем говорю? – подумал он. По сторонам расступались деревья, мерцавшие в солнечном свете. Далеко впереди виднелись бурые поля, за ними снова темнела полоса леса. Там находилась база.  Кирпичный дом в три этажа, с покатой рубероидной крышей.  Снаружи дом выглядел, конечно, не лучшим образом. Зато внутри это было надежное укрепление с таким подвалом, в котором можно было переждать какой хочешь выброс.  Да и не только выброс. Тут ведь шла настоящая война за интересы в бизнесе.
Высокая сухая трава с шорохом ложилась под подошву. Идти по полю было стремно. По-хорошему, нужно было бы сделать крюк, двигаясь по кромке леса, но сейчас было просто не до этого. Бойцы торопились, как будто земля горела под ногами.

- Хан, мы тут не подорвемся? – спросил Ник, облизывая пересохшие губы.
Проводник ответил не сразу – дурацкая привычка.

- Минная полоса ближе к базе. Но я знаю, как там пройти.

Прямо с земли поднялся на крыло какой-то хищник, наверное, ястреб, и Ник, ощущая дрожь в натруженных ногах, позавидовал ему. В небе шли тяжелые, влажные, бледно-серые облака, волоча по земле широкие тени. Лес, уже не тот – другой – накрыл их одеялом сумерек. Здесь вперемешку с лиственными деревьями росли ели. Кусты и папоротники занимали все пространство, так, что приходилось продираться сквозь них. Делать это с бесчувственным телом на плечах было крайне затруднительно.
Справа пролегла широкая просека и повернула прямо на тропу. Похоже, прошло стадо диких кабанов. Сломанные стебли папоротников были еще совсем свежие. Встретиться с тварями сейчас, в двух шагах от базы, было уже слишком.

- Здорово, придурки, - сказал Хан так, что Ник даже вздрогнул. – Выходите.

- Ты что, ясновидящий, Хан? – отозвался кто-то.

- Да нет. Если бы твой ствол не торчал из-за дерева, я бы нипочем не догадался, что ты там.

Раздались смешки, и словно бы из ниоткуда появились три человека с автоматами. Они свободно двинулись навстречу пришедшим, один даже протянул руку для рукопожатия, но вовремя сообразил, что вряд ли ему ответят. Суровый Хан хмурился, а Ник был рад тому, что кто-то вышел навстречу.

- Что с ним? – спросил Медведь, из-за разгрузки казавшийся еще больше. Он окинул поникшего Горна цепким взглядом, но без особого интереса.

- Ранен, - пояснил Хан. – Помоги.

- Давай.

Медведь принял на плечи Горна и пошел к базе, ни на кого не взглянув, как будто никого рядом и не было. Ник сбросил груз, с удовольствием расправил затекшие плечи. Мужчины по очереди пожали друг другу руки. Хан проводил Медведя взглядом, спросил:

- Гоблин вас послал?

- Не то, чтобы Гоблин… - замялся длинноносый Цапля. – Гоблин вас уже не ждет. Крюгер хотел навстречу выйти. Гоблин не пустил.

- Не ждет, говоришь, - произнес Хан, и глаза у него стали колючими и холодными. Ник только пожал плечами – Горн опять оказался прав. Он хоть и циник, а зрит прямо в корень. Или именно потому, что циник…

- Ну, натурально…

- Ладно. Разберемся, - бросил, будто плюнул проводник.

- Ты не психуй, Хан, - предупредил его Паштет. – Гоблина тоже понять надо. Пока вас не было, тут кое-что произошло.

Ник и Хан переглянулись.

- Что именно?

- Гоблин послание получил, - выпалил Цапля.

- Послание? От кого?

- А я почем знаю? – Цапля плюнул в траву. – Только дело тухлое, точно. Война будет.

- От кого послание? – сдержанно повторил проводник.

- Сказал же – не знаю. – Глаза Цапли забегали. – Крюгер в курсе. И еще я видел, как они с доком шептались. Только док будет молчать.

- Потому что док умный, - процедил сквозь зубы Хан.

- Скорее всего, послание от Грини.

Хан резко обернулся. Паштет держал руку на автомате, глядя на Хана исподлобья. Они как бы примерились друг к другу. Глаза Паштета сузились.

- Как хочешь, Хан, - сказал Паштет, - а я на счет Гоблина тебя предупредил.

- Я понял, понял. Пошли. – Он повернулся и пошел к базе, даже не заботясь о грузе.

Крякнув, худой, жилистый Цапля, подхватил товар. Один из мешков Ника взял Паштет. Двинулись за проводником. Замыкающим шел Цапля, сосредоточенно глядя под ноги.
Тяжеленный мешок согнул спину Паштета. Парень стал похож на одногорбого верблюда. Навскидку, было ему лет тридцать, у него была чисто славянская внешность, довольно симпатичное, располагающее к себе лицо, голубые спокойные глаза. Правда, имя у него было странное. Паштет. Образы, рождавшиеся при этом у Ника, как-то не вязались с этим парнем. Но какая разница? Кого это вообще волнует? Это просто имя, которое может не значить ровным счетом ничего.

Дом неожиданно выпрыгнул из-за деревьев. Группа прошла мимо окопа, где сидел Чума. Шел как раз третий час его дежурства, и он уже замучился от безделья. Завидев идущих по периметру людей, он схватился за гашетки пулемета. Пулемет удивленно вскинулся, рыскнул пару раз и замер. Чума показал из-за бруствера красную физиономию с перебитым носом, Хан махнул ему, Чума вяло помахал в ответ.
Ник заметил пулеметы на чердаке и в окнах второго этажа. Два, а раньше стоял только один. Возможно, и на третьем этаже дежурит кто-то из ребят. Гоблин не станет паниковать зря, в этом Ник почему-то был убежден.

Возле двери, сунув руки в карманы, стоял сам Гоблин – маленький, загорелый, жилистый. В черной рубашке, вытертой кожаной куртке он больше был похож на киношного гангстера, чем на барыгу из Зоны. Он смотрел на приближающихся людей, на то, что осталось от группы, и нервно перебрасывал спичку из одного угла рта в другой. Хан подошел. Поздоровались за руку.

- Вы задержались, - сказал Гоблин.

- В Зоне свои графики.

- Ну, да… ну, да…

- Как Горн?

- Док осмотрел его. Пуля прошла навылет. Кость, кажется, цела.

- И то хлеб.

Подтянулись остальные. Гоблин скользнул быстрым взглядом по грузу.

- Здесь все?

- Все, - кивнул проводник.

- Ладно. Заносите в дом.

Хан хотел уйти вместе со всеми, но Гоблин задержал его.

- Постой-ка. Как этот новенький, Ник?

- Ничего… нормальный парень, - осторожно ответил Хан. – Но пока ничего конкретно сказать не могу.

- Ну, а так… в общем?

- Я же сказал: нормально.

Хан подумал было сказать Гоблину о способностях Ника, и о том, что из парня может получиться проводник. Но в последний момент передумал. Решил подержать это при себе, не раскрывать карт. Кто знает, как еще повернет.

Гоблин выплюнул изжеванную спичку, поежился, окинул взглядом медные кроны деревьев.

- Хан, не юли, - тихо проговорил он. – Можно из него проводника сделать или нет?

- А ты, я вижу, щедрый стал, Гоблин, - мстительно сказал Хан. – Группу со счетов сбросил, и ничего.

Тот зыркнул горячими глазами.

- Ты это сейчас зачем сказал?

- А зачем ты нарывался, Гоблин? – тихо произнес Хан. - Правила забыл? Ты знаешь, меня здесь ничего не держит. Я могу хоть завтра…

- К Грине?

- На хера мне Гриня?

Они стояли лицом к лицу, и Гоблин видел, что перед ним боец, и хватка у этого бойца железная. Он знал, что с Ханом так нельзя, но у него внутри все сжималось и холодело от бешенства. Он сплюнул и длинно выругался на незнакомом Хану языке. Хан прищурился.

- Ладно… - Гоблин замолчал.

- Что?

- Потом разберемся, Хан. Не до этого сейчас. Парни там вовсю работают.

- Я заметил…

- Заметил, - передразнил Гоблин. – Тебе, небось, сказали уже.

Хан промолчал. В доме действительно что-то происходило, какая-то возня. Долетали обрывки фраз. Подковылял Чума с пулеметом на плече. Рассеянно улыбнулся.

- Куда его? – он любовно похлопал по железяке.

- Куда и все, в подвал, - ответил Гоблин и не выдержал: - Что ты гладишь его как девку!

- Вы, коммерсанты, самый черствый народ, - философски заметил Чума. – Для вас все на свете – товар. Вы жизнь меряете прибылью. А жизнь – это такая штука…

- Кончай уже бред нести. Иди, помогай ребятам.

Чума беззвучно рассмеялся, широко раскрывая рот и мотая головой. Поправил на плече РПК и исчез в подъезде.

- Ну, так что? – напомнил Хан.

- Что?

- Что произошло, Гоблин? Только не темни, ясно? Если что начнется – все в расход пойдем.

Гоблин колебался. Что-то его смущало, и Хан, кажется, догадывался, что именно.

- Гриня хочет прийти, - сообщил, наконец, он.

- Вот как…

Повисла пауза.

- Да, вот так, - сказал Гоблин. – Скорее всего, после выброса. Гриня долго ждать не любит.

- Сразу после выброса даже он не полезет, - убежденно сказал Хан. – Надо будет выждать, пока аномалии установятся. Сам знаешь, после выброса творится хрен знает что… А каждый лишний час нам в плюс.

- Да, - кивнул Гоблин и покачал головой, - скоро здесь такое начнется, только держись.

- Не в первый раз.

Гоблин посмотрел прямо в глаза Хану, сказал:

- Это хорошо, что ты пришел…

- Когда выброс?

- С минуты на минуту. Сказать по-правде, я думал, до обеда начнется. Дружок совсем плохой. Забился в угол, с утра ничего не жрет.

В подъезде как всегда было темновато. Пахло старым жильем, штукатуркой, строительной пылью. Дверь в помещение справа стояла настежь, в дверном проеме было видно, как суетятся люди, перетаскивая мешки и ящики. Большая комната оказалась буквально забита запасами продуктов и снаряжения. Хан бочком протиснулся в прихожей и, чтобы не мешать ребятам, зашел на кухню и сел на табурет, вытянув больную ногу. Целесообразность военного времени, - подумал он.
Ему захотелось плюнуть, но пол был чисто подметен, и он сдержался. На кухне от хозяев еще осталась старенькая, расшатанная мебель. Когда-то здесь жили люди. Странно как-то. В углу стояла закопченная газовая плита. Но газа в зоне не было, и плита служила тайником: Чума под конфорками прятал травку.
 
Хан приподнял клапан кармана, достал пачку Данхил. Она оказалась пустой, Хан смял ее и бросил на стол. Гоблин проследил глазами ее полет и констатировал:

- Данхил. У мертвеца позаимствовал?

- Точно, - кивнул Хан.

Гоблин открыл шкафчик, достал распечатанный блок Бонда, кинул на стол пачку:

- Премия.

Хан молча закурил. Гоблин стоял, скрестив на груди руки. Он хотел поговорить, расспросить о ходке, но молчал. Он хорошо знал проводника: если тот окажется не в настроении, из него каждое слово клещами тянуть придется.

- Где Дружок? – спросил Хан, выдыхая синий дым.

- Уже в подвал перенесли. Там сейчас Цапля дежурит. Как начнется – свистнет.
На базе жил слепой пес. Но не зоновский мутант, а самая обыкновенная дворняга. Дружок. Как эта несчастная псина оказалась в Зоне, как выжила – неизвестно. Но только Зоны он боялся, как огня, а наступление выброса чувствовал и всегда предупреждал людей.

Правда, один раз он уже умирал. И если существует на свете такое место – собачий рай, Дружок побывал там, но недолго. Как-то, выйдя на улицу, Хан увидел на крыльце труп собаки. Пес был истощен до крайней степени, под кожей отчетливо виднелась решетка ребер. Местами шерсть была вырвана, темнели подсохшие корки. Голова собаки была разбита, а вместо глаз – ямки, заполненные черной, запекшейся кровью.

Хан вернулся в дом, взял лопату. Перекинул собаку через плечо и пошел к кустам, копать яму.

Земля легко поддавалась, как будто только и ждала, что металлический клин войдет в ее мякоть. Тоненькими струйками осыпался песок. Хан распрямился, вытер рукавом взмокший лоб. Ногой спихнул в яму пса.

- Эх ты, животина, прибился-таки к людям. Но только и смог, что сдохнуть на пороге, - прошептал проводник.

И вдруг пес устало вздохнул. А потом так жалобно всхлипнул, что у Хана от тоски чуть сердце не остановилось.

Он выходил собаку, поставил на ноги, дал имя.  Не было существа преданнее, чем слепой, искалеченный, напуганный на всю жизнь Дружок. На базе его звали барометром, он нутром чуял наступление выброса. Обожал Хана, но не в одну ходку с ним не ходил. Не мог пес преодолеть ужаса, который внушила ему Зона.

Хан загасил окурок в пластиковой крышке, тяжело поднялся.

- Пойду, гляну, - сказал он глухо.

- Подожди, - дернулся Гоблин. – Надо поговорить.

- С кем?

- У меня два проводника осталось – ты и Крюгер. Ты же знаешь, бойцы ничего не решают.

- Знаю, Гоблин, знаю… - Хан похлопал его по плечу. – Давай чуть позже. Я, правда, устал что-то.