Сын

- Пошла на хрен, курва подзаборная! Не прикасайся ко мне, поганка! – донеслось из-за закрытой занавеской комнаты, и тут же зазвучал ласковый шепоток.
- Никак, двойня у тебя будет Миша, а то и тройняшки, - сказала кума.
- Оно и хорошо, - сказал Михаил.
- Такой животище не каждая баба осилит. А твоя Глашка молодец. Вон, рожает и родит тебе три богатыря, - продолжила кума. – А чё? Не сумлевайся!
- Три сына – это хорошо, - блаженно улыбнулся Михаил.
Из комнаты раздался пронзительный крик. Потом все стихло. Вдруг кто-то завизжал, и из комнаты выбежала повитуха, крестясь и повторяя «свят, свят, свят!»
- Что случилось, Пелагея? Родила, Глашка-то?
Пелагея завизжала и прыгнула в сторону двери. Михаил бросился было к занавеске, но кума повисла у него на ногах.
- Погодь, тебе туда покамест нельзя. Давай я.
Кума оттеснила Михаила и взялась за занавеску. В это мгновение занавеску распахнули изнутри, и кума увидела перед собой голого, заросшего бородой мужика. Кума с криком отскочила и сбила с ног Михаила. Увидев голого мужика, Михаил взметнулся и бросился к печке. Схватив вилы, он стал наступать на мужика.
- Не убивай его Миша! – заголосила кума, - Муди токмо всковырни!
- Ты кто, охальник! Что ты сделал с моею женой? – не переставая наступать, сказал Михаил.
- Че вы разорались? Мамку разбудите, - сказал мужик, прикрывая руками срам.
- Какую ещё мамку? – прошипел Михаил.
- Глафиру, жену твою, - сказал Мужик и прикрылся занавеской.
Михаил и кума застыли с открытыми ртами.
- И неча на сына вилы подымать, папа, - сказал мужик.
- Вот те и три  богатыря, - опуская вилы, сказал Михаил. – Кума, сходи-ка поглядеть на Глафиру.
Кума бочком прошмыгнула мимо мужика к роженице.
- Так ты, значит…
- Сын. Твой сын, - сказал мужик. – Папа, дай мне одеться во что-нибудь. Из твоего, думаю, подойдет.
Из комнаты на цыпочках вышла кума.
- Тише, ироды, спит Глашка.
- Ты голодный… сынок? – шепотом спросил Михаил.
- Батя, мне бы одеться.
- Кума, накрывай на стол, а я одежду принесу, - сказал Михаил и направился к сундуку.
- Тебе, наверное, молока? – спросила мужика кума.
- Я что, похож на сосунка? – улыбнулся мужик. – Мяса и к мясу.
Кума пошла к печке.
- На, сынок. Почти новое, - Михаил вручил мужику брюки и рубаху. – Я закурю, сынок?
- Иди во двор дымить, - сказала кума, доставая из печи казанок с картошкой.
Михаил прикурил в сенях и вышел на крыльцо. Возле его забора толпился народ.
- Мишка, это правда, что Пелагея гутарит? – спросил Васька Дупло.
- А что Пелагея наплела? – спросил Михаил.
- Говорит, Глашка выродила лешака.
- Дура баба, - сплюнул Михаил.
- И я так подумал: ну и дура баба. А кто ж родился?
- Сын.
- Поздравляю, Мишка. Проставляться будешь? – загалдели в народе.
- А то. Не шумите, а то Глашка спит, - сказал Михаил и зашел в дом.
Мужик уже сидел за накрытым столом, а кума разливала по рюмкам.
- Может, ему молока? – неуверенно спросил куму Михаил.
- Батя, и ты туда же? – добродушно сказал мужик.
- Ну хорошо, - примирительно сказал Михаил. – За встречу.
- Давно не виделись, сказала кума и засмеялась.
Выпили. Закусили.
- Сынок, а как звать-то тебя? – спросил Михаил.
- Странный ты, батя. Это у тебя надо спросить, как меня звать. Ты ж на радостях и не подумал дать мне имя.
- Ну да, ну да, - Михаил задумался. – Кума, чёй-то я не того, не соображу.
- А чего соображать-то? Сегодня день святого Георгия. Пусть будет Егором.
- Егорушка. Хорошее имя. Сынок, даю тебе имя Егор.
- Хорошее имя, - сказал мужик. – А по батюшке?
- Что – по батюшке? - удивился Михаил.
-  Михалыч, - сказала кума. – Папку твоего зовут Михаил. Стало быть, ты теперь Егор Михайлович.
- Выпьем за это. Выпьем за прибавление в нашем семействе, то есть за тебя, Егорушка, - сказал Михаил.
Выпили. Закусили.
- Батя, а сестры, братья у меня есть?
- А как же, брат Степан. В школе он сейчас. Твой старший брат. Он тебя защищать будет.
Егор с улыбкой посмотрел на отца.
- Ну да, ну да. Ну, ты его защищать будешь.
- Чудно, - засмеялась кума.
- Да не смейся ты, - толкнул в бок куму Михаил, - Смотри, какой у меня сын. Весь в меня. Помощник вырастет… В смысле, вырос уже.
- Батя, тебя что-то смущает?
- Да нет, Егорушка. Вот только вопрос у меня к тебе.
- Валяй.
- Тебе годков-то сколько?
- Сорок два.
- Взрослый совсем, - умилилась кума.
- Чудно. А мне тридцать пять, - сказал Михаил.
- Не дрейфь, батя, я и тебя буду защищать. Ты только…
- Чудно.
- Не перебивай старших, батя. Теперь мы заживем: ты, маманька, Степка и я.
- Сынок, ты извини, но меня удивляет, как ты такой родился?
- Какой «такой»?
- Ну, взрослый, самостоятельный что ли.
- Почему птицы летают, почему солнышко светит, почему я такой родился… Почемучка ты, батя. Такие сложные вопросы задаешь. Вот подрастешь немного и сам поймешь.

P.S. Многие читатели так, к моему сожалению, и не поняли сакрального смысла сказки, а именно того, почему Егору 42 года. Поэтому автору приходиться разжевать истину не слишком догадливому читателю. 42 – самое таинственное число. Дело в том, что природой так заложено так, что любой мужик должен мочь 42 раза за ночь. Каждого своего 42-го ребенка мать называет Егором, даже, если рождается девочка. 42 делится на 42. И, наконец, у человека 42 зуба.