Пословицы и поговорки

КРАТКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

   Здесь  описаны  грязные люди, грязные истории, грязная жизнь. При написании я пользовался языком, подходящим для обстановки, в которой происходит действие. Обороты: «поехал на больничку», «пришел с курятника» являются частью языка. Если описываемые события или язык покажутся мерзкими, то вспомните, что они не передают и сотой доли действительности. Той действительности, в которой живет несколько миллионов человек.

СОДЕРЖАНИЕ

Посади свинью за стол, она и ноги на стол
Не имей сто рублей, а имей сто друзей 
Желудок как Сибирь: все в нем пропадает
Кто ходит, тот и спотыкается
Золото в огне не плавится
На бесптичьи и жопа соловей
Будь попроще, и люди к тебе потянутся
Собака лает – ветер носит
Длинней одеяла ноги не вытягивай
Дом без книги похож на склеп
Без труда не выловишь и рыбки из пруда
Одно ласковое слово проймет человека лучше, чем сто попреков
Не хлебом единым жив человек
Где муж, там и жена
Деньги не пахнут
Кто умеет продавать, тот и покупать умеет
Долг платежом красен
Где есть жизнь там, бывает и смерть
Не говори гоп, пока не перепрыгнешь
Список специальных слов и выражений

ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ

Как жаль, что ко мне хорошо относятся! Любая попытка задуматься приводит к возгласу радостно-приподнятым тоном:
– Диего, не гоняй! Вот откинешься, найдем тебе бабу, без п..., но работящую.
 Как смешно! Все смеются. Придется говорить.

ПОСАДИ СВИНЬЮ ЗА СТОЛ, ОНА И НОГИ НА СТОЛ

Сцена 1
   В отряде. Утро. Я лежу на шконке у стены. Подходит Капитон.
– Диего, пойдем чифнем.
– Я не чифирю.
– Купцанешь. Буркин вышел из ШИЗО.
– Кто?
– Наш, оленегорский. Был в седьмом отряде. Кобра перетер, его кинули к нам. Вроде ничего.
Мы уходим чифирить в другую секцию.

Сцена 2
   Через месяц. Кобра лежит в соседнем в проходняке. Подходит Буркин и садится напротив.   
– Кобра, ты не продашь мне пачку чая? – спрашивает Буркин и показывает рубль.
Кобра секунду пристально смотрит на него, затем резко встает.
– Пошли, – говорит он, и они выходят из секции.
Кобра заходит в каптерку и берет у завхоза ключи от умывальника. Дверь  запирается за ними. Слышен сильный удар. Кто-то падает на дверь. Еще удар. Из умывальника выходят Кобра и Буркин. Кобра запирает дверь и относит ключи завхозу. У Буркина синяк под глазом. Кобра  возвращается в проходняк и садится.
– Сачок, поставь банку.
   После  чифа, он несколько успокаивается.
   – Блудняк ходячий! Покупает пачку… У меня! Земляк! Что я ему так бы не дал? Да и давал не раз!
Конец пословицы: Посади свинью за стол, она и ноги на стол


НЕ ИМЕЙ СТО РУБЛЕЙ, А ИМЕЙ  СТО ДРУЗЕЙ

Сцена 1
    Я иду по аллее с курятника. Навстречу мне – ДПНК Вась-Вась.
– Варанин! Почему не здороваешься?
– Здравствуйте, Василий Васильевич.
– Вот что, видишь листья? – он показывает на дорожку к бане. – Я  сейчас на промку, обход сделаю. Чтоб я этих листьев не видел! Понял?
– Понятно.
Сцена 2
   Секция. Несколько минут спустя. Я стою голый и надеваю кальсоны и тепляк. Подходит Юлик из соседнего проходняка.
– В ШИЗО?
– Вась-Вась зацепил на аллее. Велел подметать локалку.
– А он где?
– На промке.
– Подожди. Может еще обойдется. Чай есть?
– Нет.
– У меня тоже, но я займу. Лещ, есть замотка?
   В проходняке напротив Лещ достает из тумбочки банку из-под сухого молока. Насыпает половинку крышки от коробочки из-под зубного порошка чаем. Это – замотка. Юлик берет ее и выходит из секции. Через минуту он возвращается.
– Петухи уже на локалке, – сообщает он, – пойдем посмотрим.
   Мы выходим в коридор. Здесь есть окно. Из него видно промку и аллею. Внизу петухи старательно подметают аллею. Из калитки промки выходит Вась-Вась, останавливается, смотрит на петухов. Делает шаг по направлению к отряду.
   – Борода, – показывает Юлик.
Вась-Вась машет рукой и поворачивается в сторону курятника. Я облегченно вздыхаю.
   – Будет чай, замутишь, – говорит Юлик.
   Так я не попал в ШИЗО на пятнадцать суток.
Конец пословицы:  не имей сто рублей, а имей  сто друзей


ЖЕЛУДОК КАК СИБИРЬ: ВСЕ В НЕМ ПРОПАДАЕТ

   Солнечный зимний день. Около задней стенки локальной зоны второго отряда. В стене дырка для мусора. Рядом большая куча отбросов. Из дыры вылезает петух (только гребням не западло лазить через эти отверстия). Бочка и я прогуливаемся около рабочего помещения.
   Бочка:
   – Ну, Нюра, как поживаешь? Растолстела, жопочка толстая. Воруешь? 
   Петух (длинный, худой, в рваных штанах, в грязном фофане без воротника и в стоптанных кирзовых сапогах):
   – Что ты, Витя?
   Бочка (с улыбкой на круглом лице с лопоухими ушами):
   – В Кицу не собираешься?
   – Мне и здесь хорошо.
   – Еще бы, – смеется довольный Бочка и подкатывается поближе к петуху (Бочка очень похож на Винни-Пуха).
   – Я бы вас всех в Кицу отправил. Заворовались.
   Он бьет ногой петуха в живот. Тот падает лицом на замерзшие отбросы. Мы поворачиваемся и продолжаем нашу прогулку.
   – Ишь, заворовалась, – возмущается Бочка, – нос воротит. Даже не поздоровалась. Конечно, как здесь гребню и не обнаглеть... А вот у нас... Хоть ту же Нюрку взять. Бывало, возьмешь птюху почерствее, дашь ей и говоришь: «Скушай бутерброд». Так она, сучка, г…ом намажет и в рот затолкает. Схавает и еще просит. Помнишь, Нюрка? А здесь...
  Бочка безнадежно разводит руками.
      Конец поговорки: Желудок как Сибирь: все в нем пропадает.


КТО ХОДИТ, ТОТ И СПОТЫКАЕТСЯ

Сцена 1.
Секция. День. Входит завхоз Крым.
– Лещ, собирайся. Тебя к ДПНК.
   Крым  выходит. Лещ, маленький, косолапый и старый в свои двадцать два года, расстегивает куртку и снимает штаны. Степа копается в тумбочке.
   – Колек, поставь банку.
   Колек встает, берет кипятильник и восьмисотку и выходит. Степа протягивает Лещу кальсоны. Лещ снимает трусы, матерится, надевает кальсоны (В последнее время в ШИЗО запретили находиться в трусах и тёплом белье одновременно).
– Вагон, пластырь есть?
В соседнем проходняке открывают тумбочку, ищут пластырь. Лещ стоит босой, на его щуплой голой груди топорщится вытатуированный замок.
– Нашел.
Лещ достает пачку папирос, Вагон приклеивает ее пластырем у Леща между лопаток.
– Диего, тепляк есть?
   Я достаю, он надевает его. Затем куртку. В коридоре опять появляется Крым.
   – Лещ, давай быстрей, третий раз звонят.
   Мимо Крыма идет Колек. Одной рукой он  держит банку за горлышко, в другой у него  кипятильник, которым он поддерживает ее снизу.
– Крым, иди чифнёшь, – зовет Лещ.
   Крым подходит и садится рядом с мужиками. Степа достает крышку от зубного порошка с глюкозой. Кружка идет по кругу.
– Спасибо, – говорят мужики и расходятся.
Лещ уходит на курятник, а оттуда в ШИЗО.

Сцена 2
Секция. Вечер. Двое в проходняке. Армянин Юлик и семьянин Леща – Тощий.
   Юлик:
   – Как его любят!
   Тощий:
   – Это еще не любовь.
   Юлик:
   – А вообще-то Машка права. Зачем ходить в четвертый отряд, когда они с Оксанкой здесь. Ревнивая сучка!
Конец поговорки: кто ходит, тот и спотыкается.



ЗОЛОТО В ОГНЕ НЕ ПЛАВИТСЯ
   
 Локальная зона четвёртого отряда. Зима. Двое тусуются. Один, оленегорец Панкрат, на днях стал бригадиром. Среднего роста, крепко сложенный, спокойный, неглупый. Второй – Бочка, на днях пришел этапом с Кицы. Там нет ПКТ, поэтому кандидатов в БУР привозят на Угольки. Бочка  гуляет до первого нарушения. Он невысокий, кругленький, уши в стороны, на лице улыбочка, глаза прищуренные. Он из Удмуртии. В Кице он одно время был бригадиром.
   – А, по-моему, это беспредел, – говорит Панкрат, – что вы с петухами делаете! Да и вообще.
   – Ну, нет, иначе они оборзеют. Посмотри на Оксанку. У нас она бы живо жирок сбавила.
   – Хорошо, – соглашается Панкрат, – а зачем у вас избили – и он называет две-три фамилии. – У нас мужиками жили, а у вас, что с ними сделали! Я их знаю хорошо. Нормальные ребята.
   – А иначе нельзя, – возражает Бочка, – как же их иначе проверить? Мужик везде мужик. Я так считаю. Вот взять, к примеру, вашего оленегорца – Пустого. Приехал, его конечно сразу на локалку. Взял метлу, пошел. Там встретил земляков. Они ему объяснили. Бросил метлу, говорит: « не буду больше». Дали ему, конечно. Потом завхоз устал, позвал нас. Били, били, все не понимает. Я сам три табуретки ему об башку сломал.
   – Что же, понял? – посмеивается Панкрат.
   – Нет, – с сожалением отвечает Бочка, – на больничку увезли, пролом черепа.    И что ж? Когда он через три месяца вернулся, нормально жил. Никто ему не предъявил, хотя конечно, раз уж взялся за метлу, то взялся.
Конец пословицы: Золото в огне не плавится.


НА БЕСПТИЧЬИ И ЖОПА СОЛОВЕЙ

   Улица около рабочего помещения. Жаркий летний день. Развалившись на стульях, полукругом сидят мужики четвёртого отряда и чифирят. Лица довольные.
   Кобра:
   – Просто тоска смертная, хоть бы радио послушать.
   Сачок:
   – А Пугачеву не хочешь?
   Все смеются.
   Кобра (серьезно):
   – Давай.
   Сачок сначала не понимает, затем до него доходит.
   – Она же во втором отряде.
   Кобра, начиная раздражаться:
   – Кто ты, зэк или балалайка?
   Все смеются. Сачок уходит и минут через пять возвращается с длинным петухом, двигающимся на тонких негнущихся ногах, и с такими же прямыми худыми руками. Костюм ему явно мал. Лицо петуха омерзительно.
   – Алла, спой мою любимую, – приказывает Кобра.
   Алла Борисовна (так зовут петуха) становится в середину круга и начинает петь тонким женским голосом:
   – Миллион, миллион алых роз...
   Из-за угла здания первого отряда выбегает черт. Он машет руками. Алла    кончает петь, все встают. Черт подбегает ближе.
   – ДПНК! – выкрикивает он.
   Алла ныряет в дырку для отбросов, мужики заходят в помещение. Солнечный жаркий день. Никого нет. Из-за угла выходит ДПНК Манси. Значит, будет шпон.
Конец пословицы: На бесптичьи и жопа соловей.


БУДЬ ПОПРОЩЕ, И ЛЮДИ К ТЕБЕ ПОТЯНУТСЯ

   Локальная зона пятого отряда. По двору бродит полусумасшедший черт. У него худое лицо, длинный нос и безумные глаза. Он ищет окурки. Панкрат и я гуляем неподалеку.
   – Санек, пойди сюда, – зовет Панкрат.
Санек испуганно озирается и подходит к нам. Панкрат протягивает ему сигарету.
   – Нет, – отскакивает Санек в ужасе, закрываясь от нас рукой, – мне не             надо.
   – Да ты не бойся, – серьезно говорит Панкрат, – меня знаешь, бери.
   Саньку очень хочется взять, но страх не позволяет.
   – У меня чая нет, – предупреждает он.
   – Да бери ты, чучело гороховое, – теряет терпение Панкрат.
   – Я не петух, – сообщает Санек и берет сигарету.
   – Вот еще, – Панкрат лезет в карман своего фофана, и достает конфетку, – возьми.
Санек отскакивает на метр и прячется за собственными руками.
   – Не нужно!
   – Бери, когда дают.
   – Не нужно, – повторяет Санек, – я привыкать не хочу.
   – Что? – удивляюсь я.
   – К хорошему привыкать, к сладкому, – поясняет Санек, – а то еще привыкнешь.
   Он так и не берет конфету.
   Панкрат и я прогуливаемся по локальной зоне. Санек ищет окурки неподалеку.
Конец поговорки: Будь попроще, и люди к тебе потянутся.


СОБАКА ЛАЕТ – ВЕТЕР НОСИТ.

Сцена 1
   Верхняя секция четвёртого отряда, третий проходняк. Слышны ругательства. Белый и Бабкин разошлись. Они не живут больше в одной семье.
Сцена 2
   Нижняя секция того же отряда. Утро следующего дня. Проходняк Платона.
   – Белый, иди чифнем, – зовет Платон.
   Это значит, что он в очень хорошем настроении. Они оба из одной деревни, но Белый козел, а Платон мужик. Он почти никогда не зовет Белого.
Они садятся напротив друг друга. Платону около 35 лет. Он маленького росточка, немного косолапый мужичонка. Белый – здоровый наглый парень лет двадцати. Он уже отсидел одно ПКТ. Чифирят. Уже несколько дней подряд Платон встает со шконки, только чтобы чифирить. Потом опять ложится и засыпает. Он получил в санчасти освобождение на три дня.
   – Жалко дурака, – говорит он.
Сегодня утром ушел этапом на строгий режим их земляк, тоже из их деревни. Ему добавили год за то, что он избил черта.
   – Баул собрали? – спрашивает Белый.
   – Шнырь обещал передать, только бабки не взял.
   – А Пугач? Этот бы взял, не зря же вы его мажете, – спросил Белый, допивая чиф, как ни в чем не бывало.
   – Кто? – психанул Платон.
Только что Белый сказал, что он, мужик, платит завхозу (Пугачеву) за спокойную жизнь. Это оскорбление, если, правда, и вдвойне оскорбление, если ложь. Оба собеседника уже почти отмотали срок. Оба знают, что сказано и почему.
   – Баба вчера терла, – обнажает зубы в наглой ухмылке Белый.
   Платон вскакивает и выбегает из секции. Все тихо. Слышно как щелкает дверь локалки. В окно видно, как Бабкин (паренек из детского дома лет двадцати) идет по аллее. Дверь секции открывается. Пошатываясь, заходит Платон. Из носа у него капает кровь. Он вытирает ее платком, подходит к моему проходняку и садится напротив. Говорит, отчетливо выговаривая слова и останавливаясь после каждого из них.
   – Давай, Диего, партию в шахматы сыграем.
   Я ставлю табуретку посреди проходняка и расставляю шахматы. Делаю ход. Платон делает ход. Затем я. Снова он. Только тогда я понимаю, что он совершенно пьян. Он пошел королевой как конем. Значит вот почему он лежит третий день. Его нужно снова уложить, пока козлы не подошли посмотреть на нашу партию. Ведь он играет очень редко, а все необычное подозрительно. Мы делаем еще по паре ходов. Краем глаза я замечаю, что к нам направляется дневальный.
   – Все, мат, – говорю я и ставлю белого офицера на черную клетку через свою и его пешку.
– Спасибо за партию, Диего, – благодарит Платон и идет к своей  шконке. Через несколько минут он спит.
Днем на работе я узнал, что Платона увели в ШИЗО на пятнадцать суток.
Бабкин потерял три передних зуба, зато получил синяк под глазом. Через три дня его увели в ШИЗО на 15 суток, за то, что он неудачно вставил себе в половой член шарик, выточенный из моей прозрачной пластмассовой ручки. Три дня он истекал кровью, лежа в ШИЗО на нарах.
Белый остался в проходняке один.
Конец пословицы: собака лает – ветер носит.


ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО, КАК САМОГО СЕБЯ
 
   Локальная зона третьего отряда. Бетонные стены с трех сторон, с четвертой решетчатый забор и калитка. Двое тусуются по локалке. Один –  здоровый быковатый петербуржец Паскаль, бывший дневальный третьего отряда. Второй –  этапник.
Этапник:
   – А петухи здесь есть? У нас на тюрьме такая петушка была! Он облизывает губы.
Паскаль:
   – Третий отряд тем и славен, что их здесь больше всего. Попробуй, если тебе нравится.
В его голосе легкое презрение. Как большинство петербуржцев он считает себя выше и культурней Мурманских. Однако и  совет тоже надо дать.
   – Вот Аллу попробуй.
   И опять с презрением:
   – Мне лично они не по вкусу. Я попробовал в рот да в жопу. Противно. Грязные они очень. Теперь я просто раз в три дня подрачу на дальняке – и хорошо.
   И  снова, показывая свою образованность:
   – Что ни говори, а нельзя любить ближнего,  как самого себя.
Конец предложения: Возлюби ближнего, как самого себя.


ДЛИННЕЙ ОДЕЯЛА НОГИ НЕ ВЫТЯГИВАЙ
Сцена 1
   Третий слева проходняк секции. Пять человек сидят и чифирят. Это их проходняк, их дом.
Ветеринар:
   – Без Одного совсем обурел.
Добрыня:
   – А что?
Ветеринар:
   – Хавает диету прямо за столом.
   Пять ругательств из пяти ртов. Речь идет о Славе, новом завхозе четвёртого отряда. Раньше он был руководителем СПП седьмого отряда, еще раньше – художником зоны, несмотря на отсутствие одного глаза. Он так зарекомендовал себя, что ни козлы, ни мужики, ни даже сам начальник нашего отряда не хотели иметь его у нас. Но это не помогло. Режим – майор Фискалов – велел, а он – власть.
Сцена 2
   Столовая. Обед. Все сидят. Слава с козлами за первым слева столом. Баста за вторым справа. Слава берет черпак и собирается выложить диетическую кашу из бачка себе в  шленку. Баста встает, подходит к столу Славы, хватает бачок и надевает его Славе на голову. По лицу и одежде нашего завхоза расползается горячая  каша.
   – Хавай  диету, – говорит Баста.
Его уводят в ШИЗО.
С этого дня Слава ел диету тайком.
Конец поговорки: Длинней одеяла ноги не вытягивай.


               
ДОМ БЕЗ КНИГИ ПОХОЖ НА СКЛЕП
   Седьмая камера ШИЗО. Скоро отбой. Десять человек сидят на полу. Стук в дверь.
   – Дежурный – Карпов.
   Слышен шелест. Значит, шнырь выдает бумагу на завтра. В щель летят несколько бумажек. Карп подбирает их.
Жук:
   – Что там?
   Ерш (бегло просмотрев листочки в полутьме камеры):
   – Фуфло, как всегда.
Я:
   – Дай посмотрю.
   Карп протягивает мне десять маленьких обрывков бумаги. Я читаю:
...пять лет. Она работала...
...сто кухарки и прачки и, ...
...лы мыть нанималась, и...
... никакой работы не смела...
...старуха же уже сделала...
   На этом листочек кончился. Я  собрал все десять вместе. Оказалось, что это пятьдесят первая страница. Сегодня нам подтираться Достоевским. Вчера был Салтыков-Щедрин.
Конец поговорки: Дом без книги похож на склеп.

               
БЕЗ ТРУДА НЕ ВЫЛОВИШЬ И РЫБКИ ИЗ ПРУДА
 
Сцена 1
   Восьмая камера ШИЗО. В ней шесть человек. Среди них Бабкин, двадцатилетний парнишка с хитрым худым лицом выродка. В камере есть четыре сигареты, но нет спичек. Уже четвертый день не удается закурить. Бабкин встает и начинает бить кулаком по двери.
   – Тише! – раздается голос НВНК.
   – Гражданин прапорщик, подойдите, пожалуйста, к восьмой.
   – Хорошо.
   Молчание. Проходит полчаса.
   – Ну, восьмая, что там у вас?
   – Миша, дай зеленки, очень нужно.
   – Что, пить хочешь? – смеется Миша Алиев.
   – Нет, Миша, серьезно. Геморрой замучил, дай, пожалуйста.
   – Откуда у тебя геморрой?
   – Еще с воли, правда, Миша. Дай.
   Алиев смеется. У него сегодня хорошее настроение, а, кроме того, он вообще самый хороший прапорщик в зоне.
   – Ну, покажи, где там твоя шишка, – вяло соглашается, он.
Бабкин спускает штаны, трусы и поворачивается задом к глазку.
   – Не вижу, чуть-чуть вправо и повыше.
Бабкин отодвигается в сторону и поднимает зад повыше, раздвигая руками ягодицы.
– Видишь?
   – Ну ладно, – соглашается Миша.
Он приносит зеленку, вату, открывает дверь камеры, что ему строго запрещено уставом, улыбается.
   – Держи.
   – Миша, дай еще спичку, а то, как я помажу?
   – Пальцем.
   – Ну, Миша, серьезно.
   Алиев смеется и кидает на пол спичку. Бабкин наматывает ватку на спичку, окунает ее в зеленку и смазывает свою шишку. Миша закрывает дверь и уходит.
   – Ура! – кричит Бабкин, разматывая спичку.
Чиркает ее о трубу, достает курево.
   Все сидят на полу и блаженно курят, передавая сигарету  по кругу.
   – Две оставим, завтра опять возьму зеленки, – говорит Бабкин.
Конец пословицы: Без труда не выловишь и рыбки из пруда.


ОДНО ЛАСКОВОЕ СЛОВО ПРОЙМЕТ ЧЕЛОВЕКА ЛУЧШЕ, ЧЕМ СТО    ПОПРЕКОВ

Сцена 1
   Столовая. В левой половине обедает четвёртый отряд. За первым слева столом сидят завхоз, бригадир, руководитель СПП и ночной дневальный. Дальше стол семьи Платона. Потом два стола чертей. Первый стол справа – мой. За ним два стола чертей, потом стол петухов.
   Я сижу у стены. Рядом со мной Гаврила, парнишка с Кицы. Живет мужиком. За ним Харитон – бывший Рог отряда, теперь – художник. За ним Леон, единственный черт в отряде, не вступивший в СПП. За ним Хохол. Напротив меня сидит Ваня, брат завхоза. Рядом с ним малолетка. Неплохой парень, еще не вступил в СПП, одевается чисто, еще не запарафиненный. Он еще этапник.
   Завхоз кончил есть.
   – Первый стол, пошли.
   Мы встаем и направляемся к выходу.
   – Назад! – кричит завхоз.
   Я оглядываюсь. На столе стоит бачок с посудой. Мы возвращаемся и садимся за стол.
   – Первый стол, пошли, – командует завхоз.
   – Назад!
   Мы возвращаемся.
   – Ах, так! Емеля, убери!
   Черт, живущий за  другим столом, уносит бачок. Отряд выходит из столовой.
Сцена 2
   Проходняк Гаврилы. Я сажусь напротив него.
   – Что будем делать? – спрашиваю я.
   – Ты о чем?
   – О столовой. Совсем обурели черти.
   – Правильно, пошли.
   Мы встаем. Я иду и беру у шныря ключ от бытовки.

Сцена 3
   Умывальник.
   – С кого начнем? – спрашиваю я.
   – Все равно, – отвечает Гаврила.
   Мы оба знаем, что если тронем Ваню или Харитона, то нам не уйти от ШИЗО. Начинать надо с остальных трех. Я выхожу, ловлю какого-то черта и приказываю привести малолетку. Через несколько минут он входит. Я запираю дверь. Он нервно достает сигарету и закуривает.
   – Скажи, пожалуйста, ласково обращаюсь я к нему, – тебе, что западло посуду после себя убрать?
   Малолетка молчит.
   Что, Диего за тебя убирать должен? – спрашивает Гаврила и бьет его справа по морде.
Малолетка роняет сигарету и молчит.
   – Ты же знаешь, Диего уже сидел за посуду.
– Или ты думаешь, Гаврила за тобой убирать должен? – продолжаю я, – ему два месяца до конца срока. Кроме нас, из вас любому за счастье быть должно.
   Гаврила бьет слева ему по морде.
   – Ты же знаешь, что посуда не западло, – добавляю я ласково.
Гаврила бьет его в поддых.
   Малолетка сгибается пополам и молчит.
   – Понял?
   – Понял.
   – Ну, иди и пришли сюда Хохла.
   Малолетка выходит. Мы ждем. Прибегает черт и сообщает, что Хохол ушел на работу с чужой сменой.
   – Нюх у падлы! – кривится Гаврила.
   – Будем звать еще кого-нибудь?
Гаврила молчит.
   – Так что?
   – Харитона и Ваню нельзя.
   – А Леон?
   – Конечно, он бы должен, но у него скоро сто дней. Я, пожалуй, просто ему скажу. Он поймет и так.
   – Ладно,– соглашаюсь я.
Конец пословицы: Одно ласковое слово проймет человека лучше, чем сто попреков.

               
НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ ЖИВ ЧЕЛОВЕК

Сцена 1
   Отряд. Утро.
   – Диего, дай, пачку, со свиданки верну.
   – Нет у меня.
   – Я же знаю, что есть. Не жми.
   Как я ненавижу эти тягучие просящие голоса. Если не дать, еще минут десять не отстанет.
   – Ладно, в четверг вернешь.
   Лезу в тумбочку, отодвигаю банку с бядлом, отодвигаю пакет с глюкозой. Достаю банку из-под сухого молока и пластмассовый стаканчик. Насыпаю его до верха. Это пачка. Белый берет и уходит в свой проходняк.
   – Эй, как тебя, вскипяти банку.
   Послушный черт берет банку.
   – Диего, дай кипятильник.
Я протягиваю его. Черт уходит.
Сцена 2
   Через день. Около рабочего помещения.
   – Ну что, Белый, как свиданка?
   Длинное ругательство.
   Из-за угла выходит шнырь по свиданкe. Он вываливает кадку с отбросами в помойку около стены. Белый отходит. Я захожу в каптерку.
   – Диего, – голос Рубика.
   Я выхожу наружу.
Белый сидит на стене и передает большой сверток Князю.
   – Видел? – спрашивает Рубик.
   Я смотрю на него.
   – Белый любит белый булка. Ему со свиданки шнырь вынес.
   – Что!?
   – Сам из помойки не взял. Позвал черта из седьмого отряда, тот ему и вытащил.
   – Не может быть.
   – Ха! Эй, Белый, что ж ты так запарафинился?
   Белый хохочет нагло и мерзко.
   – Что, Белый, сегодня будем есть белый булка? А? Снова смех.
   – Да, раньше за это опустили бы, – говорит Рубик и отходит.

Сцена 3
   После работы. Секция.
   – Видишь, возвращаю.
   Я беру пачку чая и кладу в тумбочку. Белый ставит в своем проходняке табуретку. Они с Князем садятся друг против друга. Князь режет белый хлеб. Едят, едят, едят. Отрезают птюху.
– Диего, хочешь?
–  Спасибо, у меня есть. Свой не схавать.

Сцена 4
   После отбоя. Секция.
   – Солдат, – пойди-ка сюда.
   Он заходит в мой проходняк.               
   – Рубик сказал, что Белый достал  хлеб из помойки. Я не видел, но они сегодня ели белый хлеб. А мне вот, пачку вернули. Что делать?
   Солдат думает.
   – Чай дай в долг кому-нибудь из чертей. Вернут незапарафиненный, после ларька. А с Белым придется разбираться. Нам еще жить. Я парафина не хочу. Пойдем к Басте.
   Мы идем в другой проходняк.
   Все соглашаются, что нужно что-то делать. Рубику не очень верят, но оставлять так дело нельзя. Договариваемся, что встретимся на работе и обсудим положение.
 
Сцена 5
   Следующий день. Рабочее помещение.
   – Вот и мы. Вся душня дернула отсюда! Ты тоже, Леон.
   В помещении остаются только мужики и бригадир Максим. Вообще-то он не имеет права участвовать в разборках, но дело идет о его семьянине Князе, поэтому никто не возмущается его присутствием. Все молчат.
   – Что будем делать? – спрашивает Солдат.
   – А что случилось? – спрашивает Максим. Только он – не знает.
   – Белый с Князем попали в блудняк.
   Ему в двух словах объясняют дело.
   – Вот что, – говорит Степа, – по-моему, надо вызвать их и, дать по башке.
   – Так не делается, – возражает Солдат.
   – А, по-моему, надо вызвать черта и узнать, что было в свертке. Может чай?    – говорю я.
   – Какал разница?
   – Как какая? – возмущается Максим, – если хлеб, то опускать надо, а если чай то тогда ничего. Ведь если к чаю придираться, то вся зона запарафинена. Сейчас его только в говновозе завозят.
   – Но в запасном шланге, – возражает Солдат. Однако мнение Максима возобладало.
   – Вот что, – он подходит к двери,  – Баланда, иди в отряд, скажи Буркину, что я зову. Пусть идет немедленно сюда.
Мы ждем и ждем. Входит Князь. Улыбается. Осматривается. Перестает улыбаться.
   – Что было в свертке, который ты взял у Белого через забор? – спрашивает Максим и прежде, чем Князь успевает ответить, добавляет, – чай или не чай?
   Буркин смотрит на нас. Мы смотрим на него.
   – Чай, – говорит он.
   – Все, иди, – приказывает Максим, – блудняк ходячий.
   Буркин выходит.
   – Я с ним сам разберусь, – говорит Максим.
   Мы не спорим. Теперь нам никто не предъявит. А как с ним общаться, всем теперь понятно.
   Вечером я даю Басмачу пачку чая в долг.
   Через две недели Максим сажает Князя в ШИЗО. Он по-своему прав. Он его отмазал, а Буркин, выйдя со свиданки, дал ему только пятьдесят рублей. Конец пословицы: Не хлебом единым жив человек.

               
ГДЕ МУЖ, ТАМ И ЖЕНА

Сцена 1
   День. Секция. Рубик сидит в проходняке. Входит Аким, завхоз нашего отряда.
   – Аким, свиданки уже раздали?
   – Да, у тебя два дня. Завтра списки повесят.
   – А в седьмом отряде как?
   – У грузина тоже сутки.
   – А еще кто идет, не помнишь?
   – Черти какие-то.
   Рубик довольно смеется.

Сцена 2

   Под открытым небом около рабочего помещения рядом с седьмым отрядом.
   – Диего, видишь того чертилу с носилками?
   – Угу.
   – Знаешь, кто это?
   – Нет.
   – Я с ним на свиданку иду.
   – Угу.
   – Я у него бабу купил.
   – Как? – не понял я.
   – У него сеструха с женой на свиданку приезжают. Сеструха – восемнадцать  лет, целка. Он ей уже написал. Она согласна. Я ему пятнадцать пачек обещал.
   – А если не приедет? – спрашиваю я.
   – Я же не этапник! За жену он десять пачек просил. Я уже пять дал, вперед, на день рождения.
Конец поговорки: Где муж,  там и жена.


ДЕНЬГИ НЕ ПАХНУТ

Сцена 1
   Зима. Два часа ночи.
   Зэк выходит из второго отряда и входит в деревянный без света туалет. Спотыкается об огромную, почти до колен, кучу кала. Снимает штаны и садится рядом с ней. Во дворе слышен скрип снега. Кто-то идет на дальняк. Зэк торопливо встает, вынимает из кармана фофана кусок газеты и кладет ее на свой кал. Мнет газету. Дерьмо расползается по деревянному полу. Ничего нет. Кто-то входит. Зэк подтирается, надевает штаны и выходит. Два часа ночи. Все тихо.

Сцена 2
   На следующий день.
   Зэк перелезает через стену локалки. Если его поймают – ШИЗО. Он идет на промку. Здесь есть туалет. Обычная будка, как в деревнях. Даже с крючком. Зэк замечает прапорщика, ныряет в сортир. « Только бы не увидел!» Прапорщик проходит мимо.
   Зэк садится. На этот раз в газете оказываются пять маленьких свертков. ЗЭК еще раз очищает их газетой и развязывает ниточки, которыми они перетянуты. Руки воняют. Зэк кидает нитки и целлофановые лоскутки вниз. Всё остальное
кладёт в карман. Карман воняет.
 
Сцена 3
Ночь. Умывальник.
Зэк моет что-то под краном. Моет руки с мылом.

Сцена 4
   День. Бытовка.
Зэк запирает дверь изнутри, берет утюг и гладит мятые, мокрые банкноты. Собирает их в пачку. Шелестит деньгами.
   – Новенькие! Двести пятьдесят! Можно жить, – говорит он удовлетворенно.
Конец пословицы: Деньги не пахнут.


               
КТО УМЕЕТ ПРОДАВАТЬ, ТОТ И ПОКУПАТЬ УМЕЕТ
Сцена 1
   Верхняя секция четвёртого отряда. Утро. Два ряда шконок. В третьем левом проходняке сидит опрятно одетый черт – Крабов. У него короткие волосы. Сегодня он уходит на УДО. В секцию заходит дневальный Сазон, подходит ко мне.
   – Диего, чай есть?
   Я приподнимаюсь с кровати.
   – Очень нужно. Пачку до ларька.
   – Нет, у самого только три, а я их уже обещал за пол-ларька, – убедительно лгу я.
   Сазон знает, что настаивать бесполезно и отходит. Садится в проходняк Крабова. (У того тоже должен быть чай, ведь сегодня ему делать отвальную.) Я не слышу их разговора, но мне
ясно, что Сазон свою пачку не получил.

Сцена 2
   Там же часа через четыре. В проходняке Крабова собираются духи и черти. Это цвет касты. Я лежу на шконке и читаю. Приносят ведро с чифом.
   – Сазон, иди чифни, – приглашает Крабов.
   Сидят чифирят. Полведра уже выпито. В дверях появляется Илюхин.
   – Илюха, иди чифнем, – зовет и его Крабов.
   – Иду. Сазон, тебя Ряха зовет.
   Сазон встает и быстро выходит. Когда зовет завхоз, дневальный не задерживается. Илюхин садится и чифирит с остальными. На лестнице слышны шаги. Вбегает Сазон.
   – Вась-Вась, – говорит он.
Я  быстро сажусь. Почти немедленно за Сазоном в секцию входит ДПНК Дымов.
   – Встать! – звонко орет Сазон.
Все встают. Вась-Вась, заходит в проходняк Крабова и забирает уже почти пустое ведро с чифом. Уводит Крабова с собой на курятник. Через пятнадцать минут Крабов возвращается обритым наголо.
Сцена 3
   Вечер.
Сазон возвращает Илюхину заработанную сегодня пачку чая.
Конец пословицы: Кто умеет продавать, тот и покупать умеет.


ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН

Сцена 1
   Утро. Секция. В проходняке сидят двое.
   – Оленегорцы есть? – спрашивает Кобра.
   – Двое. Семенов по восемьдесят третьей и Сова по сто сорок пятой.
   – Сова? Не Саня?
   – Саня.
   – Я его не знаю, но с его женой хорошие ребята ходили. Скажи Крыму, пусть положит над тобой.
   Это значит, что у  Совы есть сильная поддержка в отряде. Если он окажется  «стоящим», то через месяц-другой мужики будут звать его чифирить.

Сцена 2
   Через два года. Утро. Секция. В помещении отряда ремонт, поэтому все кровати вынесены на улицу, а матрасы брошены вплотную прямо на пол. Мужики сидят в углу у стены и чифирят. Панкрат выпивает последний глоток и ставит кружку на тумбочку.
   – Эй, Сова, пойди-ка сюда.
Из дальнего конца секции появляется, прихрамывая, чучело в грязной серой робе, из которой торчат худые руки и ноги. Сова, подходит, шаркая сваливающимися тапочками по пыльному полу, и останавливается около сидящих кругом мужиков.
   – Что, Сова, завтра откидываешься?
   – Да. Лицо его странно передергивается, – это улыбка.
   – Значит, завтра отвальную делать будешь?
   Лицо снова дергается, но теперь это гримаса, означающая извинение и просьбу о прощении.
   – Чая нет, честно.
   – А ты крутись. Срок отмотал, а на пачку раскрутиться не можешь!
   Мужики  посмеиваются. Сова молчит, потом уходит, робко оглядываясь, не позовут ли. Ярко светит солнце.

Сцена 3
   Около рабочего помещения. Черти вяжут сетки. Между ними прохаживается жизнерадостный и полный энергии бригадир Рубик в черном костюме и начищенных черных ботинках на высоких каблуках. Громко смеясь, он обращается то к одному,  то к другому. Время от времени ударяет кого-нибудь кулаком по спине и смеется еще веселее. Бьет, шутя, но больно. Сова использует момент, когда Рубик бьет его.
   – Послушай, Рубик.
   – Не Рубик, а дядя Джорджи.
   Он громко смеется. Ему 26 лет.
   – Дядя Джорджи не одолжишь мне замотку?
   Вопрос задается робким, безнадежным голосом.
   – А в рот возьмешь? – громко смеется Рубик.
   Это одна из его любимых шуток. Ее можно услышать в ответ почти на любую просьбу чертей. Все смеются. Из-за угла барака показывается идущая строем вторая смена.
   – Сдавайте сетки, – говорит Рубик и заходит в каптерку.
   Черти один за другим связывают сетки и идут отдавать дневную норму. Первая смена строится, чтобы идти в отряд.
   – Рубик, можно с тобой поговорить? – спрашивает Сова.
   – Басмач, отведи смену, – бросает Рубик звеньевому.
   Мы уходим.
Сцена 4
   Отряд. Угол секции.
   – Диего чай есть?
   Рубик часто просит у меня, но всегда отдает.
   – Есть немного.
   – Дай три пачки.
   – У меня столько нет.
   – Не жми, я в пятницу отдам. Мне  сегодня нужно.
   Все живут рядом, поэтому каждый знает, что в тумбочке у другого. Я даю Рубику три пачки.

Сцена 5
   Следующее утро. Панкрат заваривает чай и зовет мужиков.
   – Все-таки Сова раскрутился, – смеется Солдат. Мужики пьют чиф.
   – Эй, Сова, еще есть?
   – Не, всё. Была еще замотка, но я с семьей чифнул. Больше нет. Он разводит руками.
   – Ладно, дергай.

Сцена 6
   На работе через несколько дней.
   – Диего, зайди ко мне.
   Я захожу в каптерку. Рубик выдвигает ящик стола. Там у него двадцать пять пачек чая. Он любит покрасоваться. Достает три пачки.
   – Возвращаю, все честно.
   Я рассовываю чай по карманам.
   – Знаешь, зачем он мне был нужен?
   Я пожимаю плечами. Задавать вопросы не принято.
– Для Совы. Помнишь, он ко мне подошел? Я шутил, а он и, правда, за три пачки согласился. Видел бы ты, как он это делает. Все проглотил. Умелая сучка!

Сцена 7
   Через год.
   – Слышал, Диего? У петухов пополнение. Сегодня, еще одна петушка этапом пришла. Говорят, она уже здесь была. Какая-то Сова. Не слышал?
Конец пословицы: Долг платежом красен.
      

ГДЕ ЕСТЬ ЖИЗНЬ, ТАМ БЫВАЕТ И СМЕРТЬ

Сцена 1
   Верхняя секция четвёртого отряда.
   На последней шконке слева внизу около двери лежит тело. В помещении стоит такая вонь, что она доходит даже до первых проходняков. Входить и выходить из секции приходится, зажимая нос и отворачиваясь. По телу ползают мухи. Под шконкой лужа. Тело – черт Почкин. Уже третий день он лежит, а не работает. Его уже даже не бьют. Приходила даже Вера Анатольевна из санчасти. Дала но-шпу и ушла.

Сцена 2
   Утро следующего дня.
   – Наконец-то подох, – удовлетворенно говорит Сазон.
   Петухи вытирают пол.
   – Слава Богу! – думаю я, – наконец-то в секции можно будет дышать.
Конец пословицы: Где есть жизнь, там бывает и смерть.
 

НЕ ГОВОРИ ГОП, ПОКА НЕ ПЕРЕПРЫГНЕШЬ
Сцена 1
   На работе. Заходит Максим.
   – Диего, в пятницу у Маркевича отвальная. Пойдешь?
   Маркевич две недели назад пришел этапом с Кицы. Обычно за месяц до конца срока зэков привозят оттуда в Угольки, так как освобождают только отсюда. Маркевич был бригадиром в Кице, а сейчас он звеньевой в седьмом отряде. К нему можно пойти, а можно и не ходить.
   – У бани? – спрашиваю я.
   – Как обычно.
   На отвальную собираются мужики всех отрядов. Попасть в локалку отряда сложно, а в секции слишком много козлов, чтобы чифирить без помехи. Поэтому чаще всего отвальную делают на нейтральной территории, около бани под открытым небом.
– Приду, – говорю я.

 Сцена 2
   На следующий день.
   – Диего, слышал? Маркевич ушел на Кицу.
   – Как?!
   – Химию не засчитали. У него там только пять прогулов было, а они ему только тридцать два дня засчитали. Теперь еще два года мотать. Вчера ксива пришла.
Конец пословицы: Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

               
                СПИСОК СПЕЦИАЛЬНЫХ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ
Бабки – деньги
Беспредел – добиваться своего силой в нарушение неписанных законов зоны
Блудняк – неприятное положение, обычно связанное с нарушением неписанных законов
Борода – неудача
Бытовка – помещение, в котором стоит Титан. Здесь можно гладить свои вещи.
Буреть – становиться наглым (от БУР – Барак усиленного режима)
Бядло – повидло
Вор – самый уважаемый человек
Воровать – вести себя смело, нагло, независимо
Глюкоза – конфеты
Гонять – думать
Дальняк – туалет
Дергать – уходить
Дневальный – должность уборщицы. Дневальный – официальный доносчик.
ДПНК – дежурный помощник начальника колонии
Духи – подвид чертей
Замотка – половинка пачки чая
Западло – невместно, ниже достоинства
Каптерка – смотрите каптерка зоны и каптерка отряда
Каптерка зоны – склад выдаваемых зэку вещей
Каптерка отряда – склад хранимых зэком вещей, дом завхоза
Кица – филиал нашей зоны
Козел – представитель касты козлов, доносчик
Крутиться – суетиться с целью улучшить свое положение, добывать что-либо
Ксива – записка, документ
Кум – начальник оперчасти
Купцевать – пить крепкий чай (купец)
Курятник – двухэтажное здание, где находится пульт управления дверьми локалок, место обитания ДПНК
Локалка – локальная зона, пространство внутри забора, содержащее здание каждого отряда
Малолетка –  зэк, пришедший этапом из колонии для малолетних преступников
Мотать срок – отбывать наказание, сидеть
Мужик – член высшей касты в нашей зоне
НВНК – начальник внутреннего наряда караула
Обуреть – см. буреть
Опустить – перевести в касту петухов, изнасиловать мужчину
Отвальная – чифирение по случаю освобождения
Откинуться – освободиться, выйти на волю по концу срока
Отмазать – спасти от чего-либо
Отмотать срок – отсидеть срок
Парафин – загрязнение, пятно на человеке, бесчестие
Перетереть – поговорить, обычно в значении договориться      
Петух – неприкасаемый, «опущенный», педераст
Пидерка – форменная кепка в зоне
ПКТ – помещение крытого (или камерного) типа, бывший БУР, тюрьма в зоне
Предъявлять – указать человеку на его поступки, противоречащие его кастовому положению; часто сопровождается избиением
Промка – промзона, часть зоны, где расположены баня, мастерские
Проходняк – место между двумя двухъярусными кроватями, обычно принадлежащее одной семье
Птюха – порция хлеба
Разборки – мужицкое партбюро, коллектив предъявляет своему члену
Раскрутиться – (здесь) получить по морде
Режим – начальник по режимно-оперативной работе, у нас  –  майор Фискалов
Рог зоны, отряда – председатель СПП зоны, отряда
Семья – группа зэков, у которых общее имущество; в семье все не западло
СКО – совет коллектива отряда
СПП – секция профилактики правонарушений, бывшее СВП (секция внутреннего порядка)
Тащиться – улыбаться
Тепляк – теплая футболка
Тереть – говорить, врать
Тусоваться – ходить туда-сюда
Угольки – колония общего режима в мурманской области
УДО – условно-досрочное освобождение
Фофан – телогрейка
Фуфло – дрянь, ерунда, обман
Хавать – есть
Химия – УДО с обязательным привлечением к труду
Черт – представитель низшей касты в нашей зоне, ему западло только работа петухов
ШИЗО – штрафной изолятор
Шконка – кровать
Шлёнка – миска
Шнырь – дневальный или черт убирающий помещение вместо дневального
Этапник – относительное понятие; обычно зэк, находящийся в зоне менее года, однако отсидевший четыре года может назвать этапником отсидевшего три года