От мая, до мая. Глава 30

Я зашла в комнату, свет был выключен, на кровати лицом к стенке спала Ленка. Чтоб не будить, оставила наши две сумки у двери, не включая свет, осторожно прикрыла дверь и села на свою кровать. Вдруг Ленка тоже села и спустила ноги с кровати.
- Лен..., ну зачем ты так напилась?
- Я больше не могу.., пошептала она, ты ездий.., опускайся дальше, а я больше не могу. Я не могу никого больше видеть и не хочу. Всё, мне всё противно. Таня, мы ведь в бордель попали. Я ничего в жизни хорошего не видела и не вижу... Я начинаю новую жизнь.

- Какую?
Она замолчала.
- Ты хочешь начать пить и быть подзаборной алкашкой?
Молчит.
- Лена, я тебя знаю, ты мне что – то хочешь сказать и не можешь. Ты что, беременная?
Молчит.
- Лена, скажи, что с тобой?
- Я уже сказала.

- Лена, нам надо серьёзно поговорить. Мне надо тебе что–то очень важное сказать, но я не могла решиться, а сейчас сам случай подталкивает на это.
- Что?
- Я завтра уезжаю к себе в Семипалатинск.
- Ты уже билет взяла?
- Нет, возьму при отправлении.
- А трудовая?
- Я её уже забрала. Московский после завтра приходит в двенадцать дня, передашь Алику вино?
- Передам.
- Мне надо завтра сдать постель комендантше.
- Вагон сдала?
- Да, Люде.
- А мой?
- Дылда приняла, всё точно, ничего не потерялось, пару ложечек не хватило, потом нашли. Он уже нам замену нашёл.

- Таня, я тебя предала...., я предатель.
- Лена, расскажешь, тебе легче станет.
- Я потому и напилась, что мне было стыдно, я сделала всё за твоей спиной, я боялась, что ты меня остановишь, а это моя мечта. Ты ушла с «туриста»?
- Да.
- Зачем?
- Потому, что всё.., я решила ехать домой.
- Да там же твой дружок детства, твой Афанасьев будет со своей целоваться и колясочку с ребёнком туда–сюда возить?

- Пусть возит, я буду дома появляться только спать. Устроюсь проводницей на Чаганский, у нас там военный городок есть – Чаган, в восьмидесяти километрах, восемь вагонов. Поезд ходит ежедневно: в пять вечера отправляется, а утром в восемь приезжает обратно. Там я точно с офицерчиком познакомлюсь и замуж выйду. А тут только молодость пройдёт, в этом борделе, за зря. Они же, офицеры, в отпуск домой едут, к родителям, а так как денег много, летают на самолётах, а до своих городков добираются вот на таком Чаганском. Вот там-то он и встретит своё счастье – меня. Я уже давно об этом думала, но из-за тебя здесь держалась.

- Ну вот.., у меня тоже самое, а я тебе сказать боялась. В прошлую поездку я разговорилась с одной туристкой, она очень одинокая, никогда замужем не была и детей нет, а уже в годах. Её и туристические поездки от одиночества не спасают. Детей всю жизнь мечтала, но она бездетная. Я ей рассказала всё о себе, всё честно, даже про гонорею и как меня меняли на часы, всю мою жизнь… Мы обе плакали... У неё квартира в центре. Она меня пригласила жить к себе, предложила быть её дочерью. Она меня хочет к себе прописать... Она местная, у неё большие связи. Я ещё раньше узнавала: на стюардесс берут местных, в пропиской. Я уже там была: меня берут на курсы стюардес, если, конечно, я буду с пропиской.

- Лена, это ведь прекрасно!
- Я думала..., я чувствую.., я думала, что я тебя предала. Я сделала всё тебе не сказав, я боялась тебе сделать больно..., я не верила, что у меня получится туда попасть...
- Теперь ты знаешь мои планы, теперь ты не чувствуешь вину?
- Не знаю.., твоё известие так неожиданно. Ты действительно хотела уехать в Семипалатинск?
- Да.
- Не уезжала из-за меня?
- Да.
Лена вздохнула:
- Какое облегчение, Господи..., как мне стало легко...

Наше общежитие стояло рядом с тайгой и наши окна были в сторону тайги, поэтому фонарей не было, а освещалась комната только звёздами и на стене над пустой кроватью было пятнышко от дырочки в двери – свет из коридора. Мы сидели в темноте, на против друг друга и мечтали. Вдруг, я заметила, что светлое пятнышко над кроватью Нины стало расти и превратилось в Нину. Лена посмотрела в сторону, куда мой взгляд остановился.

- Лена, ты её видишь?
- Нет.
- А если честно?
Лена уставилась на меня с расширенными глазами.
- Ну, Лен, ведь ты её видишь, да?
Молчание..., потом она глубоко вздохнула и не сводя с меня взгляда:
- Да.
- Ты её часто видела?
- Не часто, но видела.
- А почему мне не говорила?
- Думала, что ты будешь бояться здесь находиться. Тань, а ты её и раньше видела?
- Да.
- Часто?
- Нет, но видела.
- А почему мне не сказала? Таня, почему не сказала?
- Я думала, что я рехнулась от взрослой жизни. Я думала, что она мне кажется. Я с ней пыталась заговорить, но она исчезает. Я её спящую на кровати видела
- Я тоже.

- Надо завтра комендантше рассказать, пусть застелет кровать, жёстко ей на железках.
- Ты думаешь, она поверит?
- А мы скажем, что девчонки, что напротив комната, тоже её видели, пусть спросит.
- Завтра обе сдадим всё, я тебя провожу и пойду на квартиру к хозяйке.
- А адрес знаешь?
- Это в центре, я там была. Как идти знаю, но адреса не спрашивала, незачем было.
- Я тебе свой адрес дам Семипалатинский, а ты мне напишешь и адрес укажешь свой, вот и не потеряем друг друга.
- Уже ночь, сколько время?

- Не включай, она исчезнет. Давай свет не включать, пусть с нами побудет. Она ведь тоже в курсе нашей жизни, тоже с нами переживает и прощается с нами? Кто и когда теперь сюда поселится после такого?
- Тань, обратись к ней, может, ответит?
- Она сразу пропадёт, это уже было.
- Давай спать ляжем?
- Я есть хочу, у меня яблоки и мандарины есть.
Я пошла к сумкам и Нина исчезла. Нашла на ощупь яблоки и одно бросила Ленке на койку:
- Держи.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/12/01/1564