Это жизнь. О национальной идее и незнакомой Фире

У моей доброй, еще по пионерскому детству, подруге тоже была подруга Фира (ныне покойная). Чистокровная еврейка, как все они - мудрая от жизни.
В нашем маленьком городке Ангарске своей еврейской общины не было, зато в Иркутске лобби мощное. Поскромнее, конечно, чем в Днепропетровске, где киоск газетный не поставишь без одобрения местной диаспоры, но - все-таки тоже влиятельное.
И вот, собирая в единую нацию разбросанные по всему миру ветром истории цветы великого народа, посланцы иркутской диаспоры добрались и до Фиры. Позвонили в дверь, им открыла тетенька в толстых круглых очках, впустила за порог. И они начали ей излагать свои сожаления о том, что вот она, дочь Израиля, как-то сторонится своего народа, а потому они приглашают ее как-то влиться... Потому что единство народа и его национальная идея...
Ну и далее по списку...
Фира все это выслушала, моргая черными ресницами сквозь толстые увеличительные стекла своих учительских круглых очков.
Наконец он вопрошающе замолчали.
Фира подумала и сказала:
- Понимаете, есть разные народы. У одних национальной сплачивающей идеей является бедность, у других - богатство, у третьих - национальной идеей становится мировое господство, у четвертых - культура и великая история... Мне продолжать?
Посланники диаспоры вежливо кивнули.
- Так вот... я, конечно, чистокровная еврейка в шестом уже колене... но я не готова влиться в народ, национальной идеей которого является обида...