Цветное детство номер пять. Дополнение

«...здравствуй папа,
Ты мне снова снился...»
       Елена Благинина

      
 ...и вот под вечер, когда бабушка Шура засыпала над своим вечным шитьем в кресле, когда за окном переставали дребезжать умирающие трамваи, вот тогда-то и наступало, наваливалось постепенно, самое дивное, жуткое и страшное время, время полной, абсолютной тишины, время какого-то забвения, оцепенения, время, насыщенное таинственными образами и видениями из чьего-то непонятного прошлого, полное загадочных цветных символов и картинок, что теснятся по темным углам комнат и подсознания, и ты, ты такой махонький и одинокий, натянутый, как струна, сидишь не шевелясь, боясь даже дышать, боясь оглянуться, чтобы не спугнуть то неведомое, таинственное, что клубится и сверкает и взрывается в твоей маленькой голове, и тебе и жутко, и любопытно до обморока, до судорог, - что это, что, что, что! проносится мимо широко раскрытых горящих детских глаз, что так оглушительно гудит, ревет, визжит и брыкается, и хочет укусить, и страшно, страшно, строшненько, и страшно интересно и здорово, и лишь тикают, вдруг оглушительно тикают старинные фиолетовые часы в кромешной тишине, да начинает все сильней и сильней похрапывать бабушка, на кухне капает кран, скребется грызя картошку крыса в подвале, далеко на улице кто-то кричит, лает собака и все... все проходит, проходит, исчезает до следующего раза и ты только много лет спустя снова испытаешь этот кошмар, когда так рано и так ненужно похоронят папу...


два года

 Если бы я мог
 Я бы стал другим
 Слива б зацвела
 Гроздьями рябин
 Лошадь подошла
 Теплотой дыша
 Хорошо, как в детстве –
Сутки не спешат
 Можно слушать дождь
 Из ненужных слов
 Сердца стук смотреть
 Словно бой часов
 Бой гвоздей и лет
 Сдвиг материков
 Облака газет
 В мире детских снов
 В них меня несет
 В памятей дыру
 Там я как к позорному
 Вытащен столбу
 Злые там пинают
 Камнями плюют
 Плохо замышляют
 И в карман кладут
 Взрослые коленки
 Смотрят с высоты
 Лук сидит на банке
 Корни как глисты
 Много командиров
 Много главарей
 Во дворе задиры
 Спорят кто главней
 В небе одуванчик
 Голосов твоих
 На горшке зеленом
 Синий слон затих


 три года

 Все случится сразу
 Вдруг произойдет
 Голуби как кляксы
 Вбиты в желтый лед
 Иней на ресницах
 Мягкая трава
 Белая бумага
 Бусинки слова
«Я больше не буду!»
Вечно «не хочу!»
Лаской все рискую
 И в тебя молчу
 В каплях из-под крана
 Песня не слышна
 Вечная свобода
 Вечная война
 Маленькие ножки
 Первые шаги
 Очень осторожно
 Пикнуть не моги
 Кипяток с горчицей
 Новая болезнь
 Ищут бяки-буки
 Щелки чтобы влезть
 Радостные гости
 Страшная гроза
 Страх перед уколом
 Белая коза
 Сумрачные парки
 За окном «Бабай»
С дедом в зоопарке
 Чахлый самурай
 Старые гардины
 Хрип ночных часов
 Стулья у дивана
 Лязгнувший засов
 На горшке сиденье
 Счастье от «баранчика»
Пятнышки от пальчиков
 Валики диванчиков...


три года и еще чуть-чуть...

Жесткие щетины
 Нежеланье есть
 Леденцы в буфете
 И соседке месть
 Позднее взросление
 Под фанеру плачь
 Жадный до истерики
 Маленький палач
 Рыба на тарелке
 Первая дыра
 Кваканье лягушек
 Кукиш из угла
 Тощие страшилки:
Дремота и Зевота
 Номера «Мурзилки»
И из банки шпроты
 Лето бесконечное
 Сладкая черешня
«Шашечки» на палочке
 Срезанный орешник
 Лес трещит от гусениц
 Белые грибы
 На палатках иней
 В воздухе столбы
 Первая лавина
 Страх от светлячка
 Розовая Ушба*
И совет сверчка
 Первая затрещина
 Словно град в стекло
 Вкус соленый солнца
 Носом в молоко
 Снег с костром и искры
 На плече - рука
 Лошадь встрепенулось
 Косится слегка
 Речек громыхание
 Песни под гитару
 Близкие, далекие
 И совсем не старые
 Были все цветные
 Лица и огни
 Все еще живые
 Рядом и свои...


последнее лето

 Может быть ТАМ лучше?
Может... но не надо!
Словно озаренье
 Остановишь взглядом
 Ты мне снова снишься
 Теплый и седой
 Твой негромкий голос
 Бежевый родной
 Вот и ты уехал
 Слишком навсегда
 Поздние признанья
 Ранняя беда
 Серых лиц мелькание
 Свято место пусто
 Красное на черном
 Слишком ярко, густо
 Женщина в квартире
 Белое лицо
 Скомканные руки
 Пыльное кольцо
 Как сейчас вдруг стало
 Просто умереть
 Почва стала зыбкая
 Я увяз на треть
 Лишних слов смущение
 Больше ничего
 Кто-то со мной рядом
 Только нет его...
Как уходят – вспомнишь
 Как живут – уходишь
 Словно по карнизу
 Ты вслепую бродишь
 Чем теперь замолишь?
Что произнесешь?
С кем теперь поспоришь?
Где теперь возьмешь?..
 ...хлебушек над водкою
 Четные цветы
 В сумке тяжесть страшная
 Это все не ты
 Пальцы в сером пепле
 Листья и трава
 Лишь слова остались
 Песни и слова
 Половинка яблока –
Опустелый дом
 Все когда-то кончится
 Лучше чтоб потом...


 ... мы развеяли твой пепел в лесу под Харьковом, как ты и просил...
Ты больше всего любил лес и хотел остаться в нем, чтобы каждый раз приходя туда, мы приходили к тебе в гости.
И поныне, когда я оказываюсь на природе, на вылазке, пикнике или в походе, входя в лес я мысленно здороваюсь с тобой, разговариваю, молчу.
Сейчас, когда время залечило и убрало многое и многих, глядя на твою фотографию, на фото ушедших друзей, вдруг осознаешь, как ТАМ много наших и, как их тут с каждым годом все меньше и меньше, и возникает сомнение в привычной мировой несправедливости: ребята, если вы все там оказались, то там классная компания! И, наверное, не так уж все плохо и бессмысленно устроено в этом мире!
Ведь зачем-то вас там всех собрали, а значит, возможно все, все повториться, и все, все будет, будет и цветное детство и радости, и потери, и горе, и счастье, и горы, и дружба... и будем мы!
И будешь ты в моей новой жизни... конечно другой, наверное другой, но такой же улыбчивый, бежевый с разлетающимися золотыми искрами!
Очень хочется верить...
Очень-очень...

Харьков 1992-2007

  *Ушба – после Эльбруса, самая прекрасная и сложная вершина на Кавказе, фото на заставке