Я что дурнее паровоза

Я что, дурнее паровоза
Рассказ
Грохотали регенераторы, очищаясь от всяких примесей, а по трубам шёл кислород и азот к потребителям. Подъезжали машины, загружались баллонами с кислородом и снова отъезжали. На пульт, где управлялись кислородные блоки, пришёл главный инженер производства Иван Петрович Прохоровский. Ему немного за сорок. Он поздоровался со всеми аппаратчиками за руку и сказал:
- Вот привёл вам нового человека. Аппаратчиков у вас сейчас не хватает. Так что новый кадр вам не помешает. Уж вы помогите ему устроиться на новом месте. Николай, тебе дать пятый или шестой разряд, ведь у тебя как-никак высшее образование плюс ещё техникум.
- Иван Петрович, что я дурнее паровоза? Я думаю, через месяц два я сдам на шестой разряд. Подумаешь рабочая должность – аппаратчик!..
- Николай, ты уж больно-то не гордись. Здесь нужно очень много знать и уметь, - вздохнул главный инженер производства и добавил, обращаясь к одному из аппаратчиков, - Степан, принимай пополнение.
- Что ж, - сказал Степан Бобиков, - научим, подскажем.
Прошло три месяца, как инженер Корольков пришёл в цех. Главный инженер Прохоровский надеялся, что родственник по жене уже освоил то, что положено знать аппаратчику. Он вызвал его к себе и начал задавать вопросы, но вот что странно новоиспечённый инженер ничего серьёзного ответить ему не смог.
- Николай, что с тобой? Ты же инженер. Ребята с десятилеткой свободно справляются, а у тебя высшее образование плюс ещё и техникум.
- Иван Петрович, ничего не получается – это так трудно усвоить и всё схватить, я просто в шоке,- ответил Николай Корольков.
- Даю ещё тебе три месяца. Понимаешь, Бобикова надо отправлять в отпуск, а замены ему нет.
Корольков стоял, насупившись  и, глядя себе под ноги, молчал. Сказать ему, конечно, было нечего. Он, наверное, проклинал тот день, когда согласился идти в этот для него неподъёмный цех. А жена как некстати начала на него свои дикие наезды, мол, ты инженер хренов рабочую должность не можешь освоить. Я думала месяц, два, три и ты освоишься, а ты уже вот полгода не можешь ничего сообразить. Как это тебя понимать?
Корольков до этого не курил и не пил водки, а сейчас уже стал покуривать, да и на работу  ходить под хмельком.
- Николай, что с тобой? Почему ты стал другим? – спрашивает его старший аппаратчик Бобиков.
- Жена задолбала. Видишь ли, ей мало ношу денег, - ответил хмуро Корольков. – Вот она и ведьмится.
- Так ты поднажми и сдай, это не так уж и трудно, - сказал ему аппаратчик Бобиков, - вон пришёл к нам Игнат Редькин с другого завода, три месяца и у него уже шестой разряд. Я уверен через полгода он будет старшим, а ведь у него всего-то среднее образование, как и у меня. А ты?..
Вопрос, кажется, повис в воздухе, но тут Корольков вдруг вспомнил:
- А вон на другом блоке тоже инженер и у него институт и техникум, как и у меня, а работает он вторым аппаратчиком. Старший же аппаратчик у него со средним образованием.
- Да! – только и мог сказать Степан Бобиков, - я же в отпуск собираюсь. Коля!.. Ты же на блоке работать не можешь. Скоро год, как ты тут торчишь, а толку?
Бобиков хмуро покачал головой и пошёл к начальнику цеха, который находился в этом же здании только с другой стороны. Степан был холостой и хотел съездить на юга, погреть животик.
- Пока нет жены, детей, нужно пожить для себя, - вздыхал он, - море, женщины, балдёж, а когда женюсь, этого уже не будет.
Он был быстрый, шустрый, смекалистый. От него шёл как бы заряд бодрости и личного счастья.
- Илья Иваныч, как с отпуском? У меня уже всё тело, да и душа просит отпуска. Море, женщины, вино – благодать.
- Эх, Стёпка, Стёпка, ты неисправим. Тебе жениться надо, не то весь испортишься, - пошутил начальник цеха Чекалин.
- Всё, последний раз съезжу на юга и завязываю разгульную жизнь. Светка сказала мне: «Стёпка, мне надоело тебя любить или, или. Я больше так не могу, хочу иметь детей и семью. Понимаешь, я тебя люблю, но годы уходят. Сам понимаешь. Тебе двадцать восемь, а мне уже двадцать четыре. Ты же видишь, что я красива и за мной бегают парни, но я отказываю всем – дурачок мой. Думай!» Так что, Илья Иваныч, я боюсь потерять эту девушку.
- Пошли, поговорим с соседом по блоку, если он согласиться контролировать действия Королькова на блоке, я тебя отпущу в отпуск, если нет – увы!
На лице Чекалина была озабоченность. Он хорошо понимал, что если по вине аппаратчика Королькова произойдёт авария, то достанется и ему на орехи. Но что-то надо было делать и что-то предпринять, ведь старший аппаратчик Бобиков не может работать без отдыха. Они пришли на кислородные блоки, начальник цеха отозвал в сторону, соседа Бобикова Игната Редькина с другого блока и сказал:
- Игнат Николаич, Бобикова надо отпускать в отпуск, а ты знаешь, как работает Корольков, он до сих пор не может сдать то, что нужно знать аппаратчику, я боюсь, что он может натворить дел. Ты последишь за его действиями. Хорошо! А я тебе выпишу премию.
- Илья Иваныч, в чём же дело?  Конечно. Можете отпускать.
Аппаратчик Бобиков ушёл в отпуск.
На блоке мигали лампочки, работали приборы. Огромный пульт управления светился и сиял. Корольков сел в удобное кресло, задумался. Настроение у него было паршивое, на него опять наехала жена. Он был небрит и как-то неухожен, хотя ему было немного за тридцать. И тут он увидел, что режим на блоке нужно срочно подправить. Он ткнул кнопку, да не ту. Температурный режим, который нужно неукоснительно поддерживать стал сбиваться, и это уже грозило крупной аварией. Видя это, старший аппаратчик с другого блока Игнат Редькин подбежал, оттолкнул от пульта Королькова и произвёл нужные манипуляции. Тихо, тихо режим начал восстанавливаться.
В это время подошёл начальник цеха и, увидев полный раздрай режима, нахмурился:
- Эх, Николай, Николай, принимая тебя в цех, мы думали поставить тебя мастером, а ты?
Он не договорил, сел на стул, задумался. Что было у него на душе, понять нетрудно. Так в хлопотах и заботах прошёл месяц, и вернулся из отпуска Бобиков. Он был бодр и весел и всем говорил, что скоро женится.
К этому времени, как пришёл в цех Корольков, уже кончался второй год, но он всё никак не мог осилить рабочую должность. И главный инженер Прохоровский, когда принимал экзамены у Королькова, вздохнул с нескрываемой иронией:
- Что я дурнее паровоза?
После этого Николай Корольков уволился. Придя на пульт, Прохоровский вздыхал:
- Забьют некоторые инженеры себе в голову, что он велик, а на самом деле ноль без палочки. Везде нужен талант, да и мозги, а если они не работают, никакие бумажки и удостоверения уже не помогут. Я помог ему устроиться старшим мастером в железнодорожный цех на разгрузку и погрузку вагонов. Жаль мужика, ведь так-то он неплохой. Я не понимаю одного, зачем кончать институты, техникумы, если не работает голова. Спросите, как такие люди кончают институты и техникумы? Отвечу: многих просто пожалели, другие занимались зубрёжкой. А вот, чтобы выявить истинные таланты – увы!..