Самый ранний дневник 7 Вечер Марины Цветаевой

Самый ранний дневник 7 Вечер М. Цветаевой. Павел Юльевич Голдштейн. В. Мамонов.

20 октября 1962 г. Я либо обожествляю людей, либо презираю их. Ни то, ни другое не значит любить их.

21 октября. Как изящно порой кривляются люди на сцене и в жизни, но гораздо хуже, если они кривляются не изящно.

22 октября. Встречи с друзьями делают меня не чувствительной. Когда я одна, я больше живу и большего желаю.

23 октября. Мне снилась сверкающая светом река, трава на берегу. Мне снилось ожидание моря.

24 октября. Душевная душащая пустота мешает мне читать Марину Цветаеву.

Редко у меня появляется любопытство к людям. Смотрю на их руки, по рукам стараюсь угадать лицо.

25 октября. Как просто и скупо бросаешь слова, Марина, матерь моя. Я ничто перед тобой. Я невероятно родной ощущаю Марину Цветаеву.

26 октября. На вечере Марины Цветаевой - первом в России - в Литературном Музее на улице Димитрова (теперь Якиманка) был Илья Эринбург, он вёл вечер, он поразил меня острыми зрачками мудрых глаз. Он стар и сед, пушисто сед.

Был поэт Борис Слуцкий и другие поэты. Жалею, что не записала, кто именно, может быть, присутствовал Варлаам Шаламов. Пианистка Мария Вениаминовна Юдина играла на этом вечере.

Из нашей Студии Художественного слова читали четверо: Лида Савченко (читала стихи о Чехии), Светлана Репина, Ася Шусер читала цикл стихов «Стол» и я. Я читала ранние стихи Цветаевой и «Тоску по родине», всего стихов, прочитанных мной, было много.

Во время чтения я ощущала власть над залом в какие-то мгновения. Люди замерли. Голос мой уверенно произносил слова. Окончив чтение, шатаясь, я пошла за кулисы. Пот струился с висков.

Меня приветствовали Павел Юльевич Гольдштейн (работает в Литературном Музее), две незнакомые женщины, Боря Пашков, они пожали мне руку. Мне это было приятно.

После вечера ко мне подошла сестра Марины Цветаевой Анастасия Ивановна Цветаева. Она сказала мне: "Я хочу посмотреть, какие у Вас глаза". Я взглянула на неё. Она сказала: "Хорошие".

28 октября. Неужели Коля Танаев и Саша Фрумкин потеряны мной навсегда?

1 ноября. На фортепьяно дома я играю только Баха и прелюдии, сочинённые Лёней Бабаджаняном. Он мечтает учиться на дирижёра в музыкальном заведении.

6 ноября. С Линой и Володей Харнас мы побывали в городе Переславле-Залеском. Гуляли по городскому валу. Заметили, что большая птица запуталась в ветвях дерева. Володя полез на дерево и освободил птицу.

Мы погуляли по городу, попросились ночевать у пожилой женщины, она нас взяла к себе.

10 ноября. От лишнего времени - лишняя хандра. Я люблю всё хорошее. Я хочу всего. Я мало страдала ещё.

15 ноября. Совесть и у Пушкина была порой не чиста. А у меня так часто мучения, что я не так что-то делаю или говорю.

20 ноября. У Лёни Бабаджаняна есть впереди свет. Да будет он!

Женщина цепляется за мужчину, как за соломинку. Спасение лишь в крепости собственной души. Я хочу покоя.

23 ноября. Всё лишь миг - и любовь, и красота - не удержать. Я люблю тебя одно мгновение. А себя? Всегда?

25 ноября. Я всегда была конченным человеком, да и теперь тоже самое. Всё во мне изуродовано, испорчено - голос, глаза, руки, душа. Есть от чего прийти в отчаяние. Но нельзя распускать себя.

28 ноября. Я хочу покоя. Люди, не бросайте меня!

2 декабря. Ох, как я хочу жизни и искусства.

Веронезе «Оплакивание Христа».

5 декабря. Я в Лианозово у мамы. «Ребёнком будучи...» Вспоминаю слова Пушкина из «Моцарта и Сальери».

Ребенком будучи, когда высоко
Звучал орган в старинной церкви нашей,
Я слушал и заслушивался — слезы
Невольные и сладкие текли...

Общаюсь с сестрой Леной. Здесь хорошо. Лунный снег и нежность берёз. Много неба. Если взять льдинку и посмотреть сквозь неё на солнце, края её сияют драгоценным светом. Я вся в снегах, чистых и вольных, немного легче мне здесь. Залезла на крышу и смотрела на снег вокруг.

10 декабря. Скованность во всём. Скупость мыслей.

15 декабря. Воскресенский сентиментален. Была на его концерте. Меня больше не трогает его музыка.

30 декабря. Итоги года: отсутствие жизни во мне, всё печальнее жизнь. Любовь к Вите Мамонову, к Боре Пашкову, к Марине Цветаевой, Поленово изумительное, чудесный Володя Войловов, милый Никола Журавлёв. Жизнь очень богата, но душа моя пока больна.

1 января. Мы с друзьями Новый год праздновали в Жуковском. Серёжа Стрижевский и Толя Родионов рассказывали мне сказки. [Стрижевский значительно позже стал директором Музея Глинки на улице Фадеева]

2 января. Ничего нет святого, кроме Бога одного. ОН знает, что хочет.

4 января. Наталья Львовна направила меня в Литературный музей. Я должна была попросить фотографии вечера Цветаевой. Фонотека ютилась в подвале. Меня чрезвычайно приветливо встретил заведующий фонотекой Артемий Григорьевич Бромберг. Я взяла фотографии.

Скорбь владеет миром. Скорбью одержимы почти все поэты. Одиночество и печаль в каждом стихотворении. Отрешённость от мира. Уход в себя.

11 января. Лёне Бабаджаняну плохо, он уничтожил часть своих картин. Я бессильна помочь ему, даже если бы он этого хотел. Что может дать ему моя мёртвая душа?

15 января. Цветаева мной любима более всех живых и умерших.

17 января. О, как я хотела бы говорить, чтобы каждое моё слово было наполнено чувством, но не пустоты и отчаяния. Я хотела бы молчать, чтобы не ранить людей словами.

20 января. Пока я умею только ненавидеть, и всё, с чем я соприкасаюсь, рано или поздно становится ненавистным.

12 февраля. Боже, как мне хочется любви.

15 февраля. Хочу понимать людей, но я легковерна и не проницательна.

17 февраля. Безвозмездная тоска. Меня записали друзья на магнитофоне, я читала стихи. Мой голос печален.

20 февраля. Постоянные мучения совести. Я всё время слежу за собой.

22 февраля. Снег, снег, снег. На душу мне падает снег. Он всегда завораживает меня.

Артемий Григорьевич Бромберг влил в меня каплю сил своей добротой. Мы подружились с ним. Была в Литературном Музее в фонотеке.

27 февраля. Никто не оживит меня.

3 марта. Музыка Баха духовна.

5 марта. Как тяжело среди людей и как хорошо с деревьями.

В городе Жуковском передо мной несколько секунд прыгал смешной, толстый снигирь. Он совершенно меня растрогал, во мне проснулся ребёнок.

7 марта. Мне снилась моя родная бабушка, мама моего отца Лидия Алексеевна Волынская. Я была рада ей. Может быть, она помогает мне сейчас выживать. Также мне снилось море и моя подруга Оксана Ковалёва.

9 марта. Великая усталость, покой, тишина в душе. Ни ревности, ни боли, никаких чувств.

Лина Д. многих умней и несчастней.

14 марта. Мне нужны стихи. Каждое дерево живая душа.

20 марта. Часто Витино существование тонко касается меня. Я, впрочем, не люблю его, я хотела бы быть его другом, его опорой. Бог этого не позволил. Это просто желание любить, но не любовь.

3 апреля. Я сплю. Но когда я просыпаюсь, алчность моя велика. Не будите лучше.

8 апреля. Много мягкости и чуткости у Бромберга. Мы с друзьями называем его Тёмой. У него синие хорошие говорящие глаза. И он любит людей.

10 апреля. Оксана Ковалёва очень умна, самолюбива и тщательно это скрывает, в ней есть скепсис. Чистота и искренность борются в ней с неверием. Она довольно скрытный человек. Спокойна и ровна, когда не страдает. Во имя идеи беречь себя не будет, да и без идеи не бережёт. Я перед ней часто себя чувствую ребёнком, хотя она немного моложе меня. Возраст это внутреннее состояние души.

12 апреля. На меня обратил внимание Павел Юльевич Голдштейн. Он несколько грубо ухаживал за мной. Но отношения у нас вполне дружеские. Это удивительно интересный и талантливый человек.

Гольдштейн Павел Юльевич (1917-1982) - педагог, литератор, философ.

Павел сын музыкантов, родился в г. Ессентукив 1917 году, семья в 20-х годах жила в Баку.

1938, 5 ноября. — Арест. Лубянская тюрьма, камера на трех человек. В деле – донос его учеников о защите преподавателем детей «врагов народа». На первом допросе обвинение в принадлежности к контрреволюционной организации. 

Перевод в Бутырскую тюрьму. Проведение более года в общей камере, где находились сто заключенных, постоянно споривших о ситуации в стране.

Ночные допросы – «конвейер». Пять суток ледяного карцера, где находился в одной рубашке.

1938, конец декабря – 1939, январь. — Перевод в Лефортовскую тюрьму на месяц. Допросы с избиениями. Угрозы ареста и пыток матери. Ложные показания не подписал. Окончание следствия.

В деле запись: «не разоружившийся враг». 1939, февраль – ноябрь. — Бутырская тюрьма.

1939, декабрь. — Этап по железной дороге в Каргопольлаг.

940. — Этап на лесоповальный пункт Поямингу. Перевод в Каргополь в Управление лагеря. Больничный стационар. Лесосплав на Онеге. Экономист производственно-технического отдела лесного лагеря.

1941. — Перевод в Ерцево на разгрузочные работы на центральной продуктовой базе. Снова лесоповал.

1941, 23 июня. — Предъявление обвинения «антисоветская агитация во время войны» – ст. 58-10. Лагерная тюрьма. Сокамерники – Василий.А. Гроссман, Я.Н. Селезенка. Следователь капитан Матюхин. Приговор трибунала г. Архангельска – высшая мера наказания, расстрел. Камера смертников. Отмена приговора до решения выездной сессии областного суда, т.к. антисоветская агитация велась в довоенное время.

1941, конец сентября. — Выездной сессией Архангельского областного суда оправдание за недоказанностью обвинения.

Отбывание срока наказания в различных лагерях.

1955. — Освобождение из заключения, в котором находился 17 лет.
1956–1971. — Работа в Литературном музее в Москве. Организация выставок, в том числе посвящённых Есенину, Маяковскому, Шекспиру, Шолом-Алейхему. Написание первой части книги «Точка опоры», снятой на микроплёнку и вывезеной в Израиль Эстер Ломовской-Мостковой.

1971, 5 ноября. — Выезд в Израиль. Встреча с Леей Мучник в Иерусалиме.

Женитьба на Лее Мучник.

Написание книги «Дом поэта», посвященной Марии Степановне Волошиной. Выход книги «Мир судится добром» (философско-религиозные эссе, статьи, переписка, критика). Написание второй (1978) и третьей, незаконченной (1982) частей воспоминаний.

1982. — Скончался Гольдштейн Павел Юльевич.

14 апреля. Видела Витю Мамонова. Он был очень красивый. У него святые глаза. Нежность к нему. Хоть бы только жил он, не умирал. Он сказал, что ходит с ребятами пить сок из подрезанного клёна. Наш диалог:

Я: Пойдём туда. Витя: нет. Я: Почему ты такой вредный? Витя: Нет. Я полезный. Я: О, это уже не так однообразно, как твоя постоянная фраза «Что делать?»

У дома на земле сидела милая собака. Она глухо заворчала на меня. Я поцокала языком. Витя сказал: «Что же ты обманываешь её?». «Что делать, сахара ведь нет. Эх, собака ты, собака». Витя: « Сказала она и пошла восвояси». «Она что, бездомная?» Витя: «А это может и есть её дом, только она слишком загулялась и её не пустили».

16 апреля. Как мне узнать, как постигнуть Христа? Смешно не верить в Бога.

17 апреля. Мне не владеть простыми радостями жизни.

Мне никогда не найти истину на земле.

Я знаю — мои слёзы о людях смешны. Я не люблю их, боюсь их. Но жалость к ним лютая.

20 апреля. Христе, Ты слышишь меня? Как Ты долготерпелив.

29 апреля. Постепенно я превращаюсь в изгоя, в отщепенца, в Ларру, в отверженного. Безобразие людей душит меня, их лица вызывают у меня приступ тошноты. Опустошение захватывает всё новые границы души.

7 мая. Мой день рождения - 22 года. Мне надо жить по Библии. Постоянно приучать себя к добру, без конца контролировать себя.

Я вижу в себе много плохого, страшного, мелкого.

Мой рисунок.