Белые тапочки

  Родной брат подарил старшему брату - моему отцу, белые тапочки, которые привёз из-за границы, наверно прихватив из гостиницы. Отец был старше своих братьев намного, так как много детей-младенцев умерло в деревне от болезней и недоедания после его рождения. Для своих братьев он был  родным отцом. Все они получили высшее образование. Помню, как он отдавал последнюю десятку среднему брату, а дома у нас было - хоть шаром покати. После Индии, где отец работал на буровых, все накопленные деньги родители отдали бабушке и дедушке на постройку нового дома. Свою юность и детство младшие братья отца прожили в этом новом доме, хотя у родителей нас - трое, жили в маленькой комнатке в коммуналке, за стеной сосед туберкулёзник, да у отца оклад сто двадцать рублей - мама не работала. Отец прекрасно понимал, что с мамой отдавали последнее.
   Как же там, в Индии давились наши специалисты за эти рупии. Экономили на всём, на своём здоровье. Папа с мамой легко жили - просто любили друг друга. В конце своей жизни моя бабушка башкирка призналась моей маме, ты, единственная из невесток, которая никогда плохо обо мне не говорила. Мама тоже любила трудолюбивую Бибисару.
   Да и потом, после окончания ими институтов, отец хлопотал о своих братьях - помогал с работой и с получении новых квартир, в постройке следующего нового дома в родовом гнезде.
   Как же всю жизнь они доставали отца своими просьбами. Как же ему каждый раз было тяжело просить за них. К тому времени, когда отец вышел на пенсию, братья уже хорошо поднялись - построили свои большие дома. Но всё равно, собираясь вместе, перемывали отцу все кости, всё что-то хотели от него, всё что-то им было мало. 
   Видимо из своего рода отец - бессеребрянник взял лучшее - остальным не хватило. Белые тапочки он выкинул в мусоропровод как и записную книжку, подаренную на юбилей другим братом. Незадолго перед смертью он сказал горестно жене,- Не принесли мне никакой радости мои родные в этой жизни. А когда отца похоронили, моя родная сестра нашла правильные слова,- Отец любил их, а они его, нет.