Приют для бездомных животных 6

6.

Лайт проведал своего коня и решил осмотреть замок – нижнюю его часть. Может, удастся найти камеры пыток. Интересно, что там есть такое, чего он не видел? Он взял электрический фонарик, запасся на всякий случай парой бутербродов и фляжкой воды, сложил это всё в небольшую сумку, которую прицепил на пояс. Подумал и взял многофункциональный охотничий нож. Так, для страховки.

Он пошлялся по замку, пока не набрёл в глухом закоулке на обитую металлом дверь. Она не запиралась, и это утешало. Долго не хотела открываться, хотя Лайт навалился на неё всем телом, но в конце концов сдалась на милость победителя и с предсмертным стоном отворилась. Куда-то вниз вели осклизлые ступени, поросшие мхом, а сбоку была платформа с подъёмником – видимо, для транспортировки чего-то, хранящегося в подвале. Лайт заметил на одной стене выключатель, по чему можно было судить, что внизу есть электрический свет.  Сэр Альтаор нажал на кнопку, и там, куда вела лестница, действительно загорелся свет. Старлайт, придерживаясь одной рукой за сырую шершавую стену, начал спуск, осторожно ступая, чтобы не поскользнуться и не упасть.

Когда ступеньки закончились, он всё-таки споткнулся. Лайт попал в просторное помещение со сводчатым потолком; пол здесь был посыпан крупным песком. Вдоль стен тянулись многоэтажные полки с рядами тёмных бутылок, местами покрытых плесенью и паутиной. Также тут стояли огромные бочки, обложенные камнями для устойчивости. Лайт взял одну бутылку, тщательно вытер горлышко о куртку и вытащил пробку штопором, очень кстати имеющимся в рукоятке ножа. В нос ему ударил острый запах. Старинное вино превратилось в уксус. Лайт с сожалением посмотрел на открытую бутылку, водворил пробку на место и поставил бутылку назад. Но не мог же такой фокус произойти во всех бутылках!.. Однако сэр Альтаор не стал больше пытать счастья и оставил древние запасы в покое.

Дальше располагался коридор, который не освещался. Лайт включил фонарик и пошёл туда. Наверно, в тот коридор давно никто не ходил. По стенам сочилась влага, на полу из каменных плит образующая невысыхающие лужи. Ощутимо веяло холодом. Сэр Альтаор поёжился, пожалев, что не прихватил с собой хотя бы плащ. Хотя мог ли он думать, что здесь такая холодина, там, наверху, где ласково светит солнце? Возвращаться не хотелось, и он продолжил экскурсию.

Метров пятьдесят он шёл свободно, а потом вдруг путь ему преградил завал из обрушившихся с потолка камней. Но оказалось, через него можно перебраться, а дальше коридор казался неповреждённым. Лайт, держа фонарик в зубах, перелез через груду камней.

Где-то капала вода. На вбитых в стены  ржавых железных крючьях висели такие же ржавые цепи. А дальше по коридору находились камеры – скорей всего, именно те самые камеры пыток, о которых говорил слуга. Лайт вошёл в первую попавшуюся. Правда, чуть не рухнул, не заметив двух стёртых ступенек: пол камеры оказался ниже уровня пола коридора. Тут было на что посмотреть! У стены стояла огромная проржавевшая жаровня, в которую были небрежно брошены всевозможные разнокалиберные щипцы, внушающие ужас даже на расстоянии. Сэр Альтаор с уважением коснулся их пальцами. В нише в стене висели шипастые кандалы, а на полу валялись угли. Возможно, когда-то здесь людям поджаривали ноги и угощали калёным железом. Тоже правильно. Огонь – давний союзник человека. Но, в общем-то, тут не было ничего занимательного. Сэр Альтаор пошёл дальше. В следующей камере нашлось кое-что поинтереснее. Машинка для выдирания ногтей, например, длинные иглы для протыкания языка, металлические печатки для выжигания памятных знаков на лбу или на плече, обруч со свёрлами и спиралеобразными дисками для сверления черепа. Приборчик «поцелуй смерти», снимающий тоненький слой кожи на лице, чтоб сверху чем-то вроде того же уксуса поливать. Закрутки для вытягивания жил… Лайт смотрел на столь хорошо знакомые ему предметы, и у него вдруг появилось чувство ностальгии. Следующая камера. Такие милые, привычные, хорошо знакомые вещи, приспособления. Дальше, дальше… Слёзы на глаза наворачиваются при воспоминании об утраченном. Ещё камеры, ещё… Вот в тяжёлом браслете цепи кости – кисть руки.  А в большой клетке вообще целый скелет. Да, не повезло бедняге, забыли. Дальше всё чаще стали попадаться кости. Почему здесь не убрали, всё бросили? Или кому-то из Альтаоров был приятен запах мертвечины?

В метнувшемся лучике фонарика что-то появилось на миг и исчезло. Лайт посветил туда и увидел человека, стоящего к нему спиной. 
 
- Что вы тут делаете? – окликнул его сэр Альтаор. Человек никак не отреагировал.

Старлайт в несколько прыжков оказался рядом в ним и опустил руку ему на плечо. Из драного рукава на пол со стуком вывалились кости руки. Это был всего-навсего скелет. Когда-то какого-то узника подвесили за рёбра на крючьях, он так и у мер и так и остался почти стоя нести свой пост. Старлайт взял в руки его череп и заглянул в пустые глазницы, как будто там были глаза. Почему люди счастливы только после смерти? Иначе они бы так не улыбались. Все черепа улыбаются. Сэр Альтаор нахлобучил череп на остатки шейных позвонков; череп не удержался и упал, откатившись в сторону. Сэр Альтаор поднял фонарик повыше и высветил маленькую дверь. Подёргал за кольцо, которое выполняло роль ручки. Дверь приржавела крепко. Странно. Все двери везде открыты настежь, а эта почему-то закрыта. Он дёрнул сильнее. Никакого результата. Лайту показалось, что фонарик светит не так ярко, как вначале. 

Ржавое кольцо в конце концов сломалось. Тогда сэр Альтаор быстро приволок какую-то железяку (бывшую в своё время причиной страданий не одного человека) и использовал её в качестве лома. А какая порядочная дверь устоит против лома? Не устояла и эта. За ней обнаружилась камера, ничем не отличающаяся от всех, уже виденных Лайтом. Да нет, здесь напротив двери висело овальное зеркало, а в центре стояло блестящее, совсем не ржавое металлическое сооружение, похожее на трон. К высокой спинке крепился какой-то шлем со множеством проводов. Какой же король устоит против соблазна сесть на трон? А Старлайт Первый был истинным королём. Он подошёл к трону, примерился, положил фонарик на пол рядом с троном и царственно уселся на сидение. Жаль, зеркало очутилось за спиной, а так посмотрел бы на себя.   

Вероятно, он задел какой-то рычажок. Сработал механизм, из подлокотников выехали широкие металлические браслеты и замкнулись, охватив предплечья и запястья сэра Альтаора. Лайт сначала не понял, что произошло. Попытался освободиться, изо всех сил дёргал широкие металлические кольца, пленившие руки, - безрезультатно. Никакой возможности вытащить руки – сзади локти упирались в спинку трона. Вот когда начинаешь жалеть, что на руках нет ещё пары – другой суставов. Вот уж действительно безвыходное положение! Хорошо ещё, шлем, опустившийся на голову, не имел внутри шипов и прочих милых прелестей, к тому же, фонарик, словно сделав последний предсмертный вздох, мигнул и медленно погас. Наверно, батарейка села. Лайт оказался в полной темноте. Что ж, великолепно! Кричать бесполезно – строители замка позаботились о надёжной звукоизоляции, чтоб крики испытуемых не тревожили чуткий слух властителя. Будем надеяться, что слуга обеспокоится по поводу долгого отсутствия своего хозяина, пройдётся по замку, заметит, что дверь в подвалы открыта, и там горит свет, и догадается, что его господин ушёл куда-то сюда. Или не догадается, если у него есть привычка забывать выключать свет. По идее, не должна, иначе кто бы его держал на службе!

Лайт вспомнил о бутербродах, и ему жутко захотелось есть. Еда рядом, а не достать – именно поэтому. Надо было предупредить старика, но к чему сейчас об этом думать?

Нужно попробовать расшатать браслеты – а вдруг там что-то сломается? Приложенные усилия не дали никакого результата, разве что возникла жажда. А это уже гораздо хуже, чем голод. Сэр Альтаор с горя стукнул каблуком по трону, и напрасно это сделал, потому что с его ногами произошло то же, что и с руками: их полонили железные кольца. Старлайт чуть не взвыл. Ему стало жалко себя до слёз. Никогда ещё не было так плохо и одиноко. Он осознал, что никому, абсолютно никому не нужен, и всё-таки жить хотелось, ой как хотелось!.. Что делать скованному по рукам и ногам в холоде и темноте? Спасибо, он ещё сидит. Вот если бы его так захватило, когда он стоял, это было бы заметно хуже! Это всё так, но утешить себя ему не удалось. Ну надо же, как бывает!

Он смотрел в темноту, и ему чудились шаги. В темноте человеком овладевают страхи. Смотря каким человеком, конечно. Вот Ромес ушёл бы в другой мир или вспомнил бы свой первый закон. Но в том-то и вопрос, распространяется ли первый закон Ромеса на других владельцев домов и на другие дома? Ромес не боится темноты. Да, опять Ромес. Когда мысли, наконец, перестанут к нему возвращаться? Что с ним случилось тогда?.. Нет, лучше не вспоминать. Если бы Ромес появился здесь, он бы всё простил, всё понял… Но он не появился.

Чьи же это шаги? Кто-то неторопливо уверенно идёт по коридору – не оттуда, откуда пришёл Лайт, а из глубины подземелий. Какой-то стук – идущий отбросил ногой с пути чьи-то кости. Призрак? Ромес говорил, что в Мирах есть всё. А может, это не шаги вовсе, а где-то вода капает? Но ведь раньше этого звука сэр Альтаор не слышал. Не слышал или не обращал внимания, занятый своими мыслями?..

Звук сделался громче, явно приближаясь.

- Здесь есть кто-нибудь? – крикнул сэр Альтаор в темноту. И ему показалось, что в ответ кто-то негромко засмеялся.

Было страшно до мурашек по коже, до безысходной тоски.

- Тут кто-то есть? – повторил Лайт.

Шаги затихли на пороге его камеры.

- А как же иначе? – спросил смеющийся шепчущий голос, кажущийся смутно знакомым. Но стены подземелья очень и очень искажали его. – Конечно, тут кто-то есть.

- Привидение замка? – поинтересовался Старлайт.

- Не в том смысле, в котором привыкли воспринимать люди. Но можно сказать и так. Что, влип ты в историю?

- Влип, - согласился Лайт.

- И что ты намерен делать?

- Назови себя сначала.

- Какая тебе разница, кто я? – неизвестный приблизился  и обошёл вокруг трона. Постоял за спиной сэра Альтаора; потом что-то звучно кокнулось о плиты пола и разлетелось по всей камере.   

- Это было зеркало? – спросил сжавшийся в комок Лайт.

- Вот именно, было, - усмехнулся неизвестный. – Не люблю отражающие поверхности.

- Почему?

- Это сугубо личные проблемы.

- Ты знаешь, как я могу освободиться?

- Знаю.

- Тогда помоги.

- Это приказ?

- Пожалуйста.

- Нет. Ты должен приказывать.   

- Тогда я приказываю.

- …но не мне.

- Что тебе от меня надо?

- Пока ничего.

- А потом?

- Потом – это же не сейчас. Говоришь, освободить тебя? Ты бы оставил кого-то сидеть так до зелёных веников. А я хороший. Я тебя выпущу отсюда.

- Что я тебе буду должен за это?

- Ничего. Опять же – пока.

Что-то щёлкнуло, и сэр Альтаор почувствовал, что его руки и ноги освободились. Он быстро встал с трона, чтоб волею случая не оказаться в западне снова. Неизвестный бродил где-то рядом, хрустя осколками зеркала. Наконец, он подал голос:

- Есть двери, которые некоторым людям не следовало бы открывать. А они всё равно открывают. Разве это можно одобрить? Так, что-то я заболтался с тобой, пора отчаливать. А ты вали отсюда и больше сюда не суйся, если не хочешь пережить кое-что гораздо неприятнее, чем проведение времени в кресле. Это всё не для тебя предназначено. Счастливо оставаться! – Неизвестный вышел и удалился в том же направлении, откуда явился.

Сэр Альтаор вышел следом. Как-то его не тянуло проверять, что в той стороне. И он, спотыкаясь и натыкаясь на стены, побрёл прочь из камер пыток.

А наверху по-прежнему светило солнце, правда, уже значительно переместившееся по небосводу. Сэра Альтаора искал слуга. Чёрт побери, неудобно как-то выходит: Лайт так и не удосужился запомнить его имя. Ведь он же представился при первом знакомстве!

- Где вы запропастились? – спросил слуга. – Тут вас искал один молодой человек, приехавший на буланой лошади, очень похожей на вашу первую.

- Где он?

- Я предложил ему подождать, он посидел в замке, но совсем недавно вышел, сказав, что у него нет времени на ожидание, и умчался.

- А как он выглядел?

- Темноволосый такой, симпатичный… Глаза чёрные…

- Спасибо.

Возможно, это был Рой. Но почему он не подождал? Время у него всегда есть…

Прошло несколько дней, утомительно однообразных по своему содержанию. Хотелось что-то делать, но в том-то и вопрос – что? Понятно, не исследовать камеры пыток и не охотиться.

Анника писала, что с удовольствием принимает приглашение сэра Альтаора побывать у него в гостях, но визит осуществится позже. А ещё она сообщила, что одной ночью всё же решилась заглянуть за угол дома, куда убегала чёрная зверюга, и наткнулась там на одетого во всё чёрное молодого графа. Он посмотрел на неё бездонными глазами убийцы и молча ушёл, а чёрная псина как сквозь землю провалилась. Испуганная Анника больше не выходила на ночные прогулки, как бы душно и жарко ни было в её спальне.

Хорошо ещё, приют для бездомных животных воздвигли быстро. Место для него было выбрано удачно: просторные вольеры располагались неподалёку от замка на невысоком холме, там, где раньше была псарня прежнего владельца, под сенью деревьев на опушке леса, так что в жаркий полдень животные могли погреться на солнышке или вздремнуть в тени. Высокие проволочные сетки не портили общей картины, поблёскивая серебристой паутиной на фоне леса. Осталась самая малость: отловить этих самых бездомных животных. Слуга сказал, что чаще всего собак можно встретить на старом скотомогильнике. Жители деревеньки в последнее время побаиваются отвозить туда трупы павшего скота: стаи псов выглядят не вполне безобидно. А скотомогильник действительно старый: его используют уже не одно столетие. Сначала он расширялся, а потом вновь на середину вернулись. А в центре его прочему-то домик стоит. Забавно, конечно. Древняя такая, покосившаяся развалюха. Смельчакам предлагают провести там ночь в обществе тающей свечи и страшненького рассказа. Это, разумеется, не человеческое кладбище, но всё-таки в местах, связанных со смертью любых живых существ, есть своё очарование.

Лайт не стал спрашивать, согласился ли кто-то на проведение такого эксперимента. Да, нашёл он себе обиталище, нечего сказать: и болота тут есть, и леса, и скотомогильники, и замки, и камеры пыток… Для полной гармонии кладбища не хватает, но, несомненно, и оно где-то имеется, недалеко от деревеньки. Всё в полном ажуре. Осталось ещё сюжетик соответственный завернуть. Но как раз за этим дело не станет, если сюда вмешается Рой.

- Скажите, Корнелий, - обратился как-то к старому слуге сэр Альтаор (наконец-то вспомнив к тому времени его имя и порадовавшись по этому поводу за себя), - скольким Альтаорам вы служили?

- Не одному поколению, – ответил старик.

- Были ли в моём роду долгожители? Я имею в виду именно Альтаоров и никого больше. В каком возрасте умер самый старший из Альтаоров?

- Ему было тридцать пять лет.

Лайт призадумался.

- Никто не умер естественной смертью, - добавил слуга.

- Это несколько необычно, - отметил Старлайт. – А были ли в роду приёмыши вроде меня?

- Разрешите, я не отвечу на этот вопрос.

- Что? Неужели истинным Альтаором был только основатель рода, а все остальные – такие, как я? – восхитился Лайт. – По сути, это только имя, которое носят разные люди в разное время? Изумительно! Но у всех есть какие-то родовые черты. Очень занимательно. А в узком кругу друзей никто ничего?..

- У Альтаоров никогда не было друзей.

- Ещё лучше! Скопище сумасшедших, а не род. Ну, а в широких общественных кругах ничего не говорят по этому поводу?

- Не смеют.

- Ага, вот как! Слушайте, дружище, почему бы вам на всё это не наплевать и не найти работку, менее подозрительную, чем служение нескольким поколениям безумцев, передающих свои «духовные ценности» по наследству?

- А кроме меня, кто же присмотрит за бедными безумцами? Вы уж извините мою наглость… Какие будут распоряжения, сэр?

- Достаньте лошадей, какую-нибудь закрытую повозку, и мы с вами поедем ловить собак. Приманки, сети, верёвки – вы сами знаете, что надо для ловли животных.

- Слушаюсь, сэр. На какой срок прикажете готовиться?

- Да хоть на завтра.