Башня

-1-
Жители этой деревни не пахали землю. Утром каждого дня вставало солнце,  вставали и они. Они выходили из своих жилищ  и шли к Башне. Каждый исполнял Работу, делал то, что он выбрал – колол камни, месил глину, укладывал кирпичи. Потом приходили художники и раскрашивали эти стены яркими красками. Рядом с Башней свою Работу  выполняли пильщики,  Работой жрецов было заклинать богов даровать удачу и хорошую погоду, Работой поваров – варить еду….Солнце завершало свой круг по небу и они возвращались домой. А в Башне прибавлялось еще немного камней, кирпичей, досок, красок. И так было всегда. Светило шло и шло своим бесконечным путем, а Человек на земле выполнял Работу, делал  то, что ему предназначено  – возводил стены, возил камни и бревна, варил пищу, перекрывал этажи. Все знали, что Предназначение невозможно изменить или отменить, как невозможно изменить или отменить путь Солнца. Завет говорит: «И уходит ветер, и возвращается ветер. И растет трава, и увядает трава. Смотри: вот лист зеленый на дереве, и вот он уже желтый под ним. И проходит время, и все сокрушает. Но есть Башня и останавливается время».


-2-
Самой почетной комнатой в доме Смитсонов была гостиная, а самым почетным местом в гостиной – ее середина. Потому что там стоял Стол, а на нем под специальным стеклянным колпаком лежала Книжка Безработного. Адаму было уже пять лет,  и  пусть  мама  с  тетей  считали  его  маленьким  и  читали  ему  малышовые сказки про волшебников с их дурацкими палочками, он-то знал -  взрослые его обманывают. Книжка – вот настоящая волшебная вещь, а настоящего волшебника зовут вовсе не Гэндальф, а Социальный Инспектор. И одет он в обыкновенный костюм, какой иногда носит папа. Раз в месяц Социальный Инспектор приходил к ним в дом, брал в руки Книжку и что-то в ней рисовал. А на следующий день у Адама было много конфет, они с папой шли в Луна-парк, там ели мороженое и обязательно покупали новую игрушку.

Дети, с которыми Адам играл в парке, говорили, что у них дома тоже есть такие книжки. Только у одной девочки – Евы – Книжки не было. У ее родителей была Работа. Ева говорила, что это такое место, куда надо ходить каждое утро, чтобы получить «зарплату». А в субботу и воскресенье можно не ходить, «потому что это выходные». Дети смеялись над Евой и ее глупыми родителями. Дураки какие! Каждое утро ходить на Работу! Вот их папы и мамы никуда не ходят, а конфеты и игрушки появляются. Папа говорил Адаму, что так придумало Государство много-много лет тому назад, и что Социальный Инспектор у него на службе.

Адам иногда представлял себе Государство. Раз Социальный Инспектор у него на службе, то значит, этот волшебник главнее его. Может он главнее Санта-Клауса? Интересно, можно ли его увидеть? Но папа только смеялся, услышав такие вопросы. Тогда Адам решил, что Государство – это, наверное, очень-очень главный волшебник, и, наверное, его можно видеть только другим волшебникам, а людям его видеть нельзя. А еще он решил, что этот волшебник очень добрый, потому что мама один раз сказала, что дом им предоставлен государством как Социально Нуждающимся. Через год Адам узнал, что школу тоже построило Государство, и оно же подарило учебники Детям Безработных, и классный руководитель сказал, что он будет их учить, потому что так сказало Государство.

Потом наивная детская вера в волшебников отпала вместе с молочными зубами. Адам стал взрослым, ему стукнуло уже четырнадцать лет. Теперь-то он знал, что государство – это правительство, т.е. какие-то люди, которые собирают какие-то налоги у тех, кто имеет работу, и раздают пособия таким как они, социально нуждающимся. А еще через два года Адам заметил, что Ева стала хмурой и озабоченной. На свиданиях она молчала, явно думая о чем-то постороннем.

- Отстань, - буркнула она как-то раз. – Мне надо думать, где учиться дальше.

Оказывается и после школы надо учиться? Адам замолчал. Ни папа, ни мама об
этом ни разу не говорили.

- А зачем?

- Все равно ты не поймешь. – Ева фыркнула. – Учиться нужно для того, чтобы найти подходящую работу.

Опять эта работа! Почему Ева должна ее искать, а Адам не должен? Вечером он спросил у отца.

- Понимаешь, Адам, - отец говорил медленно, было видно, что слова он подбирал тщательно. – Работа, конечно, должна быть у каждого. Но много-много лет назад случилось так, что твой прадед ее потерял. Тогда многие ее теряли. В те годы государство не помогало социально нуждающимся. Поэтому все эти люди стали нищими. И твой прадед тоже. И тогда он спросил: «Почему? Почему я стал никому не нужен? Значит, кто-то в государстве сделал ошибку!». И они пошли и спросили об этом правительство. Вот с тех пор государство нам и помогает.

- А работа?
- Работа… А-а, да. Работы никто из них так и не нашел. Прадед, правда, пытался одно время, но… - отец развел руками. 

Потом Ева отправила заявление в Академию, сказав, что решила сделать Космос своим будущим. На выпускном ее избрали королевой бала, и Адаму она уделила внимания ровно столько, сколько и всем остальным. Потом мелькнуло лето и она исчезла из города и из его жизни. Сначала Адам вспоминал о ней с огорчением, потом, к Рождеству, просто вспоминал. Новые впечатления захватили его. За четыре месяца он успел стать Помощником члена добровольной пожарной дружины, занять второе место в конкурсе на лучшее осеннее украшение дома, сыграть в паре постановок районного общественного театра.

Не без удовольствия Адам рассказывал об этом своим одноклассникам, когда в пятый день января класс снова собрался в школе на первое занятие Курсов подготовки безработных. Они потеряли двоих. Еву и Джордана, который, как оказалось, смог найти работу. Адам задумался: Значит, работа – вещь достижимая, если ее смог найти твой сосед по парте? Но почему же отец говорит, что ее найти невозможно? Обманывает или просто не хочет? И, кстати, почему Джордану нужно было искать эту работу? Что же такое работа, в конце концов? Это был его первый и, увы, последний вопрос преподавателю курсов мистеру Хардсмиту потому, что мистер Хардсмит снял очки, повертел их в руках, снова надел и строго посмотрел на Адама:
- Что такое работа, молодой человек? Зачем вам знать? Вы ведь ее все  равно не найдете. Для вас ее поиски – напрасная трата времени, погоня за призраками. Поверьте мне…

За три последующих месяца Адам узнал, кто может называться безработным  и вообще социально нуждающимся, о том, какие права есть у безработных и что они обязаны делать, о том, каков размер пособия и как оно рассчитывается и почему выгодно иметь много детей или быть инвалидом, о том, как помогают безработным и еще о многих и многих вещах. Но что же такое работа – он так и не узнал.

Из-за волнения Адам почти не запомнил выпускной экзамен курсов. В одном из школьных кабинетов он что-то говорил, что-то отвечал… Но о чем он рассказывал, какие вопросы ему задавали – потом он так и не мог вспомнить.  Только выйдя в коридор, он осознал, что вокруг толпятся одноклассники, ободряюще хлопая по плечам и спине. .. Дома же его ждала радостная песня: «Поздравляем! Поздравляем!» и счастливые родители. Мама держала в руках горячий пирог. Папа, выглядя смущенным, но гордым, крепко обнял его:

- Молодец, сын! Мы знали, что так и будет! Ты достоин звания безработного! У нас в семье всегда было так!

Отец вздохнул:

- Вот, вроде вчера с ним на карусели в Луна-парк ходил, а сегодня сын Первое Пособие получает. Ой, время, время…

Мама ласково погладила его по плечу:

- Ничего, ничего… Ты у меня еще молодец… А на праздник мы обязательно придем.

По традиции Праздник посвящения в безработные проходил в первое  воскресенье июня в городском парке, где для этого была предусмотрена специальная площадка, совсем рядом с аттракционами, которые, как и сам парк, были подарены государством социально нуждающимся. Как всегда в этот день главная улица напоминала парад в честь Дня независимости, с той лишь разницей, что по ней шли все. Колонну возглавлял оркестр, игравший нечто маршеобразное и  герои дня – новоиспеченные безработные и их родители. Именно они должны были первыми пройти через арку у входа в парк, традиционно воздвигаемую к этой дате и символизировавшую открытые ворота в новый мир – мир социально ответственного государства. Рядом с аркой ласково улыбались своим новым подопечным социальный инспектор, шериф и мэр. Они же потом появились на площадке с речами. Официальную часть постарались сделать покороче, даже мэру удалось уложиться в двадцать минут, но вот последовавшую затем процедуру вручения Книжек Безработных и Первого Пособия сократить было невозможно. Как всегда, дело затянулось. Немудрено, что аплодисменты и свист зрителей в конце церемонии были вполне искренними. Собравшиеся радостно хлопали еще и потому, что аттракционы, наконец-то, завертелись и открылись столы с угощением. Тем временем, на сцене школьный театр исполнял отрывок из Шекспира. Потом выступили два лучших районных театра, показавших что-то древнегреческое, конец которого потонул в грохоте начавшейся рядом дискотеки. На дорожках парка пришедших веселили клоуны, скауты соревновались на лучший лагерь, а домохозяйки – на лучший черничный пирог.

-3-
Адам улыбнулся и отошел от обзорного иллюминатора. За толстым стеклом смутно мерцала Тау Кита. Звездный лайнер I  класса «Олимпик» удалялся от нее. Удалялся медленно, поскольку его пассажиры были в космосе в первый раз. Традиционный подарок государства новым безработным – космическая прогулка. Познавательная и полезная экскурсия, знакомящая с бесконечным разнообразием форм жизни во Вселенной. Лайнер посетил скопление Плеяды, созвездия Геркулеса и Возничего, Крабовидную туманность и пояс Венеры… Человечество давно освоило великие пространства Космоса, где иная жизнь либо соглашалась на совместную работу, либо была истреблена. Правда, при общении с социально нуждающимися слово «работа» не рекомендовалось употреблять, чтобы не нанести им моральную травму. Поэтому и на космобазах, и в полевых лагерях, и в лабораториях, и на кораблях – везде вначале они слышали три одинаковых слова: «Моей обязанностью является…». Чтобы социально нуждающиеся не чувствовали себя отделенными от общества, вместе с ними на «Олимпике»» проходили практику курсанты Космической Академии. Конечно, Адаму перед стартом сообщили об этом, но стоило ли обращать внимание на такие мелочи? Так что немудрено, что он был удивлен, смущен и обрадован, когда буквально налетел на Еву, сопровождаемую каким-то парнем в одном из корабельных коридоров. 

Ева нашлась первой.

- Привет!

- Привет!

- Как дела?

- Отлично! Я стал безработным!

Адам ожидал, что она поздравит его, но вместо этого Ева сказала:

- Привет, познакомься, это Марко. Он со мной в одной группе. Мы все вместе практику проходим.

Адам ясно видел, что Марко не только вместе учится с Евой. Но это же несправедливо! Он же вырос вместе с Евой! ОН должен идти с ней рядом! Видимо, Марко это почувствовал, потому что заторопился, бросил «Ну, я пойду» и ушел. Ева нахохлилась.  Возникла неловкая пауза и Адам решил быть вежливым:

- А ты нашла работу?
- Я же еще только учусь. На факультете астронавигации. Хочу управлять Кораблем. Вот, практика заканчивается, надо отчет писать, а страниц требуют немерянно. Зачем им моя писанина, не понимаю. Все равно друг у друга списываем.

- У тебя – отчет, а у меня – Впечатления. – Адам обрадовался, что есть о чем поговорить. – И требуют, чтоб не меньше тридцати страниц.

- Тебе не надо зачет сдавать. Не напишешь, что с тобой сделают?
- Не знаю…

- Вот. А я если отчет не сдам, так практику не зачтут. Могут и на второй курс не перевести

Потом они поговорили об одноклассниках. Но поговорили мало, ведь почти весь класс находился на лайнере. О Джордане же Ева знала чуть больше чем Адам – она слышала только, что его работа, как и ее, тоже относится к Космосу.  И тут он решился.

- Ева, а ты знаешь, что такое работа?

Она пожала плечами:

- Ну-у… У меня в семье у всех есть работа. И у деда была, и у бабушки. Я не знаю, был ли у нас кто-нибудь безработным… А работа… Это… Это такая вещь, которая, наверное, должна быть у каждого. Я так думаю. Те, кто ходит на работу, те получают деньги.

- Но Безработные не ходят на работу, а деньги получают…

Он тут же пожалел о сказанном. Опять повисла пауза. Потом Ева нерешительно сказала:

- Ну да, конечно, вы ведь социально нуждающиеся. Вам государство платит пособие…

Она оборвала фразу и отвернулась. Адам участливо тронул ее за локоть, Ева отдернула руку и быстро пошла прочь по коридору.

Адам задумчиво смотрел в серебристый потолок своей каюты. В голове – пусто, а мысли были ой как нужны. Впечатления оказались гораздо более трудной штукой, чем он предполагал. Странно, но почему так тяжело излагать свои мысли на бумаге? Ведь когда думаешь – все ловко и гладко, а? Адам мучился над Впечатлениями уже второй день, а дальше третьей страницы не продвинулся. «Я считаю, что…», набрав на клавиатуре эти слова, он понял, что завяз окончательно. Надо было идти к Арчи – советоваться или клянчить списать. Адам потянулся к экрану, вызывая почту, но свет внезапно мигнул. Пол наклонился и выпрямился так резко, что он уперся руками в стол, чтобы не упасть. Недоуменно вертя головой, он заметил, что дверь каюты плавно скользнула в сторону, и на пороге появился какой-то человек. Судя по комбинезону, он был из команды «Олимпика».

- Сэр, настоятельно прошу вас немедленно выйти в коридор и проследовать на главную палубу, - одним духом выпалил он. Эту фразу он явно повторял не в первый раз.

- Что случилось?

- Ничего страшного, сэр. Небольшие неполадки. Просто нам нужна на какое-то время ваша каюта..

Адам вздрогнул, потому что услышал топот. Он приближался, а потом вдруг по коридору повалили люди, все больше и больше..

- Сэр… - повторил человек.

Адам схватил куртку и выскочил из каюты.

Впоследствии он пытался вспомнить, что происходило потом, но всплывали только отдельные картинки. На главной палубе суеты не было, но тревожное настроение усилилось. Курсанты вместе с командой распределяли пассажиров по спасательным шлюпкам. Лица у всех были озабочены, хотя никто ничего не говорил. Они только молча указывали на соответствующий люк. Набежавшая толпа быстро редела.

В шлюпке, куда он попал, царило молчание, его одноклассники явно прислушивались к чему-то. Адам не успел понять к чему. Человек из команды «Олимпика» захлопнул люк и быстро пристегнулся к креслу. Свет мигнул и Адам почувствовал рывок под ногами, шлюпка стартовала. Пол начал крениться, по-видимому, они разворачивались. Адама начало вжимать в кресло, скорость возрастала. Однако внезапно шлюпка  резко дернулась и остановилась. Пол выпрямился и неожиданно Адам увидел, что его ноги почему-то летят к потолку, кресло заваливается влево. Раздался глухой удар, корпус задрожал. Свет начал часто мигать. «Я вниз головой?», - он еще успел удивиться. Тут их встряхнуло так, что он перестал думать. Потом еще. Адам стиснул зубы. В голове было одно: «Скорей бы все закончилось!». Его снова вжало в кресло, а потом тело начало возвращаться в привычное положение. Шлюпку встряхнуло еще раз, но потише. Кресло встало вертикально. Свет горел ровно.

Через некоторое время Адам увидел, что экипаж уже работает, осматривая дисплеи. «Ева?!», - он с трудом поверил глазам. Да, несомненно, это была Ева. Вместе с человеком в форме «Олимпика» она стояла у какого-то прибора,   озабоченно глядя то на дисплей, то на зажим с бумагами. Потом они направились к командным креслам.   К счастью, он сидел с краю, а Ева как раз шла вдоль этого борта, так что ему достаточно было только выставить руку. Она вздрогнула:

- Ты?!! – видно было, что и она не верит своим глазам.

- Что происходит?

Ева замялась:

- Нам не положено до посадки, но… ладно как другу. «Олимпик» взорвался. В реакторе началась цепная реакция, мы потеряли контроль. Связи с остальными шлюпками нет. Командир пытается ее наладить. Тут рядом какая-то землеподобная планета. Мы там сядем и будем ждать помощи. Адам, я прошу тебя – молчи! Если они, - она кивнула на одноклассников, - узнают… Мы не сядем.

- Влипли… - ему казалось, что все это происходит не с ним, вот сейчас он проснется или закончится кино… Свет опять замигал.

- Готовимся к посадке. – Она прикоснулась к его руке и пошла к вперед.
Впоследствии Адам узнал, что взрыв «Олимпика» породил массу неприятных эффектов. Гравитационный удар он почувствовал, но гораздо хуже был удар радиационный, который вывел из строя управление тормозной системой и сбил настройку приборов. Компьютер показывал совсем не то, что видел локатор. На экране было ровное поле, вполне подходящее для посадки, хотя на самом деле там россыпью лежали громадные валуны и шлюпка шла прямо на них. Командир понял это слишком поздно. Маневрируя между камнями, он разбил кормовые рули и понял, что тормоза не работают. Тогда он пытался обогнуть очередную скалу, наклоняя корпус, но освобожденный двигатель дал полную тягу и со всего размаху насадил шлюпку крышей на острый выступ валуна, который вскрыл ее как консервную банку. Половина людей погибла сразу. Адам ничего этого не знал, он только чувствовал, как шлюпку швыряет то вправо, то влево. Швыряет так, что у него была одна мысль – «удержаться!». Рывки сопровождались ударами, а потом вдруг раздался жуткий скрежет и он с ужасом увидел как в дыру на потолке лезет огромный серый камень.

Он очнулся, когда осознал, что смотрит на шлюпку снаружи. Вместе с ним на валуне сидела Ева и тоже смотрела на нее. Шлюпка странно висела боком, надетая на скалу, словно кусок масла на нож. Нос корабля чуть-чуть не доходил до другой скалы, угрожающе повисшей над ним. Было видно, как из открытого люка выбираются люди. Неожиданно шлюпка дернулась и ударила носом о скалу. Медленно-медленно, беззвучно та начала падать, рассыпаясь, вниз. Адам хотел что-то сделать, но с удивлением понял, что ничего не может, даже закричать. Он только молча смотрел, как обломки скалы накрывают шлюпку, как она разламывается на части, как обломки накрывают людей, а те размахивают руками и падают. И лишь когда улегся последний обломок, он вдруг услышал, что вокруг дует ветер.

Он очнулся второй раз и увидел, что тень от него стала длинной. «Вечер», - автоматически отметилось в мозгу. Чуть повернув голову, он увидел, что Ева все так же сидит, неподвижно уставившись на гору обломков, возвышающуюся на месте шлюпки. Адам осторожно потрогал ее.

- Что?! – она вздрогнула как от удара.

- Мы живы?

- Живы, а они… - по ее голосу он понял, что сейчас она сорвется в истерику. Что при этом делать он не знал, поэтому не нашел ничего лучшего как бодро вскочить:

- Ну что пошли?

- Куда? – Ева так изумилась, что ее голос стал нормальным.

- Ну куда-нибудь… Не сидеть же нам здесь на голом камне?

- Мы будем сидеть здесь на голом камне потому, что здесь погибли мои и твои друзья! – ее губы опять задрожали. Еще секунда и истерика бы хлынула бурным потоком…
 
Вдруг Адам увидел чьи-то глаза, потом оливковое лицо, потом треугольные уши… Маленький смуглый человечек, наполовину высунувшись из-за камня пристально смотрел на них. Туземец? Здесь есть жизнь?! Странно, но Адам почувствовал облегчение – истерика явно откладывалась.

- Смотри! – он толкнул Еву.

- Отстань!

- Да, смотри же, туземцы!

- Что?

- Туземцы! Они смотрят на нас! Они здесь!

Он поднял голову – на соседних валунах неподвижно стояли аборигены. Они были почти как люди, только чуть пониже. Да кожа их была оливково-зеленоватая, да голова и уши странной треугольной формы. Из одежды на них были цветастые шаровары, а в руках они держали что-то вроде копий и луков со стрелами. «А может и не копье? – вдруг мелькнуло у него. – Может это… лучевое ружье?». Туземец, приблизивший к ним, поняв, что его заметили, заманивающее махнул рукой.

- Приглашает…- пробормотал Адам. И повторил погромче. – Они нас приглашают, слышишь?

- Слышу. – буркнула в ответ Ева. – И отказываться нельзя, так, кажется, нас учили.

- Значит, пойдем?

- У нас, что, есть выбор?

-4-
Когда они вошли в деревню, совсем уже стемнело. Где-то глухо били барабаны. Факелы освещали то кусок белой стены, то смуглые лица с удивительно белыми зубами. По пути Ева сказала ему, что в аварийном наборе, который она успела вытащить из шлюпки, есть ментальные устройства, так что проблем с контактом не будет. Но… но… «Но вдруг они нас съедят?».

Повернув раз, другой, процессия остановилась. Скрипнула дверь, и они все вошли в небольшую комнату, тускло освещенную пламенем светильника. Навстречу им шагнул еще один туземец, одетый насколько можно было разглядеть, помимо шаровар еще и во что-то наподобие жилетки. Туземцы быстро заговорили. Обладатель жилетки слушал пришедших, быстро, искоса посматривая чужаков. Вдруг он вдруг резко выбросил руку вперед, все умолкли. Абориген подошел к Адаму и Еве и, показывая пальцем на себя, что-то произнес, после чего показал на них и замер. Похоже было, что он явно желал познакомиться  с ними. Подумав, Ева достала ментальные сережки, прицепила их к ушам себе и Адаму и жестом предложила «жилетчику». Поколебавшись немного, он все же взял их.

- Мы люди с Земли, мы пришли с миром, у нас нет оружия. – Сам не зная почему, Адам начал думать простыми предложениями.

- Люди нашей деревни видели,  как вы упали с неба. Потом на вашу машину упал камень.

- Это так. Наши люди погибли, вождь.

- Я не вождь, я начальник деревни.

Адам взглянул на Еву. Та пожала плечами:

- Перевод именно такой. Может,  будем называть его старостой?

- Тот, Кто Положил Первый Камень, говорил нам, - вмешался в их разговор староста, - что мы должны дать каждому пришедшему пищу и кров. Он обещал нам, что этого всегда будет вдоволь.

Староста обернулся к своим:

- Отведите их в тот пустой дом, что возле колодца и дайте им пищи и воды. Сейчас мы все устали. Надо отдыхать. Когда солнце начнет свой путь по небу, мы увидим, Люди ли они.

Если в хижине и была какая-то обстановка, то увидеть ее было невозможно. Маленький светильник освещал только часть стола с чашками.

- Слушай, - Адам кое-как грыз корешок. – А в твоем наборе есть радиостанция? Ну, то есть, как мы сигнал подадим?

- Есть маяк, но нет питания, - Ева вздохнула. – Я не успела вытащить запасной комплект. То, что есть, хватит ненадолго. Будем экономить.

- А мы вообще где? Нас будут искать?

- На «Олимпике» было двести сорок четыре спасательных шлюпки. Искать, конечно, будут, но сколько мы тут просидим…

- А ты заметила, что они нас не бояться?

- Да. И, по-моему, они уже видели землян.

- А может они не понимают, откуда мы?

- Вряд ли. Но странно, они явно ниже нас по развитию, но разговаривают спокойно, за свои палки не хватаются. Староста сережки взял быстро. Все-таки здесь явно были наши корабли.

Ночь прошла спокойно. На кроватях, сплетенных из ветвей и покрытых сухими листьями, удалось прилично выспаться. Утром они обнаружили, что на столе стоят чашки с тем же содержимым, что и вчера, а у дверей сидит туземец – не то караульный, не то провожатый. Во всяком случае, когда они вышли на улицу, он настойчиво показывал, как надо идти к старосте. Тот, с деловым видом стоял возле своего дома.
- Сейчас мы все должны идти на Работу, - объявил он. – Я узнаю кто вы такие вечером. А сейчас можете ходить по деревне. Мы вас не держим.

- Работа? – вздрогнул Адам. – У вас есть работа?

- У каждого Человека должна быть Работа. У нечеловека нет Работы. – отчеканил староста, снял сережки, отдал Еве и зашагал по улице. Они переглянулись и пошли за ним.

Неподалеку от деревни они увидели огромную стройплощадку. Леса облепили какое-то исполинское сооружение, кругом валялись бревна, доски, громоздились кучи камней, песка, кирпичей. Шум стоял страшный – били молотки, шоркали пилы, скрипели канаты и дерево, вокруг бегало множество аборигенов с озабоченными лицами, то и дело в разных направлениях проезжали тачки с песком или камнями. Разумеется, найти старосту в этом муравейнике было невозможно и они повернули назад.

Солнце поднималось над деревней. Что было им делать в абсолютно новом и чужом мире? Ева хмуро шагала чуть впереди. Адаму пришла в голову одна мысль:

- Послушай, а может попытаемся добраться до шлюпки?

Они даже нашли это поле, но… вскоре еле волочили ноги от усталости. Без помощи туземцев делать было нечего. Где-то в скопище камней лежала шлюпка, но где? Валуны были похожи как две капли воды. К тому же, они лежали не рядом, а поодаль, так что, преодолевая их, приходилось все время спускаться и залезать. Они хотели пойти между ними, но едва не заблудились в лабиринте ущелий.

Когда же тени от предметов снова стали длинными, они опять пришли к дому старосты. Тот сидел у стены, щурясь на заходящее светило.

- Солнце завершает свой путь, и мы завершили свою Работу, - сказал он вместо приветствия.

- Завершили? Значит, работа такая вещь, которую можно сделать? – ментальные сережки, конечно, хорошо помогали контакту, но, надев их, надо было контролировать мысли. Адам поздно спохватился.

- Работа есть Предназначение. Ее невозможно сделать. Ее можно только исполнять. Она – часть Человека, - наставительно произнес староста.

- Но вот… вы завершили же работу?

- Сегодня. А завтра мы снова пойдем ее исполнять.

- А что вы делаете? – вмешалась в разговор Ева.

- Мы строим Башню.

- Башню? Зачем?

Староста недоуменно посмотрел на нее:
- Завет говорит: «Люди должны строить Башню. Ибо только тогда они – Люди». Те, Кто Упали С Неба, вы можете исполнять Работу?

- Ну не знаю… - замялся Адам. – Я даже не знаю, что это такое.

Ева же фыркнула:

- Я учусь, чтобы получить работу командира корабля. Вот!

Староста или не понял их или сделал вид, что не понял:

- Тот, Кто Положил Первый Камень, сказал: «Нечеловек может стать Человеком, если он будет исполнять свою Работу. И это хорошо». Когда солнце снова начнет свой путь, приходите и вы узнаете свое Предназначение.

В хижине Ева быстро собрала и включила аварийный маяк. Но, дав ему проработать всего две или три минуты, с печальным вздохом выключила:

- Пока все. Даже не знаю, что лучше – или вот так тянуть резину или пусть поработает день, два, три, а потом все…

- Все – это значит все?
 
- Ну да, питания нет, оно в шлюпке, а я не думаю, что нам удастся ее откопать. Правда, есть еще несколько солнечных батарей, мы с ними протянем подольше, Но они же тоже не вечны.

- Слушай, а может нам туземцев попросить?

- Как?

- Ну-у, соглашаться с ними, подружиться, а потом и попросить.

- Не знаю, не знаю. Но одни мы ничего не сделаем. Это точно.

Утром вместе со старостой они снова пошли на стройку. По пути Адам увидел какого-то грязного, оборванного и лохматого туземца. Присев на корточки под забором, он жадно грыз клубень.

- Кто это?

- Это… Наш дурачок. Не хочет исполнять Работу, все спрашивает: «Зачем?». Тот, Кто Положил Первый Камень, говорил: «Человеком нельзя стать насильно. Если нечеловек не хочет стать Человеком, пусть остается во Тьме. Человеком достойны стать только лучшие нечеловеки». Мы жалеем его, подкармливаем, когда приходит. Потом он уходит, куда – не знаем.

- А что у него нет своего дома? – Адаму неожиданно пришла в голову одна мысль.

- Зачем нечеловеку дом? – удивился староста. – Только Человек достоин своего жилища, достоин пищи и воды.
На этот раз стройплощадка представилась им гораздо более организованной, чем вчера. Они смогли разглядеть, что гигантских сооружений было два. Причем хорошо было видно, что аборигены тащат камни с одного из них на другое. Ева слегка дотронулась до Адама.

-  Подожди, подожди… Я тут подумала… Надо проверить.

-  Вы разбираете вон там и строите вон тут? – спросила она у старосты.

- Завет говорит: «Новое всегда должно сменить старое».- торжественно произнес тот.

- А что будет, когда вы построите башню?

- Мы исполним свое Предназначение. Узнайте же и вы свое. Каждый из нас исполняет свою Работу – рубит камни, кладет кирпичи, пилит доски, варит пищу, раскрашивает стены.

- Вот это и есть работа?! – ахнул Адам. – Так это значит… значит  каждый день идти сюда и пилить доски?

- Ты можешь пилить доски, а можешь класть кирпичи, а можешь раскрашивать стены, а можешь готовить еду. Вот что должен делать Человек для исполнения Предназначения.

– Ева, а на Земле так же?

- Почти, - буркнула она. – Только мы за это деньги получаем.

Адам вспомнил отца и его слова о том, что работу найти невозможно, потом – мистера Хардсмита: «для вас ее поиски – погоня за призраками»… Вот она перед ним… Работа…. Пыльно, шумно, грязно…

- Те, Кто Упали С Неба, вы узнали свое Предназначение?

Адам подавленно молчал. Он был Безработным – значит, у него не было работы, значит, у него не было этого ежедневного хождения к башне? То есть его отец и дед не ходили вот так, на работу, а родители Евы ходили? Подожди, подожди… Ева сказала, что за работу платят деньги. Но ведь и отцу давали деньги. Тогда в чем разница? Почему эта работа так привлекательна, почему Ева стремится ее получить? Почему она считает, что те, у кого есть работа, лучше безработных?

- Мы еще не узнали, - в первый момент он даже не понял, что говорит Ева. – Мы еще мало знаем о Предназначении. Позволь нам еще узнать.

- Хорошо, - неожиданно быстро согласился староста. – Завтра солнце заберется на небесную гору и настанет День Того, Кто Положил Первый Камень. Мы не будем исполнять Работу, мы будем радоваться. Вы можете быть с нами. Наверное, тогда вы и узнаете о своей Работе.

Почти весь обратный путь они молчали. Слишком все было просто и сложно. Адам не понимал, как люди могут каждый день уходить из дома, чтобы делать одно и то же. И почти всю жизнь? Зачем??? Почему тогда Социально Незащищенные не ходят на работу, почему им дают Пособие?...  Кроме того, он чувствовал,  что туземцы настойчиво ждут от них ответа – будут они вместе с ними строить башню или нет. По всей видимости, о том же думала и Ева, потому что они почти одновременно сказали:

- Слушай… - и замолчали.

- Да, - Адам ее опередил. – Нам, похоже, предлагают стать рабочими на их стройке. Что за башня, я не понимаю, но, кажется, они кормят только тех, кто работает.

«Работает». Он впервые произнес это слово. «Слышали бы сейчас это мои родители…». Ева почесала ухо:

- А если откажемся, то будем как тот, под забором?

- По-моему, да. А ведь мы хотели подружиться, - он помолчал. – Кажется, выхода нет. Надо соглашаться.

- Черт. По-моему, тоже.

На следующий день деревня выглядела необычно оживленной. Туземцы чинно расхаживали по улицам, болтали между собой. На их лицах хорошо читалось сладостное ожидание. Странно, но ни в деревне, ни вокруг нее они не нашли ни кусочка обработанной земли. Между тем, от недоедания никто из жителей явно не страдал…

- Странно, - пробормотала Ева, глядя на упитанных аборигенов. – Полей тут нет, как же они тут едят?

Адам хотел что-то ответить, но тут раздались барабанные удары. Праздник, похоже, начался. Все шли к дому старосты, где уже собралось порядочное количество народу с цветами и зелеными ветвями. В центре толпы четверо туземцев держали на шестах огромный барабан, в который бил пятый. Тут же распоряжался староста. В результате его усилий образовывалась колонна с барабаном во главе. Потом, из дома, не торопясь, вышло несколько туземцев в… шлемах от древних космических скафандрах! Они вытаращили глаза. Здесь! Невозможно!! Откуда?!!! Шлемы были заботливо украшены цветами и зелеными ветками, подобными тем, что были в руках. Судя по тому, как быстро расступались туземцы, их обладатели явно были не рядовыми жителями. Все так же, не торопясь, обладатели шлемов проследовали в начало колонны и встали впереди барабана. Барабанщик замер, глядя на старосту. Тот, чинно заняв свое место, оказавшееся позади «музыкальной группы», кивнул. Удары возобновились и шествие двинулось.

Миновав последние дома деревни, жители направились к недалеким холмам. Тут Адам и Ева поняли, что космические шлемы на головах аборигенов – это еще только начало. Потому что за холмами посреди поля стояла огромная открытая дверь, в которую и входило шествие под радостные крики туземцев. За дверью обнаружился ряд приземистых, куполообразных строений, рядом с которыми на солнце поблескивало еще что-то. По мере приближения к этому «что-то» выражение на лице Евы менялось от удивления до изумления, сменившись потом простой радостью.

- Я так и знала! – бросила она Адаму. – Смотри туда. Как ты думаешь, что это?

Она указала на блестевшее сооружение. Адам присмотрелся:

- Ну - у, не знаю, по-моему, что-то космическое…

- Правильно. Это древний космический корабль. По-моему, ему лет пятьсот или тысяча, не меньше. Как он сохранился… Это чудо!

Между тем процессия под мерные удары барабана приблизилась к кораблю. Рядом с ним неподвижно стоял какой-то человек, оказавшийся при ближайшем рассмотрении подпертым палками скафандром. Барабан ударил еще раз и смолк, староста снова махнул рукой. Туземцы начали выходить из колонны и укладывать цветы и ветви к скафандру, так что вскоре он оказался полностью заваленным ими. После этого к нему приблизились обладатели шлемов. Неожиданно рядом с Адамом и Евой возник староста, требовательно показывавший рукой на свои уши.

- Это дом Того, Кто Положил Первый Камень, - нараспев сказал он. – Это Он дал нам Завет, вывел нас из Тьмы и сделал Людьми, поскольку мы узнали свое Предназначение. Сегодня, в Его день, мы приносим Ему цветы и листья, чтобы украсить Его дом. А потом мы покажем ему новых Людей и будем просить Его  даровать и им Работу.

Староста исчез так же неожиданно, как и появился, так что Ева едва успела взять у него ментальные сережки. Между тем «шлемоносцы» расположились полукругом и хором затянули что-то неразборчивое. Адам сел на траву, немного погодя села и Ева. Очевидно, предстояло долгое и нудное действие. Однако, опасения не оправдались, пение было достаточно кратким. Пока оно звучало, другие  туземцы образовали  длинную очередь. И, как только певцы умолкли, начали подходить к ним и получать что-то. Когда двое из «одаренных»,  возвращаясь в колонну, проходили близко от них, Адам смог разглядеть, что. В руках одного аборигена был миниатюрный топорик, а другой держал такую же миниатюрную лопату. Ева тронула его за рукав:

- По-моему, я знаю, чем все это закончится.

Она указала на приближавшуюся к ним еще одну группу туземцев. В отличие от шествия они шли без всякого порядка, но зато тащили кувшины и корзины.

-  А не пойти ли нам посмотреть на корабль поближе? – вдруг сказала она.

Свет, проникавший из полуоткрытой двери, освещал только небольшой кусочек помещения, в которое они вошли. Дальше все тонуло в полумраке. Когда глаза освоились, они начали различать столы, приборы, пробирки, шланги, баллоны. Это было похоже на лабораторию и все это было заброшено давным-давно. Толстый слой пыли лежал повсюду, ничьи следы не нарушали его целостность на полу, шланги и провода обросли пылью словно диковинным серым мхом, она обволокла потолочный вентилятор, заполнила пробирки, осела облаком на приборах. Ее было столько, что они не чувствовали пола, ноги мягко погружались в нее. Ева вздохнула:

- Кто же тут был, а? Ведь это земные вещи…

Адам чихнул:

- Ну и пыли тут…

Взметнувшееся облачко открыло на столе перед ними какой-то черный прямоугольник. Заинтересовавшись, Ева коснулась его. Потом ее пальцы обежали вокруг и она вытащила небольшой томик в темной обложке.

- Дневник, - удивленно прокомментировала она. – Надо же.

- Что?

- Нас учили, что в такие штуки много-много лет назад, на заре человеческой истории люди записывали свои мысли, то, что они видели, то, что они знают. Ну не было тогда пикометрических психоструктур… Это было единственной формой фиксации информации. Пошли к свету, откроем его.

Они осторожно выглянули наружу. Лаборатория стояла несколько поодаль от основной группы куполов, поэтому туземцев отсюда видно не было. Зато слышны были крики, свидетельствовавшие, что веселье в самом разгаре. Ева осторожно открыла обложку…:

«Я, Дэвид Петерсон, старший лаборант походной лаборатории Особой экспедиции Земли решил прибегнуть к столь древнему способу хранения информации. Пусть мои коллеги говорят, что угодно, но пока мне никто не доказал, что атомные нанокристаллы могут сохраниться хотя бы пару-тройку столетий. Поэтому я решился начать записи. Кроме того, я ответственен перед историей. Я уверен, что мои мысли, не вошедшие в официальный отчет, помогут будущим исследователям лучше узнать о нашем великом эксперименте».

Ева перевернула страницу:

«Дух захватывает о масштабности наших замыслов. Стать наравне с Творцом! На практике проверить теорию эволюции! Что может быть грандиознее! Поэтому мы прибыли сюда на эту планету, где высший разум представлен всего лишь обезьянами. И вот почему мы отловили несколько экземпляров и, подвергнув их небольшому излучению для появления необходимых нам мутаций, приступили к их обучению, т.е. выработке полезных условных рефлексов».

Она пролистнула дневник дальше:

«Развитие идет ошеломляющими темпами. Честно говоря, мы такого не ожидали. Путь в столетия пройден за годы. Они уже различают цвета и понимают отдельные слова. Кажется, у них появляются проблески сознания? Что-то будет у следующего поколения?».

Адам слегка потянул дневник:
- Дай-ка мне…

«Эксперимент расширяется. Мы уже не можем замыкаться в лабораторных стенах. Новое поколение обезьян требует новых масштабов. Решено – мы переносим эксперимент в поле. Поселим наших «друзей» на природе. Высказываются опасения, что тогда они будут все время добывать себе пищу и забудут про нас. Признаться меня это сильно смущало. Однако сегодня пришел корабль снабжения с дополнительным оборудованием. Стало известно, что мы не будем утруждать их заботой о хлебе насущном. Мы построим каждой благоустроенную клетку с автоматической подачей пищи и воды. Никаких решеток и стен. Да они и не нужны. По-моему, ни одно животное не захочет уйти от таких прекрасных условий.»

Адам внимательно посмотрел в сторону криков:

- Да ведь это же…

Не договорив, он снова углубился в дневник:

«Какое разочарование и вместе с тем какая гордость! Мы добились своего! Третье поколение обезьян уже обладает ярко выраженным сознанием. Более того, у них началась формироваться речь! Однако что нам теперь делать? Они развиваются слишком быстро! Наши программы не успевают за ними! Тесты по выбору кружков их забавляют, задачи по использованию подручных средств для добычи фруктов – наводят скуку… Великий Творец! Сегодня у заметил, что у нового поколения изменились лица, они стали менее волосатыми, чем у их родителей!  Однако что же нам предпринять? Делать из них слуг – бессмысленно – нас обслуживают автоматы. Обучать их земледелию – поздно, мы прошли эту ступень… Только что после долгого совещания принято решение – эксперимент продолжать. Попробуем сделать из наших обезьян строителей. Все равно нам надо строить башню дальней связи. Так почему бы не совместить?»

Теперь Ева потянула из его рук дневник и открыла его в конце:

«Я с трудом пишу эти строчки. Вполне вероятно, что я остался один. Черт возьми, мы возомнили себя богами, а природа жестоко доказала нам, что мы ошибались! Мы ничуть не лучше наших дрессированных обезьян! Планета  отомстила нам! Неизвестный вирус. Сотрудники умирают один за одним. Видеть этот кошмар  – выше моих сил. Люди просто задыхаются. Нет сил, чтобы описывать этот ужас…Но, кажется, сегодня  я выделил вирус. Надо дописать и пойти в лабораторию проверить, так ли это. НАДО. Надо вывесить карантинный флаг для наших кораблей…»

Ева осторожно закрыла дневник и внимательно посмотрела на Адама. Тот так же внимательно смотрел на нее.

-5-
Самым почетным местом в комнате была ее середина. Потому что там стоял Стол, а на Столе под специальным чехлом стоял Маяк. Каждый вечер дедушка Адам и бабушка Ева выносили его на крыльцо, чтобы поговорить с предками. Правда, Внук Того, Кто Упал С Неба ни разу не слышал, чтобы предки отвечали, но дедушка упорно твердил, что делать это надо, потому что тогда они может быть прилетят и спасут их. А еще дедушка говорил, что когда-то, давным-давно, они вместе с бабушкой жили в таком месте, где у людей не было работы,  и они даже не хотели ее искать.

Дети, с которыми Внук Того, Кто Упал С Неба играл на улице смеялись над ним и говорили, что их дедушки  и бабушки рассказывают сказки получше – про сверкающих небесных драконов, плюющихся огнем и про то, как Тот, Кто Положил Первый Камень победил их при помощи своего страшного оружия, про его чудесный круглый и крутящийся дом на небесах, про то, как он создал Работу для Людей, про то, как появилась Башня. Внук Того, Кто Упал С Неба обижался и часто плакал.

Потом наивная детская вера в сказки отпала вместе с молочными зубами. Внук Того, Кто Упал С Неба был уже взрослый, уже было уже почти четырнадцать лет. Он уже знал, что главное для Человека – исполнять свою Работу. Так говорил Учитель Завета, а еще он сказал, что надо обязательно поблагодарить за это Того, Кто Положил Первый Камень на празднике в Его честь в день, когда солнце заберется на небесную гору…

-6-
Сын Внука Того, Кто Упал С неба положил еще один кирпич и выпрямился. Башня поднялась уже до середины и отсюда, с самого верхнего помоста, был хорошо виден поселок, речка, холмы, дом Того, Кто Положил Первый Камень… Потом он посмотрел на Старую Башню. Где-то там в гуще лесов работал его сын, разбирая стены. «А ведь мальчик стал совсем взрослым, - неожиданно подумал Сын Внука Того, Кто Упал С Неба. – Смотри-ка, уже второй день исполняет Работу. Надо будет сегодня же показать ему Маяк. Он уже вырос и достоин знать как общаться с нашими предками».

Конечно, Сыну Внука Того, Кто Упал С Неба было немного жаль Старой Башни, но Завет говорит: «Новое всегда должно сменить старое». Да, так было и так будет.

-7-
Иногда в деревню приходили чужие. Кто-то проходил сквозь, как вода через сито, кто-то задерживался на час или день, кто-то –  навсегда. Те, кто оставался,  быстро становились Людьми. Для каждого находилась Работа. Если у тебя сильные руки – будешь каменотесом или каменщиком, верный глаз – будешь художником, боги подарили тебе великий разум – будешь помогать жрецам, чтобы стать одним из них. «Человеку предназначена Работа. И только Человеку. У Нечеловека нет Работы». Каждый знал наизусть эти слова, которые сказал когда-то Тот, Кто Положил Первый Камень. А еще они знали, что свою Работу надо исполнять хорошо. Ибо те, делает это плохо, после окончания своей земной жизни могут попасть в отвратительный мир Социально Нуждающихся Безработных. Чтобы этого не случилось, надо задабривать злого духа по имени Социальный Инспектор и твердо помнить Завет.