После боя

- Нет ничего приятнее глазу, чем смотреть на сражение под проливным дождём, - сказал даймё своему командующему.
 - Особенно, когда одерживаешь победу, - согласился тот.
 
Перед ними стоял коренастый паренек лет восемнадцати и терпеливо ждал. Из одежды на нем была лишь рубаха и набедренная повязка. Прядь мокрых спутанных волос упала ему на лицо. В правой руке он держал отрубленную голову, в левой катану. Юноша тяжело дышал, его босые ноги были в грязи, глаза блестели. Позади него сгрудились самураи. Наконец, дайме соизволил взглянуть на прибывшего.

- Твое имя?
- Копьеносец Ходзё, господин. Из отряда господина Кимуры.
- Где сам Кимура?
- Господин Кимура погиб.
- Почему твой господин погиб, а ты жив?
Паренек поднял глаза на даймё. – Я выполнял приказ моего господина.
- Каким был приказ?
- Убить их всех.

Даймё внимательно посмотрел на юношу и сделал знак рукой. Тот подошел, почтительно опустился на колени и подал отрубленную голову. Дайме взял её за пучок волос и взглянул в лицо. Правая глазница была разворочена,  выражение застывшего молодого лица казалось несколько удивленным. Даймё протянул голову командующему.

- Посмотри. - Тот взял и с видом специалиста внимательно осмотрел трофей.
- Срез слишком хорош для копьеносца. Такого идеального отсечения я не видел лет двадцать.

Даймё перевел взгляд на склонившегося юношу. Мокрая рубаха эффектно облегала его рельефные плечи и широкую мускулистую спину.

- Ты отрубал головы раньше?
- Нет, господин.
- Кто научил тебя обращаться с мечом?
- У моего дяди мастерская по заточке мечей. Он научил меня.
- Покажи меч.

Паренек медленно протянул катану. Роскошные ножны тускло поблескивали лаком и были богато украшены серебром. Даймё вытащил клинок на треть. Капли дождя  змейками побежали по лезвию. Командующий придвинулся ближе, чтобы взглянуть.

- Это ведь тот самый меч.
- Да, тот самый.

Даймё задвинул лезвие.

- Как погиб мой пле…, - он запнулся. – Как погиб мятежник Тёгоро?
- Во время сражения я оказался лицом к лицу с господином Тёгоро. Он перерубил моё копьё мечом, а потом я ударил его в глаз обломком копья. Он умер сразу.

- Ты убил одного из лучших мечников страны, бывшего в полной броне куском деревяшки?

- Да, господин. Мы дрались в грязи, потому что кони разбили копытами землю. Ливень бил господину Тёгоро в лицо. Он уже убил нескольких наших самураев и был уставшим. Я пытался ударить его копьем. Он отбил мой удар мечом и перерубил копье, но поскользнулся в грязи. Я просто сделал шаг вперед, и он сам налетел глазом на древко.

- Кто-то видел, как это произошло?
- Да, господин, - один из самураев сделал шаг вперед. – все так и было.
- Что скажешь? – обратился даймё к командующему.
- Малец уже хорош, - медленно проговорил тот, - а будет еще лучше.

Даймё обвёл глазами группу самураев. Все внимательно следили за происходящим. Струи ливня разбивались о шлемы воинов и окутывали их лица водяной пылью. Даймё вздохнул и долгим взглядом посмотрел на катану.

- Этот меч принадлежал еще моему деду, - сказал он, обращаясь ко всем.

 - Я вручил его своему племяннику Тёгоро, но он распорядился им не лучшим образом, - он посмотрел на юношу, - Ты принёс мне голову моего врага. Самурай Ходзё, ты принят на службу, можешь встать.

Юноша поднялся и принял из рук даймё катану.
 
- Подбери к мечу другие ножны. Мой самурай не должен выглядеть как воробей с павлиньим пером. Эти ножны я у тебя покупаю. Взамен получишь коня и полную экипировку от моего управляющего. Можешь идти.

- Да, господин.  Юноша почтительно поклонился и отошёл к остальным самураям.

Старый командующий хмуро посмотрел вослед пареньку.
 
- Господин, этот меч слишком хорош для простого самурая, а тем более для этого пацана. Если меч вам не по душе, вы могли подарить его самому сёгуну с куда большей пользой для себя.
- Некоторые клинки столь совершенны, что сами выбирают, кому им служить. Кто я такой, чтоб вмешиваться?

Даймё посмотрел на командующего и тот отвел взгляд.
 
- Мне вспомнился один стих. Его сочинил Тёгоро, когда был мальчиком.

Тихо шлепают
Капли дождя.
Рыбы глядят из воды.

- Он с детства был способным, - кивнул командующий, – теперь его гордый дух успокоился.

Даймё обвел взглядом поле битвы. Долина была щедро усеяна трупами воинов и лошадей. Отовсюду раздавались хриплые стоны раненых. Воздух густо пропах сыростью, лошадиным потом, кровью и железом. Дождь усилился.

- Какое безмятежное спокойствие, - сказал даймё. – Я люблю, когда утром дождь и сизая дымка над холмами.
- А я люблю, когда утром горячее саке, - сказал командующий.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.