Izabella фрагмент-051

Лея уже не надеясь на исцеление, мало обращала внимание на именитости мира сего и быстро о них забывала, ибо ей такой не стать всё одно. И тем не менее явление Симоны её задело, что она сразу не узнала эту пресловутую персону. Симона делала конную прогулку и решила заехать на двор Вигана в надежде встретить какую знакомую горожанку и поболтать с ней о пустяках или о Мишеле. Мати она не помнила из круга своих подруг города, но нашла в ней занимательную тему для себя и особенно в плане идей Мати, что хотела воплотить и в себе нечто подобное. И вот пришла Лея и встала рассматривая гостью и Симона подарила ей интригующий взор и рассмеялась.
- «Это видимо приезжая с каких краёв не наших. И сразу бросается на глаз, - это не наша дева. И к тому же себе на уме», - сказала Симона, Мати так, что слышала и Лея и встав подошла плавной грацией к Лее.
- «Конечно, я тут чужая. И если бы не профессор Антори, ноги моей тут бы не было...», - несколько нервозно отреагировала Лея, но Симона, осмотрев её с ног до головы, заглянула той в глаза, - «Боже, какой туман! О чём ты говоришь? Тут профессор не авторитет. Сейчас и здесь, я, авторитет. Я дворянка. А вот ты – девица? Что ты себя кажешь каким привидением? Тут все свои девчонки, подошла бы, подсела, поговорила, или у тебя комплексы? Или у тебя проблемы? Ну, у кого их не бывает. Мишель бы сказал, что девицы более всего состоят из проблем, а мальчишки из их решений. Ещё тот юморист. Хочешь избавиться тут от своих проблем, так не придавай им значения. Проблемы – это не ты или ты не девица – а сплошная проблема. Выбирай? Что-то в тебе есть для покусаться, но учти, я ещё та львица и у меня зубки большие. Пошли посмотрим на тебя. Может я тебя вылечу?», и взяв Лею за руку, Симона решительно подвела её к Мати, сидящей со сложенными под себя ногами. Симона как-то духом и телом завораживала Лею, порождая зависть и мечту, это была – дева! 
- «Я себя моложе не щадила и шла с голыми руками ломать баррикады и пока шишек себе не набила, многого не поняла. Тоже жила себе на уме», - говорила Симона, поглаживая ладошкой Лею по волосам, по щеке, по шее, по плечам и это вызывало у последней внутреннюю дрожь, словно Симона была заряжена бешеной силы энергией. И Лея смотрела на неё во все глаза, а Симона так же неприхотливо болтая о себе, погладила её выпуклость грудей через платье, затем животик, бёдра и немного икры ног. Потом взяла её руку и стала разглаживать по всёй её длине. И наконец оставив сенсорику на ощупь, Симона немного отошла, вновь осматривая Лею глазами, -
- «Да уж, у тебя подруга задатки слона, но ты себя хочешь казать мышкой. Что-то в себе есть и от царственной натуры, но распущено и запущено. Ты похоже себе постоянно ставила какие-то липовые цели, выдавая их за истинные. И вот теперь, не желая этого признавать отчаянно борешься сама с собой. Ну и кто побеждает? Во всяком случае не дева. Но ничего, это всё поправимо».
Лея стояла немного растерявшаяся, да кто это такая? И вроде что-то отдалённо знакомое? Лея так и не издала толком внятного звука и ушла к себе в комнату. Вскоре она услышала смех за окошком и подошла к оконной раме, слегка отодвинув шторку. Это была Симона, вольная и агрессивная, как хищница, которая гоняла по двору Мишеля, а тот её дразнил словами, но расслышать из комнаты Лея не могла, что это были за слова. И сколь бы агрессивно Симона не была бы настроена против Мишеля, в её глазах блескали искорки счастья. Она вела себя как девчонка лет десяти, ничего не стесняясь и без всяких взрослых комплексов. Мишель хоть казался медлительным и пассивным, но уворачивался и даже наградил Симону шлепком по ягодице. Ох, какое это было благородное возмущение, но выраженное по-детски! И тут Лея вспомнила Симону, не однажды виденную по телеканалам. Да это была та пресловутая дворянка. Господи, куда она попала? Тем временем, Симона пошла войной на Мишеля и тот едва сдерживал натиск Симоны, ловя её за ручки и отводя их от себя. И в конце концов и Симона изловчилась и сделала решительный победоносный бросок на Мишеля... впившись в его губы, в глубоком страстном поцелуе. Лею всю вдруг продрала ревность. Симона продолжала борьбу на руках и телом, и целуясь, и тогда Мишель заломал её, и подхватив на руки отнёс на скамейку и разложил её там, как для анатомирования. Симона ещё дёргалась, но тщетно. Кролик был готов для препарирования. Симона блаженно разлеглась и подняла ножку согнутую в колене и задрав ладошкой подол своего лёгкого и широкого платья и Мишель её поглаживал по голой икре до самого бедра. У Симоны было лукавое и счастливое лицо. И ревность опять задела Лею и она не могла понять отчего. В это сцене не было ни намёка на распутство, они играли как дети. На следующий день Лея, открыто провоцировала Мишеля, а тот говорил, -
- «Хорошо, хорошо, побольше страсти и эмоций. Разрядись как можешь больше. Неплохая выйдет адаптация. И Лея дошла до той стадии, когда полезла на него с руками, словно пытаясь и ударить и оттолкнуть, -
- «Да что ты можешь сам? Ты на себя погляди кусок сухого льда. Ты может и вообще импотент? Как ты можешь сделать девчонку, когда сам такой? Тебе только билеты в цирк продавать! Где твоя живость? Где твой огонь и твоя сила? Ты похоже просто крученый хитрец, как всякие там чародеи-шарлатаны. Ты немощен как пигалица! Разве ты парень?».
- «Я – мальчишка», - просто и ясно выразился Мишель, когда Лея уже доходила до крайней стадии отторжения, - «И потому, никогда мне не уступай».
Лея хотела рассмеяться ему в лицо, мол нашла перед чем тут уступать, когда Мишель заглянул в её глаза и... всё. Она поплыла, раскисла, стала плакать, чуя свою полную немощность. Это был непоколебимый мальчишка. Итак, пока он не сломал её своим непробиваемым упорством. Так началось при каждой встрече, сначала нормально, а потом снова иголки ревности начинали раздражать Лею и снова нападки на Мишеля, в которых при всём парадоксе её выражения к нему, кричало другое, - признай меня как девчонку, ты обязан меня признать, ты не имеешь права мне отказывать. На третий раз их встречи и её баталии против него, Мишель снова , взял в плен её глаза своим проницательным взором и под финал, немного заломав её грубо, задрал подол платья и отшлёпал ладошкой по ягодице, до её рёва. Когда его не было, Лею начинало порой трясти и она не могла откреститься как от наваждения от памяти его взора, бесстыжего, в её сущность, в её девичье нутро и его власть над ней. И это её немного бесило. Однако, ей было с Симоной не равняться. И она однажды убежала в лес и долго гуляла там пока не заблудилась и не поняла это сама. И тогда она махнув рукой на всё пошла куда глаза глядят, не желая уже искать дороги назад и на одной из полянок, ей навстречу вышел Мишель. Это было наваждение от которого невозможно было откреститься и Лея отчаянно набросилась на него. Мишель грубовато схватил её и заломал, затем опрокинув наземь, лёг на неё сверху и зашёл в глубокий поцелуй в губы и тем временем стал свободной рукой от крепкого объятия, задирать ей подол платья и лапать её ляжки и ягодицы, низ живота и бедро, словно намереваясь изнасиловать. Лея отчаянно билась как рыба, выброшенная на берег, готовая его возненавидеть. Но Мишель вдруг оставил её, без всякого интереса и сожаления и у Леи дал срыв в другую сторону, - ей страшно захотелось с ним полового акта и она застонала и раскинула в стороны ножки. Но Мишель лишь присев подле её торса, оттянул резинку трусиков и пощупал её промежность, и та сочилась влагой. Мишель взяв за руку Лею поднял на ноги и погнал обратно во двор, она сопротивлялась, пока он не согнул её и не отшлёпал ладошкой по голому заду, так погасив её половую страсть. И приведя её на двор, погнал принимать душ, насильно раздев до гола. Два дня она его не видела и отводила душу на Мати, которой в свете её идей, это всё было до фонаря, -
- «Девица – это в первую очередь терпение и только терпение. А всё остальное уже потом. А ты как истеричка, какая ты девица?».
И Лея стала в своей комнате заниматься произвольной гимнастикой, или ходить для этого на лесную полянку. Она стала ходить купаться на озеро и познакомилась с местными ребятами из которых ей понравился Матиас, но он ей прямо говорил, что у него есть своя Амелия и она очень сексуальная девчонка. С Мишелем они виделись теперь не каждый день, но прекратив свои истерики, и сам Мишель относился к ней весьма лояльно. А ей всё равно хотелось его чем-то поддеть, хоть и не явно и она при нём занималась в комнате гимнастикой в коротеньком платьице и без трусиков под ним и при определённых упражнениях, хорошо открывала перед ним свою промежность и голый таз, когда подол платья непроизвольно задирался наверх. Но она старалась все упражнения делать грациознее и изящнее, чтоб заразить Мишеля своим телом. Вскоре Мишель понял, что её тут долго задерживать не стоит. Ещё раз появлялась Симона и Лею это снова заразило соперничеством, хоть ей было с Симоной не равняться. Лея едва стала не молиться на дух и образ Симоны, как своей богини мечты.