Кургутум. 5

5

Тем временем, Иван Степанович пришёл к беглым зэкам.
- Ну что, гнида, опять по-своему всё сделал! – сразу набросился на него Шнек.
- Хавальник заткни! Я сам с дедом поговорю! Иди, следи, как бы какой сюрприз пострашнее не нарисовался! – обрубил Академик.
- Смотри! Доцацкаешься с ним! – огрызнулся Шнек.
- Иди, я сказал! – и Академик грозно посмотрел на Шнека.
- Ладно! Иду уже…
- Проходи, дед. Рассказывай, что это у нас за священник объявился? О чём говорили? Почему не послушал меня и пригласил в дом? Когда уедет?
- Я тут еды принёс… - робко начал Иван Степанович.
- Дед! Я тебя прошу! Не компостируй мне мозги! Отвечай на мои вопросы!
- Так я и говорю, значит. Это нашенский, Кургутумский. Они в начале девяностых в город подались. Он мне как родной. Не могу же я своего так! Прости меня, Пётр Ильич! Только, видишь ли, какая петрушка то, он сюда насовсем приехал. Храм, говорит, строить будет. Скоро и рабочие приедут, недели через две. Говорит, по благословению чьему-то приехал. Деревню, говорит, возрождать будет. Как же я его при таком раскладе то? Ведь о нём и в районе знают, и в городе, и даже в Москве. Он нонче оттуда.
- Я так и знал. – академик задумался. -  Ты ему про нас зачем рассказал?
- А откуда вы… - совсем растерялся Иван Степанович.
- А как ты думал? Доверяй, но проверяй! И что он?
- Обещал не соваться и никому не рассказывать.
- Так я ему и поверил. Сдаст ведь!
- Не сдаст! Я за него ручаюсь!
- Как ты можешь за него ручаться, если даже своего слова сдержать не смог! То же мне, защитничек нашёлся! Ладно, слушай сюда. Как хочешь, но одолжи у него рясу поповскую, найди пару-тройку мешков здоровых, лучше три, два из них набей чем хочешь, хоть мусором, один пустой оставь, и отнеси всё в его лодку. Положи туда еды и пополни горючку. Мы сегодня ночью уйдём на его лодке, будто течением лодку подмыло и унесло. Что хочешь делай, но если не выполнишь моей просьбы, пеняй на себя. Шнек в этот раз я сдержать не смогу! Понял!
- Понял. – Опустив голову, молвил дед.
- Вот и хорошо. Теперь давай хавчик и ступай, пока Шнек не очухался.
- Пётр Ильич!
- Что ещё?
- Не ходи с ним!
- Что за новость? Неужто задумал чего?
- Не по пути тебе с ним, понимаешь? Ты ведь другой!
- Допустим, а что ты предлагаешь?
- Я для него всё приготовлю, как ты велел, и пускай он катится на все четыре стороны!
- А я что?
- Оставайся! Мы тебя в обиду не дадим!
- Свежо питание…
- Что?
- Да, это я так. И что я тут делать буду? Ты мне предлагаешь в этой избушке гнить до конца дней моих? Значит, я так и не увижу своих? Ты что, дед!
- Петр Ильич, ты же умный. Сообрази сам. Вас всё одно поймают. Только здесь ты под прикрытием моим будешь, с рабочими смешаешься приезжими, жизнь новую начнёшь, а с твоими мы что-нибудь придумаем.
- Ты сам-то понял, что сказал? Сам себе противоречишь! Всё одно поймают, и новую жизнь начнёшь! Врубаешься?
- Может, я и не совсем ясно излагаю, но мне так кажется, что недурно я придумал.
- Да, понял я. Может ты и прав. Подумать надо. А главное, как Шнека одного отправить? Он же сразу заподозрит что-то.
- В общем, мне больше нечего сказать. Думай, Пётр Ильич. А что ты попросил, я сделаю. Ну, я пошёл?
- Ступай.

Иван Степанович шёл домой и какая-то лёгкость появилась. «Видать, хорошее я дело придумал. Хороший он, этот «Чайковский», только как загнанный в угол зверь огрызается. Но ничего, приручим, отогреем. Витёк поможет. А всё же, с участковым по душам поговорить придётся. Он хоть и редкостный законопослушник, но с совестью в ладах, да и связи у него хорошие, может получится помочь…» - думал дед.
- Проводил деда? – спросил Шнека Академик.
- Скользкий он какой-то! Не нравится он мне.
- Ты ему тоже. Ладно, слушай сюда. Проблема у нас серьёзная. Это священник не просто приехал, через несколько дней сюда рабочие приедут, будут обживаться и церковь строить. Сечёшь! Валить отсюда надо! Я договорился с дедом, что он нам обеспечит путь к отступлению. На поповской лодке уйдём сегодня же ночью. Только сделаем так. Я ему сказал, что уйдём мы вместе. Но не могу я доверять ему на все сто. Поэтому пойдёшь один. Я здесь останусь. Проконтролирую.
- А как ты потом?
- Ты спускаешься по течению километров на десять вниз. Найдёшь подходящий затон, загони лодку под какие-нибудь деревья, что бы с вертака не было видно, закидай ветками, ну, сообразишь. Ждёшь ровно сутки, если меня нет, значит садишься в лодку и чешешь дальше сам. Но, я думаю, мы пойдём до устья вместе, дальше всё равно надо будет разбегаться. Только не вздумай сразу мотор заводить! И вот ещё что, оставь мне какой-нибудь ориентир на берегу. Во, хотя бы эту занавеску на ветку повесь.
- Не дебил я! Только одного понять не могу, как ты до меня доберёшься?
- Видел там, на берегу две бочки?
- Да.
- А вот верёвка. Я их свяжу и как на плоту спущусь. Сам понимаешь, на бочках мы вдвоём не свалим далеко!
- И всё же, почему ты не хочешь вместе и сразу? На мне эксперимент решил поставить?
- Да ты не дебил! Ты хуже! Я же за ними следить буду!
- До утра они на берег не пойдут, значит ночью всё спокойно будет, а утром я сам нарисуюсь перед дедом, мол, куда падла лодку дел?
- Так они сразу искать станут.
- Не станут. Дед с пониманием, шуметь не будет, да и я не дам.
- Что-то как-то сырыми нитками всё. А может и прокатит.
- Должно прокатить! Иначе нам отсюда не выбраться. Когда мужики приедут, нас точно повяжут, а нам надо успеть реку пройти до их приезда. Времени на раздумья у нас нет.
- А другого варианта нет?
- А ты подумай!
- А чё я? Ты Академик, ты и думай!
- Вот я и придумал. Походу, другой альтернативы нет. Дед сегодня вечером придёт, всё доложит. Если он не подготовил, то я тебе его отдам, но если он всё сделает, то ты его пальцем не тронешь! Понял!
- На кой он мне сдался! Я бы лучше его внучку оприходовал. Хорошая тёлка.
- И не вздумай! Малолетку не тронь! Скоро у тебя всё будет! Только доберись до своих!
- И доберусь! Назло всем козлам и сукам!
- Вот это правильно. А теперь, давай жрать и пошли следить.
- Нет! Не правильно! Во-первых, надо идти к ним и чтобы они под присмотром всё сделали. Во-вторых, надо стволы у деда взять, рацию из строя вывести. И, в-третьих, уходим вместе.
- Опять, двадцать пять! На кой тебе светиться? Мало ли, что дед видел, так ещё всем показаться хочешь. Может ты свою рожу на доску почёта повесишь и подпишешь: «Здесь был Шнек»? Не надо туда ходить, а проследить надо. Ружьё у деда одно. Я узнавал, – соврал не моргнув Академик. – И патронам лет двадцать, может и ствол разорвать. А потом, грех это в тайге убогих без ствола оставлять!
- Не, я не понял, Академик! Ты чё! С каких это пор ты гуманистом стал? Нам шкуру свою спасть надо, а ты про деда втираешь! С одним могу согласиться, пускай всё соберут, а потом я к ним в гости нагряну. Рацию нахрен заберу и ствол. И ты мне не указ!

Пётр Ильич понял, что вся стратегия, которую он на скорую руку придумал развалилась как карточный домик. Он никак не мог допустить, чтобы пострадали дед и его семейство. Тогда он решился на отчаянный ход.
- Ладно, будь по-твоему. Только к ним первым пойду я. Если через пять минут меня не будет, заходишь, а там по обстоятельствам.
- Это другое дело. Но уходим вместе и точка!