Лёгкое шевеление серого вещества

                ЛЁГКОЕ ШЕВЕЛЕНИЕ СЕРОГО ВЕЩЕСТВА.
               
                Даже одна единственная, даже совсем простая Мысль,
                есть явным признаком наличия Жизни!

    Матушка Лень, своею мягкою, тонко чувствующей, но неимоверно мощною рукою, таки завалила
меня – Красавца и Силача, на широкий, удобный диван, в кучу подушек и подушечек, специально
предусмотренных на такой случай. Какое-то время казалось, ничего больше в этой жизни уже и не
надо. Потом обездвиженный организм стал требовать подтверждения жизнедеятельности. И я поз-
волил  себе ДУМАТЬ.
    Вот, например, про кота, моего старого боевого товарища, единомышленника, лежащего рядом,
на том же диване, в состоянии очень схожим с моим собственным. Он, как положено коту - толстый,
лохматый и в полосочку. Я называю его – Кит. Это, потому что живём мы с ним в Украине, а вовсе не
из-за его схожести с гигантами, красиво ныряющими в холодных морях. Я вообще не уверен, что Кит
нырять умеет. Зато у нас с ним полное ВЗАИМОПОНИМАНИЕ. Хоть я и не все его поступки одобряю.
Я, может быть, в каких-то ситуациях принимал бы противоположные решения. Так я и не КОТ.
    Вот, буквально вчера. Сидел Кит на стуле, рядом с кухонным столом. А на столе – мой законный
обед. И был котище, не то что голодный, а скорее даже обожратый. Но, тут дело принципа: всё, что
касается ЕДЫ, в котячьей жизни – СВЯТОЕ. Профессиональный долг. И вижу я, что моя по праву,
свежепожаренная свиная отбивная, волнует этого проглота шестого разряда запредельно. И видно
по всему – быть преступлению. Которое я мог бы запросто предотвратить. Но, ЗРЕЛИЩЕ! БОЛЬШОЙ
ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР НА ОБЫЧНОЙ КУХНЕ! Лично мне, Яркий Талант дороже двухсот грамм
любого  продукта. К тому же, не последних.
    Совесть моего друга страдала и мучилась. Он знал, что поступает НЕХОРОШО. Но, запах ВКУСНЯТИ-
НЫ затмевал РАЗУМ, ломал ЖЕЛЕЗНУЮ ВОЛЮ!
    Эта жесточайшая внутренняя борьба не могла отражаться, на покрытой густой лохматостью звер-
ской роже. Но, телодвижения… Кит то садился, то вставал на четыре, то делал стойку на одних зад-
них, заглядывая в тарелку и очень активно двигая своей чувственной нюхалкой. Периодически, его
большие и совершенно невинные глаза спрашивали у меня прямо: «Вот это вот… пахнет там… Это
разве твоё?» «Убью гад! Только попробуй!» - отвечал я вслух. «Да, ясно. Ясно! Я и не думаю!» - снова
говорили чистые, честные глаза. И, как бы в подтверждение, их владелец развернулся от стола в
противоположную сторону. Я, мол, кот, воспитанный в строжайших правилах – разбоем не грешу.
Ровно через две секунды, мясо он таки стырил. Я отвернулся за соком и сработал навык, выработан-
ный миллионами котячих поколений, согласно которому, НЕ СТЫРИТЬ – означает НЕ ВЫЖИТЬ.
    Тут, казалось бы, надо бы котяре накостылять. Только я и сам ГРЕШУ, КОГДА ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ.
                КАК МИЛЛИОНЫ ПОКОЛЕНИЙ НОРМАЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ.