13. Славик и Девочка

Люська скучала без ежедневных прогулок, хозяин надолго уехал в командировку. Старшим остался Славик. Он и раньше был правой рукой хозяина, но самостоятельно на хозяйстве остался в первый раз. Парень он был молодой, только что отслуживший в армии, но считал себя достаточно взрослым для серьезных дел.
Славик уже успел поучиться фермерскому делу в Германии, поэтому точно знал, что надо делать и как. Облеченный высоким доверием, он не мог и не хотел подвести хозяина.
Пахали землю под озимые. Глубокое лето, жара, мухи. Славик встал пораньше, чтобы проверить работу трактористов на дальнем поле.
Андрюха подседлал ему Люську, любимую кобылу хозяина. Славик выехал со двора, переехал дамбу, поднялся на пригорок и направился в поле.
В поле, довольно обширном, всю ночь пахали трактористы. Это он, Славик, настоял на ночной пахоте. Он побывал на фермерских курсах в Германии, мному там научился.
Обратил внимание, что у многих тамошних фермеров, плуги накрыты чёрными пластиковыми покрывалами, с длинной юбкой до земли. На вопрос:"что это такое и зачем"? ему объяснили, что это для защиты пахоты от солнечного света.
Оказывается земля, даже самая хорошо обрабатываемая, полна семян сорняков. Но для того чтобы они проросли, семена должны увидеть соднечный свет. Хотя бы на долю секунды. Это явится спусковым крючком для пробуждения к жизни.
А на дневной свет они могут попасть только в тот момент, когда лемех плуга переворачивает пласт земли. Семена не увидевшие солнечного света, не прорастут в этом году.
Причём сорняки реагируют только на солнечнылй свет, электрический им безразличен. Поэтому многие немецкие фермеры пашут ночью, при свете фар, применяют, иногда, даже приборы ночного видения. Или накрывают плуг солнцезащитной плёнкой.
Славик запомнил. Приехав назад в Россию он решил, что использовать пленку дорого и малоэффективно. Гораздо проще прицепить на трактор пару лишних фар и перевести трактористов в ночную смену.
Теперь он проверял результат своего эксперимента. Время от времени слезал с седла и замерял глубину впашки тонкой заострённой  палочкой.
Отругал трактористов, велел исправить огрехи и поехал дальше.
Дальше была утиная ферма. Там тоже оказалось не всё в порядке. Немно поруководив, направил Люську опять в поле, принялся заново измерять глубину вспашки.
За заботами пролетел день. Возвращаясь домой через дамбу на уставшей лошади, уставший и голодный, заметил на лугу двух пасшихся кобыл. Это Андрюха, еще утром, вывел Девочку и Звездочку попастись на свежей травке.
Лошади были привязаны длинными веревками к металлическим занозам, вбитым в землю. Славик решил помочь Андрюхе, привести лошадей на баз.
Он подъехал к Звездочке, не без труда вытянул длинный железный прут из земли. Длинный Люскин повод он намотал на левую руку. Бросив кол на землю, пошёл к Девочке.
Вообще-то Славик знал, что к лошади лучше сзади не подходить. Но он очень устал, кобылы казались такими спокойными и домашними.
Девочка его не видела. Она мирно щипала травку, когда почувствовала, что сзади кто-то есть. Она не думала и не оглядывалась. Сработал древний инстинкт травоядного животного, вынужденного постоянно ждать нападения хищников.
Кобыла ударила серией, обеими задними ногами. Первый удар копыт пришелся Славику по бедрам. Был удар не очень сильным, но отбросил бы волка, подошедшего тихо сзади, на изрядное расстояние.
Кобыла быстро поджала ноги не опуская их на землю и ударила во второй раз. Удар был значительно сильнее, пришёлся он Славику в живот. Это было, как взрыв гранаты!
И совсем уж бомба разорвалась в теле Славика, когда лошадь, на мгновение коснувшись земли задними ногами, высоко вскинула зад и ударила его в грудь обеими копытами.
Был ещё четвертый удар. Он бы пришёлся в голову. Но Славик уже летел по воздуху и копыта просвистели мимо.
Парень упал на землю и потерял сознание. Очнулся он от тёплого пофыркиванья в лицо. Девочка стояла над ним принюхиваясь и пофыркивая, пытаясь понять, кого же она ударила?
Славик ей был знаком и она не могла сообразить, чего это он разлёгся в траве. Она попробовала легонько потрогать его копытом передней ноги. В это время Славик открыл глаза.
Он успел увернуться от ласкового копыта. Девочка только слегка задела его по щеке, прочертив тонкую земляную полоску.
Она вовсе не хотела бить Славика, она просто хотела потрогать. Но весила она полтонны. Её дотрагивание, могло превратить лицо человека в кровавое месиво, переломать все кости.
Славик понимал это. Избегая лошадиных ласк, он перевернулся на живот и встал на четвереньки. Всё тело гудело, налитое нестерпимой болью. Это было не его тело, это был мешок боли. Голова кружилась, всё плыло перед глазами.
Превозмогая боль, он встал на ноги. Легче не стало, стало хуже.
Нужно было срочно добраться до дома, до кровати. Пытаясь побороть головокружение, Славик посмотрел по сторонам.
Повод Люськи был у него в кулаке. Но взобраться в седло в таком состоянии, он не сможет. Рядом мирно паслась Звёздочка, длинная веревка тянулась по траве.
Но Звёздочка здоровая, рослая кобала, с прямой как лавка спиной. Высоковато. Оставалась довольно приземистая Девочка со слегка провисшей, седловатой спиной.
Едва передвигая ноги, подавляя возникавшую то и дело тошноту, превозмогая страшную боль во всем теле, Славик подошёл к Девочке. Кобыла стояла спокойно.
Славик дёрнул короткий конец веревки, завязанной калмыцким узлом за кольцо недоуздка. Длинная верёвка упала в траву.
Крепко захватив левой рукой прядь гривы лошади, правую он положил на круп.  Слегка присел и, изо всех последних сил оттолкнувшись от земли, лёг животом поперек лошади. И потерял сознание.
Девочка немного постояла, махнула длинным хвостом, шагом направилась домой. За ней шла Люська. Её длинный повод, по прежнему, был намотан на кулак Славика.
Если бы она мотнула головой, или просто остановилась, она запросто стянула бы парня на землю, под копыта Девочки. Но Люська не останавливалась, она спокойно шла, почти уткнувшрсь носом в хвост Девочки.
Замыкала процессию Звёздочка. За ней тянулся длинный шлейф верёвки с железным прутом на конце. Прут постоянно за что-то цеплялся. То за пук травы, то за кочку, то за большой лопух. Звёздочка взмахивала головой, посильней дёргала верёвку и продолжала движение.
У ворот база, лошади остановились. Им навстречу вышел Андрюха, как будто чуя что-то неладное. Открыв ворота, он запустил лошадей в леваду, размотал с руки бесчувственного Славика Люськин повод, взвалил парня на плечо и потащил в конюшню.
Разума у Андрюхи было ровно столькоь сколько нужно конюху, но силой физической его Бог не обидел, наделил в полной мере. Однажды он на спор трёхлетнего жеребца-неука одной рукой на спор завалил. На бутылку пива спор был.
Дело было прошлым летом. Андрюха, на глазах у всех, зашёл в просторную леваду. Жеребчик, молодой и сильный, не давался в руки никому, но был любопытен и игрив.
Конюх показал ему корку ржаного хлеба, посыпанную крупной серой солью. Это простое лошадиное лакомство Андрюха держал в левой руке. Жеребчик подошёл, вытягивая шею и принюхиваясь.
Андрюха дал ему понюхать хлеб и отвел руку назад и в сторону. Жеребчик ещё больше вытянул шею и опустил голову. Андрюха взял правой рукой хорошую прядь его роскошной гривы, намотал на руку и крепко ухватился этой же рукой за шею неука.
Сильно и плавно толкнув жеребца влево, он заставил его переступить передними ногами. Чтобы дотянуться губами до хлеба и сохранить равновесие, жеребец начал было переступать и задними ногами.
В этот момент Андрюха сильно потянул жеребчика за холку вправо и вниз, одновременно делая подсечку под обе передние ноги. Жеребчик шмякнулся на мягкую землю всем телом, высоко задрав ноги. В следующее мгновение Андрюха уже сидел на шее жеребца.
Подождав пока тот успокоится и перестанет биться, повернул улыбающееся лицо с большими и жёлтыми, как у лошади, зубами к зрителям.
Это было ещё не всё представление. Конюх посидел некоторое время на шее жеребца, потом взял его за ухо, прижал голову к земле и встал на ноги. Жеребчик лежал тихо.
Андрюха выпрямился во весь рост. У ног его, тихо и спокойно лежал, дотоле непослушный и своевольный  жеребец. Постояв несколько секунд, Андрюха наклонился, взял правой рукой неука за ухо и, одним размашистым движением, поднял жеребца в воздух.
Жеребчик вскочил конечно сам, но со стороны было полное впечатление, что человек, одной рукой, поднял в воздух лошадь!
При чём казалось, что поднял именно в воздух, на мгновение оторвав от земли. Зрители не удержались от аплодисментов и торжественно вручили конюху вожделенную бутылку пива.
Он не стал рассказывать, кто научил его этому фокусу. А пиво он любил. В отличие от водки. Водку он в рот не брал и пьяных не терпел. Как и все лошади.
За происходящим наблюдали, равнодушно помахивая хвостами, остальные лошади табуна. Будь они людьми, они бы посмеялись над незадачливым неуком. Но лошади не смеялись, они давно знали, кто на конюшне настоящий хозяин.
Андрюха легко, как мешок с овсом, нёс на плече Славика. Затащил его в свою каморку и уложил на кровать. Похлопал по щекам, сбрызнул водой. Славик попросил пить.
Андгюха напоил его из большой алюминиевой кружки, предложил поесть. Тот отказался и уснул. Андрюха подумал и пошел спать на сеновал.
Он любил спать на мягком пахучем сене, но хозяин не разрешал. Хозяин говорил, что истолчённое и пропахшее человеческим духом сено, даже коза есть не будет, не то что лошадь. Андрюха соглашался с ним, но все равно любил поспать на сеновале. Сегодня была веская причина.
Три дня отлёживался Славик в каморке конюха. Всё тело болело. Не грудь, не бок, не ноги. Болело именно всё тело. Малейшее движение причиняло ноющую и нестерпимую боль.
Врача вызвать Андрюха не догадался. Да и где ему взяться, врачу, на дальнем хуторе?
Утром четвёртого дня, Славика нашла белобрысая симпатичная девица, с которой он недавно познакомился в соседней деревне на танцах.
Увидев, в каком состоянии находится её недавний ухажер, попричитала немного, села на зелёный велик и укатила в деревню. Приехала к обеду, привезла крепкого куриного бульону, молока и свежего хлеба. Славик, впервые за три дня, поел.
Неделю ухаживала за ним барышня, но подняла на ноги. Молодое тело быстро восстанавливало свои силы. А рядом было другое молодое тело.
Пришлось жениться. Свататься к родителям невесты Славик поехал верхом на Люське, украшенной цветами, в белом пиджаке, привезённом им из Германии.
Он никогда больше не подходил к лошади сзади. К Девочке, чуть было не убившей его, а потом спасшей, он старался вообще не приближаться. Ни сзади, ни спереди.