Операция баргамот отрывок из повести

Операция  «БАРГАМОТ»
Дед ходил по двору туда сюда. Болтался как часовой маятник. То поправлял сено на стогу, то таскал в подвал картошку. Потом покормил кут и гусей, отнес ведро харча свиньям. Лешка терпеливо ждал в соседнем саду. Он лежал в винограднике своего директора школы и терпеливо сносил укусы муравьев, щекотку всяких букашек, да плюс к тому еще и солнце начало припекать, хотелось пить.  И все эти муки ему приходилось терпеть с одной целью – груши, груши баргамоты. Этого события Лешка ждал уже давно. Таких груш как у деда Пивня, не было ни у кого во всем селе. Их почему–то называли баргамотами. Где дед взял саженцы, откуда привез, никто не знал, а дед не признавался, но посадил ее еще перед войной. Лешка всегда помнил ее большой и раскидистой. Родила она почти каждый год, но в этом году уродила на редкость рясно и плоды были как Лешкины два кулака вместе. Это был такой соблазн! Давно уже вынашивал Лешка план набега в дедов сад. Хотя для Лешки это было обычной практикой: поворовать огурцы в чужом огороде, сделать набег на совхозную бахчу, оборвать чью – то яблоню, к деду Пивню боялся заглядывать в сад. Валька Кудрин, старший дружок Лешкин, целый день отсиживался в воде местного пруда, после того как дед поймал его в своей малине. Ох, и жгучая была крапива! Но баргамоты тянули к себе неудержимо. Закрыв глаза, Лешка уже чувствовал во рту сладкого, пахнущего нектаром, сока. И это было уже как наваждение.
   
Несколько дней Лешка, болтаясь по улице, наблюдал за дедовым распорядком дня. Раза два в неделю он ходил в магазин за покупками. Бабушка Мария, жена дедова, болела, из дома выходила редко, так что это было самое удобное время. По Лешкиным расчетам сегодня у деда должен быть поход в магазин. Так что свой пост Лешка занял заранее, что – бы не пропустить момент. Так и случилось. Сделав еще несколько мелких дел, дед, помыв руки под рукомойником, зашел в дом. Вскоре вышел с авоськой в руке. Потом  за забором мелькнула его седая голова. У Лешки учащенно забилось сердце, по телу пробежал мандраж, как у солдата перед боем. Пора! Ящерицей прополз метров двадцать, отделявших его от груши. Под деревом лежало несколько плодов, но они были настолько спелые, что при падении разбились и ценности для Лешки не представляли. Подняв белобрысую голову и еще раз осмотревшись, решился окончательно. Сердце стучало как у кролика. Лешка белкой взобрался на нижние ветки, - это ему было раз плюнуть,- еще раз осмотрелся и стал взбираться выше к тем самым красивым, самым большим, самым сладким. От них исходил такой запах, что у него забило дух. Забравшись еще выше, стал торопливо запихивать груши за пазуху.
И вот здесь он совершил непоправимую ошибку. Увлекшись, он потерял бдительность, перестал вести наблюдение за домом и двором. Все – груши грузить некуда – полная пазуха. В этой суматохе Лешка не попробовал ни одной грушки. Сорвав последнюю, решил полакомиться тут же на дереве. Закрыв глаза от удовольствия, откусил изрядный кусок этого сладкого, пахнущего блаженства. Сок побежал ему по губам, бороде. Не успев проглотить кусок, услышал какой-то шорох под деревом. Посмотрев вниз, едва не удавился куском. Под грушей стоял дед Пивень с длинной хворостиной в руке
- Ха! Что это за воробей там сидит? А ну слазь! Слазь немедленно, - прогромыхал дедов голос. Он ходил вокруг дерева и постукивал палкой по стволу. Лешка замер. В голове прокручивались все варианты выхода из ситуации. И он пришел к неутешительному выводу – наказания не избежать. Но надежда умирает последней.
- Слазь, воробей белобрысый. А! Наташкин байстрюк! – Дед узнал его. Лешка потихоньку начал спускаться, перебираясь с ветки на ветку по кругу. Дед тоже двигался по кругу вокруг дерева, внимательно наблюдая за воришкой, постукивая при этом палкой по стволу. И вот осталось критическое расстояние, дед едва не доставал хворостиной Лешкиных ног. И вдруг его осенило. Он быстрым движением выдернул рубаху из штанов, груши градом посыпались на землю. От такого кощунства дед на мгновенье опешил. В этот момент Лешка прыгнул в противоположную от деда сторону, но у деда реакция оказалась на редкость быстрой и в тот самый миг, когда Лешка приземлился на четыре конечности, как кошка, дед махнул хворостиной, достав Лешку по плечу, по спине, по оттопыренному заду. Взвизгнув, как поросенок, которого ковырнули ногой, Лешка рванул с места как настоящий спринтер и, ломая кусты виноградника, исчез в соседнем саду.
- У, дьявольское отродье! – прокричал дед вдогонку.
Перемахнув через забор, выскочив на улицу, оглянулся вокруг. Улица была пустынна, только куры купались в дорожной пыли.
Пробежав мимо своего дома, свернул в переулок, ведущий к пруду. На пляже несколько пацанов жарили на костре раков.
- Леха, давай к нам. – Но Лешка, на ходу снимая рубаху и быстро сняв штаны, нырнул в воду. И только теперь почувствовал боль. Но холодная вода моментально смягчила жгучую боль рубца, который красовался с плеча по всей спине и заканчивался на ягодице.
- Ну давай, Леха, подгребай к нам, а то тебе не достанется, - позвал его Валька, друзяка Лешкин. Поплавав еще немного, Лешка вылез на берег и присоединился к друзьям. Валька сразу заметил что- то у своего друга, а узрев темно-красный рубец через всю спину, с ухмылкой спросил:
- Ты что с дуба свалился? – Он сразу догадался. Ведь Лешка его тоже агитировал, но он еще помнил ту крапиву в дедовом огороде и отказался от Лешкиной затеи.
- На, погрызи, - подавая Лешке рака, сказал Валька. Ну, рассказывай, не тяни. Лешка, обсасывая рачью клешню, молчал, только сопел носом.
- Ну, давай, излагай,- подключились и другие к Валькиной просьбе. Лешка нехотя выдавил из себя:
- Да это, как его, баргамоты.
Валька сразу сообразил, что к чему. Теперь от него отвязаться было уже невозможно. Ну и пришлось Лешке выложить все, как было. Пацаны ржали, представляя картину Лешкиного фиаско. Ну а когда страсти немного улеглись, Валька предложил обсудить и решить, что делать с дедом. Дед Пивень был местной достопримечательностью. Малолетние разбойники, типа Лешки, редко решались что-то у него своровать или сделать ему какую-либо пакость. У деда был крутой нрав, да и силой его боженька не обидел. Для него ничего не стоило взять с брички под каждую руку по мешку пшеницы на спор и отнести в амбар. Еще у всех в памяти были недавние события. Нашла ребятня в лесу мину. Этой дряни много валялось по лесам и оврагам. Забравшись в полу засыпанные окопы, оставшиеся после войны, наблюдали, как на поляне горит костер с миной внутри. Костер догорал, а мина все не взрывалась И здесь, на беду, в дальнем углу поляны показался Валькин дед. Он в то время работал лесником. И все было бы ничего, да мина лежала в костре. Так вот в этот момент Колька Пивень, внук того самого деда Пивня, с криком:
-Он же скажет деду! – рванул из окопа, подбежал к костру и стал затаптывать огонь. И случилось непоправимое – прогремел взрыв. Столб огня, дыма и земли взметнулся над поляной. Когда рассеялся дым, на поляне лежал Колька, а к нему бежал дед Кудрин. Малолетние оболтусы тоже начали подымать головы из окопов. Картина была безрадостной. Колька лежал недалеко от костра, а над ним склонился Валькин дед, перетягивая ему ремнем ногу ниже колена. Вместо ступни у Кольки было кровавое месиво. Дед крикнул строго Вальке:
- Беги, деда Пивня зови! Беги, отродье, я с тобой дома разберусь!
Валька во весь дух помчал в село. Вскоре прибежал дед Пивень, лицо его было бледным, зубы стиснуты. Не говоря ни слова, подняв внука на руки, побежал в село. Послевоенное время, транспорта не было, лошадей не было. Только волы. До городской больницы восемь километров. Так вот с такой ношей на руках дед пробежал все восемь километров, ни разу не остановившись. Вот такой это был дед. В свои почти семьдесят  лет был бодр и быстр. Пример тому – Лешкин рубец на спине. Обсуждение было не долгим. Решили грушу - баргамотку оборвать, груши реквизировать. Операцию наметили на ближайшую ночь. В послевоенные годы это было в порядке вещей. Почти полная безотцовщина. Матерям недосуг – с утра до ночи на работе, а что делают их оболтусы и где целыми днями шляются, не каждая мать могла проследить. Лешке эта идея не совсем пришлась по душе, но коллективное решение – это был закон. В конце концов, мероприятие было осуществлено через несколько дней, но сейчас у Лешки была другая проблема. Дед, естественно, сегодня придет к маме  с докладом по сегодняшнему инциденту, так что красный рубец на спине – это еще цветочки. Ягодки впереди. Лешка с тоской обдумывал, как избежать наказания. Не придумав ничего путного, решил, пусть будет что будет.
События развивались, так как и предполагал Лешка. Только чуть начало смеркаться, пришла мама с работы, а дед тут как тут.
- Наталка, иди сюда, разговор есть – строго начал дед. Мама поняла, что сынок что-то натворил. Лешка стоял немного в стороне в стойке охотничьего пса, который учуял дичь.
- Что случилось, Ларионович?
- Так пусть сам и расскажет, - кивнул дед в сторону Лешки.
- Ну что еще, горе мое, ты натворил?
Лешка молчал, только сопел носом, ковыряя голой пяткой траву, а сам внимательно наблюдал за мамой и дедом и в любой момент готов был дать стрекача.
- Хорошо, Ларионович, я разберусь с ним, не сомневайтесь.
Дед ушел со двора, бурча себе под нос что-то о байстрюках. Мама, недобрым взглядом проводя деда, повернулась лицом к Лешке.
- Иди сюда, убоище!
Лешка даже не сделал попытки сдвинуться с места. Мама сделала шаг вперед, Лешка отскочил на два шага назад. Мама начала сердиться не на шутку. Крутнулась вокруг оси, ища глазами чтобы схватить в руку. Ничего путного, на ее взгляд, не найдя, она метнулась к забору, быстро выдернула палку из плетня. Лешка мгновенно дал деру. Оглянулся на середине огорода. Мама, ругаясь и кляня судьбу за то что наградила таким оболтусом, кинулась за ним.. Но , конечно, соревноваться в скорости с Лешкой никак не могла. А он отбегал на безопасное расстояние, останавливался, молча наблюдая. Мать ругалась, злилась, требовала, чтобы он немедленно шел во двор. Лешка молча отрицательно мотал головой. Сумерки сгущались все сильней, огород закончился, дальше начинался луг и заросли ивняка. Это была Лешкина стихия. Здесь он знал каждую стежку – дорожку, даже в темноте не мог заблудиться. А сколько здесь было настроено шалашей? Сюда с пацанами таскали ворованные огурцы, помидоры, яблоки, груши, дыни, арбузы. Из дома тащили хлеб, соль, спички. Старшие тащили махорку, папиросы. Все это пряталось здесь, чтобы не знали родители. Да взрослые и не вмешивались в их дела. В этих зарослях лозняка, терна ,калины и бузины могли пролазить только такие сорванцы. Так что Лешка был у себя дома 
Мама начала уже беспокоиться. Голос ее звучал уже не так строго. Лезть в эти дебри ей и в голову не могло придти. Она стояла у границы зарослей и уже жалобным голосом просила:
- Лёшенька, сыночек, иди сюда, я тебя не буду бить.
- Обманешь, - глухо отзывался Лешка из зарослей.
-Горе ты мое, я тебе обещаю, но если ты дашь слово больше не разбойничать.
Лешка ликовал. Он понял, гроза миновала, наказания не будет. Мама свое слово всегда держала. Он еще для виду посидел минутку и начал потихоньку выбираться. Стало почти темно. В темноте Лешка зацепился за куст ежевики, заскулил как маленький щенок, а мама уже чуть не плача, просила его выбираться поскорей. Выбравшись, Лешка тихонько подошел к маме, она уже на ощупь притянула его к себе, обняла, погладила по голове и со словами:
- Горе ты мое и у кого ты такой бестолковый уродился,- повела его во двор.
Лешка, прильнув к маминому боку, шел молча. Он был счастлив. Начавшийся так плохо день, так отлично закончился. Дома мама заставила Лешку тщательно умыть физию, сама вымыла ему потрескавшиеся, в цыпках, ноги. Лешка визжал, сопротивлялся, но здесь мама была непреклонна. Вытерпев эту экзекуцию, он, даже не поужинав, нырнул в кровать. Сон мгновенно накрыл его своим мягким покрывалом. И снился Лешке дед Пивень, его груша - баргамотка и, он сидящий на дереве и показывающий деду язык. Потом это был уже не дед, а его пес Полкан. Лешка со страху чуть не свалился с дерева, проснулся. Потом перевернулся на другой бок и заснул, досматривая другие сны.
               


В ожидании Рождества