Дорога

Дорога тянулась вдаль, теряясь где-то впереди в ядовито-жёлтой полоске леса. Если посмотреть назад, то можно было увидеть, как чёрная ниточка Дороги тянется и тянется, до самого горизонта. Дорога не широка – где-то два метра. Она выложена из непроглядно-чёрных камней. От Дороги веет тоской.
По обе стороны от Дороги растёт сочная абсолютно белая трава. Ни малейшего намёка на полутон – белое, как восточный ветер, полотно травы. Иногда дорога пересекает леса, состоящие из абсолютно одинаковых, вплоть до отметин на коре красных, будто горящие угли, деревьев, с ярко-жёлтой листвой. Временами дорогу пересекает оранжевый ручей, похожий на поток акварельной краски. В фиолетовом небе плывут зелёные облака, временами заслоняя ярко-голубое солнце. Повсюду, насколько видит глаз не видно никакого движения. В лесах нет птиц, в воде – рыб, в траве – мышей. Даже ветра нет.
Но что это! Вдоль дороги бредёт какая-то согнувшаяся фигурка! Интересно, откуда она здесь? Непонятная, абсолютно нерациональная фигура подходит ближе и поднимает с земли Наблюдателя. О! как же долго он лежал на этом месте, и ничего не менялось. Фигура колеблет воздух, заставляя его вибрировать с определённой частотой. Это… да это же звук! Неужели пришла пора Наблюдателю исполнить своё назначение? Что же будет дальше?
***
-Хм, - сказал я сам себе, поднимая с земли кристалл, - что-то новенькое на этот раз?
Кристалл был нежно-розвого цвета, размером с ладонь. Помнится, там были похожие штучки у гламурненьких женщин. Как же они назывались? Старзы? А! Стразы! Я почесал в затылке. Только у них они были значительно меньше. Интересно, зачем он тут лежит? За время знакомства с Дорогой я понял, что Она ничего не подбрасывает зря. Если не считать еду, которую я обнаруживаю каждое утро в своём рюкзаке, и время от времени появляющуюся там свежую одежду, то за всё время, которое я провёл на Дороге, я получил от Неё всего три вещи. Во-первых, спальный мешок, во-вторых, надувную лодку и, в-третьих, мотор для этой лодки. Все три вещи исчезли на следующий день, после того, как я их использовал. Как ни странно я ничуть не изменился. Ногти и волосы не росли, тело не старело.
Я давно уже потерял счёт времени. Я помню, что когда-то давно жил в другом, нормальном мире. Я помню машины, самолёты, голубое небо, жёлтое солнце, но в последнее время, я стал замечать, что начинаю забывать разные мелочи, вроде того, сколько ног у мухи, как звали мою учительницу в школе или как открывать консервную банку.
Это было… Когда? Временами кажется так давно, а иногда кажется так недавно…
Эта история может показаться забавной, но меня она ни капельки не веселит. Был четверг. Один из самых тяжёлых для меня дней. В универе было пять пар, и к концу четвёртой меня сморил сон. Я спрятал лицо в сгибе руки и попробовал заснуть под ровный голос лектора. Мне это удалось. А вот проснулся я уже здесь, лёжа на этой проклятой чёрной дороге. С тех пор единственным движение, которое я заметил был бег облаков, но и он был вялым и легко предсказуемым. Дикий, дикий чужой мир. Как здесь холодно и одиноко.
Я присел, с ненавистью глядя на фиолетовое небо. Когда-нибудь я утрачу воспоминания о  тех днях. Каким я тогда стану? Что буду делать, если вернусь? Я тряхнул головой, пытаясь отогнать тоску. Конечно же, ничего не вышло. Эта тоска всегда была внутри  меня, с тех пор, как я ступил на Дорогу. Я называл эту тоску Зовом Дороги, так как стоило мне двинуться дальше по ней, и тоска исчезала без следа, напротив, если я стоял на месте долго зов становился сильнее. Когда я пытался сойти с Дороги, то тело пронзала резкая острая боль.
Ругая себя за безволие, я встал с камней и побрёл дальше. За спиной был рюкзак. Тот самый, с которым я заснул тогда. Дорога снова послушно разлеглась у меня под ногами. Чёрная линия на белом поле. А я материальная точка. Я улыбнулся себе. Сколько усилий я потратил, чтобы не забыть физику. А зачем она мне нужна сейчас? Впереди показался лес. Мне казалось, что даже количество и расположение деревьев в этих лесах всегда остаётся неизменным. Опять те же однообразные стволы. Снова одинаковые лимонные листья. Один раз мне удалось сорвать этот лист – ветка нависала над самой Дорогой. Он оказался твёрдым и очень холодным. Признаюсь, что попробовал лизнуть его. Лист имел солёный металлический привкус, но разгрызть я его так и не смог.
***
Наблюдатель почувствовал это. Лёжа на дне большого куска ткани, превращенного в ёмкость, он чувствовал, что некая сила движется навстречу ему и странному существу, называвшему себя человеком. И что самое удивительное, эта сила была одного рода с ним, этим человеком. Более того, Наблюдатель ощущал, что человек как-то связан с ней. Что-то должно произойти, когда они встретятся.
***
Я вошёл в лес.  Синий свет мертвенно неподвижного солнца, проходя сквозь жёлтые листья, приобретал зеленоватый оттенок, от чего белая жёсткая трава под деревьями приобретала родной, радующий глаз, зелёный цвет. Блестящие серебристые стволы обступили чёрную Дорогу. После огромного безжизненного пространства белой степи лес казался тихим и уютным. Дорога петляла, огибая деревья. Я не знал, куда она меня приведёт, но мне пришлось довериться ей, чтобы не потерять цель, для которой я должен жить. Дойти до конца. Смешной смысл жизни? Но когда нет ничего вокруг, хватаешься за соломинку. Мне кажется, что идти по Дороге – единственный способ не сойти с ума в этом мире. Есть ли вообще у этой дороги конец? Я не уверен в этом. Вполне может статься. Что дорога опоясывает эту странную планету, замыкаясь в одно кольцо, а я обречен идти и идти по кругу. Забавная мысль. Ну почему здесь ничего никогда не происходит?!
Мерный стук ботинок по Дороге наводил тоску. До деревьев не дотянуться. Эх! Если бы я мог хоть что-то изменить в этом мире! Но окружающее меня пространство оставалось всё таким же безмолвным и сонно-спокойным. Отчаяние, охватывающее меня от сознания собственного бессилия, преследовало меня и в этом мире.
Внезапно стройный ряд неподвижных деревьев, расступился в сторону, а дорога резко расширилась. Я вышел на идеально круглую площадку диаметром метров пятнадцать, выложенную чёрным камнем. Скоро должна была наступить местная ночь, и я почувствовал, что Зов слабеет. Немного подумав, я решил остановиться на ночлег на этой площадке.
Я сбросил с себя рюкзак и присел рядом с ним.  Достав  скатанный спальник, я разлёгся на нём и стал с отвращением глотать питательный гель, которым кормила меня Дорога. Ноги гудели. Спина сладко болела. Как ни странно в душе воцарилось спокойствие. Конечно, это не надолго, Дорога просто даёт мне время поспать. Я полной грудью вдохнул воздух. Странно, сначала местный воздух казался мне чужим и неприятным. Но теперь я привык к нему и вдыхал с удовольствием. Интересно, доберусь ли я завтра до конца Дороги? Каждый раз перед сном я думал, как завтра наконец-то доберусь до этого самого конца. Я много раз пытался представить, каким он будет, но ничего правдоподобного моя фантазия породить не могла. Я бросил опустевший тюбик из-под пищевого геля в дерево. Он с металлическим звоном отскочил от блестящего ствола. Вздохнув, я залез в спальник и закрыл глаза.
***
Я стоял посреди многолюдной улицы. Мимо быстрым шагом спешили люди. Много людей. Мужчины и женщины. Молодые и не очень. Толпа огибала меня. Иногда до меня доносились обрывки ругательств. Изредка в толпе вспыхивал смех. И непрерывно от толпы шёл низкий гул. Я отошёл к краю дороги и огляделся. На этой улице я раньше был всего однажды. Не помню, что привело меня сюда, да это, наверное, и не важно. Я мельком пробежался глазами по лицам прохожих. И тут внезапно увидел её лицо. Я всмотрелся внимательнее, боясь что обознался. Нет. Это она.
Я бросился в гущу толпы, стараясь не потерять её из виду. Я бежал, расталкивая прохожих, вызывая вспышки злобы, но никак не мог догнать её. Ну пожалуйста! Я так давно тебя не видел! Просто взглянуть на тебя, просто побыть с тобой вместе! Ты, конечно, не знаешь, как хорошо мне, когда ты рядом. Мне больно от того, что я значу для тебя не так много, как мне хотелось бы, но я ни на что не претендую, по крайней мере, мне так кажется. Просто видеть тебя – уже счастье. Выполнить твоё желание – счастье вдвойне. Я пытался догнать тонкую ускользающую фигурку, уже понимая, что не смогу догнать её. Внезапно она свернула в какой-то переулок. Я кинулся за ней. Здесь людей почти не было, и я отчётливо видел её, уходящую от меня. Я ещё поднажал. Ноги двигались удивительно медленно. Но я всё же её догонял. В конце переулка она остановилась. Я был уже совсем рядом. Она повернула ко мне своё лицо, глаза её расширились от удивления.
-Ты?
Я не мог найти правильных слов. Всё, что приходило мне на ум, было либо жалко, либо нелепо. Сердце заходилось от счастья. Я её вижу! Она рядом! Я слышу её дыхание! Мне захотелось обнять её, сказать что-нибудь ласковое, но я боялся, что она воспримет мою ласку, как попытку что-то получить от неё, как проявление грязных мыслей. Почувствовав, что снова всё сделал не так, я опустил глаза.
-Уже ухожу…
Я развернулся и, что было сил, помчался прочь. Нет! Нет! Нет! Она меня не любит. Я ничего не в силах с этим поделать. Ничего. Сердцу не прикажешь.  Пусто и холодно в груди. Болит сердце. Хочется плакать, кричать, смеяться. Я зажмурился, остановился. Размазня! Кому ты нужен такой! Ты ничего не умеешь! Ничего и никогда не умел! Ты неуклюж! Чего же ты ждал? Я упал на колени и открыл глаза. Вокруг было темно, а прямо передо мной стоял её портрет в красиво украшенной раме. Она была прекрасна. Как всегда. Перед портретом, воткнутые прямо в пол, стояли горящие свечи. В руке у меня тоже была свеча. Я зажёг её и, с благоговением, воткнул в чёрные камни пола. Я узнал эти камни – это камни дороги! Я вскочил на ноги. Её портрет как бы размазался, размылся. Это уже была не она. Теперь с холста на меня смотрел высокий мужчина худой и бледный с чёрными прямыми волосами. Человек был одет в строгий чёрный костюм-двойку. Воротник белоснежной рубашки был распахнут, так что было видно бледную грудь мужчины. Мужчина на портрете пошевелился и, величественно перешагнув через горящие свечи, вышел из плоского полотна в темноту часовни. Он был похож на кого-то. На кого-то, кого я помнил ещё по той жизни. Мне показалось, что ещё немного и я узнаю его.
Мы встретились взглядом, и я понял, что он не похож ни на кого из тех людей, с которыми я встречался раньше. Холодные чёрные глаза, казалось, пронзают душу, делая слой льда на сердце ещё толще. Бледный рот раскрылся чёрной расщелиной, и из него хлынули резкие, колюче-холодные слова.
-Здравствуй!
Я ещё раз окинул его взглядом и, кивнув, ответил:
-Здравствуй!
-У нас мало времени, - произнёс человек (каждое слово – заряд холода).
-Не будем тогда тратить его попусту, - согласился я, - кто ты и чего ты хочешь?
-Начнём с конца, - щёлка рта раздвинулась в некое подобие улыбки, - я могу помочь тебе вернуться назад. Ты всё ещё хочешь этого?
Я закрыл глаза и судорожно сглотнул ком, возникший в горле. Там был суровый мир. В нём существовало множество людей, плохих и хороших, тех кто брал и тех, кто давал, тех кто жил и тех, кто уже умер. Всегда жестоких, зачастую из лучших побуждений. Там ты почти всегда чувствуешь себя одним против всех, но в том мире есть также родные. Те, кто любит тебя не за что-то, а почему-то. Там остались отец и мама. Там осталась она.
А здесь я также одинок как и там.  Белая равнина и чёрная Дорога. И я один против этой безмолвной пустоты. И, теперь я понял это, я никогда не смогу дойти до конца. Конца этой дороги нет. Я её вечный раб. Возможно любимый, возможно единственный, но не более чем раб. И это навсегда.
Открыв глаза, я выдавил сквозь пересохшие губы:
-Да!
-Что ж, - глаза незнакомца удовлетворённо блеснули, - чтобы вернуться тебе придётся выдержать три испытания, три боя с моими воинами. Ты должен убить их всех. Оружие ты получишь сегодня утром. После нашего разговора я научу тебя пользоваться этим оружием. Ясно?
-Да, - кивнул я, - а как насчёт первого вопроса?
Человек беззвучно рассмеялся:
-Я - повелитель этого мира, я – дух Дороги. С самого первого дня я был с тобой, я стал твоей тенью и теперь могу заранее отгадывать твои действия. Это благодаря мне ты каждое утро получал еду. Это я помогал тебе в самых трудных случаях. Ты развлекал меня (порою мне бывает здесь скучно). Но ты мне надоел, и теперь я готов позволить тебе уйти, если ты доставишь мне удовольствие  несколькими боями.
-Значит, чтобы уйти мне надо победить трёх твоих бойцов? – подвёл итог я.
-Да, - кивнул он, - первый из них будет мало походить на человека, скорее всего это будет стальной зверь, вторым будет громадный каменный человек, а последним – существо из глины, закованное в глухие доспехи, оно будет очень похоже на человека. Моё время подходит к концу. Прощай, как бы всё не закончилось. Он исчез в темноте, и до утра я больше не видел снов.
Проснувшись, я не стал открывать глаза. Странный сон напомнил мне о ней. Это было давно, примерно за год о того как я оказался здесь. Я любил её. Я думал, что настоящая любовь всегда взаимна. Наверное, я был наивен и чересчур романтичен тогда. Но она не любила меня. В сердце стало пусто. Когда в сердце ничего нет – это очень больно. Это просто невыносимо. Сквозь пустоту я увидел мир в новом свете. К сожалению, этот мир был совсем не похож на тот, в котором я жил раньше. Любовь, честь, дружба, совесть, мужество, справедливость – в этом новом для меня мире это были просто звуки, и стоили они ничуть не больше чем самая отборная брань. В этом мире не было ничего выше, чем свой шкурный интерес. И всё, что не могло принести тебе пользу,  становилось тебе не нужным. Это был мир банкиров, шулеров, сластолюбцев и убийц. Мир, где ты нужен только самым близким родственникам. Но я не потерял веры в людей. Я не смог изменить своим убеждениям. Наверное, меня хорошо воспитали. Но я всё ещё верю в то, во что многие перестали верить. В каком-то смысле я ископаемое. Динозавр морали. Но я счастлив, что я такой. И ещё. Я всё ещё люблю её. И, кажется, всегда буду любить. Без надежды.
Если человек не может жить во имя, он начинает жить вопреки. Я стиснул зубы и стал жить назло. Назло всей той грязи, что открылась мне. Кажется, я научился-таки жить в этом злом мире. Но тут я попал сюда. И началась бесконечная гонка вдоль Дороги. И вот теперь у меня появилась возможность вернуться. Стоит ли?
Я открыл глаза и выбрался из спальника. Рядом с рюкзаком я обнаружил бесформенную груду белого железа – оружие и доспехи. Я не стал их трогать до времени, а полез в рюкзак за едой. Позавтракав, я в нерешительности подошёл к поблёскивающему белому металлу. Неожиданно легко разобравшись с застёжками, я облачился в белую броню. Похоже, дух Дороги не врал, и я действительно научился управляться с этим оружием. Доспехи оказались на диво лёгкими – я почти не чувствовал их. Оказавшись закованным в глухие латы, я задумался о том, как мне нацепить рюкзак. Теперь он не мог на меня налезть, а тащить его в руках мне не хотелось. Немного подумав, я решил не брать его вообще. Судя по всему, в этом мире я не задержусь надолго. Я присел у рюкзака, проверяя, не оставил ли я что-нибудь нужное. Но в рюкзаке остался только спальник и несколько ненужных мелочей. Я вынул руку из рюкзака и с удивлением обнаружил, что кристалл, найденный мной накануне и с тех пор благополучно забытый, словно бы прирос к латной перчатке над тыльной стороной ладони. Я не стал пытаться отцепить его, так как Зов набирал силу – пора было идти.
Доспехи ничуть не стесняли движений, однако сильно мешал меч, бьющий меня по левой ноге. Тем не менее, спустя некоторое время Дорога вывела меня на опушку леса. Взгляд снова провалился в бесконечную плоско-белую пустыню. Не в силах больше терпеть мерное постукивание ножен по голени, я обнажил меч и понёс его в руке. Он был сделан из того же лёгкого белого металла, что и броня. В его гладком лезвии отражалось синее солнце и чужое небо. Несколько раз взмахнув им, я побрёл дальше.
Всё та же белая степь и чёрная лента дороги. Всё то же самое, что и всегда, ничего не меняется в этом мире. Но скоро я уйду отсюда. Так или иначе, но уйду.
***
Наблюдатель находился рядом с верхней конечностью того существа, что подняло его тогда с земли - человека. Теперь он знал, что должен быть всегда рядом с этим существом. Иначе наблюдатель не смог бы выполнить основную задачу. Однако, он пока не знал в чём она заключается. Внезапно наблюдатель почувствовал зверя, спрятавшегося в траве у дороги. Впрочем, он видел его и раньше, но сейчас он услышал его эмоции. Зверь жаждал крови. Он даже почти не скрывался, но почему-то человек его не замечал. Зверь подобрался ещё ближе и слегка присел на задние лапы, готовясь к прыжку. Наблюдатель понял, что человек всё ещё не видит опасность, и, дёрнув латную перчатку, развернул меч в сторону простёршегося в прыжке зверя. Он едва не опоздал.
***
Внезапно моя рука дёрнулась, уводя меч в сторону. По инерции меня развернуло, и я увидел перед собой зверя. Несомненно, это был тигр, только очень крупный и бесцветный, как и всё в этом мире. На белоснежной шкуре, выступило тёмное кровяное пятно – я его ранил. Хотя… Удар нанёс не я. Что-то дёрнуло мою руку в нужный момент. Кристалл на моей перчатке! Неужели это сделал он?
Я встретился взглядом с хищником. Чёрные узкие зрачки, казалось плавали в огромных белках. Зверь, издав оглушительный рёв, оскалил страшную пасть и бросился на меня. Я рванулся в сторону, стараясь избежать удара и в то же время боясь сойти с дороги. Мне всё-таки удалось увернуться, и я ударил мечом по задним лапам зверя. Тот не успел ничего понять. Оружие, почти не встретив сопротивления, отсекло ему обе задних ноги. Зверь стал неопасен и я несколькими размашистыми ударами добил его.
На Дорогу, упругими толчками, выливалась кровь страшного зверя. Она была серовато-стального цвета. Моё сердце бешено колотилось о рёбра. Всё произошло очень быстро, и я не успел особо испугаться. Я заметил, что кровь впитывается в камни Дороги, делая их из чёрных серыми. Я оттащил мёртвого зверя с дороги и, протерев меч, двинулся дальше. На ровных чёрных камнях Дороги расплывалось серое пятно.
В принципе победа далась мне легко, но чего бы она мне стоила, если бы кристалл не отбил первую атаку зверя? Внезапно поднялся сильный ветер. Ударил в грудь, стараясь опрокинуть. Захлёбываясь воздухом и нагнувшись вперёд, я пошёл против ветра. Что-то менялось вокруг. За долгие дни, что я провёл в этом месте, ни разу не видел такого ветра. Мне показалось, или небо действительно стало светлее, фиолетовый цвет менялся к тёмно-синему. Я остановился на минуту, закрыл глаза и стал слушать. Лёгкий шелест травинок, трущихся друг о друга под ветром. Звук!
Сердце тронула тоска – Зов. Повинуясь привычке, я снова зашагал вперёд. Когда солнце, которое постепенно меняло свой цвет на зелёный, оказалось прямо над головой. Я увидел в дали на дороге огромную фигуру.
***
Наблюдатель заметил впереди существо из чёрного камня, такого же, как камень Дороги. А за этим гигантом Наблюдатель почувствовал движущуюся навстречу цель. До неё было ещё довольно много, но она уже откликнулась на призывы Наблюдателя. Она уже помогала ему делать свою работу. Человек, который нёс Наблюдателя, остановился. Кристалл понял, что тот не знает, как поступиться к каменному чудовищу. Прикинув свои новые возможности, Наблюдатель решил помочь человеку.
***
Я смотрел, на чёрного гиганта и никак не мог придумать, как убрать его с моей дороги. И тут мои ноги сами собой начали двигаться, и я, обнажив меч, побежал навстречу великану. Когда я был от него метрах в пятнадцати, он, наконец, заметил меня и стал поднимать свою дубину. Я смотрел на него, уже зная, что надо делать. Несколько секунд гигант поднимал дубину. Я уже успел подбежать почти к самым его ногам, и тут дубинка со свистом и грохотом, обрушилась на то место, где я был несколько секунд назад. Дорога под ногами вздрогнула, несколько отколовшихся чёрных камней несильно ударили меня в спину. Великан начал поднимать дубинку для нового удара, а я уже проскочил у него между ног и, развернувшись, рубанул его мечом под коленки.
Едва я успел отскочить, как ноги гиганта подогнулись, и он с оглушительным грохотом рухнул навзничь. Я видел, как от удара задрожали камни Дороги. Подскочив к голове великана, я одним мощным ударом отсёк её от тулова. Со второй преградой было покончено.
Вытерев, выступивший на лбу пот, я присел на груду камней, оставшихся от монстра. Глубоко дыша, я огляделся и понял, что мир изменился. Солнце приобрело оранжевый оттенок, а трава стала ярко-зелёной, совсем как дома. Камни Дороги, выбитые при падении гигантом, до сих пор висели, медленно вращаясь, в воздухе.
Я взял один из них, передвинул на другое место и отпустил – камень остался висеть над землёй. Ударив сапогом по Дороге, я выбил из неё камень. Отлетев на некоторое расстояние он завис в воздухе. Похоже, дорога потеряла вес. И Зов. Вот уже пять минут я стою на месте и не чувствую даже намёка на Зов. Я рассмеялся, пнул ногой болтающийся в воздухе чёрный камень и пошёл дальше, оставляя за собой след из взлетающих камней.
Солнце садилось, окрашивая небо в красный цвет. Я и забыл как это красиво – красное вечернее небо. Вспомнилась избитая фраза: «Имея, не ценим, а потерявши плачем». Почему мы так не любим избитые фразы и прописные истины, хотя каждый чувствует их правильность? Может, потому и не любим, что не желаем слушать доказательства очевидного?
Тут я увидел его. Он шёл тяжёлой, усталой походкой, положив левую руку на рукоять меча. До него было где-то полкилометра. Я присел на придорожный камень, вытащил меч, далеко отбросил ножны, надел шлем и стал ждать своего противника. Последнего противника.
Когда фигура в тяжёлых чёрных доспехах была уже близко, я вскочил с камня и, лихо взмахнув мечом, набросился на противника. К моему удивлению, тот сопротивлялся вяло – похоже, дорога его измотала. Раздражало то, что за глухим забралом не видно было лица чёрного рыцаря. Сквозь прорези в шлеме были видны лишь карие глаза. Мне показалось что я их уже видел, но не мог вспомнить где и когда. Минут пятнадцать мы кружились на одном месте, пытаясь пробить защиту друг друга. Я нанёс несколько ударов по панцирю противника, оставив на нём глубокие отметины. Тот тоже не остался в долгу, и у меня онемела вся левая рука, которой мне пришлось отбить один из его ударов.
Наконец он ошибся и я, вложив всю силу в удар, выбил меч из его рук. Противник, тяжело дыша. попятился, а я стал приближаться к нему, грозно размахивая мечом.
Справа от дороги возникло странное чёрное марево из него, как из тумана вышел мой странный собеседник из сна.
-Давай! – крикнул он, - бей! Убей, и я тебя отпущу!
Всего один удар – и свобода! Да, но эти глаза! Эх, если бы я видел его лицо! Впрочем, почему бы и нет. Я одним прыжком сократил расстояние между нами и, ударив мечом сверху вниз, сорвал шлем с головы чёрного рыцаря. Каштановые волосы расплескались по плечам. Я увидел лицо. Увидел удивлённый и испуганный взгляд. Это была она.
-Бей! – зашёлся в крике мой знакомец из сна.
Но я уже опускал меч. Я узнал мужчину в чёрном костюме, хозяина моего сна, хозяина этой Дороги, хозяина этого мира. Даже странно, что я не смог сделать этого раньше. Давно же я не смотрелся в зеркало! Я понял, что он – это я. Моя рука разжалась, и меч упал на чёрные камни дороги. Я встретился взглядом с собой. Он понял, что я его узнал. Подойдя к нему вплотную, я, не отводя взгляда от его глаз, протянул ему правую руку. Медленно-медленно, словно против воли, его рука двинулась навстречу моей. Я чувствовал, что он из всех сил пытается остановить свою руку, но не может.
-Ты всего лишь отраженье, - прошептал я ему, перед тем как наши руки встретились в странном болезненном рукопожатии, - настоящий – я.
Он сжал мою руку сильнее. Холод заскользил от его руки по моей. Вверх. К локтю, к плечу, к шее. Нет, не холод. Мороз. В глазах потемнело. Теперь я видел только его глаза – два куска льда. Стало трудно дышать, изо рта пошёл пар, воздух вокруг нас тоже стал промерзать. Холод дошёл до ног. Мои колени подломились, и я упал, по-прежнему не разжимая ладонь. Он упал тоже. Сердце с трудом гоняло холодеющую кровь. В горле пересохло. На секунду я потерял чувство действительности и увидел всю сцену как бы со стороны. Близнецы, стоящие друг перед другом на коленях, а между ними пульсирует что-то красное. Всё ярче и ярче. Светлее чем солнце, ярче славы.
Внезапно холод отпустил. От сердца по телу пошло разливаться тепло. Он упал ничком, продолжая держать мою руку. От него больше не шёл холод. На моей руке пульсировал кроваво-красным светом кристалл – я так и не снял его с латной перчатки. Я отпустил руку своего отраженья, поднялся с колен и посмотрел на неё.
Она уже сняла доспехи, и на фоне красного неба было отчётливо видно её хрупкую фигурку. Кажется, я не видел её вечность. Какое счастье быть с ней рядом! Впитывать её образ всем телом. Она посмотрела на меня и сказала:
-Что ты наделал? Как же мы теперь вернёмся? Ведь только он мог вернуть нас домой.
Я посмотрел в её чудесные глаза. В них не было ни капли тепла, ни капли сочувствия. Чуда не случилось, хотя я невольно ждал его, сам не зная на что надеясь. И я сдался.
-А ты хочешь вернуться? – спросил я, всё ещё надеясь на что-то.
-Да, - ответила она и убила всякую надежду во мне.
-Что ж, я верну тебя туда, - ответил я, тяжело вздохнув, - мы с ним в чём-то всё-таки похожи.
Она решила, и я не стал с ней спорить, потому что она всегда права. Даже если я с ней не согласен. Она мой бог и моя религия. Кроме веры в неё у меня ничего нет, да и было ли у людей когда-нибудь что-то кроме веры?
Я снял перчатку, а затем отцепил от неё Наблюдателя. Не могу сказать точно, когда я всё понял. Наверно, когда Наблюдатель спас меня от отраженья. Наверное, его свет объяснил мне всё. И ещё, я наконец решил. Я останусь в этом мире. Я не могу бросить его, потому что этому миру нужен Творец. Теперь я знал, что могу управлять Наблюдателем, что он скоро станет моим орудием в чрезвычайно сложном деле, а пока… Пока я использую его ради своих мелких интересов. Зажав в кулаке кристалл, я закрыл глаза и представил тот мир, который привык считать домом. Синее небо, свежая влажная трава, невысохшие лужи на асфальте, мокрые дома, люди. А потом я отдал приказ Наблюдателю. И тот исполнил приказ. Когда я открыл глаза, она уже была дома. А передо мной лежал чужой мир, который должен будет стать моим новым домом.
Сердце жгла тоска. Но что поделать – нельзя победить себя, ничего не потеряв. Но и ничего не найти при этом тоже трудно. Жаль только, что иногда теряешь больше, чем ты в состоянии найти.
***
С того дня прошло много лет. Я живу в мире, который создал своими руками. Может это и не лучший из миров, но я люблю своё творение. Когда я нанёс последний штрих на душу этого мира, Наблюдатель растворился в воздухе. Этот мир ещё очень молод и неопытен и я учу его всему что я знаю. Всем этим мелким вещам, которые составляют сущность любого мира. Я рассказываю ему сказки, и грустные и весёлые. Я пытаюсь научить его отличать добро от зла, я пытаюсь научить его любить. Посмотрим, что вырастет из этого мира, каким он станет.
Я поселился далеко от людей. Хоть в моём мире они гораздо добрее и безобиднее, чем там, где я жил раньше.  Впрочем, иногда ко мне заходят путники, забредшие на дорогу, рядом с которой стоит мой дом. Часами я сижу у окна и смотрю на дорогу. Верю, что когда-нибудь по ней ко мне придёт она. Творцы тоже должны во что-то верить, не так ли?
А ещё мне не даёт покоя один вопрос: «Кто же положил на Дорогу Наблюдателя»?