Иерусалим. Под куполом Храма

 (в сокращении)

Иерусалим. Под  куполом  Храма


Крестный Путь, который мы преодолевали, соблюдал лишь направление, так как сама древняя дорога давно застроена. Я старалась не отстать от группы, пыталась нести крест и фотоаппарат одновременно, По ходу моего шествия мимо промелькнул вход  в скромные владения  маленькой коптской Церкви Антония у Девятой остановки Крестного пути. У владельцев приделов на верхнем ярусе, то есть на крыше Храма, из-за территорий дорогого священного места сложились сложные отношения.

У Храма Гроба Господня – Храма Воскресения  чернел на уступе стены знак остановки IX. Справа от входа в Храм и слева от коптской Церкви Святой Елены расположилась коптская Часовня Архангела Михаила  - Десятая остановка Крестного Пути в том месте, где с Иисуса сорвали одежду перед распятием.  Координаты  этой станции оспаривали представители конфессий. Паломникам достаточно верить тому, что утвердили христианские историеведы. Я узнала, что здесь римские солдаты разыграли в кости одежду Великого осужденного на казнь.
В Храме много приделов и капелл, принадлежащим разным странам. У меня создалось  впечатление, что храм разодрали на части, как одежду великого Человека, который отдал жизнь за то, чтобы люди понимали друг друга. Но чтобы изменить или передвинуть что-нибудь в Храме, нужно согласие всех владельцев.
***
У лестницы я дотронулась до средневекового граффити  крестоносцев  - выцарапанных на каменных стенах крестов. Придел римско-католической и греческой церкви - пещера Обретения Креста был образован на месте бывшего оврага, куда сбрасывали тела и кресты. Вместо оврага я увидела огороженную железной изгородью мраморную плиту в полу, на месте которой и был найден Животворящий Крест.

Бронзовая  царица Елена с крестом в руке  безмолвно взирала на обломки скал, лежавших после землетрясения во время распятия Христа. Свет пробирался через окно в скале, из которого в давние времена царица следила за раскопками Креста. При этом были найдены кресты, гвозди и дощечка с надписью на трех языках "INRI" , которая была прибита над головой распятого Спасителя. Чтобы определить искомый Крест, было проведено расследование с оживлением покойницы. Да, воистину это была эпоха неповторимых чудес! Но по разным преданиям крест был определён и другими методами. Части креста разошлись ныне по всему миру. В 2006 году часть его даже запустили в космос. Из всех зафиксированных фрагментов Креста происхождение четырёх доказано документально.
***
В нижней галерее храма  мне довелось приложить ухо к Камню бичевания, на котором многострадального Иисуса били тростью и плетями, надевали терновый венец. Говорят, что если вслушаться в  камень, то можно услышать свист плетей, крики  мучителей. Я напряжённо сконцентрировала слух, и мне послышались тихие щелчки. Лёгкий мороз пробежал по моей спине.

Неправославные часовни мы обозревали только внешне. Католическую капеллу Франков, посвященную месту стояния плачущей Марии, православные называют часовней Богоматери Скорбящей или Совлечения риз. Во времена власти крестоносцев здесь был вход на Голгофу. (…) Между Капеллой Франков,  часовней Марии Египетской и армянской капеллой святого Иоанна притулилась крохотная коптская Часовня Разоблачения (Деления Риз).

…Учитель умирал в муках, а солдаты буднично делили его тряпки.  И на это сквозь нечеловеческую боль взирал Тот, для которого духовность была несоизмеримо выше материального благополучия! Легионеры не ведали, что творили. Не так ли бывает, когда делят наследство тех, кто уходит из жизни, вместо того, чтобы просто добрым словом вспоминать того, кто ушёл из жизни?

***

То, что осталось от Голгофы, скалистого  холма, на котором в древности казнили преступников, стало частью здания Храма  с тремя престолами - одним православным и двумя католическими. Католический престол я увидела сразу при подъёме на помещения Голгофы по мраморной узкой лестнице. Двадцать восемь ступеней для восхождения к святыням были расположены направо от входа в Храм и Камня Миропомазания. Одиннадцатая остановка в католическом приделе Голгофы была обозначена Алтарём гвоздей на том месте, где с будничной бесчеловечностью воины-палачи прибивали Иисуса к кресту. Сюжет страшного процесса на огромной мозаичной картине над Алтарём сжимал сердце и давал возможность реального восприятия печального события: над ужасом издевательства образом священной боли встала Мария со смытыми слезами чертами лица.

Двенадцатая остановка Крестного пути определила место смерти Спасителя. Там, где был установлен крест Иисуса, расположен Православный Престол распятия. Находясь в очереди, молчаливо продвигавшейся к месту распятия, я рассматривала мозаичные картины, на одной из которых жертвоприношение Авраама предвещало будущую Христову Жертву. Не к месту вспомнилось мусульманское почитание кровавой традиции с убийством безвинных барашков. Убийство – оно и есть убийство…
 Между католическим и православным престолами разместился францисканский алтарь Скорбящей Богородицы. Я не могла отвести взора от скульптуры плачущей матери изумительной красоты, увешанной благодарными украшениями.  По католической легенде на этом месте стояла Мария и взирала на крестные страдания сына. Православные, однако, считают, что стояла она совсем на другом месте.  Пути истории перепутались в глубине своей.

Иисус отказался от наркотического напитка осуждённым для лёгкой анестезии, хотя такая гуманитарная помощь для жёстко отходящих в мир иной была предусмотрена иудейскими обычаями. Он стремился в полной мере испытать безумно тяжкие страдания и доказать всем великую силу терпения, которая поддерживала его дух в течение шести часов на Кресте. История сохранила в своей памяти двух разбойников по воле случая оказавшихся рядом с Тем, кто будет чтим и памятен в веках. Один из них раскаялся, поверив в жизнь за пределом материального понимания.

В последние часы своей земной жизни Иисус помнил о матери и её душевных страданиях, равноценных Его физическим мукам, поэтому завещал заботу о ней юному Иоанну. (…) За Алтарём Распятия в приделе, принадлежавшем Иерусалимской Православной Церкви, раскинулась во всю стену мозаика с изображением распятого Христа и серебряные образы Девы Марии и Апостола Иоанна в окружении икон, свечей и лампадок…

Я прикоснулась к стеклу над правой частью гладкой скалы Голгофы, на которой виднелась глубокая трещина, образовавшаяся во время землетрясения, произошедшего в тот момент, когда Иисус испустил дух, и в это же время разорвалась завеса в храме Соломона. По трещине кровь Иисуса стекла вниз и достигла черепа Адама, который по преданию был похоронен здесь же многими веками раньше. В эти мгновения произошло искупление грехов человеческих.
Но грехи-то сами не прекратились, и грешит человечество, как и прежде, до сих пор: то воюет, то прелюбодействует извращённо, то родителей своих не чтит.
 Великий Мечтатель древности  пытался доказать своей смертью неприятие вселенским разумом порочных поступков и неотвратимое наказание за них.  Нашлись люди, которые осознавали ценность всех атрибутов Человека, лидерство которого признало большинство народа.  Иосиф Аримафейский собрал кровь из ран распятого на кресте Спасителя в Святой Грааль, из которого Христос пил вино на Тайной вечере. Как она попала в руки Иосифа, и куда потом исчезла, история умалчивает. 

Постепенно я приближалась к уникальному месту - мраморной плите с круглым отверстием в серебряном окладе, в котором был установлен крест Иисуса. Как и все, преклонила колени, в таком положении немного продвинулась вперёд под плиту престола, проникла рукой в отверстие и с замиранием сердца коснулась скалы, отполированной миллионами прикосновений, успела приложить оливковый крест и не забывала про фотоаппарат, который кощунственно висел на моей руке. Фотографировать здесь можно было всё. Долго задерживаться там не пришлось, потому что греческий священник контролировал время, чтобы каждый успел дотронуться до святого камня.
На тринадцатой остановке Снятия с креста мне удалось задержаться несколько дольше, чем на остальных – на Камне Миропомазания, спрятанном под мраморной плитой, которая встречала заходивших в Храм и указывала место восхождения на Голгофу. По иудейским традициям умерший Иисус после снятия с креста был положен на ближайший кусок скалы. Перед Камнем развернула сюжеты настенная мозаика: «Снятие с Креста Тела Спасителя, помазание тела Христова и положение Его во гроб». Над мраморной плитой торжественно светили лампады разных конфессий и  почтительно выстроились подсвечники.

Снятие с Креста тела Спасителя проводили  Иосиф  и Никодим, которые были должностными лицами  и тайными учениками Христа. Простому человеку Пилат вряд ли бы разрешил похоронить тело умершего Иисуса по всем правилам, ведь казнён он был как преступник, тела которых сбрасывали в яму. Иосиф, вероятно,  предвидел ценность своего участия в историческом событии, а, может быть, и был искренен в своих действиях. С этого момента повела свою историю Туринская Плащаница – ткань, которую принёс Иосиф для обёртывания тела. Никодим и Иосиф заслужили своим поступком память и  уважение народа. Порыв души их был прекрасен независимо от целей поступка. (…)

Раньше паломники возлагали на плиту над Камнем Миропомазания белое полотно по размеру плиты, которое хранили, и завещали завернуть в него свое тело после смерти. Сейчас такого не наблюдалось. Люди подходили,  вставали на колени, преклоняли голову, касаясь маслянистой плиты,  замирали в прошениях, прикладывали кресты, иконы, платки.  Я дождалась освобождения места, преклонила колени, коснулась лбом и щекой мягкой прохлады камня, переходившей в тепло,  мысленно проговорила имена дорогих мне людей, несколько секунд подержала на камне крест. Ещё одна святыня овеяла меня своей энергией.

Последняя остановка Крестного Пути  -  купольная часовня Кувуклия в Ротонде  Храма Воскресения с христианской святыней, именуемой  Гроб Господень. Очередь дотронуться до священного камня, вернее, до плиты над ним не иссякала.  Гроб в понятии того времени и той страны – это пещера, а погребение – это уложение предварительно умащенного и завёрнутого тела на каменное ложе. При этом силой сухого климата тело высыхало, а не сгнивало. Пещеру не пришлось долго искать. Иосиф отдал свою будущую каменную могилу своему Учителю. (…)

Я заглянула в Придел Ангела в смежном помещении Кувуклии. Ангелы уважали тот исторический период на нашей планете и постоянно контролировали ситуации жизни и смерти Иисуса. На этом месте Архангел Гавриил сообщил земным женщинам, что Тот, кого они ищут – воскрес. Можно  только представить удивление и восторг поверивших в чудо женщин. (…)

Барельеф с именем крылатого вестника украсил переход из придела Ангела, а на другом  барельефе: слева были изображены фигуры женщин,  а справа простирал руку Ангел: «Что ищете живого среди мертвых? Его нет здесь, Он воскрес». Эти слова материализовались на мраморе. В мраморную вазу в освещённом лампадами центре придела Ангела,  была вложена часть камня, который закрывал вход в пещеру.
Я  коснулась ладонями камня, на котором восседал в далёком прошлом Ангел,  и приложила оливковое распятие к  вековой скальной твёрдости.

У меня было время рассмотреть вход в пещеру святыни в ореоле лампад, икон, пламени свечей. Люди из разных стран в порядке очереди ожидали святости прикосновения и осознания того, что в этой пещере произошло непостижимое с точки зрения логики материального мира воскресение погребённого. Но именно отсюда тело исчезло, несмотря на приваленный к входу камень и охрану. (…) У входа за порядком очереди следил греческий священник: запускал строго по три человека и через несколько секунд давал ясно понять, что время иссякло. Я зашла, наклонившись через  небольшой проём, преклонила колени, коснувшись лбом мрамора, успела проговорить шёпотом имена и приложить крест.

(…) Над ложем Иисуса горели серебряные лампады от православной Патриархии, католиков, армян и коптов. О событиях великой легенды человечества информировали старинные иконы Воскресения - Греческая, Латинская и Армянская. Но освящать душу взглядом на лики времени не было – всё внимание уделялось прикосновению к мрамору. Я вышла из маленькой пещеры не так как положено. Выходить полагалось лицом к святыне, спиной вперёд. После того, как обожгла иерусалимскую связку в тридцать три свечи в пламени Храмового подсвечника и погасила её под специальным конусом, я ещё раз заняла очередь…

***
В переносном смысле выражение «Крестный путь» стало означать жизнь, полную стойко переносимых бедствий.  (…) Я бережно сжимала деревянный крест с распятием, который прошёл со мной от Темницы до Голгофы, был приложен ко всем встречающимся на пути святыням, и думала о том, что Христос принёс себя в жертву по вере своей. Его Крест олицетворил духовный и физический путь страданий во имя жизни на Земле.
Каждый человек несет жизненный крест, и порой непросто идти  предназначенным путём, нелегко преодолевать невзгоды жизни. Выполнение миссии, предназначенной жизнью, достигается полётом сознания в направлении вектора внутренней силы человека, исходящего из духовного центра.  (…)
 Выпавшее на долю человека испытание нужно переносить с достоинством даже в самых трагичных обстоятельствах, сохраняя самоуважение и внутреннюю свободу.  (…) Но перекладывать ответственность в борьбе с невзгодами на одни лишь молитвы не стоило бы. Только в сочетании с собственным трудом и волей к победе над бедами, молитвы возымеют силу.    (…)

2013, 7 ноября, Иерусалим



(продолжение следует)   6.  Достижение разума   http://www.proza.ru/2013/12/08/1357



Прикосновение к истоку. Полная версия. http://www.proza.ru/2014/08/26/1547