Три тысячи знаков с пробелами

Три тысячи знаков с пробелами
Так будет называться цикл миниатюр, которые собираюсь написать. Конечно, не факт, что напишу. В какой-то момент может надоесть, несмотря на то, что нужно написать всего-то три тысячи знаков с пробелами.
Три тысячи знаков – мой любимый формат.  Он понуждает писать аккуратно и точно. Хотел еще добавить «емко». Но об этом судить читателю.  Необходимость емкости и точности только одна сторона моей любви к трем тысячам знакам.  Другая сторона не выглядит не так привлекательно. Я тороплив и нетерпелив. Мне проще написать сто законченных текста по три тысячи знаков, чем один огромный.
Я пытался писать романы (и не один раз), но «перегорал» где-то к пятнадцатой странице и терял интерес к несостоявшемуся роману. Ради чего выдавать «на гора» текст объем 300-400 тысяч знаков с пробелами.  Такой объем я могу выдать, если есть обязательства перед издательством. Хочешь – не хочешь, напишешь. У меня такого рода обязательств нет.  Хотя один роман я написал. На спор. Спор не хотелось проигрывать. Вот и все обязательства. А так напишешь большую книгу, издательство откажет, расстроишься. Напечатают мизерным тиражом, о мало заплатят и мало кто прочитает, все равно расстроишься. Три тысячи знаков написал – не опубликовали – не расстроился. Что из-за такой малости расстраиваться. Еще напишу. Не заплатили. Фигня. За такой объем все равно копейки платят. Не из-за чего будет расстраиваться.
К тому же я в меру конъектурен. Три тысячи знаков – распространенный блоговский формат. Не любят сегодня тексты, где «многа букоф». Поэтому в какой-то мере я подстраиваюсь под читателя. Читатель всегда прав.
И последний аргумент в пользу трех тысяч знаков. Возраст. 60. За десятилетия накопилось столько всего, о чем хочется рассказать. Большую книгу просто можно не успеть написать. Она останется незаконченной. Не люблю недоделанные дела. Культурный человек должен умирать не только здоровым, но и без недоделанных дел.  Три тысячи знаков без пробела такую возможность дают.
Любое правило имеет исключение.  Такой формат, конечно, не означает, что я буду стремиться до последнего знака, нагонять «трехтысячник». Иногда будет больше, иногда меньше.   Но только совсем чуть-чуть.
В моих трехтысячниках не будет хронологической последовательности,  единого сюжета. Наверное, все-таки не так. Будет сюжетная линия. Мое постоянное присутствие в этих записках. А, что? Имею право. Заявляю без ложной скромности. Мне есть, что сказать.

Три тысячи знаков с пробелами.  Договор с государством
Перешел в новый социально-правовой статус. Пенсионер. Если коллега Минкин пытался безрезультатно оспорить формулировку закона о назначении пенсии «по старости», то мне пока в принципе само слово «пенсионер» не нравится. Как не борись с формулировкой «по старости», пенсия – первый звоночек старости.
Конечно, хочется доказывать, что старость только по паспорту, а без паспорта я еще  очень ничего. В каждом возрасте есть свое очарование, но все равно не люблю слово «пенсионер».  Даже полиционер звучит приличнее.
Буквально пару недель назад танцевал с девушкой лет сорока пяти.  Вот, он возраст. Для меня и в сорок пять  лет  девушка. Такая вот лирика, а проза заключается в том, что начал оформлять пенсию. Тружусь уже лет сорок. Как минимум, лет тридцать пять работал «в белую».
Оформление пенсии началось оптимистично. Документы приняли в течение получаса.  Думал, что все. И осталось только дождаться первой пенсии.  Долгожданный звонок из пенсионного фонда.  Фиг вам, а не пенсия. Нужна справка о зарплате за пять лет. Не дотягиваю до какого-то коэффициента. А без этого коэффициента могу рассчитывать только на 6800 рублей.
Решил съездить в архив департамента образования, чтобы поднять свой коэффициент. Пусть хоть коэффициент поднимется. Архив словно специально создан для стариков и старух, не имеющих представления, что такое интернет.
Обшарпанный подвал на Таганке. Перед походом в архив от автоответчика узнал, что должен при себе иметь конверт и авторучку. Это обстоятельство меня удивило и расстроило одновременно. Я, как прогрессивный старик, был уверен, что приеду в архив и очаровательная девушка лет сорока пяти, нажав три клавиши на компьютере, выдаст мне справку.  Я не ошибся только в возрасте. Когда подошла моя очередь (где-то через час) девушка лет сорока пяти взяла конверт и заявление, пообещав, что в течение 20 дней получу ответ по почте. Ответ получил в срок. Справку  сдал, и жду теперь, когда мне поднимут коэффициент.  Пока не подняли.
Я не в претензии. У меня не будет даже горечи сожаления, если пенсия так и останется на уровне шесть тысяч восемьсот рублей. Я, наверное,   не расстроился бы, если бы она составила бы ноль- ноль рублей ноль - ноль копеек. Для Москвы разница между большими нолями и почти семью тысячами не принципиальная. Как нельзя обижаться на дураков, так и нельзя обижаться на государство.
Я скорее благодарен государству, что в течение долгих лет оно не нарушало наш, как мне кажется, взаимовыгодный договор. Обязательства сторон очень просты и умещаются в один абзац.
Я, как могу, соблюдаю законы и плачу налоги. Раз не был пойман на нарушениях закона (нарушения ПДД не в счет) и на неуплате налогов, значит, я законопослушный гражданин.  Государство, в свою очередь, обеспечивает минимальную безопасность и такие же минимальные социальные гарантии.  Как-то так счастливо сложилось, что у государства не пришлось одалживаться.
В свою очередь государство не лезло со своей заботой ко мне. Это такое счастье, когда о тебе заботится не государство, а твои близкие.