Я не помню

Кто-то однажды сказал: “В детстве мы очень много мечтаем”. Конечно, ведь нам еще ничего не известно о неотвратимости и бесполезности этого мира. Мы ничего не знаем о грусти. Вся наша жизнь – это небольшой выдуманный мирок, стоящий на огромных холмах. А вокруг – беззаботная жизнь, обтекающая его со всех сторон. Да… мы слишком много мечтаем, будучи детьми.

Я не помню, когда в последний раз улыбался. За то напрямик знаю, что мечтающие о беззаботном веселье, чаще всего не могут найти способ оригинально проводить закат, по-особенному встретить рассвет.  А в дождливые дни нам и подавно нечем унять безделье.

Термин “одиночество” был придуман задолго до моего рождения. Но мы так часто в нем пребываем, что забываем о смысле этого слова еще в ранние годы. Тешим себя, что это лишь временный период, “грусть не навсегда”. Переменное состояние души (если так называть удобнее). Или возможность побыть одному, наедине  с собой, с мыслями. А к чему я это? Не помню, чтоб я когда-то в это верил…

Перед сном, когда я был еще ребенком, моя мать читала мне притчи. Это намного лучше сказок. Цари, писаные красавицы, борьба добра и зла, любовь, дружба, лягушка с магическим превращением и Иванушка, страдающий синдромом Бога. Обидно, что большая часть детей выросла на этом. Иллюзия обмана, закладывающаяся в нашем сознании в самые первые периоды жизни.

Из всей кучи тех рассказов я запомнил всего один. Близкий по смыслу, ежедневно встречающийся со мной лицом к лицу. Каждый прожитый день.

Мама рассказывала о человеке, живущем когда-то на свете. Он мечтал о даре, чтоб при одном только взгляде на кого-то, узнавать добрый тот или злой, темная у него душа или светлая, что таит в своем сердце, о чем мечтает. Однажды этот человек приобрел такой дар. Купив в самой обычной оптике самые обычные очки. Надевши их, он не мог их уже снять. Таковым было условие. Плата за драгоценный дар.

В это странно поверить, но по другую сторону стекол в одно мгновение люди предстали перед человеком не в самом лучшем виде. Оказалось, что плохих, порочных и злых сердцем людей гораздо больше. Хорошие в меньшинстве. Человек опечалился, стал сторониться людей, стал бояться. Постепенно он остался совсем один. А тягостные мысли заставили задуматься о смерти, потому что жить в таком мире ему совсем не хотелось.
 
Однажды, когда человек сидел и раздумывал о смерти, с небес спустился блистающий грозный ангел и сказал: “Ты ищешь в других совершенства, но посмотри на себя. А потом, если сумеешь, осуди их”. Со словами ангел коснулся очков. В тот же миг человек увидел по ту сторону стекол самого себя. Свою душу, свое сердце, свои помыслы. И знаете, это было далеко от совершенства. В ужасе человек воскликнул. “Какой же я грешник!”, очки упали к его ногам и рассыпались в прах. Ангел смотрел на человека молча. Как только на лице появились первые слезы, сказал: “Не возноси себя, прощай людям слабости, тогда и будешь счастлив…”. И исчез. Вернулся на небеса.

Странно, правда?  Я по сей день вспоминаю свое детство и то, как наивно верил в эти истории, как пытался следовать им. Рассказывал их друзьям, знакомым, случайным прохожим. Люди смотрели на меня как на дурака. Наивный мужчинка в самом рассвете сил, который вырос на маминых историях, старинных преданиях и притчах. Жалкое зрелище. Смеется зеркало каждое утро, каждый вечер.

Не помню, в какой день, момент или мгновение я очнулся. Изменился, переосмыслил все прожитое. Но эта сцена точно была в моей жизни. По-моему, это произошло ранним утром. Одно из тех, когда отражение в зеркале смеется без умолку, а ты недоумеваешь от мысли, кто это перед тобой стоит?

Обычное утро. Уставился в потолок, пять – десять минут безмолвия, холодный душ, горячий кофе, утренние новости на Первом. У двери на коврике верная псина. Скулит и ждет, пока вырвется наружу, справить нужду. А я все никак не поднимусь с табурета. Под заголовком “Истории очевидцев”, в одном из журналов, купленном в Роспечати вчерашним вечером, читаю строчки:

 “Каждый считает, что его жизнь имеет какой-то смысл. Но нет никого, кто нашел бы его за своими пределами. Люди считают, что они заслужили гораздо большее… И не понимают, что уже давно живут в избытке. Все гонятся за счастьем. А счастье уже устало бегать хвостом. Люди так охвачены желанием заполучить как можно больше, что забывают о самом главном. В попытке предать значимость своему существованию мы лишь теряем время”

Ну, надо же! Мои строчки. Улыбка растянулось от уха до уха. Неужели, это писал я? Месяц назад на форуме этого самого журнала. Как наивно и глупо. Пес заскулил еще раз, затем снова и снова. Не выдержав, я поднялся со стула, замочил опустошенную кружку в раковине, оделся, вышел из квартиры.

В это утро жизнь изменилась. Нет, я не стал богаче. Обо мне не узнали СМИ, люди по-прежнему не обращали на меня никакого внимания. И парочка моих строчек больше никогда не выходила в свет. Просто, в тот момент было легче. Мгновенно понял, что жизнь сменила оттенок. Стало чуть ярче. Серый цвет уже не настолько серый. Не помню, в какой момент моя житейка окрасилась именно в эту палитру. И какой дурак мне дал в руки кисть?

В Австралии говорят: “Когда дерутся слоны, страдает трава. Когда слоны занимаются любовью, страдает трава”. В России люди убирают звук в телевизоре. И сразу же, что горе - то и торжество. Выглядят практически одинаково.

Не помню, с каких лет я стал актером. По жизни приходилось играть самые разные роли. Добрые, злые, смешные и грустные, веселые, плаксивые. Порой, даже самый тонкий зритель не верил в мою игру. Да я и сам с трудом в нее верил. Где-то на первом курсе, сидя за последней партой в аудитории, я вычитал интересную цитату. Настолько, что грех – не написать. “В борьбе за внимание зрителей даже самый гениальный актер не может соперничать с открывающейся дверью. И так во всем”

Как это правдиво звучит. Мы читаем книжки и верим во все написанное. Хотя, будучи детьми, отрицаем мораль, рассказанную в сказках.  Не помню, когда в последний раз я верил во всю эту дребедень. Но звучит красиво, черт возьми…

Мне всегда казалось, что я все успею. Одна человеческая жизнь – это целая история, расписанная на сотню лет вперед. Но… однажды мне хватило одной школьной тетради, чтоб переписать все “от и до”. Всю свою жизнь поместил в сотню клеточек в тетради. Обидно. С тех пор я не веду дневники. И чтобы не происходило со  мной в жизни, я по-прежнему продолжаю надеяться, что однажды встречу кого-то, кто меня действительно поймет. Найду работу, которая принесет и радость, и деньги. Отыщу наконец-то истину, которая все объяснит. Что когда-нибудь попаду в такое место, где наконец-то почувствую себя дома. Все сижу на месте и жду, ищу, и не нахожу. А при этом ноги устают так, что волком вой. Я слишком упрям в своих заблуждениях. Поэтому, не способен разглядеть все желанное, когда оно проходит мимо. А все почему? Потому что…

Я не могу вспомнить, когда мир перед лицом замирал, время останавливалось и зажигались бенгальские огни, включалась торжественная музыка и какой-то человечишка, нарядно одетый, преподносил мои мечты в блюдце с золотой каемочкой…

Прошло уже безумное количество дней. Прошли месяцы, годы. И где я стою? Окраина города. Травянистый, усыпанный цветами холм с видом на Шарташское озеро. Позади счастливые люди, дети, старики. Бегают, резвятся, пускают в воздух змеев, гуляют, обсуждают проблемы, последние новости. И все это происходит прямо за моей спиной. Странное я существо, ведь стою лицом по направлению к пустоте. Согласен, здесь очень красиво. Теплые лучи ложатся на щеки, греют душу. Сзади кипит жизнь, сжигая желание знать, что простота – необходимое условие прекрасного. Не нужны воздушные змеи, японские фонарики, которые запускают в небо. Словно, они способны сделать жизнь лучше… Запустил фонарь – жить стало легче. Уже завтра все мечты сбудутся. Как все просто! Вот, только взлетит он вверх, пролетит пару сотен метров, а то и меньше. И погаснет. Погасив еще одну возможность зажить красиво.

В такие моменты хочется сойти с холма и рухнуть в бездну. Утонуть в синеве, что снизу. Старость – не радость? Нет, это далеко не мысли о суициде или кризис среднего возраста. Вам достаточно понять, что у Жизни нет меры. Она граничится в рамках протяженности одной человеческой жизни.  А мне бы - просто вспомнить... А когда было иначе? Я не помню.