Странный рассказ. У храма

Это - литературный опыт, где уважаемому читателю предлагается представить финал ситуации. Ибо многое может подсказать сердце и воображение.



 Анна Сергеевна присела на скамеечку недалеко от ступенек храма Воскресения Христова.
Тут было светло, потому что солнце весь день гуляло вокруг ещё прохладной скамейки и только вечером уходило по своим делам, прячась в ветках молодой липы.
Сидеть на этом месте было нерасчётливо: бедняки и нищие теснились поближе ко входу в церковной ограде или у паперти, чтобы не пропустить щедрого благодетеля.
Здесь присаживались отдохнуть тихие богомолки-странницы, женщины, которым внезапно стало дурно, или случайные прихожане, поджидавшие родных и знакомых.

Анна Сергеевна стыдилась просить подаяния и любила это место за тепло ещё не окрепших весенних лучей.
Хотя от влажной свежести тающих поблизости сугробов бывало зябко, а неверный ветерок то гладил щёки, то рвал с головы немудрёный платок.
Воробьи давно облюбовали это местечко за то, что оно быстро высыхало после дождя; суетливые люди шли к храму поодаль и не мешали обсуждать важные дела.
Под воробьиный гвалт и голубиное воркованье Анна забывала о своём одиночестве.

Какой же нищий будет сидеть без шапки или коробочки для милостыни?
Она была одна такая: складывала на коленях руки ладонями вверх - одна на другую - и немного сутулилась.
В эти ладони солнце роняло своё тепло, а ветер-озорник пытался выхватить из них медяки и серебро, которые она до сих пор плохо отличала на ощупь.

Ведь это даже хорошо, что она не видит себя: печальная картина ещё больше бы расстроила её чувствительное сердце.
Недаром она была когда-то артисткой императорских театров и в те далёкие бурные вёсны решала, прокатиться ли с гастролями в Париж или в Милан.

Там, в тёплых странах, в это время давно цвели сады, выплёскивая сиреневую пену из аккуратных садов на улицу.
Там все ходили в платьях и не кутались в неуклюжие шали или кокетливые жакетки с мехом.
Дунай ли, Сена или Тибр искрились от южного солнца в восторге и в восхищении её шумными успехами, её прекрасным голосом.
Заграничный ветер обнимал её всю от каблучков туфель до кончиков перьев на шляпе и доносил вздохи поклонников, которых весна разрывала от чувств.

Дивный голос. Где он?..
Он улетел вслед за воспоминаниями и потерялся безвозвратно тем страшным днём, когда под аккомпанемент капели и удивлённое карканье любопытных галок она спела арию Царицы Ночи с огромного балкона загородного дома великого князя Кирилла Владимировича.

От потери голоса случилась нервная болезнь, и её прекрасные глаза, о которых слагали стихи, из-за которых стрелялись два гвардейских офицера и один адъютант, перестали видеть людей и предметы.
Те, что клялись в вечной любви и верности, позорно бежали: кто с сожалением, кто трусливо и безмолвно.
Всё пышное её окружение растеклось, как талый снег.
Их смыло раз и навсегда вместе с грязью потоками времени и слёз.
И остался лишь гадкий привкус предательства.

Анна Сергеевна умела различать свет и тьму, но очертания, даже размытые, были ей недоступны.
Поэтому она и сидела здесь каждый день.
Дожидалась лёгких сумерек, когда робкое солнце спустится к уже зеленеющим веткам липы и запутается в них до следующего утра, и уходила.

Скамейка была мокрой после насыщенной влагой ночи, поэтому перед тем, как сесть, Анна Сергеевна аккуратно вытирала её специально принесённой тряпочкой.
Иногда ей помогали сердобольные прихожанки или даже сами нищие.
Некоторые «завсегдатаи» паперти помнили, когда она была в зените славы: прибытие её лихого экипажа, разбрызгивающего весёлые искорки луж, сулило щедрые пожертвования, а иногда и слова сочувствия.
Богатой, она занималась благотворительностью и неизменно одаривала милостыней всех просивших.

Её жалели здесь и берегли, но сама она стыдилась своей беспомощности и садилась лишь на скромную скамеечку – в стороне от проходящих в храм.
Летом совсем рядом благоухал цветник; запахи трав и цветов успокаивали и утешали Анну Сергеевну.
Сейчас же – она знала ещё с тех счастливых времён– в цветнике были только белые подснежники.
Они почти не пахли, - в негромкой симфонии просыпающейся природы основным тоном был запах мокрой земли.

В тёплый безветренный день Анна Сергеевна сидела на своём любимом месте, положив ладонь на ладонь и чуть подняв лицо навстречу неуверенному солнцу.
Воздух мягко плыл со стороны цветника, и она попыталась почувствовать тончайший аромат подснежников, уловить его среди терпкого весеннего дыханья.
Анна уже почти поверила, что ощущает его, когда чья-то тень затмила солнце, и сразу же повеяло холодом.
- Вы заслонили мне весну, - тихо произнесла Анна Сергеевна.