Сотрите, пожалуйста, кровь. Глава 4

В дверь заглянули две наши машинистки, они через три кабинета печатали на печатных машинках документацию для всех кабинетов, всей части. Они сразу вошли. Сроду не ходили сюда, и вот здрасте. Ненахов, увидев двух милых особ женского пола, сразу изменился в лице, заулыбался:
- Заходите девочки.
- Мы на чаёк, если нет, то просто поболтать, познакомиться.
И они начали, буквально ни о чём, болтать с начальником, чаще всего они задавали вопросы, а он отвечал. Ну вот, теперь с Виталькой сидеть в тишине не придётся, охмурять Ненахова будут и мешать работать. Света, она понаглей и шустрей, она примерно моего возраста, но роста обе чуть выше метра семидесяти. Света носила очки, простой внешности, но считала себя неотразимой и чертовски интересной в разговоре. У неё были шикарные, пушистые светло - русые волосы, они были до самой..., ну, в общем, очень длинные. Она их никогда не заплетала ни в косичку, ни делала на голове фигушки.

А Людочка, ей было лет так примерно двадцать семь, она уже была замужем, развелась и была у неё уже семилетняя дочка, сожительствовала она с одним геологом, который по приезду домой, ей ставил то на левом, то на правом глазах фингалы. Людочка была очень красивой, тёмненькой,  правильные черты лица, голос был её грубый, как курящей, но она не курила. Люда скромней Светки и поэтому вставляла слова и задавала вопросы только иногда.

Потом зашли кто-то к Ненахову из офицеров по делу, и девчата быстро ушли. Подходило время обеда. Прошли мимо женщины, работающие в штабе. Слышен бы их разговор за окном. Всего то их было в бухгалтерии три и две машинистки. Ещё была одна очень красивая, похожая на киноактрису в молодости Чурсину, но она была такая, в общем, любила мужчин не ниже звания майора, сама была замужем за гражданским. Туда майоры и выше ходили часто, «книжки читать», а если приезжал генерал с округа, то Чурсина тоже оказывалась любительницей саун. Так что, командир не беспокоился за чистоту территорий к приезду генерала, как это делают в других частях. У нас была Чурсина, а у тех не было. Она была красивая, как модель, в постели ****ь, в общении эрудированна и приветлива, как гейша. Чурсина в столовую никогда не ходила и с женщинами в части в основном не общалась, она сидела в своей библиотеке и ждала высший офицерский состав к ней на «кофеек». Пешком она не ходила вообще, у неё была своя машина, она ставила машину среди машин офицеров и прапоров.

Виталик пошёл тоже обедать. Я закрыла свой сейф, шкаф, стол и пошла следом за женщинами в офицерскую столовую, которая была где–то за километр и предназначалась для кормления офицеров и прапорщиков всех близ лежащих частей. Одна молоденькая девушка приотстала, она работает в бухгалтерии, стояла, разговаривала с одним, уже в годах, майором, потом они поцеловались, и она пошла вслед коллег. Я её догнала:
- Привет.
- Привет.
- Это твой отец?
- Это мой муж, майор Дудка.
- Муж, а сколько тебе лет?
- Двадцать семь, ну да, у нас в возрасте большая разница, так получилось, у нас девочка двух годичная, он прекрасный человек.

Она начала почему–то сама всё рассказывать, а я шла рядом, слушала и думала: почему мне так быстро люди доверяются, как я их располагаю к себе быстро? Она меня совсем не знает, может я дерьмо, а она так доверяется? Мы вышли за территорию части и шли по широкой асфальтированной дороге, где с одной стороны были в подряд только воинские части – склады: продовольственный, вещевой, медицинский, а там столовая, дальше тоже части. Так получилось, что наша часть одна из больших и поэтому я одевала офицеров и прапорщиков из двенадцати маленьких частей. По другую сторону дороги была степь. А эта майорша Дудка шла рядом и рассказывала мне о себе:
- Я сельская, у меня был сосед, любили безумно друг друга, хотели даже до армии пожениться, я его так с армии ждала, до последнего писал, а приехал с девушкой оттуда и сразу женился. Сколько плакала, сколько пережила, я вены себе резала, посмотри.
Она протянула мне запястье руки, там был светлый шовчик поперёк запястья.
- Я того до сих пор люблю, мне уже всё равно, так я больше никогда не полюблю. Никому это не рассказывай, ладно?
- Да что ты, могила. Как тебя зовут?

- Зина. Уехала я оттуда и устроилась сюда работать. Тогда Серёжа ещё капитан был, пригласил он офицеров, да и нас всех девушек из штаба, ну посидели, попили, поболтали, все уходить, а он мне сказал: - «Оставайся?» Вот я и осталась у него. На утро он мне замуж предложил и сказал, что с этого дня я хозяйка его квартиры. Подали сразу заявление, поженились, я забеременела. Сейчас дочка. Я пару дней, как ты пришла, вышла с декрета. Дома только сидеть, свихнуться можно. Тебя Таней зовут? Ты не обижайся на Петрова, он очень юморной, но и человек – золото. Вон, что Гейша вытворяет, и то на неё плохо не думают. У каждого своя жизнь. Петрова жена, Мария звать, она сама юморная, не заревнует. Она в санчасти медсестрой работает, классная баба. Вот Галка, наша главбух, это точно стерва, жена одного капитана.

- Это которая ходит носом кверху и никого не замечает?
- Ну, с нами то не здоровается, а ты хочешь, чтоб с тобой? Маленькая, жирная, она тебя клоуном считает, на себя бы посмотрела, срамина.
Господи, дурочка, как ты доверяешься людям, ведь совсем меня не знаешь? Зинка, Зинка, сколько тебя, такую открытую девочку, ещё будут предавать?
- Ты знаешь, Зина, я чувствую, что твой муж очень порядочный человек. Забудь того мерзавца, он не заслужил твоей любви, а этого ещё полюбишь.

Мы зашли в столовую, наши девчата нас пропустили вперёд, сказав очереди, что они на нас занимали. Женщин в столовой было мало и поэтому, мы там наглели. Столовая меня совсем не интересовала, как общепит, мне очень хотелось, что кто–то из офицеров со мной заговорит, из холостяков, ну и конечно познакомится серьёзно. Но на меня никто не смотрел. Надо сейчас же, как приду с обеда, идти в санчасть, полнеть надо, время идёт, шансы теряются. После обеда мы шли все по дороге в часть, разбрелись на всю дорогу и болтали: Я, Зина, Людочка, Света и Ирина. Ирина жена старшего лейтенанта, молоденькая, высокая симпатичная женщина и у неё уже было двое детей – мальчики.

Потом, когда–то она мне расскажет, что они с сестрой близнецы, с начало её муж попытался ухаживать за сестрой, но та посчитала, что она достойна лучшего и попыталась от него, ещё курсанта, избавиться. Тут–то он и переметнулся к Ирине. Вот и живут очень хорошо, ладно, а сестра, уже под тридцать, и всё не замужем. Не находится наверно достойный. Воздух свежий и небо чистое, пахнет степью, травой, лето вступило в свои права, но трава ещё не потеряла свет, не сгорела на солнце. Света запела, но как, как оперная певица, как она красиво пела, какой голос, ей ли за машинкой сидеть днями с бумажками:
- Не уходи, побудь со мною,
 Я так давно тебя люблю,
Своею лаской огневою
И утомлю, и обожгу,
Это было так красиво, так завораживающе, так!
- Своею ла – а – а – аской огневою,
И утомлю – ю – ю, и обожгу – у – у.
Не уходи – и – и – и, не уходи – и – и –и.....

Подошли к части, я заглянула в кабинет и предупредила Виталика, что если меня шеф будет искать, то я пошла в вещевой склад получать форму. Сама направилась в сторону КПП, между КПП и штабом на одинаковом расстоянии была санчасть. Зашла в санчасть. Там было две медсестры и один солдатик – мед брат. В основном он там всё мыл и чистил, а так–как был после мед училища, то и выполнял должность мед брата по необходимости.
- А – а, заходи соперница.
Это сказала жена майора Петрова. Она была так похожа на своего мужа, ну, как брат и сестра близнецы.
- Почему Вы не ревнуете?
- А зачем ревновать?
- Ну, как, Петров всем при штабе говорит, что любит меня.
- Зачем он мне нужен такой, который женщин не любит? Тогда он и мне не нужен. Что за мужик, который женщин не любит? А?

- Ну, он меня на машину свалил и придурялся, что на мне кончает, перед окнами командира.
- Тебе что, жалко, сотрётся, мужу моему пожалела дать? Ну и жадная ты, рядовой Скворцова.
- А где врач?
- Что, пару дней как в части, а уже венеролог понадобился?
- Да мне он нужен.
- А все с ним его клиенты так загадочно разговаривают. Только ему понятно.
Ко мне подошла вторая медсестра, глаза кукольные, а всё остальное так себе, с почти чёрными по плечи волосами.
- Пойдем, выйдем?

Мы вышли.
- Как тебя зовут?
- Таня.
- А меня Люба. Я тоже солдатка, нас две всего. У тебя новый шеф, да?
- Да.
- Ты ему всё равно по колено, ну я имею в виду, он тебе не подходит, так?
- Да, но ты тоже ведь меня чуть – чуть выше? В штабе такие Светы и Люды его обихаживают, охмуряют.
- Ну, я бы хотела попробовать.
- Пробуй.
- Ты не против, если я к тебе буду ходить в кабинет, как подружка, просто болтать, в столовую вместе ходить, по пути тебя забирать буду?
- Давай, но ты ведь не ходишь в столовую?
- Теперь буду ходить. Так я к тебе с завтрашнего дня уже начну забегать, как к подружке?
- Да, он меня форму заставляет носить и на разводе стоять, ты за компанию, ради подружки, пойдёшь на такое? Будет естественнее выглядеть, что-то общее у нас значит.
- Буду, но форму не всегда носить буду, мне же его охмурять надо, а как в форме?
- Придёшь завтра, форму тебе выпишу, вот и повод.

За санчастью послышался звук гитары.
- Ой, а что это?
- Да, это Лёнька Голиков на гитаре в беседке играет.
Мы зашли за санчасть. Там сидел очень симпатичный солдатик с гитарой и рядом ещё два солдата. Мы с Любой подсели. Слушали песни, как этот Лёня Голиков играл и пел. Эта такая уютненькая беседочка, спрятанная от всех и там уже начинали виться по краям вьюны. Люба ушла в помещение, я, забыв про то, что теперь мы с Цинкаловы ни сами себе хозяева, сидела и слушала. Покурили и ушли солдаты. Мы остались одни с гитаристом.
- Хочешь, научу?
- Давай, я очень хочу на гитаре играть, но наверно у меня на это мозгов не хватит. Прям, завидую, когда может человек играть, больше завидую, чем машину уметь водить.
Он подсел рядом, положил мне на руки гитару.
- Вот так держать надо. Теперь руку ложишь так, а эту руку так. Вот, теперь бьешь по струнам, смотри как...

Я начала пытаться бить по струнам.
- Лучше с песни начать сразу. Начнём с лёгенькой.
И он запел:
- «Покидают узбекские края,
Старики, дембеля – а, дембеля – а,
И куда не взгляни, в эти майские дни,
Всюду пьяные хо – о –одят они.
Лёня, я в штабе сижу, ну где Виталька Саформетов, ты если будешь свободен, подойди к окну, посмотри, и если никого нет, постучи, я в беседку буду приходить, и учиться, ладно?
- Ладно.
- Сейчас мне идти надо, потеряли.
- Хорошо.
- Мне имя и фамилия твоя так знакома.
- Герой пионер был Лёня Голиков.
Пришла в штаб, там уже Ненахов «икру мечет»:
- Ты где была, мне документы нужны, склады принимать, у тебя всё под замком? Ключи с этих пор носить домой не будешь, дежурному будешь сдавать.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/12/05/127