Сотрите, пожалуйста, кровь. Глава 5

В это утро Ненахов уехал сразу после развода, на какие–то склады. К обеду обещал приехать. Мы с Виталькой расслабились - болтали о всяких мелочах. Зашёл Гурам, это, которого бил прапор Буянов. Гурам сел на место Ненахова.
- Ты Гурам, почему получаешь, вот уже два раза тебя лупили здесь?
- Я же не виноват, что я такой красивый? Один нос, какой красивый.
- Так они тебя бьют по носу за его красивость? Завидуют что ли?
- Нет, я в самоволку бегаю к женщинам, а разве можно сравнить секс и разбитый нос? Да пусть они убьют меня за самоволки, ради такого дела, как секс. Мне повезло, что есть такие хорошие люди, как Буянов, уважаемый человек. На «губе» бы уже сгноили, а я всё живой и здоровый.

Зашёл Вовка почтальон с фото камерой:
- Давайте нафотаю, сначала нас с Танюхой.
Виталька щёлкнул нас с Вовкой, потом меня с Гурамом, потом с Вовкой и Гурамом. Потом я их щёлкнула всех троих. Аппетит разыгрался: побежали на склад к Цинкалову, там он как раз выдавал повару продукты, сфотались я, Цинкалов и повар. Это занятие переросло, чуть ли не в демонстрацию. Крутились вокруг солдаты и все хотели с кем-то сфотаться. Цинкалов предложил сфотаться всем вместе, и все встали, кто присел, но получился целый групповой портрет. За нами виднелся угол штаба, как раз окно моего кабинета. Эти фото войдут в фотоальбомы многих наших мальчиков, которые вернуться с войны, которые не вернутся: кто-то, где–то выбросит за ненужностью, потому, что его там не окажется, хозяину они уже будут не нужны.

К обеду подошла Люба медсестра завлекать Ненахова, но его не было, пошли на обед в офицерскую столовую, чем больше мы знакомились, узнавали друг про друга, тем мы быстрее и прочнее забывали, что дружба наша начиналась понарошку, со временем совсем забылось, что поводом нашей дружбы был мой начальник Ненахов. После обеда приехал Ненахов бледный и расстроенный. Он сел за стол, и тихо сказал:
- Я сейчас, по своей дурости, чуть не убил солдата. Мы подъезжали к переезду, и я сказал: «жми, проскочим», мы проскочили, но как?! Никогда, никогда этого не забуду, как я мог так рисковать его жизнью? Как я смог?!

Ненахов ни на кого из девушек, женщин так и не посмотрел серьёзно. Он относился ко всем одинаково, корректно, с уважением. Только меня он нарядил в форму, Любашка носила форму со мной за компанию. На развод он нас поставить так и не смог. Нас вызвал командир по просьбе Ненахова, командир части, в кабинете же был замполит, а может это идея замполита?
- Девочки, ну Вы же солдатки, вы по уставу должны каждое утро являться и стоять на разводе.
Мы начали кривляться: из подлобья смотреть виновато и шоркать туфельками пол. Потом мы, как балерины, подбежали к нему на цыпочках и обняли с двух сторон, приложили свои головы ему на грудь, приговаривая:
- Ну, Владимир Николаевич, ну миленький, ну родненький.

Поглаживая его с двух сторон по выпирающему животику:
- Ну, папочка наш любименький, ну зачем нам таким хорошеньким и смирно стоять? А? Ну, самый – самый! Солнышко Вы наш незакатное!
У замполита расширились глаза, у него пропал дар речи, он молчал и следил, как прореагирует командир. Командир размяк, кажется, он почувствовал себя действительно нашим папой и любименьким.
- Ну ладно девчонки, да хватит Вам, ну что Вы прям?
Он смущался, это уже был не наш командир, а человек душой, и телом.
- Ой, идите, ну Вас, ну ладно, не ходите на развод, но больше так не прижимайтесь, не устраивайте цирк.
Мы его чмокнули в обе щёки, выскочили из кабинета, за дверьми кабинета послышался хохот, смеялись командир и замполит. Они были друзьями, их часто можно было увидеть вместе, не только на работе, но и на рыбалке, вместе праздновали, дружили семьями.

К окошку подошёл Лёня и, посмотрев внимательно, постучал. Я подошла и кивнула, что сейчас приду. Он успел сказать, что незаметно пронёсёт гитару в беседку, я его должна там ждать.
- Виталька, я сейчас отлучусь, ты скажи, кто будет спрашивать, что мол придёт, пусть ждут. Ладно?
- А если Ненахов?
- Скажи в туалете.
В двери столкнулась с врачом:
- А – а, Танечка, я к Вам не пустой, вот!
Он дал мне в руку коробочку с ампулами.
- Все десять. Я выписал, получил, для Вас персонально, лично.
- Сколько я должна?
- Ни сколько, это так сказать взяточка. Можете сейчас сходить в санчасть и уколоться. Только желательно не пропускать уколы, десять все в подряд сделать.
- Да ради такого, я и в воскресенье сюда прибегу. Спасибо! Видишь, Виталя, есть повод, скажешь в санчасти, ногу вывихнула.

Я зашла в санчасть. Там был только мед брат.
- А где Любашка?
- Её доктор в госпиталь послал.
- А Петрова?
- Сын заболел. Сегодня на больничном.
- Кто мне укол сделает?
- Давай я?
- Давай.
- Куда?
- Туда.
Показала пальцем на попу. Мы зашли в кабинет процедурный, солдаты сидели в первой комнатке. Мед брат назвался Олегом. За дверью послышались возгласы:
- Вот счастливый!!! Только ради этого момента медиком бы стал!

Дверь приоткрылась, показалось лицо солдата:
- Вам помочь, ну юбочку подержать к примеру?
- Исчезни.
Олег подошёл к двери и закрыл её на ключ.
- Ты что, дура? Ты знаешь, что это такое? Это гормоны.
- Ну и что?
- Борода расти будет.
- Твой шеф приписал, всего десять, с десяти не будет.
- Ну, как хочешь.

Я заскочила за санчасть в беседку, Лёня меня уже поджидал с гитарой
- Начнём?
- Давай.
- Давай «дембеля» с начало научимся.
- Я перебором хочу научиться.
- Бой с начало научись. Запомни, как на гитаре бьешь и по спичечному коробку дома тренируйся, тренируйся.
- Я в это воскресенье хочу на барахолку сходить, купить гитару.
- Кто гитару-то продаёт, да ещё на барахолке? Ты видела когда–нибудь гитару, чтоб продавали на барахолке?
- Ну, тебе же как–то досталась?
- Мне моя воспитательница привезла с Москвы.
- С детского сада и сразу в армию?

- Нет, с детского дома сразу в армию. Вот так руку держи, вот так, а теперь бей, не так напрягай, свободно бей, не напрягай, говорю. Расслабься.
- Покидают узбекские края,
Старики, дембеля, дембеля – а – а.
- Ну, аккорд-то меняй....
- Я не успела..., тут на этой руке сконцентрировалась, а про аккорд забыла.
- Давай с начало. Знаешь, у меня такое чувство, когда я к твоей руке прикасаюсь, как тогда...
- Когда?
- У нас где–то в третьем, вроде, классе утренник был, и я должен был танцевать с девочкой. Я её за руку держать был должен. Сейчас к твоей руке прикасаюсь, тоже чувство, такое трепетное...

- А ты что, никогда с девочкой не дружил до армии?
- Нет, как–то у нас смеялись там, над такими, женихом и невестой называли, как–бы комплекс такой остался, чтоб, мол, не смеялись....
- Ты можешь меня поцеловать.
Лёня серьёзно посмотрел мне в глаза:
- Правда, можно?
- Почему нет, я же от этого не забеременею?
- Тогда ты целованная будешь.
- Ты с Луны свалился? Я уже траханная давно.
Мы начали целоваться, он положил ладонь на мою грудь и сразу отпрянул:
- Ты что, пацан?
- Как пацан?
- А где сиськи?
- Может тебе ещё и письку подать? Я худая очень, вот поправлюсь, и будут.
Целовать девочку «под сомнением» Лёне расхотелось:
- Давай заниматься. Руку держи правильно, не напрягай, вот-так, вот–так, не забывай про аккорды.
- Покидают узбекские края,
Старики, дембеля – а, дембеля – а – а ...

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/12/05/187