Семейная реликвия

В нашем городке (Короча, Курской области) мою тётю, Беликову Екатерину Николаевну, в довоенные и послевоенные годы считали лучшей   портнихой, или, как говорили раньше «модисткой».

Сводная сестра тёти Кати Косилова Александра Андреевна в свих мемуарах «Записки педагога» пишет, что «…шить Катя научилась рано. Учил её, опытный портной старый еврей Фима. Всю ответственную работу он доверял выполнять только ей, хотя у него учились еще несколько способных девушек. Ещё до революции, когда супруга предводителя дворянства Корочанского уезда Крейца Витольда Киприановича графиня Надежда Волконская решила обновить свой гардероб и пригласила к себе в имение портного Фиму, в качестве помощницы он взял с собой мою сводную сестру Катю. Сколько за работу получил Фима Катя не знала, но лично ей графиня дала две золотых монеты по 5 рублей. По тем временам это были большие деньги».

В конце 30-х годов в городе открыли «Ателье», которое народ называл просто «мастерская». Там ремонтировали обувь, перелицовывали и шили одежду, паяли кастрюли и примусы.Тётю, как наиболее опытную, назначили закройщицей и старшим мастером пошивочного цеха. Народ до и после Отечественной войны жил бедно. Новые вещи шили только те жители городка, кому фронтовики присылали или привезли после войны отрезы хорошей ткани. А в основном несли в ремонт или перелицовывать старые пальто, куртки, платья, юбки.

На работу тётя уходила рано, возвращалась поздно. Вечерами при свете керосиновой лампы или «каганца» (в блюдце с маслом тлел фитилёк из ваты) продолжала работать до поздней ночи. Жизнь после войны была не просто сложной, а очень тяжелой и тётя Катя, кроме работы в ателье стал подрабатывать в детском доме, рядом с которым мы жили. По субботам и воскресеньям она занималась с девочками. Учила их шить и рукоделию.

По характеру тётя была спокойной, выдержанной. По опыту она прекрасно знала, что значит расти детям без родителей (она воспитывала меня и мою сестру) и поэтому относилась к девочкам как мать, с любовью.

Одна девочка, её звали Мария, настолько привязалась к ней, что считала тётю своей матерью. Каким-то образом добилась, чтобы ей изменили фамилию. По документам Мария стала Беликовой. Она была старше других девочек и когда ей исполнилось 18 лет она в конце 1943 или в начале 1944 года добровольно ушла на фронт.

В какой воинской части и в какой должности она служила на фронте, я не знаю. Писала она тёте редко. Зимой 1945 года тётя получила из воинской части извещение о том, что Мария погибла. Через некоторое время из воинской части тёте прислали её орден Отечественной войны и сообщили, что орден Ленина, которым она тоже была награждена, отправлен в Государственное хранилище.

Орден Марии тётя хранила в ящике комода вместе с письмами моего отца с фронта. Я иногда брал его в руки, рассматривал и снова укладывал на место. Орден был тяжелый, завернут в вощаную бумагу и лежал в конверте. Тётя Катя умерла в 1955 году.

Последний раз я видел орден в 1958 году, когда приезжал в Корочу с семьей с Дальнего востока в отпуск. Когда, как и почему он пропал мне, к сожалению, неизвестно.

Никто из членов семьи, в том числе и я, тогда не догадался записать номер ордена. По номеру можно было установить всю информацию о награжденном.
В представлении к ордену обязательно указывались автобиографические данные, описание совершенного подвига, когда и при каких обстоятельствах погиб его владелец, где похоронен.

К сожалению, никто в семье не знал, как это делается, а обратиться за помощью в военкомат не догадались…