Один день из ж

Илья проснулся от телефонного звонка. Не открывая глаз, он нашарил телефон и наугад нажал на кнопки. Ему повезло. Включилось не только «ответить», но и громкая связь.
- Илюша! Привет! Ты что спишь еще? – громкий и бодрый голос мамы прогнал остатки сна. Илья резко сел, почувствовав острую боль в голове.
- Нет, нет, уже встал, - он перевел телефон в обычный режим и поднес к уху.
- Ты не забыл, что я к тебе сегодня приду?
Черт!
- Помню, помню, - быстро проговорил он. – А во сколько?
- В два часа приду. Все нормально?
- Да, да. Жду тебя.
- Тогда до встречи. Скоро буду.
- Пока.
Илья мотнул головой и посмотрел на часы. Мама придет через два часа. Два часа.
Он встал с дивана, надел штаны и футболку и оглядел комнату. Зрелище его не обрадовало, особенно учитывая тот факт, что скоро сюда придет мама.
На столе куча посуды с остатками еды, грязные стаканы, окурки в пепельнице, окурки в чашках, тарелках. Пол грязный. На подоконнике газеты, банки из под пива, снова окурки. На батарее заботливо разложенные презервативы, вероятно для повторного использования. У стены коллекция пустых бутылок из под различной выпивки. Коллекция – потому что коллекция, заботливо собранная и расставленная у стены в художественном беспорядке. Своего рода гордость.
- Твою ж мать! – только и мог сказать Илья. И тут вспомнил, что в соседней комнате спит его друг.
Юра спал на диване, на подстилочке. Подстилочку звали Оля. Она была высокая, костлявая и угловатая. Спать на ней было не слишком удобно, но Юра верил, что любит ее, и ему было хорошо.
Илья вошел в комнату  и постучал по стене.
- Чего? – открыл глаза Юра.
- Подъем! Мама моя сюда едет, - и вышел из комнаты.
Юра и Оля стали соскребаться с дивана. Макияж Оли за ночь размазался, особенно нарисованные брови – Оле никто не сказал, что есть водостойкие не размазывающиеся карандаши, поэтому она частенько ходила с чуть размазанными бровями и синими кругами под глазами от бессонных ночей. Если бы в наше время пользовались гужевым видом транспорта, лошади бы от Оли шарахались.
Юра и Оля одевшись, вышли на кухню. Илья судорожно пытался прибраться. Скидывал все, что видел в большой мусорный мешок из плотного черного полиэтилена, как утверждают американские фильмы,  в таких мешках еще удобно выносить трупы.
- Тебе помочь? – спросил Юра.
- Да, презервативы с батареи убери.
- Это не мои.
- Да мне срать чьи, все равно убери. Мама сейчас придет.
Юра и Оля прошли в комнату, в которой вчера была пьянка, а сегодня великий срач. Юра взял газету и стал убирать гондоны с батареи. Оля не без брезгливости начала убирать со стола.
Все молчали. У Ильи болела голова. У Юры был сушняк. Оля пребывала в состоянии близком к зарождению в костном мозгу великой мысли.
Когда все было более-менее прибрано, друзья встали посередине комнаты и задумчиво уставились на коллекцию бутылок. Любой нормальный человек скидал бы их в мусорный мешок и утащил на помойку, но это не про наших героев.
- А с этим что делать? – спросил Юра.
- Выкинуть, - предложила Оля.
- Я тебе выкину! Это коллекция, - пояснил Илья. – Знаешь, сколько времени собирал?
- Неделю? – саркастически спросила Оля.
Илья задумался.
- Немного больше.
- Так что делать то будем?
- Свяжем веревкой за горлышки, на манер гирлянды и вывесим за окно. Мама не увидит.
- А не сорвется эта гирлянда? – засомневался Юра.
- Не сорвется.
- А может за диван лучше?
- Не влезет.
- Ну, тогда давай за окно.
Юра и Илья старательно связывали бутылки: петля вокруг бутылочного горлышка, узел, еще петля и на другую бутылку, и так далее.
Оля наблюдала за ними. Молча и заинтересованно.
Через полчаса связка бутылок была вывешена за окно.
- Теперь норм, - радостно произнес Илья. – Можно встречать маму.
- Я чайник поставлю, - Оля меланхолично прошла на кухню.

Мама Ильи добралась до дома сына успешно, несмотря на то, что район был гопнический. Вчера в местном рок-клубе был концерт, и гопников успешно разогнали металлисты, панки и прочие представители местного рок-движения.
Мама принесла еду и тепло, ощущение уюта и того, что все будет хорошо. Они пили чай, Илья рассказывал как дела на учебе. Конечно же, все прекрасно. И мама радовалась его успехам, свободе мысли, стихам, песням, стремлениям и идеалам.

Когда мама и друзья ушли, Илья  подошел к окну, к тому самому за которым висела бутылочная гирлянда. Он закурил, задумчиво глядя на небо цвета кошачьей блевотины. Он прекрасно осознавал, что его жизнь в его руках и он может быть талантливым журналистом или музыкантом и ему есть, что сказать этому миру. Есть лишь одно «но». Так не хочется покидать зону комфорта, теплое болото быдло-вечеринок затягивает и кажется тем самым настоящим, тем к чему он и шел. Но это не так. И нужно что-то менять. А что если так ничего и не изменится? Ведь нельзя ничего изменить, жизнь статична  и ее движение лишь иллюзия.
Он затушил сигарету о дно чашки, и открыл окно, чтобы затащить обратно в дом пустые бутылки.