Адажио

         Он привык встречать ее каждое утро в начале Арбата, возле книжного магазина. Она шла торопливым шагом, наверное, всегда опаздывала. Безучастный взгляд устремлен вперед. В такт шагам в руке покачивалась маленькая сумочка, другая рука была свободной. Она решительно проходила мимо, и в памяти оставалось только ее лицо.               
        Осень сменилась зимой, зима - весной. Он отлично знал весь ее скромный, но достаточно изящный гардероб. Однажды в ветреную погоду она придерживала у горла воротник пальто, и он забеспокоился: “Надо было надеть тот серый, модный шарф”. Скоро он увидит ее в длинном пальто с большими перламутровыми пуговицами. Он считал воображение свойством ума, которое можно, как и память, тренировать и развивать. Поэтому шел и фантазировал.
        С теплым весенним дождем он заметил новинку. Она шла под ярким зонтом с металлической ручкой.
        Днем на службе, вечером дома - он как будто не думал о ней. Но каждое утро он всматривался вперед, стараясь издали заметить ее. Это была улица, на которой она жила. Он шел по ее улице. Он был у нее в гостях.
      
        Как-то он чуть не пропустил ее. Она несла свернутые в трубочку чертежи и огромную папку. Ничего броского в одежде, едва приметный макияж, безразличный ко всему на улице взгляд – все это можно было отнести   какому-то важному  ожидаемому событию.
        Он мысленно пожелал ей успеха.               
       
        На следующее утро они не встретились. День прошел с чувством пустоты и тревоги. Он сам не понимал, откуда это тягостное ощущение. Память жульничала и норовила скрыть возникшие чувства, которые он предпочитал бы не замечать.
        Она не появлялась несколько дней. Улице не хватало ее. Вспомнилось, что у Бергмана в одной из его кинолент на яркой улице, лишенной теней, висели часы без стрелок –  такой же символ пустоты и тревоги.
        Что случилось? Он снова и снова вглядывается во встречных. Как много их по утрам - и все чужие. Но вот знакомая прическа.
        “Спокойно. Ничего не произошло!” 
      
        Странная жизнь. Даже у чужих людей накат бытия меняется вдруг.
        Она шла с мужчиной и, прижавшись к нему, отрешенно и счастливо улыбалась. Он впервые увидел ее улыбку и некрасивые складки, опустившиеся к уголкам рта. Она шла неторопливой походкой. По-видимому, ей некуда было спешить.
       
        Он снова на улице один.