Nibius - 56-ая часть

Она хотела просто забыться от последних неприятностей и казала счастливое лицо, как защитную реакцию, чтобы граф ей не постарался испортить это настроение, чем-то серьёзным или заурядным. И граф её прекрасно понимал без всяких слов. Ужин тоже проводили на открытой веранде, тем паче погода стояла прекрасная для вечера, но в более изысканной обстановке. Граф пригласил свою кузину Антуану на ужин, чтоб та скрасила девичьий досуг Олеси.
- «Вот же чудеса! Мне кажется что с приходом нового мира сам бог наш, великий и всемогущий, идёт навстречу прихотям младенца. Оглянитесь, как прекрасна, величественна и умиротворительна природа вокруг и как вторит в гармонии ей погода. Ни бурь, ни гроз и молний, ни штормов и буйных стихий. Всё, как идёт и в новом мире, тишина, порядок, спокойствие и таинство, что выражается в природе некоей сказочностью. Сколько живу на этом имении и вновь и вновь не узнаю матушку-природу! И похоже, она нам приготовила ещё немало приятных сюрпризов, по открытию новых качеств у человека. И именно через натуру, а не через яркий искусственный балаган шоу. Человек становится натуральнее и прекраснее. Как и вы, моя милая гостья. В вас невозможно влюбиться с первого взгляда, но чем больше открываешь вашу натуральную душу, тем больше к вам начинает притягивать, как к магниту. Извините за несколько неудачное сравнение, но я хотел показать именно силу этого притяжения, а такого не выразишь красочно. Знаете мадам Олеся, а ведь у меня тоже в истории нашего рода были русские князья и графини. Русская душа загадочна, но прекрасна, если дать ей ту атмосферу и окружения, где она сможет так выразиться и проявиться. И как ни парадоксально, такие ясные и прекрасные души рождаются чаще именно там, где нередкий гость дьявол или даже сам сатана. Не поймите меня превратно. Это какое-то необходимое правило, для вычищения и натуральности ясной души. Я вам гарантирую, что тут вы можете открывать свою душу в полной мере и все её оценят только по достоинствам. Вы новый человек и вам многое, что вы несёте в открытой душе своей, может казаться примитивным, однако, что так чарует и удивляет людей старого типа души. Старый мир погряз в своих грехах и поделом ему. Мир сейчас вторит таким как вы, новым и чистым душою. Вы понимаете Олеся, я не могу удержать сейчас чувств в себе, что переполняют мою душу!», - речь графа была изыскана и возвышенна.
Олеся немного странно поглядела на графа и начала, -
- «Ваше величество...», но граф замахал рукой.
- «Олеся милая! Я прошу вас, что бы не было хотя бы тут этих титулованных формальностей! Представьте себе, что вы такой же член нашей дружной семьи! Уж если так не терпится, то именуйте обращение просто – граф, без этих лишних напыщенных приставок. Мы ведь сейчас тут как на равных, правда!?», - сказал он и Олеся кивнула, не думая спорить находясь в гостях.
- «Я понимаю, граф Эдерик, что французы любят говорить очень изысканно и поэтически, так сказать. Но я выросла в более примитивной среде и хоть мне порой хочется сказать что-то вот так возвышенно и красиво, то получается такое, что мне становится смешно над самой собою. Меня не смущает что ли, то что вы называете меня новой, но ставит в какое-то немного неловкое положение. Как у нас говорят в народе, - я себя чувствую не в своей тарелке. Я не знаю, что такое и кто такие новые? Вам наверное это со стороны виднее, но право, извольте, я в этом ничего не понимаю. И по части сатаны, я могу вам сказать, что чаще всего мы его призываем к себе сами, возможно из каких даже лучших побуждений. Я не думала об этом серьёзно, но...», - начала Олеся и тут вдруг, расхохоталась заливисто и граф с кузиной оглянулись, позади стола нарисовался новый молодой кельнер с подносом из лёгких вин и вазой с цветами, но в больших чёрных очках инкогнито. От такой неожиданной реакции Олеси, кельнер едва не выронил поднос из рук. И теперь расхохоталась и кузина наконец узнав, того кто прячет своё лицо за этими нелепыми очками. Это был Даниэль.
- «Ого, юный отрок! Эка ты тут нас всех разыграл!», - поддержал общее веселье сам граф, - «Ну-ка сознавайся, раз тебя тут же разоблачили, не во имя ли нашей милой гостьи этот наряд скомороха?».
Даниэль досадливо вздохнул и снял нелепые очки инкогнито, удерживая понос одной рукой, -
- «Я на всё согласен и во всём раскаюсь, если узнаю, чем так вызвал веселье нашей гостьи? Я просто хотел сделать приятный сюрприз».
 Граф хотел немного осадить юного наглеца, но Олеся и сама взяла слово, -
- «Ох, Даниэль! Типичный мальчишка! Я приветствую то, что у мальчишек есть эго, всегда выигрывать, если даже они не правы. Я имею ввиду перед девчонками. У нас в России это выражено открыто и более явно. Даниэль никак не может смириться с неким поражением передо мной. Но я понимаю его. Дело в том, милый Даниэль, что удачно получилось то, что я не рассмеялась, когда ты у меня тогда просил прощение в фойе Русского Дома. Ибо у тебя едва ли не чёрным по белому было написано на лице обратное. И я тебя ей богу, ни в чём таком не виню. Это было просто глупое, молодое недоразумение, достойное мгновенного забвения. Но теперь, немного освоившись с характером знатных персон, я поняла и другое. Мальчишки у титулованных особ растут не их какого высокого ума и солидного этикета. И из Даниэля вырастет настоящий принц, ибо он растёт на капризах, эмоциях, амбициях и духе протестанта. Только из таких вырастают настоящие принцы! И скоро девиц у тебя будет, как у нас говорят в народе, - что лопатой разгребай, не разгребёшь! Но сейчас тебе надо более всего одолеть, именно меня. Хорошо! Прекрасно! Я сдаюсь!», - и Олеся с готовностью подняла руки вверх, вызвав ещё более удивления у семейки графа.
Но граф блеснул гневно оком и грозно воздел бровь, -
- «Так вот каков ты приятный сюрприз приготовил нам на вечер, шельмец!», и кузина вновь расхохоталась, это была неадекватная психическая реакция. Но Олеся решила немного разрядить обстановку на фронте, -
- «Хорошо, я останусь тут до утра, но и только. Правда не обещаю, прогулку напару с Даниэлем позже, чем до одиннадцати часов вечера. Хоть и не надеюсь, что за это время мы сможем прийти к какому консенсусу. На меня правило, что дамам надо уступать, не распространяется, ибо я русская. А русские не сдаются. Но дело в том, дорогой Даниэль, что я тебе уступаю в силу того, что твой стимул победы, для меня никакой ценности не имеет. Мы с тобой несовместимы. Ми-пардон!».
- «Садись уж раз пришёл! Чего стоишь как истукан! Кабальеро!», - усадил за стол Даниэля, граф отец. Даниэль немного прятал глаза от гостьи не желая признать, как она его тут разделала перед всеми под орешек и наконец сказал, - «О прекрасная фея Олеся! Ведь в тот роковой момент, на встрече важных персон, когда я имел глупость неудачно пошутить, я имел более существенные, так скажем намерения, в ваш адрес. И был согласен с вашей прелестной оплеухой! Но как всегда вмешался мудрый отец и сломал всю игру молодых. Я ещё не ношу титулов, мне ещё этого не позволяют и до тех пор, пока я не остепенюсь до ответственного ума и возраста. Так что, пока я правах праздного гуляки. Ваша слава мадам Олеся пришла куда позже того момента. Я не имел целью воскресить тут тот упущенный и пропавший почём зря момент, а хотел просто представить его более простой аналог в несколько ином духе. Уж поверьте мне хоть раз, я умею ценить душу и умею ценить прекрасное! Но сдаётся и тут мой сюрприз не удался от самого начала. Что ж поверьте, что я этого не переживаю так сильно. Не получилось, так и ладно. Может получится в другой раз. Мне таких побед вовсе не надо».
 Олеся вздохнула и развела руками, -
- «Что ж раз не получилось? Мне молодые бунтари куда более по духу, типа, Ингарта, ибо он душой ещё мальчишка. Он умеет играть грубо и дерзко, но притом, добродушно и увлекающе. Я ему даже позволяю иногда дерзко покрутить собою, ибо я не хрупкая лебедь и как раз грубость мне помогает оттачивать, мои тонкие девичьи нюансы, так сказать. Но тут похоже изысканность играет несколько противоположную роль. Сколь бы ни был груб Ингарт – я могу смело отдать себя ему на растерзание, ибо он настоящий парень и такой не испортит меня, а сделает ещё лучше. Настоящие парни никогда не портят девиц, а делают и последних настоящими, женственными и нежными. Вот ещё каков парадокс».
Граф воздел палец, - «То что дано народу, дано только – народу. Но этот материал души хоть и груб, но более явен, ощутим, ярок и на высшем представлении знати, его так выразить весьма и весьма сложно и трудно. Нам надо просто объединить наши усилия, что всем пойдёт на пользу и знати и народу. Как вам Олеся понравился город Олдриш в Голландии?».
Олеся немного скромно пожала плечами, -
- «Наверное люди. Сами люди. Я не задавалась вопросами и не старалась влюбится в авиацию. Но единственное, что, я в момент, почувствовала себя как дома. А когда чувствуешь себя как дома, как это можно описать, не знаю?».
- «Вот! Для новых нет разных стран мира и разных наций. Земля для них единый дом, где бы они ни были! Я же уверял титулованный двор, это новая цивилизация! Разве что, у них и нет ещё своей аристократии. Они все на уровне народа и это как раз естественно», - всплеснул руками граф...