Король Генрих IV Часть вторая 1-2

АКТ ПЕРВЫЙ

СЦЕНА ВТОРАЯ

Лондон. Улица.

(Входит Фальстаф в сопровождении пажа, несущего его щит и меч.)

ФАЛЬСТАФ:
Скажи мне, мысли человеческой гигант,
Что о моче моей сказал сей в медицине признанный талант?

ПАЖ:
Сказал он:
"В бочке этой херес - не моча!"
И опасаться должен ты паралича.

ФАЛЬСТАФ:
Смеются надо мной, кому не лень.
Мозги у них съезжают набекрень.
Я сам - шутник, а здесь наоборот:
Я становлюсь мишенью для острот.
Уверен принц, что мать моя - свинья,
На борова, твердит, похож и я.
А ты со мною рядом, как потеха:
Ко мне пристроил принц тебя для смеха.
Тебе бы в шляпе мандрагорою торчать,
А не присутствием Фальстафу докучать.
Я в услужении агата не имел,
А потому тебя не в золото оправлю,
А наряжу в лохмотья, что имел,
И принцу с благодарностью отправлю.
Пусть этот безбородый молодец
Отстанет от Фальстафа, наконец.
Ладонь скорей щетиной зарастёт,
Чем жалкой бородёнкой этот рот.
А посему и смею усомниться,
Что сходством с королём пора гордиться.
Быть может, снизойдёт господь когда-то,
И станет принц, как должно, - бородатым.
Не борода сегодня, а - тоска:
На подбородке нет ни волоска.
Он гладок, словно царская монета, -
Подобье жалкое отцовского портрета.
А мужем представляется с тех пор,
Когда отец смешил ребёнком двор.
И как бы не сидел он высоко,
Вернуть доверие к Фальстафу нелегко.
Что про атлас, штаны, пардон,
Сказал портняжка Домбледон?


ПАЖ:
Вас и Бардольфа, сей ответ обидит:
В записках он гарантии не видит.

ФАЛЬСТАФ:
Да чтоб обжора этот подавился!
Да чтоб язык у гада отвалился!
Ах, сукин сын!
Ачитофель!
Набитый грошами кошель!
Сулил мне горы блага впрок,
Теперь не верит в мой зарок.
Заткнув ключи за пояс от ларцов,
Идут, задравши нос на каблуках,
И гонят прочь нас от своих дворцов,
В долг не дают -  доверье терпит крах.
Уж лучше пусть нам яда подсыпают,
Чем недоверьем глотки затыкают.
Я, рыцарь истинный,
Жду от портняжки дар,
Он недоверием наносит мне удар.
Себя он всячески от бед оберегает,
Его скрывает жадность, как стена,
Рог изобилия на лбу его сияет,
Другой ему наставила жена.
Куда ж Бардольф, скажи мне, подевался?

ПАЖ:
Он в Смитфилд вам за лошадью помчался.

ФАЛЬСТАФ:
Послал мне Павел в наказанье сатану.
А он в Смитфилд рванул. Уже не слабо!
Когда б в борделе завести ещё жену,
Я б обладал конём, слугой и бабой.

(Входит Лорд, председатель королевского суда с помощником.)

ПАЖ:
Вельможа направляется к нам, сэр,
И справедливости, и истины пример.
Принц за решеткою недавно очутился
За то, что за Бардольфа заступился.

ФАЛЬСТАФ:
Немедля надо нам ретироваться.
Ужасно с ним не хочется встречаться.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Любого правомочен я сажать,
Кто от меня пытается бежать.

ПОМОЩНИК:
Фальстаф от вас уйти, милорд, пытался.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Не тот ли, кто в разбое обвинялся?

ПОМОЩНИК:
Тот самый он, милорд, и есть,
Но вам напомню, ваша честь,
Что в Шрусбери немало отличился он,
За что и должностью, и славой награждён.
Теперь того, кто говорить и биться мастер,
Желает лицезреть сам Джон Ланкастер.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Ужели в Йорк умчится на коне?
Зови его немедленно ко мне.

ПОМОЩНИК:
Сэр Джон Фальстаф, прошу вас не спешить.

ФАЛЬСТАФ:
Что глух я, паж, изволь им объявить.

ПАЖ:
Вы говорите громче вслух.
Он глух.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Он глух к хорошему, я знаю. Ну, так что же? -
Поговорить ему со мной придётся. всё же.

ПОМЩНИК:
Сэр Джон!

ФАЛЬСТАФ:
Весьма я удивлён!
Так молод, а с протянутой рукой!
Ведь предложения текут сейчас рекой:
Война - прекраснейший для этого момент:
Иди к монарху,
К бунтарям-бандитам,
И в кошельке прибавится монет, -
Ведь у войны большие аппетиты.
Я сам всегда на правой стороне:
Король и был и будет ближе мне,
Но лучше за мятежников уж драться,
Чем  так позориться, как ты, и побираться.

ПОМОЩНИК:
Придётся, уважаемый, признаться:
Во мне пришлось вам, право, обознаться.
ФАЛЬСТАФ:
Я честным вас, простите, не назвал.
Я - рыцарь! Ведь иначе бы солгал.

ПОМОЩНИК:
Хоть рыцарем и доблестным быть лестно,
Но лжёте вы, меня назвав нечестным.

ФАЛЬСТАФ:
Коль так считаете, то убирайтесь прочь!
Я от себя не отщипну и доли.
Себя повесить не могу помочь,
А видеть вас я не хочу - тем боле.

ПОМОШНИК:
Мой господин открыть вас просит уши.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Сэр Джон Фальстаф, прошу меня послушать.

ФАЛЬСТАФ:
Любезнейший, почётнейший мой лорд,
Да пусть вам небо блага ниспошлёт,
Вас вижу за пределами двора,-
Знать, хвори вашей минула пора.
Надеюсь, вышли погулять не сгоряча,
А по совету мудрого врача.
Ещё вы молодости вашей не вкусили,
А годы вас порядком износили.
А потому последуйте совету:
Ценней здоровья блага в мире нету!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
За вами посылал, чёрт побери,
До вашего похода в Шрусбери.

ФАЛЬСТАФ:
Да, как ни говори,
Какою жертвой не одаривай алтарь,
Расстроенный вернулся из Уэльса государь.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Мы здесь на царские печали не рядились.
Вы почему ко мне по зову не явились?

ФАЛЬСТАФ:
А кроме прочего другой у трона бич:
Разбил, болтают, государя паралич.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Надеюсь, бог ему поможет!
Но дайте высказаться всё же.
ФАЛЬСТАФ:
Об этом, лорд, без толку говорить:
Ведь эту дрянь ничем не победить.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Довольно же, любезный.
Нет дела до болезни.

ФАЛЬСТАФ:
И всё же - знать о ней полезно:
Когда заботы - через край,
Когда в твоих мозгах  - раздрай,
А с головы съезжает крыша,
То начинаешь плохо слышать.
Был прав когда-то Гален:
Итог, увы, печален.


ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Похоже, вы недугом этим заболели,
Ведь вы не слышите меня на самом деле.

ФАЛЬСТАФ:
Как вы, милорд, всё точно угадали,
Как эскулап, диагноз предсказали:
Болезнь всё слышать, но не слушать,
Всегда терзала и терзает душу.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Возможно слух ваш быстро излечить,
Коль палкою по пятками колотить.
Быть доктором, похоже, соглашусь,
За дело с удовольствием возьмусь.

ФАЛЬСТАФ:
Милорд, я беден, как Иов,
Терпением, увы, не обладаю.
По-вашему тюрьма -  и хлеб, и кров,
Принять пилюлю эту не желаю.
Рецептом вашим я пренебрегу,
Простите, но я лучше убегу.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Не раз я за тобою посылал,
Но ты всё время встречи избегал.
Вина твоя серьёзною считалась,
В те дни она повешенью равнялась.

ФАЛЬСТАФ:
Я с адвокатом дело обсудил,
Он мне встречаться с вами запретил.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Дурная слава ваша запредельна.
Она разумному всему противовес.

ФАЛЬСТАФ:
О ней поговорим, милорд, отдельно,
Но беспределен в обществе мой вес.


ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Как при доходе скромном
Такой живот огромный?

ФАЛЬСТАФ:
Хотелось бы мне всё наоборот:
Доходы - вверх, на спад - живот.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Поверить не могу, и всё хочу спросить,
Как удалось вам принца совратить?

ФАЛЬСТАФ:
Я, толстопузый Джон, его не совращал,
Быть псом-поводырём мне принц пообещал.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Я рану более не буду теребить.
Заслуги в Шрусбери позволили забыть
Проказы ваши по ночам в Гэдс-Хилле.
Лихое время нынче, - всё забыли.

ФАЛЬСТФ:
Милорд?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Коль волка будете будить, придёт.

ФАЛЬСТАФ:
Всегда не помешает сторониться
И зуба волчьего, и хитрости лисицы.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Нисколько, мне поверьте, не шучу:
Похожи вы на толстую свечу.
Не посветить она не может, не согреть,
Недолго ей в подсвечнике гореть.

ФАЛЬСТАФ:
Моя свеча из жира и из сала,
А этого добра во мне немало.


ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Гляжу на вас и полная тоска:
Нет ни единого седого волоска,
Который бы придал Фальстафу вес.
Всё поглотил бесформенный балбес.
А это впечатляющее пузо
Не вес вам придаёт, а бремя груза.

ФАЛЬСТАФ:
Сегодня время - бремя.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Подобно злому ангелу вослед
За принцем тащитесь последнему во вред.

ФАЛЬСТАФ:
Да будь я ангел, где же крылья взять,
Чтоб этакую тушу приподнять?
Я рухну наземь в первом же полете,
Ни принца, ни меня вы не найдёте.
Достоинство утрачено настолько,
Что, как старье, заброшено на полку.
Смекалка, смелость и пытливый ум,
Давно уж миновали в мире бум,
Медведей им поручено водить,
Да цифры крупные на счёте выводить.
Все прочие достоинства людишек -
Ненужный  никому теперь излишек.
Не может старость молодость судить,
Ей никогда её не  убедить,
Не доказать ей, будь то худо-бедно,
Что безрассудство молодому вредно.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Ужели и себя вы мните молодым
За пологом годов уже седым?
Слезящиеся временем глаза,
А плети рук, как старая лоза,
Торчит на щёках редкая щетина,
Вы ноги еле тащите, детина.
То здесь, то там
То колет, то болит,
Мешком отвисло пузо до земли.
Дрожащий голос,
Вечная одышка,
Двойную бороду замучила отрыжка.
Как вы стары, как безобразны! Боже!
И вы относите свой образ к молодежи?
Стыдитесь, Джон, стыдитесь,
Почаще в зеркало, советую, глядитесь..


ФАЛЬСТАФ:
Рождён с главою светлой, круглым животом,
Лишь голос от псалмов церковных сел потом.
Спасибо господу и благостной судьбе:
Я молодость свою не растерял нигде.
Мой ум с годами не старел, а зрел,
А потому Фальстаф во многом преуспел.
Пусть знает каждый, каждый  сам услышит:
Никто, как я, не прыгнет выше крыши.
Вам принц пощечину недавно подарил,
Ваш твёрдый дух за дар благодарил.
На это дух мой гневно возмутился,
Принц в рубище тотчас не обрядился,
И пеплом голову младую не осыпал,
В кафтан облёкся и штрафную выпил.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Не дай, господь, такого друга принцу!

ФАЛЬСТАФ:
Не стоит он и моего мизинца.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Король вас с принцем Гарри разлучил.
Сойтись с Ланкастером немедля поручил.
Противу вас уже от Йорка близко
Нортумберленд, а с ним архиепископ.

ФАЛЬСТАФ:
Старанья ваши не пропали даром:
Иду навстречу вражеским ударам.
Пока вас леди мира лобызает,
Меня судьба проклятая терзает.
Молитесь же, друзья, чтоб вражьи силы,
В горячей сватке нас не покосили,
Имея пару чистого белья,
Потеть особо не желаю я.
В поту бутылку лучше обнимать,
Чем поле боя кровью поливать.
Как только заваруха происходит,
Меня без промедления находят.
Увы, поверье в Англии такое:
Коль ты герой, тебе не знать покоя.
А раз относите Фальстафа к старикам,
Не мните мне заботами бока.
Пусть неприятель отдохнёт от страха,
Пока от пота сушится рубаха.
Уж лучше ржавою коростою покрыться,
Чем в столб дорожной пыли превратиться.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Уверен, что поможет вам господь
И неприятеля, и страхи побороть.

ФАЛЬСТАФ:
Вы б сами, сударь, сразу богом стали,
Когда в дорогу тысячу мне дали.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОРОЛЕВСКОГО СУДА:
Я упредить, Фальстаф, тебя хочу:
Сей крест, увы, не по плечу.
Запрос до облака подрос,
Терпение - на пенни.
Прощай, прощай!
Привет кузену Вестморленду передай.

(Председатель королевского суда с помощником уходят.)

ФАЛЬСТАФ:
Забудь об этом, брат.
Чтоб сдохнуть, а привет не передам!
Как молодым разврат,
Присуща жадность  скрягам-старикам.
Подагра стариков недугом старит,
Венера молодым свои болезни дарит.
По правде вам, друзья, хочу сказать:
Тех и других нет смысла проклинать.
Куда девался паж?

ПАЖ:
На месте я, как страж.

ФАЛЬСТАФ:
Вот мой кошель!
Однако, очень тощ.
Я сел на мель,
Моя худеет мощь.
Считай, мой паж, считай!
И цифры милые Фальстафу оглашай.
Изволь итог сказать!

ПАЖ:
Считать бы рад, да нечего считать.

ФАЛЬСТАФ:
Где взять лекарства?
Как теперь мне быть?
Как денежную немощь излечить?
Взаймы берёшь - недуг усугубляешь, -
Не лечишься, а глубже погрязаешь.

Вот письма, отнеси по адресам:
И принцу,
И Ланкастеру
И графу Вестморленду,
А также госпоже Урсуле,
Которая сидит и ждёт на стуле,
Когда же, наконец, на ней женюсь,
В чём неустанно ей который год клянусь.
Когда сумеешь письма разнести,
Ты знаешь, где меня найти.

(Паж уходит.)

Подагра, может,
Может, гонорея,
Друзья, всё это - просто лотерея.
Чего схватил, то нынче и болит, -
Названье ни о чём не говорит.
Я пенсии добьюсь, а всю вину
Свалю-ка я, пожалуй, на войну.
Нельзя в мои недуги не поверить:
Пред умным открываются все двери.

(Уходит.)