Ржевский

Она была немного не в себе, к обеду вышла в чём-то нежно- красном,
С презрительной улыбкой на губе, и в настроеньи для меня опасном.
Презрев приличий светских красоту, явился я вчера до риз допившись,
А это как сигнал псаря « Ату», для челяди её, родных и близких!
Я спал до полудня,немного отдохнул, заправился портвейном из Салерно.
Любой мой друг, кто на меня б взглянул, не стал бы пробуждать моё инферно.
Она же, пригласив меня к столу, сказала что-то громко про юродство,
Чего там про адскую смолу, невежество и грех неблагородства.
Её кузен,  дурной как  Арлекин, смеялся, дав мне повод оторваться.
И, вряд ли, доживёт он до седин, поскольку мною вызван, будем драться!
Когда ещё один её сосед мне сделал замечание глумливо,
Его спасло лишь то, что был он сед, его в окно я выкинул шутливо.
Виновницу же этого всего я в тот же вечер привечал в постели,
Дошли мы в отношеньях до того, о чём сначала думать  не хотели.
И в пересменке поз и отношений нам было не до грёз и разрешений.
Пила мадам Клико как два гусара, и поддавала мне в постели жара.
Куда что делось, скромность,чистота? Ни капли злобы, только доброта!