Роман Русская душа Часть 1 - 6-7

Каплю за каплей мерно отсчитывала капельница секунды жизни Ирины Демаковой. Совсем недавно закончилась продолжительная операция. Врачи шесть часов удаляли пациентке раздробленные кости, вынимали из окровавленного тела куски стекла и пластика, сращивали кисти рук и сшивали суставы бедер.
- Тремя операциями не обойдемся - вытирая вспотевший лоб, посетовал Тарасов.
- Сплошное месиво - покачал головой молодой ассистент - даже если выживет - инвалидная коляска обеспечена.
Правдивая констатация факта разозлила Тарасова профессиональным цинизмом отраженной действительности и он, взглянув из-под лобья на протеже главврача, скомандовал старшей медсестре:
- Запишите повторную операцию на среду. Две дозы новокаина и никаких посетителей.
Дежуривший в ту ночь хирург напрасно заходил в реанимационную палату - пациентка Демакова так и не пришла в сознание после операционной анестезии. Утром Тарасов нетерпеливо выслушал сбивчивый доклад реанимационной сестры и сдвинул белесые брови:
- Неувязочка, однако, получается.
"Неувязочка" у Александра Васильевича заключалась в невозможности проведения повторной операции без согласия больной либо ближайших родственников. Операция не терпела отлагательств, а обстоятельства вновь складывались не в пользу бедной женщины. Эскулап, немного подумав, решительно набрал номер телефона:
- Слушаю вас - раздался озабоченный голос Шатрова.
- Здравствуйте. С вами говорит доктор Тарасов. У меня возникла проблема. Пациентка с ДТП находится до сих пор в бессознательном состоянии. Мне необходимо согласие родственников на повторную операцию. Упущенное время - путь к инвалидности. Я передам вам сотовый Ирины Николаевны. Постарайтесь до среды выйти на родственников и получить письменное согласие.
- А,В, если так все экстренно, то будьте любезны сбросьте её справочник на мой телефон.
- Хорошо. Ждите.
Через несколько минут дрожавшими от волнения пальцами Шатров торопливо набирал сливающиеся в строчки номера.
- Здравствуйте Ирина Николаевна - раздался из трубки почтительный молодой голос.
- здравствуйте, с кем я разговариваю?
- косметический салон "Очарование". Косметолог Касьянова.
- Сорри, девушка - Шатров нажал кнопку "отбой".
Следующий номер ответил не сразу. Несколько минут занятости довели Виктора до белого каления. Наконец из трубки донесся слащавый голос секретарши:
- Алло. Слушаю вас Ирина Николаевна.
- Здравствуйте девушка. Ирина Николаевна находится в больнице. Мне необходимо переговорить с её близкими родственниками.
- Ой, а что случилось?
- Дорожно транспортное происшествие. Дело не терпит отлагательств, так как И,Н в реанимации.
- Понятно, но я не знаю чем помочь. И,Н давно в разводе. Нет, подождите, у неё есть родители. Правда, они на Алтае, но телефон я сейчас вам найду.
Через минуту невероятных страданий девушка продиктовала Шатрову номер и, осознав случившееся вдруг заплакала в трубку. Виктор, чуть помедлив, набрал переданный секретарем номер.
- Алло. говорите - прозвучал приглушенный расстоянием приятный баритон.
- Здравствуйте. Вы отец Ирины Демаковой?
- Да, а в чем собственно дело?
- Дело в том, что И.Н вчера попала в ДТП. Сейчас она в больнице. Состояние тяжелое и врачу требуется ваше личное согласие на очередную операцию.
В трубке долго молчали. Затем дрогнувшим голосом отец спросил:
- Как я могу это сделать?
- Я дам вам номер лечащего врача. У него поинтересуетесь состоянием дочери и необходимостью дальнейшей операции. Если сочтете аргументы врача вескими, то возьмите номер факса больницы и сбросьте на него письменное согласие.
-Хорошо. Значит вы не врач? Тогда кто же?
- Я участник того самого ДТП.

Каплю за каплей мерно отсчитывала капельница секунды жизни Ирины Демаковой. Прошло три дня с той ужасной трагедии. Все эти дни душа Ирины неустанно бродила по узким улочкам Славгорода. С легкостью покинув изувеченное бренное тело, она неосознанно понеслась в места, где творила добро.  На родной Алтай. Там прошло её безмятежно счастливое детство. В мгновение ока пролетела над сирым и скудным Поволжьем, миновала чадящий смрадом домен Урал, горящие газовые вышки Сибири и лишь тогда замедлила свой бег, когда увидела необъятную ширь Кулунгинской степи. Ирина вдруг поняла, что ничего более грандиозного и прекрасного до сих пор не встречала. Ранее таким же грандиозным и прекрасным Демаковой виделся огромный мегаполис. Но спустя годы она с ужасом осознала негативно-вампирскую сущность проклятого города. Его завуалированную показной роскошью грязь и жестокость, в которой задыхалась и гибла чистая русская душа. Другое дело алтайская степь! Её живительный запах окружил бестелесное сознание Ирины аурой пряных трав и потянул к земле удивительным сочетанием чистоты природы. Не в силах противостоять силе сиюминутного порыва Ирина с радостью окунулась в густой аромат трав. Раскинула в блаженстве руки и упала в первозданную тишину далеких предков. Она всеми фибрами души чутко внемлила таинственной исповеди древлян. Какие-то протяжные мотивы мудрого акына с легкостью ложились на её израненную душу, заставляя хозяйку одновременно радоваться и грустить. Не пытаясь разобраться с потоком нахлынувших чувств, и, ощутив невиданный прилив энергии, душа Ирины вновь возобновила прерванный полет.
 Славгород, где прошло детство Ирины, находился в двухстах восьмидесяти километрах от пыльного и шумного Барнаула, на северо-западе Алтайского края, в центре Кулунгинской степи, между озер Секачи и Большое Яровое. Основанный в 1910 году он превратился в город благодаря проложенной в 1914 году железной дороге, по которой в забытую Богом степь в неспокойное военное время вывозились машиностроительные предприятия из Серпухова и Перекопа, ставшие позже градообразующим химическим комбинатом. Родные улочки встретили давно забытыми воспоминаниями.
- Возвращайся всегда, где б ты ни был к родному порогу.
Ждет огонь в очаге, ждет в кринице живая вода.
Возвращайся всегда на ведущую в детство дорогу
На которой  твоя путеводная светит звезда.
Вспомнила Ирина стихи из далекого детства и вместе с сим волнующим воспоминанием, что-то тревожно жаркое разлилось в груди. Может, так пахли руки мамы, работавшей технологом на молокозаводе? А может руки обнимавшего отца, ремонтирующего весь день заклинивший пресс? Ирина точно не знала, но что-то тревожно жаркое наполнило её грудь. Приблизившись к отчему дому, Ирина ясно поняла, чего ей не хватало все эти годы - тепла и близости любящих сердец.