Ступени к счастью. Шестая глава

- Урок окончен. Все свободны. – Лариса устало опустилась на стул и бросила взгляд на мобильный телефон, лежащий рядом с раскрытым классным журналом. Аппарат молчал – ни сообщений, ни писем, ни звонков. Девушка захлопнула журнал, отдала его старосте и, прихватив с собой книгу и безжизненный кусок пластика, вышла из кабинета.
Вернувшись в свою комнату, Лариса первым делом проверила почту – она ждала письмо от подруги, но та, видимо, снова была занята и не успела написать. Испытывая легкое разочарование, она закрыла ноутбук и перевела взгляд на стол, надеясь найти среди стопки книг, лежащих на нём, что-то интересное, но взгляд зацепился за тетрадь. Лариса коротко, сдавленно выдохнула. Обычная толстая тетрадь в клетку, 48 листов, в синей, под кожу, обложке – что может быть в ней интересного?
Интересна была не тетрадь, а те мысли, что она вызывала. Воспоминания. Чувства. Лариса вспомнила, что сама вынула её из нижнего ящика стола, запирающегося на ключ. Вынула сразу же, как вернулась из города в субботу вечером. Ей нужно было стереть тот счастливый день, что она провела рядом с Олегом. Нужно было вспомнить своё обещание, своё место.
Девушка медленно, словно боясь обжечься, поднесла руку к тетради, провела по обложке, осторожно касаясь кончиками пальцев, раскрыла и начала читать. С самого начала. Чтобы больнее. Резче. Чтобы не забывать. Никогда не забывать свою вину.

Осознание, что сам по себе ты никому не нужен, не может пройти безболезненно. До тех выходных Лариса никогда особенно не задумывалась о том, что за люди находятся рядом с ней. Она принимала как данность присутствие одноклассников и одногруппников, как своих, так и Андрея, рядом с собой. Искренне радовалась их комплиментами и заискивающим похвалам, совершенно не способная отличить лживую лесть от восхищения талантом, она всё принимала на веру. И играла по их правилам.
Что она осталась одна, Лариса обнаружила, когда ушел Андрей. Ещё вчера её окружали друзья, приятели, даже поклонники, а сегодня она осталась наедине со своей болью, тоской по утраченному и неспособностью писать.
Беда многих творческих людей настигла и её – она была настолько погружена в живопись, что не замечала ничего вокруг. Нет, нельзя сказать, что Лариса воспринимала окружающее, как декорации к своей жизни, а людей, как статистов. Люди были ценны для неё, но когда Ларису настигало вдохновение, она переставала замечать их. Она была бы и рада изменить это в себе, но не могла. Не могла, пока из её жизни не ушел Андрей и не забрал с собой её талант. Так ей казалось.
Лариса не была в отчаянии, нет, в какой-то момент ей просто стало всё равно, что происходит вокруг - друзья, общение, учеба - всё перестало иметь смысл. Как она окончила институт, Лариса не могла сказать точно. Знала только, что отец что-то сделал, с кем-то там поговорил, и её допустили к экзаменам и защите диплома. Который был ей не нужен. Ей вообще не было к тому времени нужно ничего. Лариса не хотела ничего, кроме как чтобы её оставили в покое. Совсем и все. Наверное, поэтому она так спокойно отнеслась к намерению отца отправить её в закрытую клинику.
Нет, официально она, конечно же, не значилась как психиатрическая лечебница, но работали в ней «высококлассные дипломированные психологи» и пациенты тоже были непростыми. Ларисе было всё равно. Какая-то часть её была даже рада тому, что отец избавляется от неё таким способом – в клинику в не ближнем Подмосковье ездить он бы точно не стал, и Нину не отпустил бы. Она считала, что наконец-то её оставят в покое. Одну. Навсегда.
В клинике было ужасно. До того Лариса даже не представляла, насколько тяжело может быть нахождение в подобном заведении. Вся окружающая атмосфера была пропитана удушливой депрессией, казалось, что можно даже уловить её запах. Это было особенно тяжело для Ларисы, потому что она не считала себя больной. Да, ей не хотелось жить, но и жить, по сути, ей больше было незачем. Чтобы доказать что-то отцу? Человеку, который не замечал её существования и соблюдал необходимый минимум приличий только лишь для того, чтобы на него не смотрели косо? «Не смешите», - сказала бы Лариса, если бы кто-то решился спросить её. «Друзей нет, семьи нет – зачем мне жить?» - так отвечала она на вопросы психологов. Чувство вины, тщательно взращиваемое и культивируемое в ней отцом, преодолеть, казалось, невозможно. Пока однажды Нина не приехала в клинику и не сказала, что забирает её.
Даже сейчас, спустя почти четыре года, Лариса не знала, почему мачеха сделала это. Её чувство вины перед братом и его матерью было настолько сильно, что и в голову не могло прийти, что Нина переживает за неё, как за родную дочь. Ларисе не было ещё и года, когда погибла её мать, а отец вскоре женился снова. И родился Андрей.
В детстве Лариса не понимала, что Нина ей не родная. Отец рассказал, когда она уже училась в школе. И только много позже она поняла, что у отца ещё при жизни матери был роман на стороне – разница в возрасте у них с Андреем была слишком маленькой. А поняв это, Лариса осознала и причины нелюбви к ней отца – брак её родителей не был счастливым, по-видимому, отец никогда не любил её мать. У них дома даже не было ни одной её фотографии. И родителей матери Лариса тоже никогда не видела, даже не подозревала об их существовании.
После выписки из клиники Лариса сменила фамилию на девичью фамилию матери. Она не хотела, чтобы хоть что-то указывало на её связь с этой семьей. Нет, она не пыталась забыть Андрея, ей даже не приходило это в голову. Не хотела напоминать ни отцу, ни Нине лишний раз о своем существовании – скорее, это было правдой. Впрочем, сама Лариса не отдавала себе в этом отчета в тот день, когда подала заявление. Она просто хотела изменить жизнь.

Лежащий на столе телефон тихонько звякнул, оповещая о пришедшем сообщении. Лариса невольно вздрогнула и медленно оторвала взгляд от разбегающихся строчек. Глаза жгло, но она не позволяла себе плакать уже так давно, что даже не замечала дискомфорта. Закрыв тетрадь, и аккуратно спрятав её в ящик стола, Лариса взяла телефон и развернула сообщение.
«Привет! Прости, что не позвонил вчера. Забегался с Глебом, рейс задержали, и они вернулись позже. Как ты себя чувствуешь? Я переживаю, не заразил ли тебя. Олег», - прочла Лара и невольно улыбнулась, вмиг забыв о тетради. Олег не забывал о ней, это приятно грело душу, медленно растапливало лёд, столь долго нараставший на её сердце.