Тени прошлого 20

Лондон. Англия.
Январь 1907 года

     Беньямин Свердлов сам запросил встречу через Причарда, и это удивило Рэкстона: никогда ранее молодой революционер не проявлял подобных инициатив, дожидаясь приглашения.

     Они встретились в небольшом театральном кафе на Ковент-Гарден и заказали кофе. Свердлов явно нервничал,  и сэр Рэкстон решил дать ему время собраться.

     - Что слышно из России? – спросил он.

     - Жизнь понемногу приходит в нормальное русло, - ответил Беньямин, с благодарностью взглянув на собеседника. – Репрессии практически закончились. Может быть, потому что некого уже стало хватать… Более того, царизм начал, как бы заигрывать с народом. Видимо, чтобы отвлечь рабочих от революции, для них стали организовывать при заводах различные кружки по интересам, певческие классы, стали усиленно распространять верноподданническую, патриотическую литературу. Во множестве открываются вечерние классы для рабочих, желающих обучиться грамоте. Церковь тоже усилила свою пропаганду, призывая к любви и миру. Надо сказать, что это приносит свои плоды: революция пошла на спад…

     - Революция – это весьма гибкое состояние общества, и оно не бывает инертным, – мягко проговорил сэр Рэкстон. –  Революции всегда и везде переживают взлеты и падения – это историческая целесообразность и возможность сохранить революционный порыв, если хотите. Еще ни одна революция не победила в одночасье! Не забывайте об этом, - нет повода прекращать борьбу. Но вы ведь не поэтому искали встречи со мной? Итак, мистер Свердлов?

     - Да! Согласен с вами. Я вот по какому поводу… - Свердлов замялся. – Янкель прислал человека с Урала. Во всяком случае, тот знал пароль и знал, как выйти со мной на связь. Словом, у меня нет причин не доверять посланнику. Но…
 
     - Но?.. Вас что-то смущает?

     - Он настаивает на встрече с кем-то из руководителей организации! И мне это сразу же не понравилось!  Мне он отказался доверить сообщение, несмотря на то, что я родной брат Янкеля.

     - Откуда он знает о Комитете? – спросил сэр Рэкстон, насторожившись. Он не любил подобных сюрпризов.

     - Уж, во всяком случае, не от меня! – вскинул голову Беньямин. – Я этого человека вижу впервые! Янкель мог посвятить его в какие-то мелочи, но всего он знать не может.

     - В нашем деле не бывает мелочей! – резко сказал Рэкстон. – Кто посланец? И как он смог уйти от охранки, если арестованы практически все руководители восстания?!

     - Некий Янкель Хаимов Юровский. А о подробностях, я думаю, вам лучше поговорить с ним лично. Зная Янкеля, я могу поручиться, что он не послал бы человека сюда, не имея на то веских оснований.

     - Допустим! Ваш брат, насколько мне известно, построил свою организацию по тем же принципам, что и комитет. То есть, никто не знает больше того, чем ему положено знать по рангу. Верно?

     - Да, сэр!

     - Но его посланец знает о Комитете! А он никоим образом не должен быть посвящен в это! Как это можно объяснить?!

     - Я вижу только одно объяснение: Янкелю нужны прямые контакты с вами через посланника! Его, вероятно, уже не удовлетворяет общение через нескольких посредников. Я ведь тоже не имею с ним личных контактов! А Юровский,  полагаю, имеет.

     - Что ж, я пойду на встречу с посланником вашего брата. Думаю, мне будет разрешено это. Где он находится?

     - Юровский прибыл в Берлин, и там ему помог устроиться Троцкий. Но сейчас он здесь, в Лондоне. Ждет моего сообщения.

     - Он что, был знаком с Троцким?

     - Нет, к нему он прибыл таким же образом, как и ко мне. Янкель узнал, что Троцкий в Берлине по партийным каналам и отправил Юровского туда. Да, должен предупредить, Юровский не знает английского языка, но довольно бойко говорит по-немецки. Это не будет препятствием для вашего общения?

     - Я говорю на немецком, - ответил сэр Рэкстон. – Причард свяжется с вами и назначит место встречи.

     Юровский не вызывал симпатии. Он был одет в мешковатое пальто и шляпу, которая совершенно не шла к его лицу. Он имел женоподобную фигуру с вислыми мягкими плечами и крупными бедрами и сильно сутулился, будто желая спрятать лицо, на котором выделялись пышные усы и борода клином, скрывающие полные, чувственные губы. Курчавый чуб свободно спадал на широкий лоб…

     Но взгляд Юровского живо напомнил Рэкстону взгляд Троцкого: такой же снисходительно-надменный.

     Рэкстону необходимо было «прощупать» собеседника, прежде чем перейти к основной теме разговора.

     - Расскажите мне о вашей боевой организации, - попросил он Юровского. – Как она построена, какие цели и задачи выполняет?

     - Вам же все это известно! – Юровский прищурил глаз, отчего его левая бровь встала домиком. – Экзаменуете, господин хороший?

     - Мистер Юровский, давайте условимся: здесь и сейчас только я могу задавать вопросы! Ваша же задача, отвечать на них в полном объеме! Вам ясно?!

     - А то! – Юровский не сдавался. – Мы ж тут не в России! Понимаю, понимаю… Что ж, я готов общаться на ваших условиях.

     - А разве у вас есть варианты? – холодно спросил Рэкстон. – Итак?

     -  Организация наша – Боевая организация народного вооружения распространят свою власть по всему промышленному Уралу. Верховодит, как вы знаете, Янкель Свердлов. Только при аресте его записали Яковом, так что, у него теперь другое имя. Даже из тюрьмы товарищ Свердлов имеет силу и волю везде, может карать и миловать, ибо множество рядовых бойцов осталось на воле!

      Руководит организацие боевой цетр: это товарищ Лурье, клички «Ларин», "Михаил Иванович", Шкляев ("Лазарь"), братья Кадомцевы ("Петр-Павел"), Урисон ("Виктор"), и Губельман ("Емельян Ярославский"). Все они слушаются Свердлова.
 
      После верхушки идут инструкторы боевой организации, далее боевики, исполняющие приказы по экспроприациям, ликвидациям и им подобные. И на низу – мы их называем «глобусы», - те, кто привлекается к каким-то поручениям, но ничего не знает о самой организации. Это, пожалуй, всё!

     Рэкстон посмотрел на визави с интересом… Очевидно, что зная полный расклад сил в БОНВ, он не мог быть простым исполнителем. Но свое имя в числе руководящего звена Юровский тоже не назвал.

     - Какова ваша роль в организации? – спросил сэр Рэкстон.

     - Ну, скажем так, - Юровский хитро прищурился, – я офицер для особых поручений при товарище Свердлове. Его доверенное лицо.

     - Как управляется БОНВ? Кто отдает приказы исполнителям? Это отработано?

     - Безусловно! В каждом городе у нас по три боёвки. Одна – это та, которая «светится» на баррикадах, на демонстрациях. Это – рабочие. Две другие - тайные. Боевая работа ведется боевиками второй боёвки. Туда входят молодые люди из среды фанатиков революции – это студенты, недоучившиеся ремесленники, мелкие кустари. Каждая боёвка делится на "десятки": информаторы-наводчики, или разведчики, бомбисты, стрелки, или ликвидаторы. Десятки делятся на «пятки». Руководители пяток знают только своих людей и знают десятника. Ну, и третья боёвка – это «техники». Они работают в подпольных типографиях, в мастерских по изготовлению бомб, распространяют партийную литературу. Особая пятка работает над изготовлением поддельных документов.
 
     - Вы сказали «ликвидаторы»? Что это значит?

     - Ну, это стрелки, которые уничтожают агентов охранки, полицейских, иных вредных для нас лиц. Ликвидируют, потому «ликвидаторы». Это люди со стальным стержнем в душе! Не секрет ведь, что при убийствах неугодных нам лиц, зачастую гибнут и случайные люди, и члены семей. Это убийства политические, а товарищ Свердлов всегда говорил, что революцию в белых перчатках не делают! Но, может быть, перейдем к цели моего визита?

     Сэр Рэкстон не ожидал подобной наглости от Юровского, но, уже начиная привыкать к бесцеремонности русских революционеров, вынужден был согласиться.

     - Я уполномочен обсудить с вами две темы! – многозначительно произнес Юровский. – И нам нужно получить от вас одобрение по обеим! Но прежде, должен вас спросить: как вы относитесь к Ленину?

     Вопрос застал Рэкстона врасплох…

     - Как к вождю русской революции, как же еще мы должны к нему относиться?

     - Но Ленин не является таковым! Он не принял абсолютно никакого участия в революции, занятый борьбой за лидерство в партии, уютно устроившись в Швейцарии. А наш вождь товарищ Свердлов шел с нами до конца! До самого ареста! Так же и товарищ Троцкий! Ленина же мы не видели в революции! Вопрос: если Ленин будет нам мешать… Ну, скажем, станет вредным для революции, мы сможем рассчитывать на вашу поддержку кандидатуры Якова Свердлова на посту вождя революции?

     - Постойте! – Рэкстон был шокирован. – То есть, вы каким-то образом хотите устранить Ленина при определенных обстоятельствах?

     - Да! Вплоть до физического устранения, поскольку Ленин добровольно власть не отдаст ни в партии, ни в будущем правительстве!

     - Вам не кажется, что вы, вместе со своим боссом делите шкуру еще не убитого медведя?! – воскликнул Рэкстон.

     - И второй вопрос: в наши планы входит арест и расстрел, либо повешенье всех членов царской семьи. Всех родственников! – Юровский будто не слышал слов Рэкстона. – Не будут ли нам ставить палки в колеса ваши правительства, выступая против нас?

     Рэкстон был не просто шокирован… Он был потерян…

     - Эти вопросы выходят далеко за пределы моей компетенции, - наконец выдавил он. – Я должен обсудить их с…

     Он едва сдержал свой язык, готовый говорить дальше…

     - Я так и думал, - не без ехидства произнес Юровский. – Когда же я получу ответ?

     - О времени следующей встречи вас известит господин Свердлов. Беньямин Свердлов.

Продолжение следует -