Часть третья. Глава 3

     Утром, явившись к назначенному месту, Арамис подумал, что пришел раньше всех. Но, оглядевшись, он заметил Атоса, стоявшего поодаль под деревьями. Атос кивнул ему, но подходить не стал – он явно не был расположен общаться.
     Барон и маркиз тоже не заставили себя ждать.
     Противники вежливо раскланялись, и барон бросил на Арамиса вопросительный взгляд: сейчас было самое время мирить соперников.
     Арамис молчал, а Атос не теряя времени, стал в позицию:
    - Вы готовы? Тогда начнем.
     Бледный маркиз де Балинкур последовал его примеру, и барону волей-неволей пришлось сделать то же. Он только укоризненно поглядел на Арамиса и покачал головой.
     Ростом и объемом д’Орм походил на Портоса, но совершенно не обладал его фехтовальными достоинствами, его техника была устаревшей. Однако сила его удара была немалой – Арамис, легкомысленно позволивший барону рубящий удар, едва не вывихнул кисть, пытаясь сдержать шпагу противника.
     Своей лапищей барон сжимал оружие столь крепко, что Арамис сразу же отказался от мысли выбить у него шпагу – для этого руку пришлось бы оторвать.
     Свои атаки барон готовил основательно и долго. Причем замысел его был настолько явным, что только совершенно несведущий человек не понял бы, что задумал барон. Д’Орму не хватало практики. Арамис больше не старался идти на столкновение, а попросту уходил от удара. Каждый раз на лице толстяка появлялось обиженное выражение: «Вы должны стоять на месте, куда же Вы отошли?»
     Дав барону возможность подготовиться к очередной атаке, Арамис дождался решающего выпада и ловко извернулся, проскользнув практически под рукой, наносившей удар. Барон, ткнув шпагой в пустоту, не удержался, и невольно сделал несколько шагов вперед. Собственный вес потянул его дальше, и он опустился на одно колено. Арамис тут же оказался рядом и коснулся кончиком шпаги шеи барона. На лице последнего появилось выражение обреченности.
    - Я не собираюсь Вас убивать, – спокойно сказал Арамис, – я полагаю, наш поединок окончен?
     Он убрал шпагу. Барон, не веря, заморгал глазами. Арамис протянул руку, чтоб помочь противнику встать. Тот радостно ухватился за Арамиса, едва не завалив его, и облегченно выдохнул:
    - Вы поистине благородный человек, я очень рад, что именно Вы были моим противником.
     Теперь они могли уделить внимание основной паре дуэлянтов.
     То, что они увидели, озадачило обоих. Занятые своим поединком, они не видели, когда Атос и Балинкур сняли камзолы. Сейчас оба были в рубашках, вернее, в рубашке был Атос. На Балинкуре едва держались лохмотья, которые Атос методично продолжал «снимать» с маркиза. Он не пытался задеть самого Балинкура, наоборот, сдерживал шпагу, если маркиз не успевал парировать удар или уклониться. Но точные и аккуратные движения не оставляли выбора – через пару минут Балинкур лишился последних лоскутов.
     Атос чуть склонил голову набок, удовлетворенно кивнул и приступил к следующему – молниеносное движение, и на штанах маркиза появилась изрядная прореха.
    - Он же не собирается раздеть маркиза донага? – ошарашено пробормотал барон.
     Арамису оставалось только пожать плечами, он тоже не понимал, чего добивается Атос. Но им не пришлось долго гадать. Когда кончик шпаги задел завязки штанов, Балинкур покраснел. Его лицо исказилось от ненависти, глаза сузились, а движения вдруг стали резкими и ловкими. Стало ясно, что главной проблемой маркиза была именно сила духа, а не огрехи мастерства.
     Рассвирепев, он забыл про осторожность и опаску, и, к удивлению Арамиса, перед Атосом оказался опытный и весьма сильный соперник. Маркиз больше не боялся за свою шкуру – он забыл о ней.
     Глаза Атоса сверкнули, он добился чего хотел – достойного противника. Можно было сказать, что дуэль началась только теперь.
     Оба не щадили друг друга и стремились к одному – убить. Разница была в том, что если маркиз краснел от ярости, то лицо Атоса становилось все более бледным  и застывшим, словно жестокость сковала его черты. Теперь Атос не собирался играть. Его шпага искала сердце маркиза.
     На белой коже Балинкура появились капли крови. Маркиз неистово защищался. В какой-то момент, он почти достал Атоса, чем вызвал гневную гримасу на лице мушкетера и ответный выпад.
    - Маркизу конец, – прошептал д’Орм в ухо Арамису. У Арамиса мелькнула та же мысль, потому что удар был блестящим и молниеносным.
     В отчаянной попытке избегнуть неизбежного, Балинкур отпрянул назад и, изогнувшись под немыслимым углом, зацепился каблуком своего правого ботфорта за носок левого. Он рухнул на землю, и шпага Атоса просвистела над растянувшимся на земле телом. Падая, Балинкур выронил шпагу, и она откатилась на несколько шагов. Клинок его противника тут же снова нашел свою жертву. Почти касаясь груди Балинкура, он покачивался словно змея, приготовившаяся к броску, и ожидающая только одного – чтобы жертва шевельнулась.
     Смелость покинула маркиза. Расширенными от страха глазами он следил за  блестящим жалом, но острие осталось на месте, шпага дальше не двинулась.
    - Вставайте, – холодно потребовал Атос.
     Маркиз отрицательно замотал головой.
    - Вставайте! – в голосе Атоса появились угрожающие нотки.
     Маркиз бросил отчаянный взгляд в сторону секундантов, и истерично заверещал:
    - Я сдаюсь! Вы слышите? Я сдаюсь! Я приношу извинения, я был неправ! Я сдаюсь!
     Атос сделал невольное движение вперед, шпага коснулась кожи на груди Балинкура, и тот завопил еще громче:
    - Сдаюсь! Я же сдаюсь!
     Арамис и барон уже спешили к ним. Атос с огромным трудом, словно шпага внезапно стала невероятно тяжелой, отвел оружие, но отойти от Балинкура не смог. Он не сводил глаз с маркиза, будто надеялся взглядом поднять того с земли.
     Арамис взял друга за руку и оттащил в сторону:
    - Атос, все закончилось. Вы же видите, он не встанет. Он будет лежать, пока Вы не уйдете.
    - Негодяй.
    - Пойдемте, пока не явился патруль.
    - Подлец, он воображает, что трусость обеспечит ему безнаказанность.
    - Он извинился, Вы больше ничего не сможете здесь сделать.
     Атос, очнувшись, перевел взгляд на Арамиса:
    - Я ничего не могу больше здесь сделать? Да, Вы правы, здесь – ничего. Пойдемте.
     Арамис не придумал ничего лучшего, как отвести Атоса в ближайший трактир. Он сам налил ему первый стакан:
    - Атос, я понимаю, просить Вас успокоиться глупо. Вы злитесь…
    - Злюсь? Дорогой мой! Злиться можно если Вам наступили на ногу, или толкнули, или заявили, что покрой Вашего плаща устарел, да мало ли… Но, если человек, называвший себя порядочным, просто наблюдает, как за Вашей спиной Вас подло обманывают… Человек, который ел Ваш хлеб, пил Ваше вино, гостил в Вашем доме и промолчал, когда знал нечто, что потом превратит Вашу жизнь в ад… Наконец, человек, называвший себя Вашим другом, просто ударил Вам в спину – если это вызывает, по-вашему, злость, то да! Я злюсь. Но на самом деле, милый мой, я спокоен.
    - Спокойны?
    - Абсолютно. Я думал, Вы меня поймете. Сколько прошло – полгода? Год? Я не заметил, чтоб Вы злились.
    - О чем Вы? – хмуро поинтересовался Арамис, хотя прекрасно понял, что Атос имел в виду.
     Атос покачал головой:
    - Не надо. Вы все поняли. И Вы тоже не злитесь. Вы спокойны, потому что уже приняли решение. Как и я. Знаете что? – Он поднялся и слегка потянулся, расправляя плечи. Затем, опершись о стол одной рукой, другой взял бутылку и плеснул Арамису в стакан. - Давайте лучше выпьем за правильные решения, которые…
    - Которые служат источником нашего спокойствия, –  мрачно закончил Арамис.
    - Отлично сказано, мой друг!
     Они чокнулись.
     За последующий час они больше не обменялись ни одним словом и, расставаясь, тоже, лишь кивнули друг другу.

                ***

     На следующий день Арамис с утра заглянул в семинарию, показаться после приезда.    Хвастаться было нечем, поездка не принесла результатов, но многозначительное молчание и вежливые улыбки сделали свое дело. С некоторых пор Арамис заметил, что если не спешить рассказывать о себе самому, люди вполне способны понапридумать тебе достоинств, которыми не обладаешь, и приписать знания, которых ты не имеешь. Главное при этом иметь вид уверенный и загадочный. Последнее у Арамиса получалось особенно хорошо, стоило ему только вспомнить про амьенские сады.
     Затем он отправился в особняк де Тревиля, где чуть не на пороге наткнулся на Портоса.
    - Арамис! Вы вернулись? Я так рад Вас видеть!
    - Я тоже очень рад, – Арамис тщетно пытался высвободиться из медвежьих объятий. – Оставьте, пожалуйста, эту привычку, иначе когда-нибудь раздавите меня. А где Атос?
    - Атос? Вы еще не виделись? Он был в Версале, а завтра ему в караул.
    - А сегодня?
    - Сегодня он занят, у него одно дельце. Он просил меня на всякий случай быть готовым его подменить, если он вдруг не успеет вернуться в Париж.
    - Дельце на целый день? Вне Парижа?
    -  Видите ли, – рассудительно заметил Портос, – там меньше патрулей.
    - Это что, дуэль?
    - Мне показалось, что так. Я предложил ему свои услуги, но он сказал «дельце пустяковое». Он разберется сам.
     Арамис потер переносицу:
    - Сам? А так разве можно?
    - Конечно, лучше чтоб были секунданты, но ведь бывают обстоятельства, когда лишние свидетели ни к чему. А что до Атоса, он лучше всяких секундантов позаботится, чтоб все было честь по чести. Он такой… – Портос сделал замысловатый жест рукой. – Вы сами знаете. Да не о чем беспокоиться, уверен, завтра мы его увидим.
     Портос не ошибся. Арамис смог в этом убедиться, на следующий день заглянув в Лувр. Атос был на месте и с привычной флегматичностью игнорировал прохаживавшихся мимо дам – в Париж из Амьена мало-помалу возвращались придворные.
     Ведомый каким-то инстинктивным чувством, Арамис направился к особняку мадам де Ресто. Ему сказали, что хозяйка не принимает. Он стал настаивать и дворецкий нехотя пошел узнать. К его досаде Арамиса было приказано пустить.
     Мадам де Ресто сидела в затененном будуаре и рыдала. Мадам де Сентонж, ее знакомая, делала вид, что утешает ее.
     Арамиса встретили с распростертыми объятиями.
    - Ах, как хорошо, что Вы пришли, – всхлипывала госпожа де Ресто, – я так нуждаюсь в поддержке. То, что мне пришлось пережить – ужасно! Я даже вообразить не могла такого кошмара. Вы ведь помните милейшего маркиза де Балинкура? У него ужасная жена, совершенно его не понимает. То есть, не понимала.
    - Почему «не понимала»? – Арамис послушно задал ожидаемый вопрос.
     Мадам де Ресто перестала рыдать – это мешало ей рассказывать:
    - Маркиз в Париже недавно, но успел решительно всех очаровать!
     Госпожа де Сентонж предпочла спрятаться за веером.
    - Нас с маркизом связывала самая нежная дружба, он искал сочувствия, понимания. Это ужасно, когда человек вынужден терпеть рядом такую жену, а  у него было чувствительное сердце.
     Мадам всхлипнула, но тут же отерла глаза и продолжила:
    - Она совершенно не хотела заниматься делами, и бедный маркиз выбивался из сил. Он прислал сказать, что из-за всех этих хлопот вынужден срочно покинуть Париж. Мы уговорились встретиться, чтоб попрощаться. Я ждала его в гостинице. В окно я видела как он подъехал, спешился и тут к нему подошел какой-то человек. Они поговорили и ушли вместе. Я была удивлена, но стала ждать….
    - И Вы его не дождались, – не выдержала «подруга».
     Мадам де Ресто бросила на нее негодующий взгляд, а затем жалобно посмотрела на Арамиса:
    - Вы представляете мой ужас, когда в гостиницу прибежал слуга и сообщил, что маркиз… – она залилась слезами.
     Арамис обернулся к мадам де Сентонж и та, выслушавшая ранее всю историю, спокойно пояснила:
    - Маркиза нашли неподалеку. Один удар в сердце. У него была в руке шпага. Мальчишка  в гостинице слышал разговор – маркиза вызвали по всем правилам.
    - Он что, был сам? А слуги?
    - Слуги прибыли позже. Маркиз приказал им не торопиться, а сам поехал вперед, прощаться с мадам де Ресто.
     «Прощаться» сопровождалось двусмысленной улыбкой.
    - А этот человек?
    - Который убил маркиза? – фраза была сказана с великолепным равнодушием. – Кроме мальчишки его никто не видел. В конце концов, какая разница кто он – это была честная дуэль.
     Мадам де Ресто, обиженная, что разговор идет мимо нее, поспешила привлечь к себе внимание:
    - Вы не представляете, что я пережила! Меня до сих пор бьет дрожь.
     Она схватила руку Арамиса и прижала к своей груди.
    - Вы должны остаться. Я так нуждаюсь в утешении.
      Арамис отнял руку, смягчив эту жестокость любезной улыбкой:
    - Конечно, мадам. Я непременно загляну к Вам вечером. А сейчас Вам не до гостей, я все прекрасно понимаю и откланиваюсь.
     Хозяйка всхлипнула:
    - Вы обещаете?
    - Да, да, конечно.
     Арамис еще не дошел до входной двери, как уже выбросил из головы и страдания мадам и свое обещание утешить ее. Он думал о том, что услышал. Маркиз мертв и хотя Атоса, можно сказать, никто не видел, никто не сомневается, что это была честная дуэль. Портос прав – бывают обстоятельства, когда лишние свидетели ни к чему.
     Арамис усмехнулся: «Что ж, друзья, спасибо вам за подсказку». Легкой походкой он направился к себе домой.
     В его душе царило абсолютное спокойствие.





Художник - Стелла Мосонжник. Иллюстрация размещена с ее разрешения.