Изя и Робинович в Киеве

 
Произведение частично выдуманное, не редактировано.

Утро. Робинович сидит за столом, с большим надрывом изучает бумаги. Он их получил о деятельности и оплате его фирмы. Про себя возмущается. «Не успел, открыть предприятие, как волокиты на большую книгу с приключениями».
В кабинет входит Изя.

Робинович: «Я тебя с утра не ждал.  Ты видишь, какое безобразие у меня на столе: завал и аврал и разобрать все  ребусы вразы, ни якой возможности.  Приходи, тильки, вечером с кассой».

Изя: «Так, я по особому делу к тебе».

РОбинович: « По якому делу, выкладывай. Что ты удумал?».

Изя:  «Слухай Робинович, надоела мне до чёртиков, твоя «бытовуха».  Во, где сидит», – показывает на горло, затем продолжает,- « Одному урежь, другому надставь, третьему приклей, четвёртому отклей. А як заведут о новостях: к одному приехала тещя, он хмурной, от другого ушла жена он сдвинутый, третья заказала любовника и разоблачение. 

А из-за бугра, одни детективы в Монако журналистов убили, других выкупили надо радоваться. Они молчат перед миром, як партизаны.
А тут ещё скандал о разглашении секретов всем нервы взбудоражил. И так цельный день по нескольку раз по кругу. К вечеру в голове срыв нервов от такого контингенту и их новостей.            

Робинович: «Так, они ж тебя «люблят».

Изя: «На какой мне их любовь без премиальных.

Робинович подскочил в кресле, от слов Изи, как ужаленный. «Так, вот оно в чём дило? Ты клянчить пришёл! Я тебе скажу, что «хвирма» в развитии и премиальных в ближайшее время не предвидится».

Изя: «На какой мне твоё развитие. Я люблю, что б, мой карман был  в расширении и вспух».

Робинович: «Изя, не доводи до нервов».

Изя: «Да ладно, я по другому делу».

Робинович: «По якому»?

Изя, неуверенно. « Можа нам заняться торговлей. Я, тут, слыхал, на продаже оружия хорошо зарабатывают – миллионы и усё «зеленью».

Робинович , ошеломлён такой новостью. « Можа не поможа, тилько хвирма начала подниматься, ты опять заводишь канитель с перемещениями и приключениями. В центру  Киева робим, наслаждаемся  «бомондом» и опять не внос. Якая оса, тебя, укусила, шо, ты, взвился наутёк. Ведь, то преступная работа загремишь к «Макарке на Колыму», а там, тильки возьму, а на шо б, тебе, не бывает.

Вразумил»!

Изя: «Так, то оно так, но я всё ж таки попробую, и не уговаривай. Уж больно зелень манит, да и компаньоны надёжные».

 Проходит время, Робинович занимается своим детищем не по - быстрому, а по-тихоничьку  оплачивает кредит. Нет, не швыдко расширяет его детище. По вязанию и вышивки прибавил отдел, ещё детский кабинет по художеству заработал.

Стоит заметить, что после ухода с работы балагура – друга, бытовуха  повяла в работе,  понесла урон в прибыли. Общим, «дела идут, контора пишет» насчитает три, для налога один запишет. И при всём, при этом Робинович «дилехтор» конторы. 
Он скучал о друге.

А Изя, как «в воду канул», ни слуху и ни духу о нём.
Робинович волновался не на шутку. Вдруг с ним, случилось что то «сурьёзное». Легко сказать, сколько вместе пережить на разной крутизне волны жизни. И куда только не бросало, да и как только не бросало их в коммерции.

И вот, однажды, Изя появился: лицо обросшее,  худой, хмурной.
Робиновича обрадовал приход друга. И в то же время, он не мог сдержать сарказм и обиду. Что он сказал,- « нашёл людинов надёжных», будто он был для него, прохвостом.

 «Ну, як, взростил капитал»?

Изя: « И не спрашивай, ели ноги уволок, як Волк,  с псарни».

Робинович: «И где ты робыв»?

Друг с неохотой: «Да маненько, оружием и танками поторговав в одном мисте».

Робинович: « И шо? Не томи, говори».

Изя: «Ты чем слухаешь, Робинович! Я ж сказав,  неудачно.
Когда узнали, шо мы на "рельс" поставили торговлю. Их столько прибегло с нами расправу чинить, «мама не горюй».               

Робинович: «Як же, ты, выпутался»?

Изя: «Да, я ж, в то время, был в командировке по заданию «старшого» по торговле. Приехав обратно, а там чистка местности, высоким начальством от нашего брата происходя. Шуму понаделало на всю их область».

Робинович с нетерпением: « Ну, а ты то, ты, то як сбёг».

Изя: « Я ж робыв по подложной паспортной документации. И дал дёру, шо заяц, от волка  «Ну погоди». И трохи прихватив деньжат». 

Робинович осторожно: « А энтот волк не кинется за тобой  в погоню.  Придётся, делать заячьи виражи по всей местности.

Изя: «Да ни, ещё ты начал давить на псикику».

Робинович, «Скажи, Изя, а иначе, что с тобой робыть.  Усё, норовишь супротив моей конторы сделать".

Изя: "А ты, шо на меня повесил «бытовуху». Зачем она мне"?

Робинович: «Изя, и не дави на последний нерв. А то отправлю на Майдан, там, как раз, народ бастуя. 

Да, усё, хорошо, пусть бастуя! Но если усе людины, будут от стара, до мала, топтаться на Майдане? Кто на площадях после них; будя дыры латать: на улицах, на полях и в бюджете. Ни, денег платить не хотят, ни те, и ни эти.

Сейчас и у тебя работы не в проворот, обувку понесут на ремонт.

Вот, такой «коленкор»!