Станция

Майлз сидел за терминалом, заканчивая последние приготовления к погружению персонала станции в анабиоз. Сто пятьдесят четыре капсулы должны были на протяжении четырех лет оберегать покой и сон ста пятидесяти четырех (включая Майлза) человек. И, если повезет, все они благополучно пробудятся.
Майлз еще раз перепроверил давление газа, объем питательной смеси и состояние систем отвода выделений человеческого тела. В прошлую вахту (слава Баанну, не его!) из-за не полностью отъюстированных клапанов вывода излишней жидкости двадцать человек захлебнулись собственными испражнениями.
Вспомнив об этом, Майлз поежился. Он так толком и не знал никого из этих двадцати. За исключением, пожалуй, Елисея Сидоренко, с которым периодически пересекался в процессе обслуживания своего сектора, но это случалось всего несколько раз за все время бодрствования.
Бодрствование…
Скоро здесь станет жарковато, так что ему нужно поторопиться.
Нервные длинные пальцы пробежались по клавиатуре, отстукивая последние команды.
«Ну, вроде все», удовлетворенно подумал Майлз, наблюдая, как одна за другой на экране загораются зеленые символы. Сто пятьдесят три человека благополучно погрузились в глубокий анабиоз.
Теперь ему осталось только запечатать рубку управления и успеть запрыгнуть в свою капсулу. Системы жизнеобеспечения запустятся сразу, как он прицепит датчики к своему телу.
Майлз поднялся из-за терминала и потянулся. Суставы отозвались глухим хрустом. Бросив последний взгляд на уже закрывающийся защитной шторкой монитор, мужчина сунул руки  карманы спецовки и вышел из рубки. Автоматическая дверь скользнула вниз, раздался лязг запирающегося замка.
Насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию, Майлз повернул к жилому блоку. Немного скучающим взглядом он скользнул по экрану температурного датчика, расположенного у входа в его комнату.
Температура на поверхности подбиралась с +70 градусам по Цельсию, и это только начало. Через месяц температура поднимется до +150, а еще через два – до четырехсот девяноста, и будет держаться на этом уровне почти четыре года.
Внутри станции, несмотря на системы охлаждения и вентиляции, будет не намного приятнее. Судя по имевшимся в Главном терминале данным, температура внутри колебалась от 90 до 120 градусов. Майлз мог узнать точную цифру, запросив на экран ежедневные данные предыдущей вахты, но не стал этого делать.
Он итак знал, что никто не протянет и полдня вне анабиозных капсул.
Майлз подошел к своей капсуле, крышка которой уже была открыта. У изголовья спального места, за небольшой прозрачной дверцей стояла полупустая баночка с биогелем.
Майлз расстегнул молнию и одним движением скинул комбинезон, оставшись в чем мать родила. Не спеша, поглядывая на данные по температуре снаружи и внутри станции, ровным тонким слоем нанес биогель на все тело.
Температура на поверхности перевалила за отметку +75, внутри столбик термометра застыл на +30, но Майлз прекрасно знал, что еще немного – и в его каюте будет самое настоящее пекло.
Закончив приготовления, Майлз убрал в нишу свернутый комбинезон и остатки биогеля, отметив, что его осталось еще на один, максимум, два цикла погружения.
Он еще раз потянулся и расправил все свои конечности. Биогель приятно холодил кожу.
Глубоко вздохнув, Майлз уселся на край лежака и закинул ноги. Вытянулся, на минутку прикрыл глаза, потом протянул руку и нажал на кнопку. Крышка капсулы с еле слышным свистом опустилась. На долю секунды внутри стало темно, затем щелкнули лампы внутреннего освещения.
Он еще раз вздохнул, протянул руку и набрал команду на клавиатуре, вмонтированной в крышку капсулы. Загорелся крошечный монитор, выводя информацию о состоянии систем капсулы и температурные данные на поверхности и внутри станции.
+80 на +32, терпимо.
Майлз дал еще одну команду, и с левой стороны свесились нательные датчики. Заученным движением он прилепил четыре на грудь и два на виски. Подключил две вакуумных трубки для отвода испражнений. Чуть замешкался, наклеивая на локти нанопластыри, через которые в кровь будут поступать тормозящие вещества вещества, необходимые для первого этапа погружения в анабиоз, и на экране замигало предупреждение.
- Мистер Майлз, Вам следует поторопиться, - пробормотал он себе под нос.
Губами он обхватил мундштук системы подачи питания и натянул сверху полупрозрачную латексную маску, полностью закрыв лицо и уши.
Ну, вроде все.
Готов к погружению.
Нанопластыри начали вступать в реакцию с биогелем, по всему телу пробежала легкая дрожь. Холодок от биогеля усилился.
Скрестив пальцы, Майлз ткнул кнопку запуска процедуры погружения в анабиоз и замер.
Широкие белые ленты скользнули вокруг тела Майлза, аккуратно, но крепко фиксируя. Следом под колени ему воткнулись острые тонкие игры, и Майлз невольно дернулся. Началась процедура замещения его крови специальным дублирующим полимерным составом.
В крышке капсулы открылось небольшое отверстие, и в капсулу стала поступать газовая смесь.
Чувство онемения начало распространяться от пальцев ног, поднимаясь по ногам.
Вот уже бедра потеряли чувствительность. Низ живота.
Когда холод и онемение дошли до груди и одним махом захватили руки, Майлз запаниковал. Но через долю секунды замещение крови полимером завершилось, и Майлз провалился в глубокий сон.
Давление газовой смеси дошло до оптимального, и температура внутри капсулы поползла вниз…

…Главный компьютер принял сигнал готовности от последней активированной капсулы и запустил систему охлаждения и вентиляции на максимальную мощность.
Следом он проанализировал данные со всех 154 капсул и скорректировал настройки систем в половине из них.
А затем запустил секретный протокол.
Через 2 года в двадцати случайным образом выбранных капсулах прекратит работать система жизнеобеспечения, и двадцать «счастливчиков» будут выведены из игры.
А всего через пару минут по толстенному кабелю, уходящему далеко вглубь планеты, побежит зашифрованный сигнал, отдавая команду другому Главному компьютеру…

Лаймз пробуждалась.
Как обычно, сначала появился слух. В уши ворвались щелчки отключающихся систем, отдаваясь тупой болью в висках.
Затем стала появляться чувствительность.
Волнами.
Сначала в шее. Она чуть повернула голову сначала право, потом влево.
Затем в руках. Руки сами собой сложились в кулаки. Потом она растопырила пальцы и потрясла ими.
В груди, и она почувствовала дорожку датчиков между грудями.
В животе. Приятное тепло разлилось ниже пупка, отчего все тело покрылось мурашками.
И, наконец, в ногах.
С удовольствием от пробуждения ничто не сравнится, даже секс.
Лаймз потянулась, подняла руки к лицу и с неимоверным усилием сняла маску.
Сегодня ей повезло, и она пережила четырехлетний период неимоверной жары. Осталось только узнать, кто попал в число двадцати «счастливчиков».
Следом в сторону полетел шланг, на протяжении всего анабиоза подававший питательную жидкость. Затем, уже более аккуратно, она отстегнула вакуумные шланги. Датчики, приклеенные к вискам, она сняла лишь с третьей попытки. С прикрепленными на груди дело прошло намного быстрее.
Лаймз нажала на кнопку, дождалась, когда крышка полностью распахнется, и села.
Ее ждет много работы…