Глава 15

   
Двадцать дней пролетели почти незаметно для бывалого воина и его не менее опытного спутника. День начинался задолго до рассвета. Они торопливо завтракали вяленым мясом или, если была удачной охота, жареным накануне. Сборы, и по коням! Вперед по пустующему тракту, сначала на запад, потом на юг.
Лишь один раз им пришлось немного изменить план и, сойдя с тракта, какое-то время идти по лесу. В тот день они наткнулись на трехтысячную армию, и воин с трепетом увидел стяг Латорена. Путешественники издали приметили их и были вынуждены прятаться, чтобы не возникло лишних вопросов.
С каждым днем становилось все жарче. Паладин давным-давно снял свои массивные двухслойные наплечники и плащ. А потом закатал в седельные сумки и рубаху, оставшись в тонкой безрукавке. Воин и вовсе ехал по пояс голым, ни капли не смущаясь не только своей наготы, но и широкой татуировки, покрывающей почти всю его спину.
Когда сэр Асандер спросил что там изображено, воин только отмахнулся от него. Но на привале все же счел нужным объяснить:
- Это Воитель, южная хищная птица. У нас на юге есть легенда, что души лучших воинов после смерти вселяются в этих птиц, чтобы потом сторожить покой живых воинов и предупреждать их об опасности. А татуировку я сделал сразу же после своего семнадцатилетия, в знак своей самостоятельности. Еще и заговорил ее у местной колдуньи. Когда у меня настроение портиться, Воитель открывает клюв, и появляются когти на лапах, а так он обычно выглядит довольно безобидно.
Надо сказать теперь птица всегда выглядела миролюбиво. Аорн с радостью вдыхал сухой южный воздух, узнавал родные с детства деревья. Он успокоился, посвежел и если бы не мешком болтающийся в седле юноша, он бы и вовсе начал распевать военные песни, выученные им еще, когда он был ополченцем.
Паладин же наоборот несколько мрачнел. Ему не нравилась жара, ему не нравилось отсутствие ветра, ему почти ничего не нравилось. Но больше всего ему не нравилось состояние Хенрика, он утверждал, что юноша очнется еще несколько дней назад, однако этого не случилось. Халэ так и вел под уздцы паладин, хотя Аорн часто замечал, что ему это очень неудобно. Вообще надо сказать паладин был очень странным. Чаще всего он был необычайно спокоен с отрешенными голубыми глазами, словно сделанными из стекла, и хотя на вид ему нельзя дать больше тридцати, в темно-каштановых волосах блестели широкие седые пряди. Он был немногословен, скуп на жесты, движения чаще всего были резкими, немного неуверенными. А еще воин отметил одну особенность – с ним и лошадьми Белый Рыцарь вел себя почти нормально, а вот неживые предметы доставляли ему кучу хлопот. Он порой промахивался, пытаясь что-то взять, словно не очень хорошо видел. Но спросить его об этом лорд Войтарн боялся.
Впереди показался небольшой лес и Аорн оторвался от своих размышлений. 
- Поторопитесь, сэр Асандер, - крикнул он, обернувшись, паладину.
В лес они вошли уже с последними лучами солнца. Расстояния здесь казались обманчиво маленькими, потому непривыкший к югу сэр Гарет думал, что доберутся они много быстрей.
Воин помог ему снять и уложить на жесткую траву юношу и в очередной раз отметил, как Хенрик похудел. Они старались кормить его: то ягодами, то крепким мясным бульоном, то еще чем-нибудь. Однако все равно юный паладин все худел и худел. Лицо стало совсем узким, скулы прорезались четкими линиями, глаза впали, губы почти всегда были стянуты в тонкую ниточку. Тело мальчика теперь и вовсе почти ничего не весило, сильный воин легко поднимал его.
Аорн с легкой усмешкой тронул ледяной лоб Хенрика и отправился за хворостом. После нескольких тщетных попыток заставить это делать паладина он на каждом привале разжигал костер сам. Зато охотился чаще всего сэр Асандер, и это ему давалось великолепно.
Вскоре над костром висел небольшой зверек и аппетитно подрумянивался, пока паладин пытался накормить юношу какими-то ягодами.
- Аорн! – внезапно резко вскинул голову он. Южанин вопросительно посмотрел на него. – Кажется, кто-то идет. Я почти не чувствую их, но хорошо слышу. Похоже, они не таятся…
Лорд Войтарн на всякий случай вынул меч и положил около себя. Немного подумал и натянул на плечи безрукавку, скрывая топорщившую когти  в бессильной злобе птицу.
И, правда, через пару минут на полянку, где остановились путешественники, вошли две женщины, молодая и постарше, обе в черных одеяниях.
- Приветствую, странники! – проговорила старшая, откидывая с лица длинные темные волосы. Сэр Гарет настороженно повернул в ней голову, принюхиваясь, как собака.
- И вам привет, - осторожно проговорил воин, разглядывая их. Старшей было около сорока, высокая крепкая она словно была полна энергии и в то же время казалась безмятежно-спокойной. Она смотрела на Аорна большими темными глазами без капли страха, словно на безобидную зверушку. Та, что помладше, была невысокого роста с длинными до пят пшеничными волосами и огромными зелеными глазами. На вид ей можно было дать лет пятнадцать. Вот только она была странно одета – в широкую черную мужскую рубашку и брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги. Воин вздрогнул, поняв, что рассматривать их так пристально просто неприлично и медленно спросил, - Мы можем вам чем-нибудь помочь?
- Не знаю, - нехотя произнесла старшая. Вдруг бросила быстрый взгляд на свою спутницу и указала на лежащего недалеко от костра юношу. – Ат Шанраен! [11]
Девушка кивнула и присела рядом с Хенриком, не обращая внимания на возмущение паладина и воина. Она легонько касалась юноши, что-то смотрела, изредка недовольно цокая языком.
- Что это значит? – возмутился сэр Асандер.
Но девушка просто пропустила его слова между  ушей и вдруг залопотала что-то чистым, но не очень высоким голосом. Женщина кивнула и ответила ей на том же языке.
Воин уже был готов взорваться от злости, когда, наконец, женщина сочла нужным дать объяснения.
- Мы не представились, простите. Точнее, один из вас нас знает, хоть и молчит. Я – Арашна, а этот юноша, что осматривает арсава – Чанар.
- Юноша, - пробормотал воин и глупо хихикнул. Хорошо, что он еще не успел как следует присмотреться к этому существу. Зато теперь он знает, почему она… ой, простите!.. он в такой странной одежде.
- Боги… - пробормотал паладин и хихикнул еще глупее, чем его сотоварищ. – То-то я вас почувствовать не мог…
- Именно, - подтвердила Арашна. – Мы пришли помочь Шанраену, однако, похоже, опоздали. Теперь мы ничем не можем помочь.
- Что значит опоздали?
- То и значит. Если бы ты, Акарм, позвал нас немного пораньше, мы бы еще успели.
Воин даже обернулся, ища того, к кому она обратилась. Сзади никого не было. Он еще раз глянул в глаза богини и понял, что обращалась она все-таки к нему. Недоуменно переспросил:
- Акарм?..
Арашна зашипела как разъяренная кошка и подскочила к воину, со всего размаха ударяя его ладонью по лицу.
- Ты совсем выжил из ума! Мало того, что переродился в смертного так еще и блокируешь воспоминания!
Голова воина дернулась, но он даже не обратил на это внимания. Что за чушь несет эта сумасшедшая?.. Аорн посмотрел в черные от гнева глаза богини и попытался открыть рот, который она тут же ловко ему закрыла рукой.
Паладин не вмешивался. Лишь с интересом прислушиваясь к происходящему.
- Чанар! 
Юноша оторвал руку ото лба Хенрика и подошел к Арашне, поглядывая на осоловевшего воина. 
- Здравствуй, Акарм! – тихо произнес бог.
Воин что-то промычал в ответ, и вдруг в его плечо с силой впились пальцы богини. И тут же с другой стороны так же вцепилась в него хрупкая рука Чанара.  Аорн начал задыхаться, в глазах темнело, по вискам заструился горячий пот, а Воитель на спине словно ожил и стал рвать мясо, пробираясь к сердцу южанина. Он взвыл и потерял сознание.
Боги отпустили его, и подошли к паладину.
- Смертный, запомни хорошенько то, что я тебе скажу, - резко произнесла Арашна. – Когда он придет в себя он будет немного невменяем и с ним будет трудно быть рядом. Но ты должен ему помочь. Когда он все вспомнит, то расскажет тебе сам. 
- А как же Хенрик? – решил уточнить паладин.
- Ты говоришь об арсаве? – переспросила богиня смерти. – Мы не в силах помочь ему. Шанраен сейчас у серебрянноокого Саарна. Когда он захочет – он вернется. Если сможет. А теперь прощай, смертный.
Взметнув в воздух шелковистые волосы, богиня резко развернулась и ушла в лес. Сэр Гарет перевел взгляд на юного бога, ожидая, что и тот уйдет. Однако Чанар медлил. Наконец он сделал шаг назад и неуверенно произнес, глядя на распластавшегося лицом вниз южанина:
- Скоро он очнется, я чувствую… Когда он начнет вспоминать, передай ему пожалуйста что Зарат тоже на земле, вот только мы не знаем точно где. Пусть, поищет, если сможет.
Паладин кивнул, и бог отступил за круг света. Какое-то время еще постоял, наблюдая за горящим костром, и ушел вслед за Арашной.
Минут через двадцать раздался слабый стон и Аорн зашевелился. Перед глазами у него плыли круги, плечи нещадно болели, по голове словно молотом ударили. Воин снова застонал от боли и попытался сесть. Однако руки тряслись, и тело почти не слушалось его. 
- Сэр Асандер, - вынужден был обратиться за помощью гордый южанин. 
- Простите, Аорн, боюсь, я не могу вам ничем помочь.
- Это еще почему? – рассвирепел лорд Войтарн. 
- Потому что я не вижу вас.
Воин резко вдохнул и растеряно посмотрел на свое тело. Насколько он видел, оно было на месте.
- Не глупи, паладин, - резко произнес он. – Я все там же где и был!
Сэр Гарет тяжело вздохнул, поняв, что без объяснений не обойтись и нехотя проговорил:
- Я ведь слепой. Раньше-то я видел тепло, исходящее от вас. От всего живого исходит такое тепло. Только у богов магическим способом его не видно. Так теперь и вас не видать.
Воин ошарашено смотрел на звездное небо, перевернувшись на спину:
- То-то я думаю, вы как-то странно себя ведете… А как же вы видели до этого?
- Я ослеп в раннем детстве. Вся моя семья сгорела в огне, а мне только повредило глаза. Тогда меня забрал к себе герцог Аварский, тогда еще простой рыцарь. Я много помотался с ним по миру, был и в Латорене, и в Эт-Гремо, и на севере, и даже в Сатарне, что лежит за восточными пустошами. В день моего совершеннолетия я внезапно понял, что вижу какие-то огненные силуэты. Постепенно я развивал эту способность и теперь легко различаю живых существ. 
- А я, стало быть, не живой? – саркастически спросил Аорн.
- Нет, почему же, живой. Просто я же говорил, богов я не вижу.
Воин от неожиданности аж сел. И тут же поморщился от вспыхнувшей кровавым боли. Это он то бог? Аорн хмыкнул и ту же замер. Где-то совсем рядом кто-то умирал. А еще чуть подальше кто-то совсем маленький мучился от нестерпимой боли. В мозгу воина раздался тоненький крик боли, и все замерло. Кажется, этот кто-то больше не мучается. Зато теперь еще какое-то существо очень довольно, его прямо распирало от гордости за себя…
- Что за чушь! – вскрикнул южанин и сжал голову. Еще кто-то недоумевал, и в то же время был обеспокоен. А далеко-далеко отсюда слабым отсветом горела пьяная удаль тысяч людей…
Аорн еще сильнее сжал голову, словно пытаясь выдавить из нее чужие отголоски мыслей и эмоции, но они пробивались, не смотря ни на что.
И тогда воин закричал, пытаясь прекратить это издевательство. Он не может слышать других! Он сойдет с ума!