Записки на полях

    Сегодня мы увидимся с ней снова.
    Я сидел на лавочке и улыбался, а солнце беспощадно жарило мою голову. Ожидание - самое отвратительное ощущение из всех, что я когда-либо чувствовал или думал, что чувствую. Легкий весенний ветерок снова начал задирать мой халат, и девушки, облаченные в белые платья, ехидно ухмылялись глядя на меня, толкая дальше по парковой дорожке своих мелких сопляков в их детских колясках. Я начал подмигивать им обоими глазами сразу, они засмеялись, а в моей голове пронеслось, что если бы у меня был ребенок, то я не отправил бы свою девушку гулять с ним одну. Если бы у меня был бы сын, наверное, не отошел бы от него ни на шаг. А где отцы этих детей, а?
    Конечно. Они пропадают на работе дни и ночи, пытаясь заработать на жрачку, крышу, машину, выбить последнюю путевку, чтобы здорово нажраться в каком-нибудь отеле Турции или Египте, где все включено. Они сражаются за свой кров, стараются вести самую обыкновенную и неприметную жизнь, делая вид, что любят свою семью и не бросят ее до самого конца. Обычно так и происходит... первое время. А после нескольких лет совместной жизни все вдруг устают от этого постоянства и просто сходят с ума. Мужья заводят любовниц и тратят на них семейный бюджет, пока жены готовят супы на кухне, хотя, знаете, бывает и наоборот.
    Меня это не сильно тревожит, просто иногда становится грустно, от осознания того, какими же тупыми могут оказаться одни из самых умных, либо богатых, впрочем это точно не обо мне. А на баскетбольной площадке начинался какой-то скандал.
    Мерзкий толстозадый тип, сплюснутый и, кажется, абсолютно круглый и гладкий как шар для боулинга, пробежал с мячом в руках всю площадку, а когда огромного вида центровой противоположной команды огласил это действие как пробежку, "кругляшка" выразил желание отпердолить здоровяка через анальное отверстие без вазелина. Похоже, загоралась драка.
    Видимо, она не придет.
    я отправил свой взгляд вслед девушкам с колясками и присвистнул, подумав, что это не самый плохой вариант. А потом мои уши порозовели от оглушительных матерных криков толстяка, хотя, по-моему, их слышали на расстояние мили. Я вспомнил, как сам однажды подрался на этой площадке, точнее меня побили, и это воспоминание отдалось давней болью в ключице и правом колене. "ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ В ЗАДНИЦУ, ДВУХМЕТРОВАЯ ШПАЛА", - вопил шар для боулинга, скрючившись словно клубок проволоки, но так и не отпуская из рук оранжевый мячик. Да, видимо, у парня совсем с головой плохо.
    "ОТСОСИ, ГРЯЗНАЯ СКОТИНА, ТЕБЕ ТОЛЬКО КОШЕК С ДЕРЕВЬЕВ СНИМАТЬ". Ага, кому-то сейчас будет больно. Это баскетбол и тут есть несколько правил. Это не Национальная Ассоциация, но все же:
    1) знать основные баскетбольные правила;
    2) если не знаешь правил, делай что тебе говорят и со всем соглашайся;
    3) если ты начинаешь спорить, приготовься к боли и всяким моральным оскорблениям.
    Вскрик, а после затишье. Кажется, игра продолжается. Здоровяк торжественно пробегает от своего кольца к кольцу противника, высокого задрав голову, выпятив грудь, словно тащит факел с олимпийским огнем, поднимает руки, ловит мяч, подпрыгивает (когда-нибудь наблюдали как кит выбрасывается на берег?) и ложит мяч сверху в корзину, виснет на красной круглой железке, подтягивается. Рот искажен в ужасном вопле радости, скулы напряжены и смахивают на пару огромных луковиц, вокруг разлетаются слюни. Стон толстяка, выкатившегося с площадки, тонет в оглушительном яростном крике длинного мужика, повисшего на кольце. Мяч отскакивает от земли где-то за линей поля, игроки о нем совсем забыли, каждый пытается дотронуться до триумфатора, на лицах радость и чувство справедливости.
    А у меня ком в горле, в глазах слезы, нарастает чувство тошноты. Начало темнеть этим прохладным грустным осенним вечером, солнце не уже год не жарило мою голову. Жирдяй не прав, он в проигрыше, опозорен, унижен, ему больно. Сам виноват. Кривоногий урод. Был зол и играл не по правилам. У него длинный язык, он проявил отвращение. Этот придурок был просто в ненависти, заслужил к себе такое обращение. Да?
    Но кто-нибудь знает почему он зол?
    Ты?
    Или может ты знаешь?
    Тебе не рассказывал?
    А кто-нибудь вообще поинтересовался, что с ним случилось? Нет?
    Он старался. Я заметил, это было видно. Катился, к кольцу противника, расталкивая игроков, будто те - жалкие кегли, а он - гордый шар для боулинга, пущенный заведомо верно и метко, несущийся к безоговорочному страйку, набирая скорость, превращаясь в оружие возмездие. Маленький круглый чувак просто хотел принести команде два очка, бежал как ямайский марафонец, отдавая все силы, которые копил несколько лет проминая диван перед телеком, он готов был продать свою душу Дьяволу, лишь бы забросить этот мяч в корзину...
    Надеюсь, после этого избиения в нем еще останется запал, надо бы подойти к нему после игры. Да, наверное, это было бы правильно. Знаю, что не сделаю этого, но можно ведь помечтать, как он бы заулыбался. Чувак не виноват, что маленький и толстый, что ненавидит и отвергает всё, что твориться в его поганой жизни, в его родной стране, если он, конечно, патриот, хотя, по-моему, в наше время все патриоты, иначе просто не выгодно.
    Попытался снова посмотреть на девушек, но они уже отошли достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. А я таращился на горизонт, думая, как встречусь с ней завтра. Ведь мне уже пора.
    Внезапность. Темно. О да, моя сучка любит возникать неожиданно.
    Глаза накрыли холодные ладони, я улыбнулся.
- Уже хотел уходить, чего ты так долго?
- Я бы не умерла, если бы ты ушел. Мы можем видеться каждый день, разве нет?
- Конечно, можем, но я хочу всегда, все время.
    Она кристально засмеялась, легла на лавочку, положив голову на мои коленки, озаряя улыбкой белоснежных зубов мой некогда синий, а с недавних пор грязно залепленный местами кровью, халат, который сейчас мне показался каким-то сморщенным, словно застеснялся, оказавшись в прожекторном свете ослепительной улыбки. В моей голове: "Почему я подумал "кристально"? Ни разу на ней не было украшений, она ведь сразу тащила их в ломбард, а я ей никогда ничего стоящего купить не мог...". возможно, она была сама украшением, либо они были внутри нее, но не в том смысле, что она ими питалась, конечно...
- Почему ты всегда носишь эту уродскую тряпку? Раньше ты одевался клево, ну то есть, было рванье наподобие, но выглядело здорово, а сей...
- Да какая к черту разница?!?
- Чего ты орешь на меня, ты мне кто...
- Да пошла ты!
    Бум.
    Врезала мне пощечину.
    Я рывком скинул ее со своих колен.
- Да мне до лампочки как ты выглядишь, разве еще не понял? Просто спросила...
- Ладно, иди сюда.
    Она улыбнулась красивее прежнего и прижалась ко мне на уже холодной лавочке. Не знаю, подумалось мне, специально ли девушки поначалу улыбаются скудно, чтобы оставить козыри в рукаве? Или рядом со мной сидит ангел, привыкший выглядеть идеально?
- Слушай, как ты думаешь, может заведем ребенка? А что? Средств нам бы хватило, если бы ты попробовал писать книги или рассказы, ну как там это у вас называется? У тебя все навыки, я давно говорила об этом, но ведь ты всегда гнешь свою линию!
    Это я уже слышал. 
- Ты просто сошла с ума, образования 9 классов не хватит, чтобы в нашей стране устроиться...
- Да при чем тут страна?!? Сейчас так везде! Да, от людей требуют, что бы они учили и развивали в себе дар, а если он у тебя с самого начала, ты не думал об этом?
- Думал, между прочем, пока не понял, что это скорее мечты, чем перспективы.
- Существует много примеров, вспомни я же тебе рассказывала. Джонни Депп...
- Убогий гомик.
- ...уже в 15 лет употреблял наркотики (как и ты, кстати), вылетел из школы, он просто начал заниматься своим любимым делом и добился успеха. Почему тебе не попробовать точн...
- Во-первых, он сначала занялся музыкой, а в итоге стал актером; во-вторых, послушай, мне не нужно ни хрена, лишь бы ты со мно...
- Ты потерялся. Я никогда не буду с тобой.
- Тогда какого ху...
- Да ты ведь просто жалкий опущеный упрямец, которые не хочет взять свою жизнь под контроль, хотя, я точно знаю, для тебя это раз плюнуть! Я помню, какой ты...
    Бум.
    Я стукнул ее по лбу, и она отпустила мою шей, отодвинулась, отвернулась.
    К черту, пронеслось в голове, а она сказала:
- Я это не со зла, просто это факт, а ты все еще витаешь в облаках. У нас не получится...
    Я приготовился встать, представляя себе как на ватных ногах пошмыгаю по дорожке за девушками с колясками, уже начал выдумывать как начну острить с ними, первым вступлю в диалог...
    Она заплакала, а в моей голове что-то оборвалось.
    Я повернулся ней, дотронулся до плеча.
- Ты все еще здесь?
- Нет!
- Но я тебя вижу!
- Уверен?
    Моя голова начала кружиться.
- Конечно. Прости меня.
    За что?
- За что?
    И правда.
- За то, что я такой кретин!
    Улыбнулась, сквозь слезы. Я - клоун, у меня запросто получалось ее рассмешить, хотя порой она и была сурова.
- Ты не кретин... просто у тебя проблемы...
- У меня? Никаких проблемы. Проблемы у Селинджера - он умер, а у меня все в поряде...
- Не уверена...
    Слезы капали на мое колено.
- О чем это ты, вишенка?
    Девушки уже сделали круг и снова проходили мимо меня.
    Вместо детских колясок - инвалидные сидения, в которых сидят уродливого вида люди, с выкрученными под неестественным углом руками и ногами, с омерзительными лицами. Они мычали и пялились в асфальт, а по подбородку каждого текла слюна.
    Вместо прекрасных белых платьев - халаты медсестер, а на головах белые шапочки.
    Я отпрянул в ужасе.
    На площадке дюжина людей в серых пижамах  - явно не баскетболисты. Гоняются друг за другом с вытаращенными глазами, не обращая внимания на мяч, валяющийся где-то за линией поля. Кто-то крутится волчком, словно пес в поисках собственного хвоста, некоторые просто валялись и кричали, к примеру, какой-то жирный урод, вонявший на всю улицу.
- Не нервничай, милый.
- Какого хрена? Ты приходишь каждый день, а после этого весь мир превращается в ад! Что за ху*ня творится вокруг? Как такое возможно, скажи мне?
    Неприятное ощущение в горле.
- Успокойся.
    Булькающие звуки внутри меня. На губах что-то влажное.
- Нет уж бл*дь, объясни мне что твориться вокруг этого вонючего места!!!
- Это у тебя в голове. Не запоминай это, хорошо? Ты не готов.
    Ярость поднялась во мне, слюна превратилась в пену, я рыгнул от отвращения, воротник испачкался.
    Мне показалось, что санитары сейчас получат по полной, а она подвинулась ко мне.
- Я люблю тебя.
    Ее лицо близко. Она целуют мои губы, но это уже просто тень.
    Пытаюсь оттолкнуть, замахиваюсь и бью воздух не встретив сопротивления.
    Падаю с лавочки, лицом об асфальт.
    Мой крик тонет в симфоническом вопле хора сумасшедших. Орет толстяк держась за живот, орет жираф повисший на кольце, орет все это странное место...
    И я...
    Понимаю, что не лучше всех, начинаю биться об асфальт головой, захлебываясь кровью...
    Подбегают в синих одежках, хватают за руки...
    Пытаюсь оттолкнуть их всех, но они больше как по численности, так и каждый в отдельности в разы здоровее меня...
    Узнаю. Это они отделали меня на площадке, когда я врезал тому длинному коленом между ног...
    Один подкрадывается сзади и толкает...
    Падаю на асфальт. Держат за ноги и за руки. Нервы на пределе, чувствую как глаза вываливаются из глазниц, а скулы напряжены и раскрасневшиеся, словно помидоры...
    Кричу:
- Ни хрена, уроды!
    Дергаю ногами и руками:
- Сейчас кому-то будет больно! Мои парни сожгут ваши дома, свиньи!
    Один не справился с моей правой ногой и она тут же двинула ему по голове.
    Безумно засмеялся от восторга и получил разряд электрошокера...
    Я люблю тебя...







- Вы уверены, что стоит перейти к таким крайним мерам?
- Уверен ли я? Извините, но, работая тут около 20 лет, я уже ни в чем не уверен.
- Я общался с ним, он показался мне совершенно адекватным...
- В этом то все и дело. Мы не можем понять, что с ним. Я провел с пациентом многочисленные беседы, в ряде которых обнаружил немного странное поведение и манеру речи, но вел он себя достаточно адекватно, порой даже вежливо.
    Сестра:
- Мне показался весьма умным, он хорошо шутил...
- Подождите, сестра. Мне кажется, у вас полно работы, нет? Пристав, а что касается его дела? Ведь он стоял на учете в полиции, не правда ли?
- Да... Тот еще кадр, впрочем ничего особенного. Драки, попойки, употребление наркотиков, они со своей бывшей подружкой были постоянными посетителями Полицейского участка...
- Подружкой? Той самой, которая скончалась от передозеровки героином?
- Да.
- Возможно, это и последовало попаданию этого человека сюда. А что касается его жизни вне криминала?
- Ну, это очень длинная история. Парень все время тащился от чего-то, по началу это были книжки (в их наркоманском убежище была целая библиотека авторов "бит-поколения"; также обнаружились исписанные листы, салфетки, тетрадки, он даже писал в этих книжках на полях свои заметки, примечания и прочее), а потом мальчик подрос и всю свою жизнь променял на наркоту и свою подружку.
- Печально, но выхода нет. С вашей последней встречи его лицо довольно сильно изменилось...
- Что? Я же просил вас за него, знаете, методы у ваших санитаров...
- Да нет, это он сам. Иногда в палате бьется головой о стену, иногда на прогулке об асфальт, ввязывается в драки с другими пациентами, недавно сломал нос санитару. Все кричал про замыслы Сатаны...
- Господи...
- Префронтальная лоботомия - его последний шанс.
- Похоже на то.
- Знаете, он написал кое-что, желаете посмотреть?
- Да, а заодно можно и перекусить что-нибудь. Я так утомился.